Монамур

      Швеция — страна с одним из самых высоких уровней жизни населения. Шведы ценят квалифицированных специалистов. Однако уровень квалификации придётся доказать. Пак Чимин неоднократно смог доказать свой профессионализм в одном из ресторанов под названием «Мonamur». Приехал сюда по учёбе и для того, чтобы набраться больше опыта, ведь данная страна была более чем комфортной для жизни. По окончании практики ему предложили работу в неплохом кафетерии за достойную заработную плату, а уже через три года он смог удостоиться чести быть главным шеф-поваром во французском ресторане в Стокгольме.       Любишь свою работу, люби и стелиться под серьёзных личностей, — говорили ему некоторые коллеги, которые в этом бизнесе дольше находятся, эксперты, так называемые. Только Чимин не верил, чего это они умные такие, а сами без повышений уже по пять лет сидят? Чим вон какой гуттаперчевый, добивается своего «хочу» в ускоренном режиме. Да и уверен он в себе слишком, чтобы прислушаться к совету этому.       А Юнги вот в последнее время всё чаще замечает, что окружают его не люди, а анкеты. Просто информация, не дающая увидеть содержание. Только у этих двоих есть одна общая черта — похуисты от бога. Если детальнее подойти к этому вопросу: оба свою работу любят, кайфуют от своей принадлежности и положения, пусть и не сталкивались никогда, пусть и не знакомы вовсе, но эта сука-самоуверенность у каждого в одинаковой мере проявляется.       Так бы и жили они, наслаждаясь работой, положением и собственным похуизмом ко всем, чьё мнение их не очень-то волнует. Вот только начальство Мин Юнги решило, что именно он должен пойти в недавно заказанный для их журнала ресторан, сделать на них обзор. Не удивительно ли, что он — кореец, журналист, который приехал сюда буквально полгода назад для повышения квалификации, пойдёт проверять, насколько высоко качество хвалёного французского ресторана в Стокгольме.       За его семь лет карьерной практики, так как он, в принципе, и пошёл учиться на журналиста только потому, что хотел стать ресторанным критиком, молодой человек повидал много плохих и просто невероятно шикарных ресторанов. Практика началась уже непосредственно на третьем курсе обучения, а некоторые связи друзей и помощь родителей позволили ему пройти по карьерной лестнице довольно быстро. Не без того, конечно же, что у него талант, а главное — желание покорять новые вершины в этом деле, а в дальнейшем, вполне возможно, открыть и свой ресторан, где будет всё идеально.       Сейчас же, приближаясь в назначенное время к назначенному месту, он просто надеется, что не отравится, потому что не так уж и редок случай, когда заведение пиарное, цены выше жизни, посетители круче владельцев, а на деле — плохой отзыв и несварение. Просто нифиговый маркетинг у подобных заведений. А Юнги не любит маркетинг, Юнги любит себя.       Но не признать, что ресторан выглядит прилично-презентабельно-приятно он не смог с самого начала, даже покорился бы атмосферой, не будь ему настолько всё равно. Фонтанчик вот в душу запал. Ему не нравилась французская кухня, будь это так, для него не составило бы труда поехать во Францию, но по какой-то ведь причине он здесь? Но так или иначе, работа есть работа, и она, увы, не всегда приносит только позитивные вещи.       — Добрый день, чем могу помочь? — хостес на входе почти не наигранно улыбнулся.       — У меня зарезервирован столик на имя Мин Юнги, — спокойно ответил парень, ожидая пока парень проверит списки. Так должно быть, это самые минимальные правила приличия в любом солидном заведении.       — Да, я вижу, сейчас Вас проводят на Ваше место, — жестом хостес позвал официанта и, назвав ему номер столика, попросил провести гостя.       Далее официант работал практически без ошибок. Проведя за столик, представился и сказал, что сегодня он будет его обслуживать. Подошёл к посетителю с левой стороны и предоставил меню, поинтересовался: впервые ли Юнги в этом заведении. Приняв заказ, молодой парень спросил, не жарко ли клиенту, возможно, принести что-либо выпить пока блюда готовятся.       — Вы знаете, у нас работает прекрасный шеф, многие посетители ходят в этот ресторан только ради его блюд, хочется верить, что Вы станете одним из постоянных клиентов, — любезно проговорил Карл, не подозревая, на что он обрекает шефа данного ресторана. Знал бы он, с кем имеет дело, наверное, не стал бы говорить, что желает видеть его здесь чаще.       — Посмотрим, насколько он хорош, — строго ответил Мин, доставая из небольшой сумки блокнот.       