Сплетённые сети

      Бывают дни, когда Виктор и Юри не общаются. Это происходит с начала осенней поры; вокруг все становится до трясучки унылым, дождливым, напряжённым из-за вечной спешки и суматохи города. Парни учатся, а времени друг на друга остаётся сравнительно меньше, хоть они и встречаются каждое утро в постели и прощаются там же, день изо дня все повторяется: утренние объятия, поцелуи, попутные сборы с одеванием и прощание до самого вечера, где снова они встретятся в своей квартире. Виктор скучал без Юри, все его мысли были заполнены одним японцем, оно и понятно, гуманитарий, сплошная романтика. Кацуки - сплошная противоположность, технарь с гениальным складом ума, которому не хватало попусту времени на какие-то там "скучания", он пресекал каждую мысль русского о таком, воспитывая в нем выдержку и Хатико. Никифоров покорно выслушивал все резко брошенные слова в свой адрес, что он нытик, размазня и ничего не делает, кроме как ждёт своего мужа, но ему просто удаётся все совмещать, ведь любовь такая непредсказуемая. Светловолосый ни раз задумался, что больше всего его привлекает в Юри? Может особая манера говорить или походка, а может быть длинные жилистые руки? Одному богу известно, но, скорее всего, русский был влюблён целиком и полностью в брюнета. Отдавая сердце и тело, Виктор без раздумий пал в новую бездну, никто не мог так искусно любить, заставляя человека быть постоянно рядом, каждую секунду, минуту, час и так до самой вечности. Никифоров не задерживался в жизнях людей надолго, ведь он просто надоедал им, нет, не так. Его было слишком много, он заполнял собою все пространство, не давая продохнуть. В этот капкан и попался японец, но было так поздно резать сети, что оставалось тонуть, изредка вспарывая рыбам брюшки. Скоро конец пары, седовласый крутился давным-давно у плиты, напевая русские мотивы и готовя для своей половинки что-то на обед, но и на этом они снова не проведут вечер вместе. Каждый примется за свои дела, сугубо личные и без каких-либо откровений. Виктор любил чисто, бескорыстно, с одним условием: "любить в такой же мере". Юри не понимал этого, каждый раз восклицая, что это глупости и меркантильность, нельзя что-то требовать, но не сколько это были требования, сколько обычное явление. Если любишь ты, то и тебя должны в ответ, разве нет? Кацуки любил Витю не меньше, любил, но по-своему. Особая толерантная Японская любовь, очень сдержанная на публичную демонстрацию собственных отношений. Любовь была возвышена и идеалистична, что сам японец не мог ее постигнуть. Возвращаясь в родные стены, к любимому и швыряя рыбьи внутренности.