Судьба, ангел мой, судьба...

Музыка на связала,

Тайною нашей стала,

Всем уговорам кричу я в ответ:

«Нас не разлучат, нет! » Rov Sulfus Я просыпаюсь рядом со своей любимой девушкой, которая руками водит по-моему оголенному торсу. —Раф, что ты делаешь? — Спрашиваю я и ухмыляюсь. —Я трогаю тебя, — не понятно почему, но от этой фразы в боксерах сразу становится тесно. Раф подвигается ко мне поближе и целует меня в губы. Я с радостью отвечаю ей, вовлекая в страстный танец, провожу языком по верхней губе, и она издаёт тихий стон. —Раф, ты не больна? — Я трогаю ее лоб, а она улыбается во все 32. —Нет. Я просто хочу, чтобы ты наконец-то… — последние предложение она шепчет мне на ухо, — вошел в меня. Мне казалось, что от одной этой фразы я кончу. —Ты точно больна, ангелочек, — я снимаю с неё мою футболку и бросаю в сторону. —Тобой, — добавляет она. Ее губы движутся к моей шее. Я сжимаю ее бедра. Черные трусики отправляются следом, ворохом оседая вокруг ее лодыжек. Издаю стон; упиваюсь каждым чертовым изгибом ее полуголого тела. — Когда я смог тебя так испортить? Ты прекрасна, — с благоговением произношу я. По ее телу бежит медленная дрожь, она тянется за спину, чтобы расстегнуть лифчик. Тянусь к ней, лаская один сосок губами и массируя второй. Она обхватывает меня за плечи, чтобы меньше двигаться, пока я целую ее нежную кожу. — Боже, — стонет она. Ее ногти впиваются мне в плечи, я сильнее припадаю к ней губами. — Еще, пожалуйста. Она помогает, мягко прижимая мою голову к себе, поэтому я пускаю в ход зубы, чтобы подразнить ее. Кончиками пальцев пробегаю по обоим соскам, медленно и сладострастно. Она меня так манит! Ее бедра движутся вперед, и я соскальзываю вниз, так, чтобы прижаться губами к самой чувствительной зоне у нее между ног. Тихим стоном Раф подбадривает меня. Я обхватываю ее губами, посасываю и наслаждаюсь влажностью, скопившейся там, такой теплой и чертовски сладкой. Она извивается и кричит, когда мой язык касается того места, которого она хотела. Я знаю, одним языком я могу заставить ее кончить меньше чем за минуту, но я так не хочу. Еще раз поцеловав ее между ног, я поднимаюсь выше. Одной рукой я стягиваю боксеры. Я переворачиваю ее, так что она оказывается подо мной. Она так медленно проводит языком по полным губам, что я без колебания прижимаюсь к ней, чтобы она поняла, насколько я чертовски тверд. Она такая скользкая и влажная. Одно небольшое движение — и я вхожу в нее. — Я хочу тебя, — стонет она, проводя языком по моим губам.Я погружаюсь в теплую влажную плоть, постепенно заполняя ее. Меня переполняют чувства: выгибаю бедра, чтобы войти в нее глубже, так глубоко, как только могу. Поднимаюсь на руках, опираясь на них, как на рычаги. Мы олицетворяем абсолютную страсть, ангел и демон. Я еще никогда не был так дьявольски влюблен в нее. Она нажимает пальцами мне на поясницу, привлекая меня ближе, глубже. Я чувствую давление, нарастающее от нижней части спины к паху, когда ощущаю ее судороги. Медленно выхожу из нее, позволяя нам обоим насладиться этим моментом. Она было ноет, но быстро останавливается, когда я легко проникаю в нее пальцами. — Сейчас я сделаю так, чтобы ты кончила, — обещаю я, и она потрясенно улыбается. Через секунду я чувствую, как она начинает обхватывать мои пальцы. Я потираю и посасываю эрогенную зону над влагалищем. Она оттягивает меня за волосы, чтобы видеть, как я вхожу в нее пальцами. Она кончает, хватая ртом воздух, и, тяжело дыша, повторяет мое имя. —Я вас удовлетворил? — задал вопрос я, привлекая Раф к себе. Она посмотрела на меня и улыбнулась, — кстати, ты ни о чем не забыла? — я кивнул на простынь. —Ой, — она уткнулась носом мне в грудь и покраснела. Небольшие красные разводы были на простыне. —Гормоны бушуют, да? — Раф ударил меня рукой по плечу и отвернулась. —Боже мой, Сульфус, перестань! — Что? Ты стесняешься обсуждать со мной менструацию? — на моем лице появляется ухмылка. Я приподнимаюсь, чтобы взглянуть на неё. — Я не стесняюсь. Просто это неуместно, — жутко стесняясь, заявляет она. Я улыбаюсь. —Мы занимались многими неуместными вещами, Раф, — моя рука скользит все ниже к её бедру. —Сульфус, не надо, — она бьет меня по руке. Я смеюсь. — Тогда признайся. Скажи: «Сульфус, у меня месячные». — Я не собираюсь это говорить. — Вижу, как сильно она покраснела. — Ну, давай, это всего лишь капелька крови. — Ты просто отвратителен. — Нет, я просто чертовски кровожаден, — я смеюсь, довольный своей шуткой. — Какой ты противный. —Расслабься… Плыви по течению, — я смеюсь ещё громче. — О Господи! Если я скажу это, ты закончишь со своими менструальными шуточками? — Я вовсе не шучу. Ни капельки, — она улыбается. Я знаю, что ей приятно лежать со мной в постели, смеяться и веселиться. —Сульфус, у меня менструация. Ну, что доволен? — Почему ты этого стесняешься? — Я не стесняюсь, просто обычно женщины обсуждают это только между собой. — Подумаешь, я крови не боюсь. — Я прижимаюсь к ней. Она морщит нос и говорит: — Какой ты пошлый. — Меня называли и похуже, — улыбаюсь я. —Ты сегодня в хорошем настроении, — замечает она. — Ты тоже была бы в настроении, если бы у тебя не настали эти дни, — Раф ворчит и накрывает лицо подушкой. —Пожалуйста, давай поговорим о чем-нибудь другом, — просит она из-под подушки. — Конечно-конечно… ты прямо вся покраснела от волнения. — я снова смеюсь. Она хватает подушку и начинает бить меня по голове, а затем встает с кровати. Я смеюсь… Конец Rov Sulfus Rov Raf Уже почти 20 часов, а Сльфуса все еще нет. Он лишь прислал смс: «Дорогая, скоро буду. Не переживай » И это всё. Дверь громко хлопнула. Я вскочила с дивана и побежала к ней (двери). —Ангелочек, прости, — Сульфус развел руки в стороны, привлекая в свои объятия. Я не сразу заметила перебинтованную руку. —Что это?! Ты с кем-то подрался? — начала кричать я, махая руками. Он схватил меня за руки и снова обнял. —Нет, — прошептал он мне. —А что тогда? — он протянул мне руку. Я нерешительно коснулась его руки и стала развязывать бинт, немного трясущимися руками. Как только я начала разматывать повязку, начали виднеться чёрные узоры. —Татуировка! Ты совсем сдурел? — говорила я, при этом разматывая руку. На бицепсе среди множества разных узор, было выведено красивым каллиграфическим почерком мое имя. Я прикрыла рот рукой. Он просто взял и навсегда написал мое имя на своей руке. —Эй, ты чего? — сама не заметила, как начала плакать. Сульфус большим пальцем вытер слезы. —Ты… Совсем? — все что смогла произнести я. Он улыбнулся. —Я, конечно, не такой реакции ожидал. Раф, когда мы поженились я поклялся вечно любить тебя, быть с тобой и в радости, и в горе, в болезни, в здравии, богатстве, бедности. Всегда. Я люблю тебя, мой маленький ангелочек, — я обвила руками его шею и прижалась всем телом. —Я тоже тебя люблю, — мы стояли обнимались, но… — я тоже хочу себе татуировку, — Сульфус отпрянул от меня. —Раф, ты чего? — его глаза расширились. —Я тоже хочу татуировку! —Во-первых, беременным девушкам нельзя делать татуировки, потому что слишком большая вероятность подцепить какую-нибудь болезнь. Во-вторых, это больно, — я надула губки, как маленький ребенок. —Тогда я рожу и сделаю себе татуировку, — Сульфус закатил глаза и улыбнулся. —Ладно, — протянул он недовольно…