На удивление, очень-приятное-удивление, ждать долго не пришлось, но в душе у критика сомнение возникло: а, может, тогда и не свежее? Но огонёк, изредка виднеющийся из-за открываемой двери на кухню, подсказывал, что там ведётся бурная деятельность.       В голове бегущей строкой пронеслась фраза «прекрасный шеф» голосом официанта, она вдохновила, чисто на уровне интуиции.       После первой ж дегустационной вилки, которая, к слову, была подобрана правильно, и изобилие предметов на столе не раздражало. И первое блюдо оказалось действительно от звука «М-м». Но Юнги ведь не лично на свой вкус ориентируется, а на профессионализм и стандарты, поэтому после второго захотелось детальнее изучить вопрос о прекрасности шефа, ибо пара рекомендаций о пресности уже появилась. Но со своей бы стороны, признаться, Юнги и не придрался бы. Но чувствует, вскоре придётся этого повара на чистосердечное вызывать.       Официантам плюс, они не покашивались на странного посетителя с блокнотом, который тупо ничего не ест, а ковыряет вилками. У них на это не было времени, а вот в некоторых заведениях нетактичность работников была выведена жирным шрифтом. Один сейчас-таки покосился разочек, но был пропущен мимо сознания, ибо красавчик.       — Позовите мне шефа, — попросил Юнги, отставив блюдо, от которого попробовал всего несколько кусочков. Официант заметно напрягся, но противоречить не стал, интересуясь, что не так, просто кивнул и попросил подождать немного.       Ожидая, Юнги продолжал оценивать интерьер. И лично ему такое не особо нравится, всё как-то немного с пафосом, и, в принципе, им есть чем гордиться, потому что с профессиональной точки зрения здесь всего несколько незначительных пометок, которые можно будет обсудить уже в дальнейшем с директором заведения. В любом случае, это место заслуживает позитивного отзыва в их журнале.       — Добрый вечер, я — Пак Чимин, главный шеф этого ресторана. Чем могу быть полезен? — к его столику подошёл шатен в белой профессиональной униформе.       — Добрый, — коротко ответил Мин, переводя взгляд с достаточно юного парня, как ему показалось, на свою тарелку. — Возможно, вы уже догадались, что я не простой посетитель, — начал блондин, — Мин Юнги, ресторанный критик, — вежливо поклонившись, в манере присущей их родной культуре, так как они оба азиаты, то не стал подавать руку для рукопожатия.       — Рад приветствовать Вас в нашем заведении, надеюсь, Вам всё понравилось, — честно сказать, звучало это скорее заучено, нежели на самом деле искренне-вежливо.       Чимину вообще было наплевать, кто перед ним сидит, он знает, что готовит прекрасно, и хоть ему, как и любому повару, всегда есть, к чему расти, стремиться, развиваться, но критику со стороны он принимал не очень хорошо. Оставалось надеяться, что этот Мин Юнги позвал его для того, чтобы выразить свои комплименты. День сегодня не самый удачный, на работе завал, в пятницу-то вечером, так что терпеть какие-то не совсем лестные комментарии в свою сторону он сегодня был не настроен.       В атмосферу вылетел пиздец, ибо, во-первых, Мин Юнги с профессиональной точки зрения сразу не одобрил, что у него не спросили подтверждающий документ, а со своей точки обзора не смог не заметить, как этот шеф при выходе не забыл профессионально вильнуть бёдрами.       На этом пиздец не кончился, ибо похуизм Юнги не выключился, поэтому вместо комплиментов он начал с советов.       Зря, ой зря он так, хотя бы с общих вопросов начал, так бы, может, не удостоился чести познакомиться с дерзостью Чимина. И не то чтобы его это напрячь должно было, но последующие моменты вместо приятных съедобных ароматов ощущался всё тот же запах пиздеца, а вместо приятного привкуса — горький осадок на кончике языка. Но это должно быть у Чимина, ибо словарный запас у него хороший.       В прямом смысле хороший, он дерзок по-особому, по-своему, ещё ни разу не нагрубил, зато опускал так завуалированно, что у Юнги бы и самооценка могла подняться, если бы не подтексты. Улыбочка Пака, по идее, существующая, чтобы украшать обстановку, ситуацию только обостряла, хотя более обострено должно было бы быть второе блюдо, а не ситуация. С этого замечания Юнги, собственно, и начал. Теперь перца хоть отбавляй. В глазах напротив. А в блокноте — минус выводом.       — Я бывал во многих ресторанах и пробовал не раз данное блюдо, со всей уверенностью могу заявить, что в соусе не хватает остроты, а само блюдо должно иметь немного иную консистенцию, — чувства внутри норовили вырваться наружу, но годы практики не давали этого сделать, а потому выражение лица оставалось беспристрастным.       — Я не знаю, где Вы, — парень выделил последнее слово, а в голосе чувствовалось зарождение злости, — пробовали это блюдо, но я приготовил его идеально, и какой-то ресторанный критик не будет указывать мне, КАК готовить.       — А вы не боитесь, Пак Чимин, что я напишу не совсем хороший отзыв о Ваших блюдах и ресторане в целом? — Мин не любил пользоваться своим положением, но наглость этого мальца просто поражала.       — Да мне глубоко наплевать на то, что вы там можете из себя выжать, — это как снежная лавина, чем дальше — тем больше. — Я в себе уверен, как никто другой, и пусть все те люди, кто прочитают Вашу дешёвую статью, просто придут и попробуют то, что я приготовил, — Пак не повышал голос, дабы не привлекать лишнего внимания к своей персоне, но выражение его лица, взгляд и интонация говорили о многом. — На этом закончили. Всего хорошего.       На следующий день Пак Чимина вызвали в кабинет директора, тот был настроен не очень положительно.       — И как ты можешь это объяснить? — начал с вопроса мужчина.       — Что именно? — Чим боялся потерять эту работу, потому что платят тут хорошо, с коллегами у него отличные отношения, да и престиж заведения в резюме никогда лишним не будет.       — На, полюбуйся, — развернув ноутбук в сторону Чима, ответил директор, облокачиваясь на спинку кресла.       На экране был сайт, название которого Пак не смог прочитать, однако заголовок «Monamur» и дальнейший текст дали возможность догадаться, о чём говорит начальник. Всё-таки этот журналистишка написал что-то не очень лестное о их заведении. Однако начало показалось очень даже хорошим, Юнги описывал приятную атмосферу ресторана, вежливых, знающих своё дело официантов и остальных работников. Отметил атмосферу, интерьер, музыку, чистоту и даже фонтанчик, однако дальнейшие слова просто поразили, до глубины души, чёрт возьми.       «Однако и в этой бочке мёда есть своя ложка дёгтя. Главный шеф-повар данного ресторана совершенно не воспринимает критику в свою сторону. Будучи объективным, я не могу сказать, что вся кухня и каждое блюдо на вкус было отвратительным, мои читатели сочтут меня лжецом, если я напишу подобное. Однако же, когда я позвал шефа к себе, для того, чтобы высказать ему несколько своих пожеланий и поправок, имея опыт, потому позволил себе данную вольность в его сторону, я наткнулся на грубость, невежество и хамское отношение к своим словам. Давайте просто задумаемся, может быть, этот парень сможет чем-то посыпать Вам с блюдо, если вы не так на него посмотрите, или подсунуть вам испорченные продукты? Мне кажется, что владельцы ресторана должны серьёзно задуматься о том, что для них важнее: имидж ресторана и хорошие отзывы или же смазливый повар, который в силу своих возможностей не способен расти и дальше в профессиональном плане».       — Это бред, я ничего такого ему не сказал, — тут же выдал Пак, глубоко вздыхая.       — Даже если так, с чего бы ему писать подобное? На пустом месте решил тебя дерьмом облить? — мужчина был настроен серьёзно. — Значит так, меня не особо волнует, как ты это будешь делать и что конкретно, но если в следующую субботу этот, как его, — директор посмотрел на экран, — Мин Юнги не напишет опровержение своим словам, то ты вылетишь из этой должности в два счёта.       — Есть босс, — сузив глаза, но прикрыв сей жест ухмылкой, ответил Пак, ибо угрозу выслушал, угрозой проникся, не он первый, не он последний. Он даже поклонился в корейской манере, перед тем как выйти, но это уже лицемерство, зато босс усмехнулся.       Найти контакты этого журналиста было не так уж сложно, просто зайти на его профиль, и там есть вся информация о нём, в том числе телефон, по которому можно связаться с редакцией, а поговорив любезно с одной девушкой, выпросить у неё номер Мина.       — Добрый вечер.       — Сейчас утро, — отзывается Мин с фейсом похер.       — Надо поговорить.       — А для начала представиться.       — Чимин. Пак Чимин.       — О, не знаю таких, — но теперь на фейсе ухмылочка.       — Да бросьте. Во-первых, вы не могли меня забыть. Во-вторых, могли бы и вспомнить.       — И что же самому Пак Чимину от меня нужно?       — И в-третьих, могли бы уже догадаться. Вы не выглядели глупым. К чему же этот вопрос?       — К тому же, к чему и этот звонок. Что тебе нужно, Пак Чимин?       — Встреча. Личная и нейтральная. Мириться хочу, — он бы улыбался в процессе разговора, но тогда бы его детская фраза была бы сказана ещё и детским голоском.       — О! Нет! — и Юнги положил трубку.       А Чимин позвонил ещё пять раз, ибо упёртый. Нет, самоуверенный.       — И всё-таки ты пришёл, — усмехнулся Пак, глядя на недовольного Мина, который явился чисто из любопытства. Что же ещё может предпринять этот паренёк, потому что если он принял решение, то безумно тяжело заставить его поменять что-то.       