Честь сына

Температура 37.2. Пфф, кто-то бы сказал: «Ты чё, пацан, серьёзно? Остальным вон иной раз ногу оторвёт, и то не особо жалуются! Ты, поди, просто от учёбы отлыниваешь!..» Да только Драко, у которого привычная температура тела — сколько он себя помнил — всегда составляла 36.4, было отнюдь не до шуток. Этой осенью некоторая часть студентов аврората расклеилась из-за непогоды и вынуждена была принимать микстуры от простудных симптомов, за что, надо признать, получила знатный нагоняй от «главных» — с хилым здоровьем в мракоборцах делать нечего. Но юный Малфой был крепок и свеж; парня никогда не брал даже самый свирепый грипп, и многие позавидовали бы его иммунитету. Однако, когда Драко неохотно ковылял в кабинет колдомедика, его одолевала неясная тревога — температура не спадала уже неделю. Дискомфорт юноше она не приносила, но он понимал: что-то явно не так, и лишняя диагностика не помешает. И всё же Драко чувствовал себя глупо. «Здравствуйте, доктор, я будущий мракоборец и у меня температура тридцать семь, спасите!» С полминуты он рассеянно пялился на белую дверь, переминаясь с ноги на ногу прежде, чем постучать и войти. — Доктор Эрроусмит? — окликнул Малфой молодого человека в белом халате, сидящего за столом и заполняющего какие-то бумаги. Доктор поднял голову. На вид ему было не больше тридцати двух; брюнет с зализанными назад волосами, с мягкими чертами лица, он был довольно хорош собой. Яркие карие глаза пристально оглядели вошедшего в кабинет блондина. — Да-да. Коркранц Эрроусмит к вашим услугам. Чем могу помочь? — прозвучал скрипучий низкий голос. — Мне нужна полная диагностика, — деловито отрапортовал Драко. — Присаживайтесь, — доктор указал на стул напротив себя. — Какие у вас жалобы? Малфой неспешно сел и, слегка замявшись, пробормотал: — Да в общем-то никаких… Чувствую себя прекрасно. — Вот как? — Эрроусмит в недоумении приподнял бровь. — Тогда что же вас беспокоит? — Температура, — Драко чертыхнулся про себя, почувствовав, как загорелись его щёки. — Невысокая правда. 37… 37.2… Но уже почти неделю, и я понятия не имею, с чем это связано. Хотелось бы исключить проблемы с организмом и магическое вмешательство. Колдомедик задумался. — Что ж, здесь действительно необходима полная диагностика… Вы уверены, что не простужались в последнее время? Дело в том, что подобная температура говорит о начинающимся бронхите. — Нет, ничего такого, — быстро ответил Драко, столкнувшись с серьёзным взглядом мужчины. — Это исключено — я закалён. Эрроусмит вздохнул и взялся за перо. — Тогда давайте быстренько заполним анкету и приступим к осмотру. Сколько вам полных лет? — брюнет уткнулся в бумагу. — Девятнадцать. — Учитесь? — Да. В аврорате. Доктор разве что не присвистнул — он одобряюще хмыкнул, вскинув брови. — Помните, когда впервые почувствовали дискомфорт? — В этот понедельник. Как проснулся. — Угу… — промычал про себя Коркранц, что-то быстро царапая на бланке; затем передал его Драко и ткнул пером в нескольких местах. — Согласие на диагностику. Здесь ваша подпись, здесь расшифровка. Пожалуйста, полное имя. Расписавшись, парень отдал бланк колдомедику и выжидающе уставился на него. Тот вновь пробежался взглядом по пергаменту, держа его на весу перед глазами. — Итак, думаю самое время приступить, уважаемый… Драко… Люциус… Малфой… Тщательно проговаривая имя блондина, Эрроусмит запнулся. Мужчина медленно отодвинул от лица бланк, мешающий обзору, и Драко смог различить откровенное замешательство в широко распахнутых глазах врача. Пергамент с шелестом опустился на стол. — Драко Малфой? — тихо переспросил Коркранц. — Сын Люциуса Малфоя? Пожирателя? Драко напрягся. Через мгновение серые глаза сверкнули недобрым огнём. — Мой отец был оправдан Визенгамотом, — резко выпалил парень. — И речь сейчас не о нём. Вы намерены проводить осмотр или будем копаться в моей родословной? У Эрроусмита слегка подрагивали скулы. Лицо мужчины стало непроницаемым. — Конечно, молодой человек, — стальной голос прорезал уши; от добродушных ноток не осталось и следа. — Будем искать причину вашего… хм… недомогания. Температура в тридцать семь — это, безусловно, критично… Драко оторопел. Поведение колдомедика менялось на глазах, и в ту минуту, когда Эрроусмит поднялся со стула — и здесь Малфой отметил, насколько крупного телосложения тот был — на лице его гуляла насмешливая ухмылка. — Пройдёмте в смотровую, Драко Малфой. Доктор выплюнул его имя, словно вместе с ним из его рта высыпались черви. С той самой секунды Драко стали одолевать тревожные предчувствия, но, тем не менее, юноша решительно встал, с гордой осанкой подошёл к соседней двери, отворил её и шагнул внутрь. Электрический скальпель полоснул зрачки юноши, перед глазами на мгновение замельтешили чёрные точки — в небольшом смотровом кабинете было ярко. Слишком ярко, и совершенная, поразительная белизна стен, потолка и мебели только усугубляла дело. «Чудно, что я не стану колдомедиком», — подумал про себя Драко, болезненно щурясь и медленно скользя глазами по кушетке, металлическому столику и шкафчикам с инструментами. Доктор Эрроусмит вошёл следом и деловито брякнул: — Снимите рубашку. Малфой повиновался. Глаза постепенно привыкали к неестественному яркому свету; парень скинул с себя рубашку, про себя отметив, что она не такая уж и белоснежная, как он считал, — небрежно брошенная на спинку небольшого стульчика, она отличалась от всего остального молочным оттенком. — Расслабьтесь, — скомандовал врач. Погружённый в собственные тягучие мысли, Драко краем уха слышал, как Коркранц чем-то звякает у него за спиной, и ожидал, что тот сейчас начнёт прослушивать его сердце… Как вдруг резкая острая боль пронзила всё его тело. Малфой, выпучив глаза, задохнулся от неожиданной рези. Боль длилась всего долю секунды, но парня успело замутить. Он быстро развернулся к Эрроусмиту, ловя ртом воздух, и с ужасом увидел в руке мужчины волшебную палочку, нацеленную ему в грудь. — Спокойно, молодой человек, — насмешливо, но сердито выпалил колдомедик. — Я проверяю вас на наличие порчевых элементов. — Это… Это было… — заикаясь, пытался пролепетать Драко — он всё никак не мог восстановить дыхание. — Всего лишь необходимое для диагностики заклятие, — продолжил за него Коркранц. Малфой побледнел. Он беспомощно глядел в непроницаемые глаза доктора, пытаясь разглядеть в них причину такого отвратительного поступка… Эрроусмит что-то бубнил себе под нос о разных способах диагностики порчи, но… Круциатус Драко бы ни с чем не перепутал. Парень понимал одно — в этой маленькой комнатушке палочка была только у Коркранца — посетители сдавали все магические атрибуты в камеру хранения в холле, таковы были правила. И если колдомедик вдруг захотел бы убить его, Драко не смог бы даже защититься. «Молчи, — умолял себя Малфой, холодея изнутри. — Сейчас важно не подать виду, что ты узнал Круцио… Сейчас… Ты что-нибудь придумаешь… Ты же будущий мракоборец, как никак…» Но внезапно Эрроусмит усмехнулся, убирая палочку: — Вы, юноша, какой-то дёрганный, расслабьтесь же. Магического вмешательства я не выявил, это не может не радовать. Драко судорожно вздохнул и упрекнул себя за панические мысли, на мгновение чуть не лишившие его рассудка. «Чего это я, в самом деле?.. Может, колдомедики и в самом деле используют Круциатус в таких случаях? Я же не медик, мне почём знать?..» — Теперь раздевайтесь, будьте так любезны, — отчеканил Коркранц. Драко смутился и нервно поинтересовался: — Что… полностью? — Ну, а как иначе? — развёл руками врач. Малфой неспешно потянулся к пряжке ремешка. — Поторапливайтесь, юноша, — нетерпеливо протараторил Эрроусмит. Когда с брюками и обувью