***
— Мегатронус, подождите! — Орион бежал за гладиатором и остальными войнами после очередного удачного сражения. В компании были слышны смех и разговоры, и никто не замечал историка, пока тот не крикнул серому меху. Команда, услышав архивариуса, остановилась и начала смотреть, как к ним спешит молодой бот. Подопечный Альфа Триона споткнулся и упал, выронив свой дапат. Все залились дружным смехом кроме Мегатронуса. Он начал было подходить к историку, чтобы помочь ему подняться, но остановился, обратившись к своим друзьям: — Всё, довольно. Это могло случиться с каждым. Орион Пакс испытывал смущение и стыд за свою неуклюжесть. Он слышал хохот гладиаторов и уставился в землю, боясь увидеть на фейсплейте чемпиона усмешку. А ведь красно-синий мех не так представлял себе начало первого разговора с Мегатронусом. Опять всё пошло не так, как он планировал. Вдруг до его аудиосенсеров донёсся голос: — Всё нормально? — помощник Прайма поднял свою оптику и очень сильно удивился, что перед ним присел Мегатронус. Гладиатор внимательно смотрел на историка, и последний вспомнил, что не ответил на вопрос: — Да, — он хотел встать, но увидел, как гладиатор протянул ему свой манипулятор, чуть улыбнувшись: — Давай помогу, — архивариус принял предложенную помощь и смог подняться благодаря серому меху. Мегатронус ещё раз осмотрел бота, а затем спросил, положив манипуляторы на бёдра: — И как же тебя зовут? — историк робко взглянул на чемпиона, чувствуя себя неловко после недавней ситуации. Но также подопечный Альфы Триона был поражён, что гладиатор решил узнать его имя. Бот запинаясь, ответил: — О… Орион… Орион Пакс, — чемпион кивнув, задал новый вопрос: — И чем ты занимаешься, Орион Пакс? — при этом Мегатронус не смог сдержать своей улыбки. Голос серого меха звучал дружелюбно, и неожиданно ученик Прайма почувствовал, что волнение и смущение начинают отступать. Он произнёс, улыбнувшись: — Я работаю в городском архиве Аякона, — на это гладиатор одобрительно кивнул: — Должно быть, интересуешься историей. И это — правильно. Она показывает нам, какие ошибки прошлого мы не должны совершать, — Орион чуть приоткрыл свой рот, с восторгом смотря на чемпиона и слушая его речи. Гладиатор, быстро взглянув на своих друзей, которые молча ждали его, снова обратился к новому знакомому: — Так зачем ты меня звал? — историк собирался уже ответить, но остановился, быстро бросив свой взгляд на компанию гладиаторов, ждущих Мегатронуса. От серого меха это не укрылось, но он решил промолчать. — Я… Ваши речи помогли мне увидеть проблемы, которые есть на Кибертроне. Спасибо за это, — теперь на этот раз неловко почувствовал себя чемпион, увидев в окулярах молодого меха самую настоящую признательность. И ради этого он побежал за воинами, чтобы сказать «спасибо»? Его впервые благодарят за это. — Я рад, что смог ещё кого-то убедить. Мне нужно идти, — он отвернулся от архивариуса и направился к своим товарищам, но его внимание привлёк дапат, который лежал на земле. Серый мех поднял его, вспомнив, что это устройство в манипуляторах держал историк. Мегатронус усмехнулся и, обернувшись, сказал: — Постой, ты забыл… — но подопечного Альфы Триона уже не было. Оглядевшись по сторонам, но не найдя своего нового знакомого, гладиатор взглянул на дапат и тихо произнёс: — Орион, значит. На следующий день Мегатронус вернул ученику Прайма его вещь. И после этого случая они стали видеться каждый день, беседуя на различные темы.***
Месяц спустя.