На самом деле Юнги опоздал на добрых сорок минут, и Чим уже собирался уходить, потому что кофе заканчивался, да и десерт ему в этом заведении не очень понравился, видимо, они поменяли шефа, потому что в прошлый раз было гораздо вкуснее. В конце концов, он не собирался ползать у него в ногах, чтобы тот поменял свой отзыв, Пак Чимин никогда до такого не опустится. Однако и работа ему была достаточно дорога, чтобы попытаться что-то изменить. В любом случае, всегда можно высказать ему всё, что накопилось за этот короткий промежуток, вроде, прошло не так много времени, но словарный запас у Пака был довольно хорош, особенно в напряжённых ситуациях.       — Ты слишком достал меня своими звонками, — осмотревшись, уже неконтролируемым оценивающим взглядом, Мин решил всё-таки присесть напротив юноши. — Чего ты хочешь?       — Ты правда думаешь, что я хреново готовлю? — глаза в глаза, вопрос слетел с языка прямо в лоб.       — Об этом я не писал в статье, — подозвав жестом официантку, парень заказал холодный кофе.       — А я не спрашивал, писал ли ты об этом в статье, вопрос звучал иначе, не находишь? — нервничал Пак, рассматривая парня напротив.       Он кажется даже симпатичным, вполне себе во вкусе Чимина, если бы не был таким тупоголовым кретином, мешающим его карьере.       — А ты слушать не умеешь, да? Я прекрасно понимаю смысл сегодняшней встречи, я прекрасно расслышал твой вопрос и ответил очень даже прямо, так же, как и написал в статье. Какие ты ищешь подтексты, мальчик?       Ну какой нафиг «мальчик»? Это слово вполне себе смогло подорвать настрой Пака, ибо всю остальную речь он слушал спокойно. «Мальчик», блин, да он ещё его пресса не видел! И вот не дай Бог увидит!       — Но, согласись, твой отзыв получился гораздо отрицательнее, нежели твои эмоции. Скажи, у тебя слюни так на меня текут или всё-таки я НАСТОЛЬКО хорошо готовлю?       Всё-таки рассматривания соседа дали свои результаты и принесли плюс 20 к самооценке Чимина, ибо не замечать похотливых демончиков в глазках стало трудновато. Понятно, что это за личность.       Но поспешные выводы неверны, потому Чимин послан в баню. А после посыла услышал не самые лестные комментарии о своей самоуверенности. Чёрт, Юнги портит себе карму. Разжигая неприязнь напротив.       — Если ты ничего интересного не придумал, чтобы мог мне сказать, а позвал показать себя во всей красе, то наша встреча окончена, не спасибо, что позвал.       Стул почти отодвигается, но Чим успевает пнуть Юнги по ноге под столом своей, из-за чего встать последнему стало проблематично. Но цыкнув и кинув ещё один полный презрения, но на деле всё равно смешанный с похотью взгляд, Юнги всё-таки встал и ушёл из кафе, так и не дождавшись своего заказа.       На следующий день с самого утра Паку позвонил директор ресторана и поинтересовался, как продвигаются дела с критиком. На что парень неоднозначно вздохнул и сказал короткое: «Никак».       — Чим, ты конечно прекрасный шеф, но любому, даже самому талантливому человеку найдётся замена. Так что если до завтрашнего утра ты не решишь свои проблемы, то можешь даже не выходить вечером на смену.       — Но это ведь никак не влияет на вкус еды, которую я готовлю, и посетители были очень довольны…       — У нас с тобой сложились довольно тёплые отношения, и я не хочу их портить, но и ты должен понять, что я не буду ставить под угрозу своё дело и терять клиентов только потому, что этот журналист что-то о тебе написал. Либо ты просишь его писать ещё одну статью, либо уходишь по собственному желанию — это бизнес.       На этом, в принципе, разговор был закончен. Они услышали друг друга, и единственной проблемой теперь был собственный характер. Он не мог так просто извиниться и попросить написать опровержение своему отзыву. Выбор предстоял следующий: либо он остаётся при своём мнении и с достоинством уходит из ресторана, где его более чем всё устраивает, либо же переступает через себя, топчется по своим принципам.       — Что я должен сделать, чтобы ты написал опровержение? — вместо «Привет, это Чимин».       Он так униженно давно себя не чувствовал, словно его не только втоптали в грязь, а перед этим ещё загнали в угол, отобрали всё что есть, избили и оставили валяться тут, в грязи этого дренного мира. Но лучше один раз унизиться и забыть это как страшный сон, зато остаться на любимой работе, чем потом всю жизнь мучиться от того, что упустил этот шанс.       — И тебе здравствуй, Пак Чимин, — Юнги усмехнулся в трубку. Он уже был дома, расслаблялся за просмотром какого-то странного фильма с бокалом сухого красного, для лучшего сна.       — Да, конечно, привет, чем занимаешься, как у тебя день прошёл, как дела в целом, что сделать чтобы ты написал опровержение? — Пак говорил не спеша, но сплошным текстом.       Мин почти повеселился, но вот только почти. Ну что ж, развесели себя сам, заключает Мин и несерьёзно говорит о наболевшем:       — Ну, переспи со мной.       — Окей.       Вызов сброшен.       В смысле, блять?       Хотел себя потешить, а его и слушать не стали.       Это знак, что стоит вернуться к винишку.       А этот Пак Чимин приставучий.       Фу.       Даже его имя запомнил. Да когда такое было, чтобы он имена поваров запоминал. И внешность…       На мобильный пришло сообщение «Пиши мне адрес, через пару часов буду». И взгляды на юмор у Мина чуть пошатнулись, потому что либо он не совсем понимал, что к чему и как шутить, либо Чимин этот уж очень сильно настроен был на результат, так сказать, и будет пробиваться всеми силами. Ну что же, Мин посмотрит, насколько далеко тот может зайти.       Адрес был сообщён текстовым образом, отсчёт времени пошёл.       Прошло часа полтора и за это время Юнги даже пару раз подумал о том, может, стоит приготовить что-то для этого мальчика, романтику устроить, все дела. В конце концов, не рассчитывал он на секс, ведь Пак, скорее всего, сольётся. Максимум, который парень мог себе представить — это то, как парень подсыпает ему снотворное, на утро он просыпается с голым поваром, ничего не помнит, а тот требует выполнения второй части устного договора.       «Через пару часов буду», — перечитал он, это вдохновило на просмотр фильма с подобным сюжетом про клофелин и мошенничество, чтобы быть заранее готовым. Но дверной звонок прервал его через час, ровно на середине фильма, на самом эпичном моменте сюжета, и, собственно, Юнги запаниковал. Нет, показалось, не запаниковал. Но волосы на всякий случай поправил.       Чимин, увидев название невыключенного фильма, пфыкнул, а только потом решил поздороваться, уже начиная удобно пластаться по дивану. На последнее пфыкнул уже Юнги.       — Выпьешь? — предложил Мин как вежливый хозяин.        — А так-то без алкоголя у тебя на меня не стоит? — да оно-то стоит, просто хорошо прикрывается, потому что когда при первой же встрече в голове высвечивается табличка с вердиктом: «В моём вкусе», то не может не стоять.       — А ты предпочитаешь быстро выполнить свою работу и уйти дальше по своим делам? — тяжело было сдержаться, к тому же взгляд этого парня такой блядский, что вывод напрашивался сам собой. А ещё эти бёдра, хотя нет, всё тело в целом было слишком привлекательным. Он словно рождественский подарок, был красивый, манящий и его хотелось открыть как можно скорее. Главное — не разочароваться в содержании. А ещё, пожалуй, главный вопрос вечера — что происходит?       То есть, они сейчас на самом деле обговаривают работу сексуального характера, причём вот уже пять минут как на полном серьёзе, а ведь весь вечер эта тема совсем не подкреплялась эмоциональным окрасом. Это как сказать другу «у тебя тут белое», он поведётся, голову опустит, а ты его за нос «дёрг»! Только тут ты сказал: «у меня тут секс», он повёлся, пришёл, а ты его такой «трах»! Юнги чувствует себя главным, Чимин чувствует себя сексуальным, только уже вне рамок игры.       — Да, хочу выполнить и уйти, и музыку, включи, пожалуйста…       — Резкий ты, — делает свои выводы Мин. — А я нет. Я не привык, чтобы всё происходило быстро и торопливо. Поэтому, если ты заранее не настроен — разворачивайся и уходи.       — Нет. Я буду делать то, что ты скажешь, — и не сказал бы Пак этих слов вслух, на самом деле, если бы не этот явно желающий взгляд в его сторону.       — Тогда я сейчас заказываю еду, хорошую еду, — подчёркивает Мин, чтобы нарочно уколоть парня и вывести того на эмоции. — А потом ты делаешь вид, будто тебе безумно приятно, как я с тобой обхожусь, осыпаю тебя комплиментами, ты говоришь, что хочешь меня, и я веду тебя в спальню, где ты ТОЖЕ будешь делать то, что я скажу и как скажу.       — А за это Оскар дадут?       Чимин закипал. Он не помнил, когда вообще был настолько зол, потому что никогда его так не унижали. Но мастер своего дела и, если бы не ситуация, Чимин бы давно уже его послал, а перед этим ещё и рожу начистил. Наверное. Просто на самом деле Юнги привлекательный, сволочь, и смотрит так, будто уже трахает тебя на столе, входит глубоко и резко. Да и, признаться, описанное им развитие событий вполне себе устраивало Пака. Вот только не в той ситуации, в какой он оказался.       