было покончено, Драко, приспускающий чёрные боксеры, поймал себя на том, что краснеет, — ему ещё никогда не приходилось оголяться под пристальным взглядом чужого человека. — На кушетку, — властная интонация врача походила на приказ. Малфой опустился на спину, чувствуя себя как никогда неловко. Стоявший рядом Коркранц некоторое время осматривал его тело с нескрываемой неприязнью. — Часто бьют? — бровь доктора поползла вверх, когда он присел рядом, задумчиво рассматривая внушительные синяки по всему молодому телу. — Впрочем, неудивительно… — Это тренировки, — сквозь зубы процедил Драко. — Если к вам приходят студенты аврората, вы должны знать, что это в порядке вещей. Эрроусмит поджал губы, присел рядом и схватил со столика стетоскоп. Малфой отвернулся, негодуя про себя; он уже успел пожалеть, что пошёл именно к этому колдомедику, которого так хвалил Кингсли. «Подумать только… Одна лишь фамилия может на ровном месте испортить впечатление о человеке…» О юношескую грудь грубо ударилась головка стетоскопа. Драко гневно воззрился на врача, но тому, по всей видимости, было всё равно: Эрроусмит небрежно шлёпал холодным предметом по груди, словно стремясь пробить рёбра. Малфой раздражённо стиснул челюсти. — Что ж, — буркнул Коркранц, — сейчас будем мерить вам температуру. Драко вздохнул, закатив глаза, и приподнял подмышку. Врач, теребящий в руке градусник, заметил его движение и ядовито изрёк: — Ректально, молодой человек. — Что?.. — Малфой не успел опешить, как Эрроусмит бесцеремонно приподнял его колени, и прохладный продолговатый предмет вторгся в анус парня. Драко удивлённо ойкнул и сжался, из-за чего неприятные ощущения только усилились. Малфой перевёл возмущённый взгляд на Коркранца, но мужчина в ответ лишь едко ухмыльнулся. — Что же вы так напряглись-то? По-моему, вам совсем не привыкать… Бешенству Драко не было предела. — Что это значит?! — взорвался парень, растеряв всё своё хладнокровие. — Мне как-то говорили, — почти ласково проворковал Эрроусмит, — что Воландеморт лично имел каждого из своих слуг, так что… — А вам не кажется, доктор, что вы забываетесь?! — прорычал Малфой, глядя на откровенно издевающегося Коркранца, склонившегося над ним. Врач хотел было ляпнуть ещё что-то более нелепое — Драко нутром чуял, что после очередной колкой фразы, которая вот-вот последует, он просто не выдержит, вытащит градусник и вонзит его медику в глаз — но в дверь неожиданно мягко постучали. — Да-да? — любезно отреагировал Эрроусмит, скрестив руки на груди. — Доктор, вы не сильно заняты? — послышался юный голос. — Очень сильно, мой друг, — усмехнулся Коркранц, по-видимому, узнав парня за дверью. — Но ты можешь войти. Слегка испуганный студент-медик, в очках и с собранными в хвост длинными русыми волосами шагнул внутрь и на мгновение вздрогнул, чуть не выронив кипу бумаг из рук. Его изумлённый взгляд скользнул по обнажённому покрасневшему пациенту, находящемуся в крайне неловкой позе; студент смущённо опустил глаза в пол. — Япринёсвамдокументы, — скороговоркой проговорил он — скорее всего, паренёк был смущён не меньше Драко, зато Эрроусмит, похоже, упивался позором блондина, из задницы которого, на любование «постороннему», бесстыдно торчал градусник. — О, положите их на мой стол, любезный, я, безусловно, ими займусь. Но не сейчас. Сейчас у меня вопрос жизни и смерти. Будущий медик взглянул на мужчину вполне серьёзными ясными глазами — очевидно, студент горел желанием окунуться в медицину с головой и рвался поглядеть на любые «нетипичные» случаи. — Что-то серьёзное, доктор? — поинтересовался парень. — Вам нужна помощь? — Крайне серьёзное. Представляете, температура тридцать семь! — Эрроусмит насмешливо охнул. — Вот, измеряем… — А… э… — студент недоумённо покосился на градусник, показав на него пальцем, и собирался что-то уточнить, но колдомедик театрально воскликнул: — Так нужно. Теперь идите. Озадаченный парень попятился к двери, странно поглядывая на своего наставника. В это время Эрроусмит пренебрежительно вытащил градусник, заставив негодующего Драко вновь поморщиться. — Да, действительно тридцать семь, — задумчиво произнёс Коркранц, отшвыривая предмет в сторону. — Вот беда-то… — Всё, довольно, — к Малфою внезапно вернулось прежнее хладнокровие. — Полагаю, помощи в вашем кабинете я не дождусь. Парень сделал попытку подняться, однако врач резко осадил его, с силой надавив на плечо. — Я не закончил, Драко Малфой. — Зато я закончил! — повысил голос блондин. — Через три года у меня будут все полномочия, чтобы провести в вашей больнице проверку, здесь чёрт знает что происходит… — Не так быстро, — прошипел Эрроусмит. Неизвестно откуда взявшийся шприц проткнул предплечье Драко. Тот, ахнув, шокированно смотрел на то, как колдомедик впрыскивает ему под кожу непонятное содержимое. — Вы… вы что делаете?! — страх сковал Малфоя, словно заключая в ледяную глыбу. — То, что непременно пойдёт тебе на пользу, Малфой, — мило улыбнулся доктор. По жилам растекалась слабость. Драко чувствовал, что тело становится ватным; он хотел подняться, но не смог — двигать конечностями у парня всё же получалось, но хуже любого дряхлого старика, находящегося на пороге смерти. Малфой повалился на кушетку, понимая, что дело дрянь. Единственным выходом из этой кошмарной, настолько неправдоподобной ситуации было звать на помощь. — Помогите… — прохрипел юный волшебник, однако тотчас понял, что его слабый хрип не услышит ни единая душа за пределами этой комнатушки. Он в ужасе уставился на Эрроусмита — мужчина демонстративно посмеивался над беспомощностью своего пациента, потирая руки. — Как же… клятва… — через силу выдавил из себя Драко. — Клятва, — глумливо передразнил его Коркранц, отвернувшись к шкафу в поисках того, о чём Малфою не хотелось бы знать. — Я клялся лечить людей. Тревожное, нехорошее предчувствие ледяной пятернёй сжало парню желудок, как только он рассмотрел в руке медика продолговатый металлический предмет. — Знаешь, как говорят, — сказал Эрроусмит и взмахнул палочкой — колени Драко мигом прижались к животу, — бывших пожирателей не бывает. Ничем не смазанное двустворчатое влагалищное зеркало, которое Малфой изначально принял за сомнительные ножницы, со всей дури впилось в его нутро, раздирая кожу. Парень закричал от боли что есть мочи, но вместо крика из его уст вырвались только невнятные гортанные хрипы. Из широко распахнутых глаз брызнули слёзы. — Это ещё не всё, гадёныш, — злорадно процедил Коркранц, расширив створки зеркала. Драко не мог видеть, что именно делает извращенец-врач, но, ощутив, что его анус вот-вот разорвёт, выгнулся, запрокинув голову назад, и глубоко вдохнул. Наблюдая за беззвучно корчащимся на кушетке пациентом, Эрроусмит удовлетворённо фыркнул. Из потрескавшихся сухих губ вырвался еле слышный стон: — Не надо… Внезапная судорога свела юное тело; парень почувствовал, что постепенно силы его восстанавливаются, и вцепился ладонями за края кушетки. Окровавленный предмет вылетел из заднего прохода — Коркранц швырнул его в противоположную стену и оскалился: — Ваш диагноз, молодой человек, — здоров. Драко опустил трясущиеся колени и на негнущихся ногах сполз на пол, со страхом глядя на врача. — А теперь проваливайте. Вон, — Эрроусмит указал пальцем на дверь. Малфой с трудом поднялся и, не веря в то, что сможет-таки покинуть этот круг ада почти невредимым, схватился за свои вещи. Спешно натягивая на себя брюки, он чувствовал, как гулко стучит его сердце, а губы предательски дрожат. Между ягодиц дико саднило, было влажно, и Драко боялся представить, какие там раны… — М-мой отец… — Да-да? Вы что-то сказали? — Коркранц вновь превратился в добродушного врача, любезно