***

Чувствую стук сердца. Грудь медленно поднимается и опускается. Вокруг кто-то разговаривает, шелестят пакеты. Я медленно открываю глаза. Больница. Родители мои и Сульфуса спят на стульях, а друзья перешептываются. Поднимаю свой взгляд вверх и вижу Сульфуса. Живого. Я бросаюсь на него с объятьями. Не хочу отпускать больше… Никогда. —Раф! — закричали в один голос друзья. Теплые мужские руки обнимают меня за талию, прижимая все ближе. —Раф, — тихо прошептал он, — ты в порядке? Голова не болит? Что-нибудь болит? — начал атаку Сульфус, но вдруг в памяти всплывает вчерашний вечер. Стук сердца… Тишина… Судьба. —Сульфус, ты живой! — я наконец-то понимаю, что происходит и что это все реальность, а не сон. Друзья подходят с разных сторон и обнимают меня. —Раф, мы так за тебя переживали, — в голову приходит образ Кэр, смотрящей в одну точку. —Что с Кэролайн? —Она в порядке. Ной отвез её домой, — сказал Сульфус, все также лежа на кровати. Наконец-то я смогла рассмотреть его. Много ссадин и царапин. Некоторые раны перевязаны. Мой рот приоткрылся. —Господи, — я беру в руки его лицо и начинаю рассматривать. Он касается моих рук, но не убирает их и говорит: —Со мной все нормально, — я шумно выдыхаю. —Ага, нормально. Знала бы ты, как он ныл когда ему дезинфицировали все это, — сказала Кабале. И все в том числе и я хихикнули. —Зато мужественно «забронировал» вам кровать одну на двоих, — сказала Ури. Я приподняла бровь, требуя подробностей. —Сульфус лег на кровать и показал всем средний палец, — я не смогла сдержать смех. Сульфус тоже тихо смеялся. Одним движением он положил меня обратно в кровать. К нам подошли немного сонные родители. —Ох, пришла в себя? — спросила Клара. —Доченька, мы так переживали, — одновременно сказали мама и папа. —Дочь? — Айзек. —Да у меня все в порядке, — произношу я, и в палату влетает медсестра с диким воплем. —Пациентам нужен отдых! — увидев Сульфуса, глаза у неё засветились. Так и хотелось выцарапать их. На выходе все попрощались и ушли. Мы с Сульфусомм остались наедине с этой ненормальной. —Вот эти таблетки нужно выпить, — приторно-сладким голосом произнесла она. Мы вместе выпиваем их. Она улыбается и выходит за дверь. —Что если бы мы не встретились? Если бы ты не захотел учиться? Возможно, мы бы никогда и не встретились, но все равно, — я смотрю на него и дарю легкий поцелуй в губы, — каждый раз я возвращаюсь к тебе. Постоянно. Возвращаюсь. К тебе. —Судьба, ангел мой, судьба…