Этот никчёмный журналистишка просто использует его для своих утех, придумал какую-то историю, а Чим должен подыгрывать. Непонятно, сколько людей уже попалось на эту его удочку, и главное — чтобы после он всё-таки исправил этот блядский текст.       — Да, если захочешь, могу дать, специально для тебя, — ухмылка не заставила себя ждать.       Кулаки Пака сжались, он думал прямо сейчас уйти, перед этим, конечно, хотя бы разок улепить этому самодовольному кретину, но в голове на заднем плане звучал голос владельца ресторана, что заставил потупить свою гордость и сухо произнести:       — Как скажешь.       Ладно, не только голос босса давал о себе знать, ещё и будоражащий голос Юнги теребил сознание на уровне ширинки.       По сказанному сценарию всё и происходило. Пак терпеливо ждал, пока доставят еду, непроизвольно осматривая квартиру, в которую пришёл. Оказалось, в ней не особо уютно, значит, этот критик настолько придирчив только к ресторанам? На место, в котором он живёт, ему, видимо, абсолютно плевать. Фу, Чимин бы так не смог. Для него комфорт занимает одно из почётных мест, а здесь ему совершенно не комфортно и дело совсем не в том, зачем он сюда пришёл.       Затем был ужин, такой же, практически молчаливый. Юнги пытался как-то завести разговор, но Чим быстро пресекал все попытки сделать атмосферу чуть более расслабляющей. Однако даже несмотря на своё положение, совершенно тупые мысли во вселенную о том, почему его, такого красивого, сексуального, совершенно замечательного и талантливого Чимина заставляют делать подобные вещи. Чим понимал, замечал, что Мин не такой уж плохой, вроде. По крайней мере, он не стал его сразу валить и трахать, как предполагал шатен. Устроил ему тут почти романтику, вкусный ужин, довольно приятная музыка на фоне, да и смотрит он так… зачаровано. Это безусловно льстило персоне Пака.       — Ну? И чего ты так смотришь? — но сколько бы времени не прошло, изучающе-недоверчивый взгляд всё ещё остался на прекрасном фейсе Чимина.       — Почему я «так» смотрю на человека, который собирается меня трахнуть?       — Ага, именно это я и спросил.       — Ну, наверное, потому, что ты собираешься меня трахнуть?       — Ладно, — Мин тяжело вздохнул. — Ты мне надоел. Раздевайся.       Видит Бог, Юнги пытался тянуть время. Но, видимо, у Бога на него другие планы, а парень напротив не может атмосферу не поганить.       Шутка-не шутка, а рубашка с Чимина слетела. Вот хоть бы из-за стола встал. О чём, собственно, Мин и спешит намекнуть.       — Вставай. Спальня сзади. Шагом марш.       А Чим же обещал, что будет этим вечером слушаться Юнги. Разворачивается, идёт себе спокойно, а Юн слюни втихаря пускает. Хуле тот накаченный такой? Там в спальне сюрпризы не начнутся? Мина самого не нагнут невзначай? Но как бы думать нет времени. Пора валить и трахать, теперь всё идёт по принципу «если не ты, то тебя», а Юнги вот сильно не хотел, чтобы его.       — Мог бы хоть немного романтичнее быть, вообще-то, — прямо намекнул Мин, снимая с себя рубашку. У них сейчас совсем не та ситуация, когда парни будут раздевать друг друга, нежно, с прелюдиями, как бы этого хотелось с Паком. Тут либо он сам, либо в одежде так и будет, а оно как-то и самому не классно.       — Я к тебе по делу пришёл, а не за романтикой, — уже будучи в одних боксёрах, грубо проговорил парень и лёг на кровать, — просто сделай это, раз так хочешь, и дело с концом. Юнги это очень взбесило. Он что, извращенец какой-то долбанный? Он тут его насилует? Да если уж на то пошло, то он даже пошутил тогда, а сейчас просто до поры до времени подыгрывал, пока не запал немного на красивого парня. Ну у кого не бывает? Так порой случается, если ты немножко гей. Он ему и романтику, и шуточки неумелые, а Пак всё трахай и трахай. Ну разве можно с ним нормально себя вести?       Дилемма: уйти или пройти в кровать, заканчивается, конечно, победой последней мысли, потому что не хочет романтики на словах, будет в постели, но совсем уж от неё ему не отвертеться.       — Тогда подготавливай себя, так, чтобы я видел, — достав из шкафчика смазку и презерватив, первое парень кинул шатену, не сводя с того глаз.       — Ты охренел, пидор несчастный, не буду я этого делать! — начал возмущаться Пак, краснея до ушей.       — Будешь. Делай, — скрестив руки на груди, Юнги так и не собирался отступать, теперь посмотрим, насколько далеко может зайти этот поваришка ради своей работы.       — Урод, какой же ты урод, — сквозь зубы парень начал стягивать с себя бельё, а затем взял смазку и, выдавив немого жидкости себе на пальцы, ввёл два.       