улыбаясь. — Мой отец непременно узнает… Эрроусмит неожиданно расхохотался — басовито и гадко — словно Драко смолол чушь. Но в следующее мгновение Малфой ощутил на своей шее крепкий захват — мужчина притянул его ближе и медленно проговорил прямо в лицо: — Твой отец, недоносок? Ты ведь уже год не живёшь с родителями. Драко вздрогнул и осунулся, почувствовав себя беспомощным щенком в лапах монстра. — Ваша семья распалась после кончины Воландеморта, об этом даже в газетах писали, — продолжал выплёвывать Коркранц. — А ты, насколько мне известно, не желаешь больше знать своих предков и живёшь отдельно, не сообщая своего месторасположения. — Эрроусмит наигранно-печально вздохнул. — Не думаю, что ты будешь связываться с Люциусом Малфоем. Он, поди, уже вычеркнул тебя из завещания и из жизни, его наверняка уже не заботит твоя судьба… Так кому ты расскажешь, молокосос? Драко открыл было рот, но безумный врач его опередил: — Ах, Кингсли?! А он тебе поверит? — мужчина выдавил мерзкий смешок. — Мы с ним друзья, он мне по гроб жизни обязан — сына его на ноги поставил. Воспоминания свои ему предоставишь? Так все мы знаем, как талантливо пожиратели умеют их подделывать. Малфой не нашёлся, что ответить. В полной мере вкусив растерянности своей жертвы, Эрроусмит отбросил парня к дверям. — Прочь. И не смей больше здесь показываться, ничтожество. …Драко выплыл в холл. Люди в белых халатах, изредка снующие туда-сюда, недоумённо оборачивались на ковыляющего по коридору бледного юношу с красными глазами. Рот его был слегка приоткрыт, глаза — словно не видели. Отсутствующее выражение лица и взъерошенные светлые волосы — парень словно с того света вернулся. Анус неимоверно жгло, но даже эта ноющая боль не могла вернуть его к реальности. Он передвигался вперёд черепашьим шагом, осмысливая то, что с ним произошло. И понимал, что недомедик прав — ему никто не поверит. Никто не станет слушать. Да и рассказывать-то некому. Кому расскажешь о таком позоре? Он всё шёл и шёл и в душе отчаянно мечтал о том, чтобы его как можно быстрее настигла кара небесная. Ибо жить с таким позором дальше он точно не сможет. — Драко? … — Отец? Из тягостных раздумий парня вырвал бархатный родной голос. Драко моргнул. В рекреации, опираясь рукой о подоконник, стоял Люциус Малфой. Узнав сына, мужчина тотчас выпрямился и осторожно сделал шаг навстречу наследнику. Ошеломлённый парень молча разглядывал отца: по плечам струились шёлковые платиновые волосы; светлый дорогой костюм подчёркивал мужскую стать; миловидное лицо, которое ещё год назад казалось таким истерзанным следами прожитых лет, изрядно помолодело и посвежело. А глаза… Смотрят отчасти виновато, отчасти взволнованно… «Не может быть…» Малфой-младший сглотнул, не веря своим глазам. — Сын, — тихо произнёс Люциус, словно прося разрешение подойти ближе. — Что ты здесь делаешь? — вместо приветствия сипло спросил Драко; голос его был холоден. Мужчина замялся, закусив губу и пряча глаза. — У меня здесь связи, — наконец вымолвил он и взглянул на юношу. — Я попросил кое-кого сообщить мне, если ты посетишь больницу. Знал, что когда-нибудь это случится — мракоборцы здесь нередкие пациенты… Я бы уже давно встретил тебя у академии, да только у вас там свои правила — вы аппарируете прямо в здание. Мне туда вход запрещён. Блондин запнулся и замолчал. Затем внимательно присмотрелся к сыну. — Драко, у тебя что-то серьёзное? Ты плохо выглядишь. Малфой-младший смотрел на отца, снедаемый бурей непрошенных эмоций. Он уже почти забыл о боли — волнение перекрыло ему глотку, почти лишая возможности дышать. Парень отчаянно нуждался в поддержке и защите, и вот она, совсем близко. С отцом их разделяли всего три метра, но пересилить себя и подойти казалось нереальным. Он сам отверг самого близкого человека на земле, а теперь так хочется протянуть навстречу руки, да только гордость удерживала их плотно прижатыми к торсу. На глаза набежали крупные слёзы. Наблюдая за скорбью, отразившейся во взгляде сына, Люциус изменился в лице. — Сынок? Всё так плохо? Если здесь тебе не помогли, я отведу тебя к другим специалистам, уверяю, я сделаю всё возможное… Драко слушал горячую речь своего родителя и постепенно терял все остатки самообладания. — Драко, прошу, скажи мне, что с тобой? Если ты до сих пор не хочешь общаться со мной, я уйду и больше тебя не потревожу… Пока ты сам не попросишь… Но я заклинаю тебя, скажи, что случилось! Какой у тебя недуг? — У меня температура, — натужно выдавил из себя Малфой; грудь его расширялась всё сильнее — с огромным трудом он подавлял в себе рвущиеся наружу рыдания. — И всё? — недоумённо воскликнул Люциус. — Тридцать семь, — прошептал Драко, не отводя глаз от ошалелого отца. «Я поклялся. Поклялся никогда больше не жаловаться отцу. Ни на что. Никогда. Молчи…» — Я не понимаю, — замотал головой мужчина. — Любой врач без труда найдёт причину… Проблему выявили? Я так понимаю, ты был у Эрроусмита? Что он сделал? Всё. Произошедшее десять минут назад вновь вонзилось в голову парня острой занозой, а тучи, сгустившиеся в сознании, наконец пролились благодатным дождём — Драко громко всхлипнул и крепко прижал ладонь ко рту, глуша надрывные стоны. — О, боги, сын! — Люциус в ужасе топтался на месте, схватившись за голову, и не решался подойти ближе — нрав сына ему был хорошо известен; попробуй он нарушить его личное пространство без разрешения — и птичка упорхнёт, не успеешь и глазом моргнуть. Мужчина не хотел так рисковать, но сердце разрывалось на куски, когда сдавленные рыдания эхом проносились по пустынному коридору. Драко не выдержал, заскулив: — Папа… В ту же секунду Малфой рванул к наследнику и заключил его в свои мягкие бережные объятия. — Мой мальчик… Сынок… Да что же происходит? Ответь мне, хороший мой… — Этот врач… — вымолвил Драко сквозь слёзы, — он… он узнал, чей я сын. Люциус напрягся, поглаживая Драко по голове. — И? Отказался лечить? Да и удавлю его… — Изнасиловал… Малфой-старший замер на мгновение, затем резко схватил парня за плечи и легонько встряхнул. — Что ты сказал? Повтори. Драко закрыл лицо руками. Он знал этот тон. Голос отца понизился, опасные нотки рвались наружу. — Что он сделал, Драко? Повтори же! — голос мужчины постепенно превращался в рычание. Малфой-младший застыл на месте, боясь шевельнуться. Люциус же слегка дрожащей рукой вытащил свою палочку, направив её на сына. — Легилименс! …Драко словно вновь пережил весь этот кошмар. Он видел разрозненные картинки, мелькающие в голове — Эрроусмит зловеще ухмыляется, с ненавистью выплёвывает его имя, высмеивает перед студентом, проталкивает внутрь холодный предмет, рвущий его плоть… Люциус выплыл из воспоминаний сына. Обливаясь слезами, Драко столкнулся с остекленевшим взглядом мужчины и похолодел, подавив всхлипы — ослепляющая ярость бушевала в глазах Малфоя-старшего, медленно опускающего волшебную палочку. Драко уже видел подобное — когда отец, не моргнув и глазом, пачками уничтожал нерадивых пожирателей. — Отец, не надо, — пролепетал парень. Медленно Люциус обернулся на дверь Эрроусмита, находящуюся в самом конце коридора. Затем перевёл холодный взгляд на испуганного сына. Отдав ему свою палочку, он сдержанно произнёс: — Спрячь. Я пронёс запасную, но мне она не понадобится. И умоляю, дождись меня. На этих словах волшебник решительно направился в сторону кабинета Коркранца. *** — Драко! — окликнул блондина знакомый низкий голос. Парня била дрожь. Прошла всего минута с тех пор, как Люциус скрылся за дверью. Малфой завороженно наблюдал за тем, как мужчина вошёл в кабинет уверенно, сжав кулаки, — так убийца идёт за своей жертвой, дабы отправить её прямиком в ад. И тут до боли