Орион шёл по площади Кибертрона, направляясь в музей, чтобы выполнить поручение Альфа Триона. Но вдруг он услышал чей-то крик, остановившись, он быстро сориентировался, откуда доносился голос. Красно-синий мех понимал, что медлить нельзя и поэтому побежал в переулок слева от себя, не обращая внимания на то, что кто-то позвал его. Свернув за угол, он увидел, что два крупных меха прижали к стене фемм и что-то ей говорили. Сжав манипулятор в кулак, он уверенным голосом произнёс: — Отпустите её! — кибертронцы сразу же обернулись на источник звука и злобно рассмеялись. Один из них сказал: — Смотри, кто у нас тут. Бот, который решил поиграть в героя, — другой на это ответил: — Кажется, сейчас будет весело, — они опустили фемку, та побежала от них прочь, и полностью развернулись к историку. Орион отступил на пару шагов назад, вызвав тем самым усмешку у чёрного меха: — Что, уже не такой смелый, герой? — голубая оптика чуть расширилась, и архивариус понял, что совершил глупый поступок: бросился помогать фемм, при этом, не умея драться и не подумав о последствиях. Он хотел ещё сделать шаг назад, но внезапно зелёных мех сорвался со своего места и со всей силы ударил в фейсплейт Ориона, что красно-синий бот упал на землю. Он хотел подняться, но кто-то из мехов пнул его в брюшную секцию. Сейчас историк ощущал себя беспомощным и не знал, что ему делать… — А может быть, вы выберите кого-то своего размера? — произнёс до боли знакомый голос. Бот поднял голову и увидел Мегатронуса. Выставив один манипулятор вперёд, поверх которого возник клинок, гладиатор встал в боевую позицию. Красный и зелёный мехи переглянулись между собой и побежали прочь от серого бота. Спрятав своё оружие, мех направился к ученику Прайма, злобно спросив: — О чём ты думал? — Прости, но я должен был помочь. Но теперь это не важно, они ведь сбежали, — Орион начал злиться на себя самого, не смотря на Мегатронуса, он провентилировал и ощутил, что боль постепенно уходит. Историк слышал, что шаги чемпиона становились всё громче и громче. — Насчёт этого можешь не беспокоиться. Этих мехов я знаю, так что ими можно заняться позже, — в этот раз в его голосе уже не было слышно никакой ярости. Гладиатор присел перед ботом и спросил: — Ты в порядке, Орион? — Пакс поднял свою оптику на воина, увидев, что последний смотрит на него с плохо скрываемым беспокойством. Архивариус чуть улыбнулся: — Да. И спасибо, что выручил меня, — он видел, как Мегатронус протягивает к нему свой манипулятор. Красно-синий мех встал с помощью серого бота и, с облегчением осознав, что серьёзных повреждений у него нет, раз он уверенно стоит на ногах. Гладиатор хмыкнул, скрестив манипуляторы на грудном отсеке и проговорил: — Пустяки. Ведь друзья должны помогать друг другу, — после сказанных слов он направился в сторону площади, не видя, что архивариус застыл на месте от шока. Чемпион только что сказал «друзья»? Пакс смотрел на удаляющуюся спину серого меха и, спохватившись, догнал его: — Ты сказал? То есть я имею в виду, что это означало… Я хочу сказать, что… Так это правда? Я даже себе представить это не мог. Эй, подожди! — он двумя манипуляторами схватил его за плечевой сегмент, что серый мех остановился от неожиданности. Мегатронус с лёгким раздражением проговорил: — Иногда ты такой надоедливый, — оптика историка была расширена. Спрашивая, он волновался очень сильно, как никогда раньше: — Ты и я — друзья?! Серьёзно?! — гладиатор уже начал жалеть о том, что сказал ранее. Если бы чемпион знал, что Пакс отреагирует так, то он бы ни за что это не сделал. Вдруг мех почувствовал смущение и отвёл оптику в сторону, сказав тихо: — Да. — Это замечательно, — архивариус закрыл свои окуляры и улыбнулся, — я счастлив, Мегатронус. В его голосе звучала самая искренняя радость. Ведь сегодня он обрёл друга. У него появилась уверенность в том, что всё теперь изменится. И если даже что-то и случится, то бот знает, что не будет один справляться и бороться. Они вместе пройдут через всё. Серый мех быстро взглянув на своего друга, улыбнулся: — Я тоже, Орион. Теперь, мы знаем, кто мы, Теперь, когда мы, зашли слишком далеко, Я готов к ещё одному боевому шраму, Потому что за это ещё стоит сражаться. и братьями… Оптимус сжал один манипулятор со всей силы в кулак и пытался подавить горечь от утраты. Больше того Мегатронуса нет… И каждый раз, сражаясь с лидером десептиконов, Прайму было очень тяжело и больно. Но порой красно-синий мех боится, что потерпит поражение в борьбе с самим собой и покажет свою слабость, и тогда война будет проиграна. Он — просто солдат, а Мегатрон — пленник собственных извращённых иллюзий.* Хранитель Матрицы Лидерства увидел, как Солнце начало подниматься из-за горизонта. И всё-таки у него есть надежда, что однажды эта война будет окончена. Сейчас нужно быть готовым ко всему. Но одно он знал точно: свою семью он будет защищать до последнего вздоха…