Дома он тоже немного подготовился. Непонятно, как бы всё обернулось, этот журналист мог оказаться каким-то психом и порвать его, оно Чиму не надо. Но теперь пожалел, что вообще пришёл. Пальцы входили легко, и он добавил третий, начиная получать удовольствие, своеобразное, конечно. Никогда он ещё не трахал себя пальцами перед малознакомым человеком. Твою мать, это так стыдно, что он готов провалиться сквозь землю, но пути назад уже нет.       Юнги подошёл к юноше совсем близко и, пристально разглядывая его, совершенно не смущаясь наготы парня, присел на кровать и провёл по щеке Чимина, задел губы, а затем и вовсе засунул в рот два пальцы, заставляя их сосать. Мин уже сильно возбуждён от этой картины, от такого Чимина, безотказного и безумно сексуального. Он прекрасно осознаёт данный факт и пользуется им, и уж если бы он действительно не хотел делать то, о чём его попросил Юнги, то ничего не мешало ему просто уйти, а не терпеть таки унижения, как он сказал в самом начале.       Короче говоря, Пак — лицемер.       Главная задача Юнги — нацепить на его лицо реальную гримасу перевозбуждённости. Реально, странно как-то, ведь, по правильному, главнее — себя до оргазма довести должно быть.       Но всё складывается лучше некуда, и парни складываются в постель, Чимин, вытащив из себя пальцы по тычку от Мина, и Юнги, нависший сверху, угрожая поцеловать. Первая угроза была пустая, дразнящая, и сначала он присосался к шее, но потом так внезапно нашёл губы, что Чим аж проскулил.       — На тебе грёбанные штаны, Мин Юнги.       — Снимай их сам.       — Ты охуел, — сконстатировал Пак, но штаны стянул. Еле-еле вообще, узкие потому что, тут мастер-класс нужен, следует записаться к Юнги на дополнительные занятия?       Целуется он чертовски здорово, и желание залепить оплеуху развеялось через полторы секунды. С Юнги вообще так каждую встречу парадоксально и весь вечер: он творит какую-то хуйню неведомую, не входящую в жизненный комфорт Пака, но, чёрт возьми, желание послать его по-настоящему испаряется в ноль. Сделай он это, не оказался бы даже в подобной ситуации, а сейчас он уже в голой ситуации без дороги назад и без желания её отыскать. Хочется касаться этого конченного придурка, возомнившего себя главным, хочется действительно почувствовать его главным — самое страшное. Первый, перед кем Чимин сдаётся. Вслух он, конечно же, этого не скажет. Руками по торсу проведёт, за бок ущипнёт, даже в поцелуе подастся, а вслух не скажет, нет. Простонет только. Ибо рука по члену проходится. Сначала по чимовскому, стоящему сильно очень, но чисто разочек и подразнить, а потом по собственному, уже смазку размазывая, но тоже дразня. Багровый засос стал проявляться после громкого чмока, а напряжёнка спала ещё тогда, вместе со штанами.       Это как ты мозгами понимаешь, что в хуйне, а состоянию своему, энергетике, не можешь объяснить, что это не твоё, не твой человек. Такого раньше не было, если серьёзно. Тут стадия привыкания стороной обошла заранее. И чувствуешь себя как в своей тарелке. Пусть и не в своей кровати.       — Прогнись больше, сладкий, — довольно резко прикладывая его головой о подушку, а затем сразу же придвигая бёдра ближе к паху. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?       Пак молчал, он не мог так легко сдаться своим желаниям, даже если и было безумно хорошо. Он пришёл сюда, чтобы не потерять работу, как бы низко это не было. Переспать с журналистом, чтобы не быть уволенным. Он ненавидел саму мысль об этом, ненавидел всё, что связно с работой критика, но не мог ненавидеть Юнги.       — Скажи, что ты хочешь, Мини, — трясь членом меж половинок, при этом поглаживая спину и бёдра, продолжал пытать блондин.       У Чимина член колом стоял, губа уже прокушена, а перед глазами звёздочки. Слова вот-вот готовы были слететь с его губ, потому что хотелось продолжения, чтобы его трахнули, почувствовать член Юнги в себе, его губы на себе. Но рука скользнула по члену, несильно сдавливая у основания головки, вызывая громкий стон.       — Малышу нравится, мне продолжать? — Сказано в самое ухо, а потом рука прошлась по внутренней части бедра, второй рукой вошёл в Чима сразу двумя пальцами.       — Да, Да-а, — вырывалось уже спонтанно, неосознанно и поддаваясь ласкам рук.       — Чимини, ты готов? — раздвигая ноги чуть шире, вытаскивая пальцы из парня и направляя свой член в него, начиная потихоньку входить, не дождавшись ответа.       — Юнги-я, войди, — подталкивая руками его таз к себе, — войди уже.       Немедля больше и секунды, Мин начал входить быстрее, лаская тело нежного парня, характер которого был слишком острым, резким. Первое впечатление о нём совершенно замечательное, он безумно красивый, обаятельный и, безусловно, знает об этом. Но как только он открывает рот, мнение о нём совершенно меняется. Как только ему что-то не нравилось, в ход тут же входили колкости и грубости. Однако Юнги это совершенно не отпугивало, напротив, он прекрасно знал свой непростой характер, и хотел укротить Чимина.       — Стони громче, Чимини, — проведя рукой по члену, прошептал в самое ухо Юнги, — я очень хочу слышать тебя.       Толчки становились всё быстрее, как и стоны Пака. Он уже не думал о том, зачем он пришёл сюда, это совершенно вылетело из его головы. Единственное, чего ему хотелось — получить удовольствие, и Юнги мог это устроить. Выйдя из парня ненадолго, Мин перевернул юношу к себе лицом и тут же впился в его губы, притягивая к себе плотнее его тело. Чимину настолько нравилось происходящее, что он буквально сгорал от рождённой в процессе страсти. Юнги же перешёл поцелуями на шею, покусывая, и даже оставил несколько несильных засосов. Затем на грудь, легко, нежно целуя мягкую кожу. Руками он ласкал ноги, поглаживая попу, иногда приходясь по члену, заставляя Чима прогибаться навстречу своим действиям. Ещё несколько поглаживаний, поцелуев вдоль пресса, а затем несильный укус на бедре, и брань со стороны Пака.       — Твою мать, сука, трахни меня, Юнги, — не выдерживал шатен, уже крича на Мина.       — Вот так, детка, так лучше, — снова резко войдя в Чимина, шатен начал грубо вколачиваться в парня, взяв его за волосы, оттянул и произнёс на грани контроля, — стони моё имя.       Это было пошло и дико. Давно у Пака не было такой жаркой ночи, такого горячего партнёра и таких ощущений от всех ласк. Юнги словно чувствовал его, будто знал, что именно нужно Чимину, как его поцеловать и в какой момент нужно быть грубым.       Нужно ли говорить о том, что одним разом это не кончилось? Как только Пак начинал приходить в себя, а в голове возникали хреновые мысли о работе, Мин снова начинал доказывать, что он не зря пришёл, и совершенно точно не зря нахамил тогда Юнги. Секс — это отлично, хороший секс — это нереально круто, а хороший секс с Юнги — это незабываемо. Вот только Чиму хотелось бы забыть причину прихода, которая буквально съедала. Всё было чудесно, но это не отменяет того факта, что он всё-таки пришёл по приглашению Мина, чтобы сохранить себе работу. Это, так сказать, было обязательное условие, которое он отлично выполнил.       Блондин расслаблен, лежал на кровати, практически засыпал, но потом услышал копошение и как Пак тихо ступает по полу. Нехотя приоткрыв глаза, парень увидел, как ночной любовник надевает на себя рубашку, молча застёгивая.       — Куда?       — Ты получил то, что хотел. Надеюсь на твою добросовестность, — смешно даже говорить о какой-то добросовестности, когда ему предложили потрахаться за хорошую статью.       — Чимин, ты думаешь, что я пригласил тебя потому, что мне нужен был секс? — Мина это немного обидело. Только что они буквально утопали друг в друге, Пак так громко и искренне стонал, а сейчас он говорил о какой-то дурацкой статье.       — Именно так и думаю, Мин Юнги, — шатену тоже было не по себе от всей этой ситуации.       Ему искренне захотелось поверить, что этот парень особенный для него, потому что такой совместимости в постели у него ни с кем не было. Только на уродов его всю жизнь и тянуло, что за хрень такая? Почему просто нельзя найти того человека, с которым можно будет чувствовать себя комфортно во всех смыслах?       — Чим, — парень встал и ближе подошёл к Паку, — я не со всеми сплю.       — Только с поварами? Очень предусмотрительно, утром завтрак не надо готовить, — усмехается и, найдя взглядом пиджак, юноша направился в сторону стула, где лежала вещь.       — Чимин, постой, — Юнги всё ещё голый, без белья даже, времени нет там прикрываться или искать свои трусы. — Я хочу сказать, что я хоть сейчас могу написать эту статью, если тебе оно так надо, потому что мне плевать на тот ресторан, это моя работа. Я написал правду, и тебе есть, чему поучиться. Человек, который не принимает это, только доказывает…       — Охренеть, ты только что меня трахал, я был классным, потрясающим, малышом, котёнком, — передразнил его Пак, — а теперь мне «есть, чему поучиться»?       — Но я ведь о тебе как о поваре, Чимин! — начал нервничать Мин и тяжело вздохнул. — Забудь, не веди себя сейчас глупо. Чим, мне хорошо было, — блондин обнимает парня сзади. — Тебе ведь тоже было хорошо?       Пак молчал, но и уходить больше не спешил. Ему было хорошо, да, ему было хорошо, как никогда, и, может быть, один раз можно послать эту гордость в задницу и, развернувшись, поцеловать так страстно, что единственным правильным решением станет занять друг другом вторую половину ночи и немного утра.