родная тёмная фигура замелькала в другом конце коридора. — Драко! — голос профессора Снейпа казался взволнованным. Парень подпрыгнул на месте, обернувшись. — Профессор… — Ты один здесь? — Северус тревожно озирался по сторонам. — Ты должен пойти со мной. — Нет, — беспомощно прошептал Драко, бесцеремонно подхваченный за локоть зельеваром. Снейп прищурился, рассмотрев вблизи припухшие от слёз глаза. — Что за вид у тебя? Краше в гроб кладут, — брюнет вновь обернулся с опаской. — Пошли. — Нет, — уже твёрже повторил Малфой и трясущейся рукой указал на дверь врача. — Там отец… — Ах ты ж чёрт, — выпалил Северус, отпустив парня. — Как раз этого я и боялся… Ты из-за него так расстроен? Я не успел воспрепятствовать вашей встрече, прости, но мы можем уйти прямо сейчас и… Дверь кабинета медленно распахнулась, и Люциус неспешно вышел из него, вальяжной походкой направившись к вздрогнувшим сыну и другу. — Люций, — процедил Снейп. — Какого чёрта ты… Что это? Драко заметил то же, что и профессор — руки Малфоя-старшего были в крови. — Люций, что ты сделал?.. Поравнявшись с наследником, мужчина взял из его рук палочку, очистил себя от кровавых следов и ласково приобнял парня. — Северус, сейчас мы уйдём. Я должен подлечить мальчика, — рвано проговаривал Люциус, глядя на изумлённого и ничего не понимающего Снейпа. — Скоро меня будут судить. А сейчас я хочу побыть с сыном. Потерявший дар речи профессор, увидев, что Драко совсем не против компании отца и жмётся к нему, ища поддержки, перевёл растерянный взгляд на дверь Эрроусмита и, не теряя времени, рванул туда. — Родной, ты ведь скучал по мэнору? — шепнул Люциус в ухо парня. — Не возражаешь, если мы отправимся туда? Тот неровно кивнул. *** — Шшш, прошу тебя, не дёргайся… Ну же, Драко, ты никогда не боялся боли. Даже когда два года назад в тебя попало Круцио Беллатрисы… Помнишь, как все удивлялись, что ты выстоял?.. Ну что же ты, потерпи… Утешающая речь отца не возымела должного эффекта, и дело было даже не в боли. Погружённый в широкую ванну, полностью обнажённый, Драко сгорал со стыда и пытался отстраниться от ловких мускулистых рук. Благо парень лежал спиной к мужчине, и тот не мог видеть его покрасневшие щёки. Никто и никогда не притрагивался к нему там, а когда это делает твой собственный отец… Пальцы в очередной раз коснулись заднего прохода, прошлись по ранам, смазывая их заживляющей мазью. Драко готов был провалиться сквозь землю. — Я знаю, что делаю, Дракон. Не волнуйся так, пожалуйста… Юноша тихо шипел от боли и смущения. Когда Люциус закончил, он развернул сына лицом к себе и ласково приобнял. Прикасаться к обнажённому отцу было слишком странно. Слишком неловко находиться с ним в одной ванне. Малфой-старший отстранился. — Легче? — серьёзным тоном поинтересовался он. Драко понял, что даже не заметил, как жжение и боль сошли на нет. Он кивнул и уставился на намокшие в тёплой воде длинные пряди блондина. Тот с укором рассматривал тело наследника: — Почему ты не убираешь их? — Люциус провёл пальцем по огромному синяку на ключице парня. — Времени нет, — машинально ответил Драко. — О тебе некому заботиться… — то ли спросил, то ли сделал вывод Малфой. — Я справляюсь, отец… Спасибо за помощь. Сейчас мне, пожалуй, уже поздно возвращаться домой. Я уеду завтра утром, — парень не верил, что он действительно это сказал. — Твой дом здесь, Драко, — с еле заметной обидой произнёс Люциус и поднялся, вылезая из ванны; в следующий момент его голос вновь казался доброжелательным. — Ты ведь ещё не ужинал? Я прикажу домовикам накрыть на стол. *** Малфой-младший неспешно уплетал жареную курицу, изредка притрагиваясь к бокалу красного вина. Он украдкой поглядывал на отца, сидящего напротив. Теперь, в спокойной обстановке, когда всё стеснение уже улетучилось, Драко мог расслабиться и завести с Люциусом непринуждённую беседу. — Почему вы развелись? — прохладно поинтересовался парень, не поднимая глаз. Малфой ответил не сразу. Сделав внушительный глоток вина, мужчина откашлялся. — Мы с твоей матерью сделали бы это и раньше. Но были вместе ради тебя. На секунду левая бровь Драко взметнулась вверх, выказывая сарказм. — Ты решил съехать, — продолжил Люциус. — Отказался от нас. И мы поняли, что вместе нас уже окончательно ничего не связывает. — Ты всё это время жил один? Малфой-старший неопределённо тряхнул плечами. — Северус сказал, ты стал жить с мужчиной, — как можно более равнодушно выпалил Драко, уткнувшись в десерт. Люциус замер, недоумённым взглядом сверля юношу. — Северус не мог этого сказать. Он дал мне слово… — А я дал ему сыворотку правды, — как ни в чём не бывало протянул парень. Малфой хмыкнул. — То-то я смотрю, он меня избегает… — Он не заметил. Но потом, когда понял, что проговорился, хотел стереть мои воспоминания. Я вовремя удрал. Наконец Драко поднял голову и вопрошающе уставился на отца. Тот вздохнул. — Это было временно. Я уже давно одинок. — Что случилось? — Малфой-младший боялся, что его дрожащий голос звучал слишком высокомерно. — Не смог полюбить, — вяло ответил Люциус. — Когда мы с Нарциссой стали жить, как хорошие соседи… Ещё тогда у меня было несколько связей, если тебе интересно. — С мужчинами? Люциус задумчиво качнул головой и поспешил перевести тему. — Ну, а ты, сын? Ты ещё не встретил пару? — Нет, — бесстрастно изрёк Драко. Ему почему-то крайне неприятно было говорить о какой-то там «паре» — Малфой практически поставил крест на своей личной жизни, целиком погрузившись в учебники. Ибо многие знакомые после войны отвернулись от него, а те, кто нравился, не удосуживались наградить парня своим вниманием. — Не хочу. Для меня сейчас учёба важнее всего. Ты меня, скорее всего, не поймёшь, но… — Я тебя отлично понимаю, Драко, — перебил его Люциус. — Любовь — очень сложная штука. За всю свою жизнь я бесконечно любил только одного человека. — Кого? — юный волшебник встретился взглядом с отцом. — Тебя. Некоторое время они напряжённо смотрели друг на друга, и Драко почувствовал, как его сердце начало плавиться. — Но ведь мы про другую любовь говорим… — Другой не знаю, — отрезал Люциус. Мужчина залпом допил вино и резко поднялся. — Если ты закончил с ужином, мы можем переместиться в гостиную, — Малфой-старший замялся. — Я бы очень хотел посидеть с тобой ещё некоторое время. Прежде чем ты отправишься спать. Я прекрасно знаю, что утром уже не застану тебя в мэноре. Голос отца был пропитан горечью, и Драко понимал, что ему стоит подчиниться. *** — Мне кажется, или ты прихрамываешь? — Люциус пристально наблюдал за походкой сына, когда они шли в гостиную. — Мне ещё в больнице показалось. — Ногу ушиб на тренировке, — вяло ответил парень. Малфой нахмурился, усаживая Драко в кресло. — Ну-ка. Покажи, — потребовал мужчина. Он взял ступню юноши в свои горячие ладони и внимательно осмотрел. — Чёрт возьми, — выдохнул неожиданно волшебник, из-за чего Драко напрягся. — Ты в курсе, что у тебя здесь проблемы с пальцем? — Н-нет… — Гляди, — Люциус приподнял левую ногу наследника и слегка надавил на покрасневший мизинец. — Вероятно, из-за какого-то сильного удара у тебя ноготь врос. — Так ведь это ерунда… — Драко, он гноится. — В самом деле? Люциус фыркнул: — Родной, ну неужели ты не замечал? Хочешь сказать, что тебе не больно при ходьбе? — Отец, у меня в принципе всё тело болит. Ты же видел все эти синяки. — Так ведь эта небольшая рана и есть причина твоей температуры! — воскликнул Малфой, глядя на сына, как на несмышлёного ребёнка. — Разве такое может быть? — недоумевал Драко. — Вот из-за этого вот покраснения?.. — Знаешь, очень хорошо, что ты не пошёл в колдомедики — это не твоё, — тихо пробормотал Люциус, притягивая к себе беспалочковой магией парочку склянок из шкафа. — Конечно, может, Драко. Температура тридцать семь почти что всегда является следствием воспаления. Это может быть больной зуб, гнойная рана… Драко его уже не слушал. Он молча разглядывал склонившегося к его ногам отца. Люциус всё говорил что-то, бережно обрабатывая рану. Мизинец противно щипало, но парень не обращал внимания — его взгляд был прикован к блондину, что так ласково обходился с ним, нежно упрекал в незнании элементарных вещей, так искренне беспокоился за него… Сердце вновь защемило непонятным тягостным чувством. «А ведь я предал его. Отрёкся, — на этих мыслях внутри у Драко всё в одночасье перевернулось, он стал противен сам себе. — И из-за чего? Из-за того, что отец подчинялся Тёмному Лорду. Из-за того, что заставил меня получить тёмную метку, из-за которой теперь я имею проблемы… Какие к чёрту проблемы?! В аврорат взяли без проблем по результатам экзамена. Самые близкие люди были рядом… Всегда любили… Ну почему я так глуп!» Глаза увлажнились. Продолжая говорить что-то о своих травмах юности, Люциус взглянул на сына и осёкся. — Тебе так больно, да? — помрачнел блондин, неправильно истолковав покатившуюся по щеке слезинку. — Погоди-ка, сейчас будет легче. Он притянул к себе бутылку огневиски и две стопки. Выпустил ступню парня из рук, но лишь на мгновение, чтобы плеснуть ему крепкий напиток, затем вновь вцепился в ногу, осматривая обработанный мизинец. Огневиски обжёг горло и пищевод, растёкся в желудке едва тлеющим слоем угольков. Глядя на порозовевшие щёки наследника, Люциус удовлетворённо хмыкнул и придвинул к нему ещё одно кресло, усевшись напротив почти вплотную. Драко было крайне непривычно сидеть так близко к отцу; вдобавок по всему Малфой взял его пострадавшую ногу и положил себе на колени, проводя пальцами по ступне, сжимая её, массируя. — Ещё? — Люциус кивнул на огневиски. Драко не ответил. Он молча разлил горячительный напиток по стопкам; чувство неловкости обуревало юношу, когда он украдкой поглядывал на то, что отец вытворяет с его ногой. Тот любовно приподнял брючину и несколько раз прошёлся пальцами, смазанными заживляющей мазью, по фиолетовым синякам. Почти невесомо касаясь бледной кожи. Парень не совсем понимал, что с ним происходит, однако это чувство, каким бы неловким оно не казалось, ему бесконечно нравилось. По телу разливалось тепло, и Драко мог бы сослаться на выпитый огневиски… Но он знал, что дело в другом. — Я так люблю тебя, сынок, — тихо прошептал Люциус. — Больше жизни. Малфой-младший смутился, закусив губу. — Я бы обработал остальные твои синяки, да только ты же мне не дашься, — усмехнулся мужчина, разговаривая будто с самим собой. Огонь в камине уютно потрескивал. Люциус заглянул в серые омуты сына, и глаза его заблестели в приглушённом свете. — Какой ты стал, — восхищённо улыбнулся блондин и с гордостью выпалил. — Ты так похож на меня, — но тут же запнулся. — Хотя… Возможно, как раз это тебе и не нравится… Ведь если ты ненавидишь меня, как и прежде, то… — Я не ненавижу тебя, — подал слабый голос Драко и сам подивился тому, каким незнакомым и неуверенным он казался. Люциус выпустил обласканную ступню из рук, но парень так и оставил её лежать на коленях отца. Не отрывая проникновенного взгляда от наследника, мужчина потянулся к стопке и залпом осушил её. — Зачем бросил меня? — мягко, но укоризненно прошелестел Малфой. Низкий баритон отца проник в самое нутро юноши. Сердце учащённо забилось, пальцы пострадавшей ноги, неуклюже лежащей на коленях Люциуса, сжались словно в судороге и мгновенно были захвачены в плен тёплой широкой ладони. Необъяснимая дрожь сковала всё тело Драко, плечи то и дело подрагивали, будто на них накатывала холодная волна из впивающихся в кожу иголок. Он чувствовал, что целиком и полностью находится во власти отца. Было страшно. Но блондин жаждал чего-то большего. Чего именно? Молчание затянулось, и Малфой-старший перевёл взгляд на сервант, в котором покоились бутылки с самым различным содержимым. — Знаешь, — сказал он, словно и не было этой томительной паузы, — у меня есть совершенно первоклассный эль. Конечно, не дело пить его после огневиски, но ты просто обязан попробовать! *** Драко уже не помнил, когда перестал следить за временем. Они с отцом постепенно переместились на диван, и поначалу парень сидел как на иголках, хотя мягкие подушки навязчиво предлагали откинуться и расслабиться. Но вскоре за приятным разговором и очередной стопкой очередного напитка, любезно открытого Люциусом «для пробы», Малфой-младший вконец разомлел. Он иронично посмеивался, рассказывая отцу о нелепых случаях в академии. Тот же в свою очередь делился с ним своими воспоминаниями о юношестве и работе в министерстве, в котором сейчас, к сожалению, занимал не самую высокую должность. Постепенно беседа принимала всё более и более личный характер. Люциус посетовал на многочисленные проблемы с Нарциссой, о которых Драко даже не подозревал и в душе мгновенно простил отца за те редкие выпады в сторону матери. Парень даже осмелился спросить о мужчинах, с которыми раньше встречался Люциус. — У меня никогда не было чётких предпочтений, — пожал плечами волшебник. — Меня одинаково устраивали и мужчины, и женщины. Он на минуту замялся, но после всё же спросил: — А… ты, Драко? Малфой хмыкнул: — Однажды я хотел попробовать с парнем. Но… я… в общем, я ничего об этом не знаю… и… Одной рукой Люциус притянул наследника к себе. Драко, сидевший по-турецки, завалился на бок и уткнулся лбом в грудь отца — Малфой-старший прекрасно чувствовал его смущение и поэтому снисходительно позволил сыну скрыть покрасневшие щёки. — Некому научить, — пролепетал Драко. — Я бы смог… — начал Люциус, но вовремя осёкся, понимая, что вот-вот сморозил бы нечто очень странное, но парень всё равно напрягся. — Уже поздно, мальчик мой. Сейчас я отправлю тебя спать — у тебя был трудный день. Домовики наверняка уже приготовили твою комнату. Хотя… знаешь, я ничего там не трогал с тех пор, как ты уехал. Только спал иногда на твоей кровати. Надеюсь, ты простишь меня за это. Драко перестал дышать — он был изумлён подобным откровением отца. Количество выпитого невольно делало блондина сентиментальным, и он с горечью посмотрел на Люциуса. — Прости меня, — прошептал парень. Растроганный до глубины души мужчина, казалось, светился от счастья. Он прильнул к лицу сына и легко поцеловал его в краешек губ. — Мой Драко. Мой любимый сын. Ещё один ласковый поцелуй в щёку. И ещё один в лоб. Драко приобнял отца за шею. — Я был неправ, — пробормотал он. — О, милый мой, забудь. Ты ни в чём не виноват, — заверил Люциус, гладя парня по волосам. — Я так люблю тебя. Щека к щеке. Такой родной запах длинных шёлковых волос. Малфой-старший улыбался. — Я знал, что когда-нибудь встречу тебя, — шептал он в ухо наследника. — Я жил надеждами, что ты захочешь увидеться. Я… просто не поверил в твоё отречение. Мерлин видит, я не верил! Я решил дать тебе столько времени, сколько потребуется, — губы его постепенно заскользили по щеке и вновь замерли у уголка рта. — Ведь ты моё всё. Я знаю, ты не смог бы оставить меня без надежды, ты не такой. Люциус замер. Драко хотел сказать ему очень многое, да только не мог. От наплыва самых разнообразных чувств, захвативших его тело и сознание, он совершенно растерялся… И в следующий момент порывисто прильнул к губам отца. Быстро отпрянув, Драко словно мгновенно отрезвел. Он продолжал обнимать Люциуса, сделав вид, что просто «промахнулся», что всё нормально… Но дрогнувшие могучие руки, обнимающие его спину, словно окаменели. — Прости, папа. Я заставил тебя страдать, я, наверное, плохой сын, честно говоря, мне казалось, что ты наверняка отречёшься от меня в ответ, — невнятно лепетал юноша. Но Люциус только шикнул на него: — Успокойся. Прошу. Всё хорошо. Не отдавая себе отчёт, Драко вновь приблизился к губам отца и будто случайно уткнулся в них на мгновение. Властные руки вмиг отяжелели на его спине. «Ещё один поцелуй. Я позволю себе его», — парень мельком прошёлся губами по губам Малфоя-старшего. — Мой ласковый мальчик, — прошептал мужчина в его губы, почти касаясь их. «Не прощу себе, если не сделаю этого», — растеряв все остатки разума, Драко завладел ртом отца. На его удивление тот даже не пытался отстраниться. Напротив, блондин поддался порыву и углубил поцелуй, ненавязчиво запуская руку под рубашку сына. Секунда, две, три, пять, десять… Наконец Люциус в смятении оторвался от наследника, стараясь не смотреть ему в глаза. — Драко, мне кажется, тебе правда пора спать, — тон его был твёрдым. — Слишком много стресса за один день. И… слишком много выпито. Тебе нужно отдохнуть, сынок. Так глупо Драко себя никогда не чувствовал. Он почти что проклинал себя за несдержанность — вот уж удумал целовать как попало родного отца! Что он теперь подумает… Боги, как же стыдно! Душевные терзания не остались не замеченными. — Я так рад, что ты здесь, родной, — Люциус заставил себя улыбнуться. — Не вини себя ни за что. Я люблю тебя. — И я… Папа, — Драко поспешно встал, поправляя рубашку. — Я п-пойду. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, — кивнул мужчина, не спуская глаз с встревоженного юноши. Не помня себя от смущения, парень впопыхах выбежал из гостиной. *** Драко засыпал в ознобе. Назойливая температура спала, и конечности уже не горели, поэтому блондину постепенно стало привычно холодно. «Я, наверное, просто не создан засыпать в одиночку, — усмехался он про себя. — Единственный человек, который смог бы меня согреть… Нет, не так. Единственный человек, которому я бы позволил себя согреть… сейчас спит в другой комнате. Напротив моей… Боги, какой я дурак! — Малфой резко перевернулся на другой бок, пряча глаза под одеялом — чувство стыда накатывало вновь и вновь. — Я же теперь на милю не смогу подойти к отцучтоянаделал!» Усталость незаметно брала верх, и веки Драко начали смыкаться. Произошедшее с ним за день обрывочно пролетало в сознании, картинки быстро сменяли друг друга, сплетаясь, изменяясь, добавляя к воспоминаниям элементы фантазий. — Сын Люциуса Малфоя? — Температура в тридцать семь — это, безусловно, критично! — Ваш диагноз — здоров. А теперь проваливайте вон! Мерзкий голос колдомедика сменился на отцовский. — У меня здесь связи, сынок, я убью его. Меня будут судить. — У Эрроусмита видок… — краше в гроб кладут, — брякнул в голове Северус. — Температура тридцать семь является причиной воспаления, — Люциус в белом халате расхаживал перед присяжными на суде. — У него гноилась рана. Драко огляделся — судили не Люциуса. Судили его. — Это не повод подливать мне в питьё сыворотку правды! — громогласно кричал Снейп. — Это был первоклассный эль, — парировал Малфой-старший. — Ты просто обязан был его попробовать. Картинка вновь сменилась. — У меня были связи с мужчинами, — улыбался Люциус, сидя у камина. — А у тебя… Ты бы хотел попробовать, Драко? — Меня некому научить, — прошептал блондин. — Я бы смог научить тебя… *** Драко резко сел на кровати, тяжело дыша. По его ощущениям прошло примерно с полчаса с тех пор, как он провалился в забытье. Но сердце отчаянно колотилось. Парень попытался вспомнить, что именно так внезапно вырвало его из сна… Осознание запульсировало в мозгу крохотной занозой. — Да ведь это же было на самом деле! — ошарашено проговорил Драко полушёпотом. Темнота поглотила его тихий возглас. Юноша стал лихорадочно прокручивать в голове эпизод минувшего вечера. — А ты, Драко? — Однажды я хотел попробовать с парнем. Но я ничего об этом не знаю… Некому научить. — Я бы смог… Сердце сделало невероятное сальто, опалив всё его естество. «Не может быть… Отец ведь не договорил… Я точно помню, что он вовремя прикусил язык… Он хотел сказать… что смог бы меня научить». Голова закружилась, но Драко попытался взять себя в руки, уверяя себя, что это пустые мысли. Отец никогда бы так не сказал. Это всё затуманивший разум огневиски. Но вдруг?.. Малфой опустил взгляд вниз, скользнув удивлёнными глазами по выпирающему бугорку. Парень размеренно провёл ладонью по своему вставшему члену сквозь ткань боксеров. «Но ведь это ненормально… Хотеть отца. Боги, я хочу своего родного отца! — Драко едва не всхлипнул, почувствовав, что очутился в безвыходной ситуации. — Мне нужно срочно уехать. Да. Завтра на рассвете меня здесь уже не будет». Ему было жаль оставлять Люциуса, но очередная волна осознания накрыла его словно цунами — он понял, что всегда хотел его. Всегда ощущал, что испытывает к отцу нечто большее. Чёртова война притупила его чувства, и он даже осмелился на глупый, эгоистичный выпад — психануть и объявить родителям, что отныне видеть их не хочет. Однако это было ложью. Нарцисса никогда особо не жаловала Драко, и тот относился к ней более-менее равнодушно. А вот отец… Он безумно тосковал по отцу. Больше, чем мог себе представить. А сейчас парень, наконец, понял, что эта всепоглощающая любовь, от которой он всю жизнь открещивался, заключила его в свои цепкие объятия и никогда больше не отпустит. «Что ж. Раз так, — Драко решительно поднялся с кровати и медленно посмотрел в сторону двери. — Я ведь всё равно уеду. А значит. Могу себе позволить. И будь, что будет». *** Люциуса разбудили настойчивые движения. Холодные тонкие руки торопливо скользили по его спине и плечу. — М… — неопределённо промычал мужчина спросонья. — Научи меня, отец, — послышался прерывающийся шёпот. Малфой, лежащий на боку, окончательно вынырнул из сна и тут же осознал, что эти ласковые требовательные руки ему не привиделись. Он махнул ладонью в сторону — одинокая свеча тотчас зажглась, и блондин столкнулся взглядом с сыном. Глаза парня жаждуще изучали его лицо. Они практически сталкивались носами, когда Драко проговорил: — Отец, научи. — Малыш мой, — сипло пробормотал Люциус, проведя рукой по светлым волосам. — Сынок… О чём ты? Губы Драко прильнули к полуоткрытому рту. Он весь прижался к отцу, притягивая того ближе к себе, и Люциус невольно напоролся бедром на эрекцию наследника. Мужчина замер на мгновение, чувствуя, как страстно юноша запускает в его рот свой язык. Властная рука Малфоя легла на угловатое плечо, заставив Драко остановиться. Заглянув в серьёзные серые глаза, парень занервничал, приготовившись к тому, что отец оттолкнёт его, обрушит на него весь свой гнев, обвинив в извращённых действиях. Но постепенно взгляд Люциуса изменился, когда тот заметил, как его сын сжался в страхе; лицо смягчилось — мужчина осознал, чего так хотел от него Драко, и себе же на удивление растрогался, вместо того, чтобы отругать. — Мальчик мой, нам этого нельзя, — ласково проговорил блондин, улыбнувшись уголком губ. — Но я так хочу! — протестующе воскликнул парень, уткнувшись лбом в грудь отца. — О чём ты только думаешь, родной, — с мягким укором прошелестел Люциус; он бережно поглаживал сына по вздрагивающей спине. — Это… нехорошо. — Я давно хочу, — буркнул Драко, не поднимая глаз. — Ах ты негодник, — наигранно возмутился мужчина и не удержался — легонько шлёпнул сына по ягодице. — Хотел и всё равно смог оставить меня! Драко резко подался вперёд и впился в губы Люциуса с коротким поцелуем. — Разреши. Меня уже завтра здесь не будет, если хочешь. Ты не будешь корить себя за то, что это совершил. Мы оба этого хотим, я знаю, — горячо говорил парень. Малфой-старший внезапно нахмурился и бесцеремонно отпихнул от себя наследника. — Уходи, — грубо выпалил он. Драко опешил. — Но папа! — Я сказал, уходи, — Люциус сел на кровати и отвернулся. — Ты… ты теперь не любишь меня? — непонимающе пролепетал Малфой. — О, БОГИ! — не выдержал мужчина и еле сдержался, чтобы не отвесить сыну хлёсткую пощёчину. Развернувшись, он схватил приставшего парня за плечо: — Что ты делаешь, Драко?! Ты хочешь погрузить меня в эти запретные отношения и снова бросить! Ты полагаешь, что после этого я и дальше буду вести себя так, как ни в чём не бывало?! Ещё и смеешь усомниться в моей любви?! Драко больно закусил губу — никогда в жизни отец не позволял себе так кричать на него. — Мерлин, я мечтаю о том, чтобы ты остался! Я люблю тебя больше жизни и, по-моему, не раз тебе об этом говорил!.. И да. Я сделал бы всё, что угодно, чтобы тебе было хорошо. — Прости, — Драко совсем поник. — Прости меня. — Сын, — Люциус подвинулся ближе и поднял подбородок наследника, дабы заглянуть тому в глаза. — То, что ты хочешь, — неправильно. Запрещено. Но я могу дать это тебе. Потому что любовь к тебе делает меня безрассудным… Только не уходи. Прошу, не уходи. Глаза Драко увлажнились; он смотрел на отчаявшегося отца и ему становилось больно — он и так наломал дров, так ещё и продолжал причинять страдание самому любимому человеку. — Я не уйду, — твёрдо сказал Малфой-младший, хоть голос его сильно дрожал. — Прости, папа. Прости за всё, я больше не оставлю тебя. Я глупо поступил. — Мой Дракон, — Люциус заметно заволновался; руки его беспорядочно блуждали по обнажённому телу сына. — Я сделаю… Я правда сделаю… Всё, чего бы ты не попросил. Иди ко мне. — Не нужно, — печально выдохнул Драко. — Я не стану заставлять тебя. Вот это действительно неправильно. Мне просто показалось, что ты тоже хочешь. Юноша сделал попытку встать с кровати, но был тут же остановлен сильными руками, обвившими его грудь. — А ну, стой, — в голосе Люциуса слышался приказ. — Я сказал, иди ко мне. — Папа, не стоит. Я люблю тебя, но я не хочу… — Что не хочешь? Не хочешь в мои объятия? Не хочешь, чтобы отец… научил тебя? — большой палец прошёлся по соску, отчего Драко вздрогнул, еле сдержав стон; возбуждение вновь охватило всё его тело. — Скажи, я ведь не ошибся? — парень осмелился выпытать у Люциуса то, что мучило его последние полчаса. — Ты ведь хотел предложить мне, да? Там, в гостиной… Ты сказал, что смог бы… Мужчина прижался грудью к спине сына. — Я вовремя замолчал, правда? — усмехнулся Малфой. — Знал бы ты, как я испугался. Того, что ты меня неправильно поймёшь и тотчас уедешь… Я всегда относился к тебе по-особенному, Дракон. Любил тебя больше, чем позволено отцу… А ты мне так душу рвёшь. Сердце вырывалось из грудной клетки. Блондин развернулся и кинулся к Люциусу на шею. — О, папа! Я больше никогда так не поступлю с тобой!.. Что же ты мне раньше не говорил… — Что бы я сказал, Драко? Как бы я сказал? — Уже неважно. Я всегда буду с тобой, — горячо прошептал Малфой. …Их губы снова соприкоснулись. И на этот раз Люциус полностью отпустил себя — вдыхая запах родного тела, он языком исследовал рот сына, скользил горячими ладонями по его бёдрам, животу, груди… И чувствовал, что пропадает в этой безумной сладости. Смущаясь, Драко нерешительно дотронулся до плоти отца. — Ну же, Драко, — ухмыльнулся мужчина, — ты настолько робок. Возьми его в свою ладонь. Малфой-младший повиновался. Пальцы отчаянно заскользили по каменному стволу, и от этих движений, от всего этого запретного вожделения, по телу Люциуса растекалась томительная нега. — Ты боишься? — поинтересовался блондин, ощутив, как дрожат юношеские плечи. — Немного, — признался Драко, улыбнувшись. — Тогда иди сюда. Они повалились на кровать лицом друг к другу. — Тебе было страшно, когда я трогал тебя там, м? — Люциус поцеловал наследника в лоб. — Мне… мне было неловко. — А сейчас? — мужчина закинул ногу Драко на своё бедро; его пальцы, бережно раздвинули ягодицы и скользнули по стиснутому бархатному анусу. — И сейчас… — Да ну? Расслабься, папочка не сделает тебе больно. Никогда. И Люциус сдержал обещание. …Они целовались. Долго, страстно, отдавая себя друг другу целиком. Драко уже потерял счёт времени и даже не заметил, когда это палец отца оказался внутри. Чем-то увлажнённый — «Когда только успел?.. Хотя… Это мой отец. Один из самых сильных волшебников, нечему удивляться» — палец ненавязчиво скользил внутри. Присоединился второй. Люциус разрабатывал парня, время от времени спрашивая: — Не больно, малыш? На что Драко, наконец, не выдержал: — Папа, так больно, как мне сделали в больнице, уже вряд ли когда-нибудь будет. — Тогда позволь… я растяну тебя ещё немного. В расслабленную дырочку проник третий палец. Драко полагал, что вот сейчас должно быть совсем некомфортно, однако чувствовал он лишь приятное натяжение. Отец ласкал его, мягко, нежно, с каждым новым движением массируя заветную точку. Малфой-младший судорожно выдохнул. — Приятно? — Люциус прищурился. — Я не смогу долго, — прерывисто ответил Драко, невольно насаживаясь на пальцы. — Тогда повернись на другую сторону, Дракон. Думаю, ты уже готов. Драко подчинился и прижался спиной к отцу, который медленно развёл его ягодицы. Скользкая от смазки головка упёрлась в анус. Глядя на то, как шумно дышит его сын, изнывая от возбуждения и всё сильнее сжимая свой член, Люциус шепнул: — Ты такой красивый, Драко… Ты знаешь об этом? Перед тобой очень сложно устоять, — головка надавила на вход, — ты похож на ангела, — скользнула внутрь, — и я чувствую, что сейчас совершаю безумное преступление. Драко надрывно застонал. — Больно, родной? — забеспокоился Люциус, остановившись. — Нет… Нет, па… папа… Очень непривычно, — сбивчиво вымолвил блондин. — Потерпи. Сейчас будет хорошо, — одной рукой мужчина приподнял ногу наследника и медленно вошёл в него полностью. Малфой-младший задохнулся от новых ощущений. Первые секунды ему хотелось отделаться от ощущения чего-то инородного в своём теле, но затем Люциус начал двигаться. Размеренно, ритмично, мягко. И Драко провалился в чувственное наслаждение, обмякнув. — Ооо, папа, так приятно! — взвыл парень. «Не могу в это поверить… Это всё нереально, — восторженно восклицал он про себя. — Его плоть… Плоть отца… Во мне… Нереально…» — Что ты сказал, малыш? — Нереально… Малфой не сдержал усмешку. Он игриво укусил сына за тонкую шею и мгновенно поцеловал место укуса, облизнув языком. Драко всхлипнул, забившись в его руках. В следующий момент блондин, не отдавая себе отчёта, стал размашистыми рывками насаживаться на член отца, и Люциус, убыстряя фрикции, взялся за эрекцию парня. — Шшш… Дракон мой… Потише… Но Драко его явно не слышал, невольно заставляя отца яростно вколачиваться в него. Пары движений крепкой ладонью оказалось достаточным, чтобы Малфой-младший с натужным вскриком кончил, изливаясь Люциусу в кулак. — Боги, сын, ты так прекрасен, — мужчина не мог отвести глаз от сына, бьющегося в истоме. — Кончи… Кончи в меня… Прошу… — Малыш, — волшебник замялся, — не знаю, могу ли я отпустить себя полностью… — Прошу! — Боюсь навредить тебе. — Умоляю тебя! — Будет больно. — После залечишь, прошу! Люциус сдался. Чуть подвинувшись вперёд, он поднял ногу Драко ещё выше и стал грубо толкаться в него. Парень не ожидал такой прыти и заскулил, чувствуя, как его анус практически горит от яростного трения. — Ммммпапаааа!.. Люциус рычал. На мгновение Драко показалось, что иначе, как насилием, это не назовёшь и… его это неслабо возбуждало. Малфой-старший кончил, излившись в горячее нутро сына, и ещё долго не отпускал его, утешая, зацеловывая его раскрасневшееся лицо. — Прости, — прерывисто выдохнул он, наконец. — Прости, тебе, наверное, было больно. — Это была сладкая боль, отец, — выдавил из себя Драко — парень уже лишился всех сил и был готов отключиться. — Скажи ещё раз, — потребовал Люциус. — Пообещай, что не покинешь. — Куда я теперь денусь, папа? — веки парня потяжелели; Люциус повернул его лицом к себе, прижавшись губами ко лбу. — Я весь твой… Так мечтал… Такой дурак… Люблю… На этих обрывистых фразах блондин замолчал, и Малфой позволил-таки одинокой счастливой слезинке скатиться по его щеке. Драко хотел было спросить, что же всё-таки отец сделал с Эрроусмитом, но благодатный сон навалился на его сознание раньше, чем юный волшебник смог пошевелить губами… *** — Люциус Малфой. Опять, — Кингсли устало скривился и, усаживаясь на своё место, тихо добавил. — Когда-нибудь мне это надоест. Министр прокашлялся: — Итак. Подсудимый, вы обвиняетесь в… э… причинении вреда здоровью средней тяжести. — Умоляю, Кингсли, — бесцеремонно прервал его Люциус, закатив глаза. — Этот извращенец… — Молчать! Мистер Малфой, вам грозит срок, пусть и небольшой, но всё поправимо, если вы будете позволять себе дерзости! Блондин негромко вздохнул. Судебный процесс обещал быть непростым… — …Зачем ваш сын пошёл на приём именно к доктору Эрроусмиту? Вы будете отрицать, что это была провокация? — гневно выплёвывал Бруствер. — Хотите сказать, Драко не знал, что вы, мистер Малфой, пять лет назад казнили друга его семьи? — Почём ему это знать, если я сам не помню? — оскалился Люциус, тряхнув наручниками. — Я убил слишком много людей, министр, многие из которых были невинны. Не забывайте, что я был под Империо… — Даже если доктор Эрроусмит виновен, в чём я лично сомневаюсь, это не повод… — Простите, министр, — вмешалась в дело старший заместитель, — может, вы всё же огласите, что именно сделал Люциус Малфой в тот день? Насколько я могу судить, доктор Коркранц Эрроусмит на данный момент выглядит вполне неплохо. Колдомедик, сидевший неподалёку от заместителя, мрачно сверкнул очами. Вместо министра подал голос Люциус: — Полагаю, мистеру Брустверу не слишком удобно рассказывать о термосе, затерявшемся где-то в прямой кишке Эрроусмита… Присяжные подавились ошарашенными возгласами. Кингсли побагровел… …Шло время, и Драко всё больше нервничал, с каждой минутой, с каждым нервным воплем министра теряя надежду на то, что отца отпустят. У юноши почти что опустились руки, когда Бруствер не принял показания профессора Снейпа. Северус хотел заручиться, что просмотренные им воспоминания Люциуса неподдельны, однако Кингсли неожиданно объявил: — Так как вы, профессор, являетесь бывшим пожирателем смерти, ваши показания также не имеют силы. Снейп угрожающе привстал — он явно не ожидал такой наглости в свою сторону, учитывая тот факт, что на тот момент вся Англия была в курсе его службы Дамблдору. Но Бруствер вовремя добавил: — Поймите, Северус, есть более существенная причина моего отказа — вы являетесь другом семьи Малфоев. Увы… — …Что здесь делают Уизли? — мрачно спросил Драко у Снейпа, когда тот утомлённо плюхнулся рядом с ним. — Понятия не имею, — беспристрастно процедил тот. Близнецы Фред и Джордж, сидевшие в самом дальнем углу зала, весело подмигнули блондину, заметив, что тот смотрит в их сторону. Малфой-младший закатил глаза… — …Что ж, у нас имеется последний свидетель, приведите, — по лицу Кингсли было ясно, что он уже видит, как даёт Люциусу максимальный срок. — Студент Этан Вульф, проходивший практику в больнице Святого Мунго. Драко сразу узнал паренька. Именно он стал свидетелем его позора в тот злополучный день. Деловито поправив очки, Этан встал на своё место. Малфой-младший пропустил мимо ушей все формальности, о которых министр спрашивал молодого человека, — он нервно ожидал той информации, которую выложит студент. — Я, к сожалению, сам ничего не видел, — смущённо пробормотал Этан. — Когда я вошёл, доктор Эрроусмит измерял пациенту температуру… Ректально, зачем-то… Маггловским градусником… — Потому что ты, сопляк, ещё этих тонкостей не изучал! — злостно выкрикнул Эрроусмит. — Ты всего-то на втором курсе, почём тебе знать… — Вам предупреждение, доктор! — осадил его Кингсли и развернулся к Вульфу. — Молодой человек, как вы можете утверждать, что доктор Эрроусмит пытал мистера Малфоя, если вы ничего не видели? — Нет, господин министр, не видел. Зато слышал. — Вы караулили за дверью? — мистер Бруствер вздохнул, схватившись за переносицу. — Так, процесс необходимо прервать, дабы изъять и обработать воспоминания мистера Вульфа. На это потребуется немало времени. А пока что мы заключаем Мистера Малфоя под стражу… — Да нет же, — прервал его Этан. — Я не караулил… Я… кхм… сделал кое-что… Министр напрягся. На столик легла искусственная ушная раковина. Студент залился краской. — Совсем недавно я приобрёл это подслушивающее устройство в лавке «Зонко». Выходя из кабинета, я нарочно выронил его за шкафчик у двери. Забрал уже после того, как доктора Эрроусмита забрали в палату… Кингсли скептически хмыкнул: — Мне известно об этих… штуках. Вы очень рискуете сейчас, мистер Вульф. Рискуете своей карьерой, ибо пользоваться ими в больнице Святого Мунго запрещено. — Вы не понимаете, — покачал головой Этан. — Я сразу понял, что происходит что-то неладное. Доктор Эрроусмит… вёл себя как одержимый. — Ах ты щенок! — взревел разъярённый Коркранц. Сердце Драко вылетало из грудной клетки, когда он завороженно наблюдал за этой сценой. Люциус же, сидящий совсем рядом от министра, скучающе подпирал рукой подбородок, изредка морщась, когда Кингсли повышал голос. Вот и сейчас, когда Бруствер на повышенных тонах оштрафовал Эрроусмита на немалую сумму, Малфой театрально прижал ладонь к уху. Глядя на отца, Драко понимал, что тот совсем не опасается неблагоприятного исхода, и сам понемногу стал успокаиваться. — Вы можете его прослушать, — твёрдо сказал Этан. — Как это? — не понял министр. — Я точно не знаю, как это работает… Прошу дать слово мистерам Уизли. Близнецы тотчас подскочили со своих мест. — Вы подтверждаете, что Этан Вульф не так давно приобретал у вас подслушивающее устройство? — потребовал ответа Бруствер. — Подтверждаем, — хором ответили те, улыбаясь. — Господин министр, — сказал Фред, — в последнее время мы усовершенствовали их маггловскими записывающими устройствами, поэтому ухо автоматически записывает всё, что происходит. — И после это можно воспроизвести заново, — засиял Джордж. По виду парней было понятно — они и не думали, что их магические изобретения когда-нибудь действительно сыграют решающую роль в судьбе человека. — Что ж. Включайте своё ухо, — недовольно произнёс Бруствер, махнув рукой. …Краснели все. Женщины в ужасе охали, прикрывая рот рукой; мужчины ошарашено глядели впереди себя. Драко не знал, куда деться от стыда, и только Люциус Малфой неотрывно смотрел на Эрроусмита и укоризненно качал головой, всем своим видом показывая, какое тот ничтожество… …Колдомедика Коркранца на полгода лишили лицензии и заставили извиниться перед юным студентом академии мракоборцев прямо в зале суда. Малфой-старший выплатил штраф на круглую сумму и вернулся домой с сыном в сопровождении Северуса, который приговаривал, что ему просто повезло. И Люциус отвечал: «Ты даже не представляешь, насколько повезло, мой друг!», ставя Снейпа в замешательство своей лучезарной улыбкой. Профессор наблюдал, как преданно и ласково Малфои смотрят друг на друга, и в душе радовался, что те вновь воссоединились после двух тяжёлых лет. — И всё же дела можно было решить по-другому, — пожимал плечами зельевар. — Я просто защищал честь своего сына, — твёрдо говорил Люциус в ответ, обнимая наследника. — Он для меня важнее всего.