Непознанный мир (цикл повестей)

      Лорд Лайтенвуд не находил себе места. Казалось, он искал уже везде. Его голос уже давно охрип, но он всё равно снова и снова звал того, без кого не мог существовать ни физически, ни душевно.       - УОЛЛФРИ-И-ИД!!!       Прислуга тоже подключилась к поискам: они ходили по огромному замку, заглядывая во все комнаты, а во дворе кто-то то и дело звал пропавшего по имени. За Лайтенвудом как хвост ходил друг Уоллфрида молодой конюх Джеймс, помогая лорду выбирать места для дальнейших поисков и перечисляя те уголки замка, где они уже искали, чтобы не пойти туда по ошибке снова. Сейчас он как раз перечислял проверенные помещения.       - Его спальня, людская, кухня, подвалы, шестая комната на втором этаже, личная комната и кухня на первом, уборная, Наблюдательная башня, сторожевой пункт, чердачное помещение…       - УОЛЛФРИ-ИД!!! – мощным зовом сбил его лорд, а затем, тяжело дыша, оперся о стену каменного коридора между первым и вторым этажом замка, по которому они шли, и без всякого стеснения выругался, добавив к своим словам отчаянный вопль: «Чтоб ты провалился!»       Джеймс вытаращил глаза, глядя сбоку на лорда, проклинающего его друга, а потом негромко кашлянул для порядка, и, когда Лайтенвуд повернулся к нему, предложил:       - Милорд, его не искали только в подземелье. Может быть, он там?       Лицо лорда будто бы прояснилось. Во всяком случае, угрюмое выражение пропало с его лица, и даже глаза засверкали. Лайтенвуд вдруг так неожиданно и громко ударил с досады рукой об руку, что Джеймс невольно вздрогнул и подскочил.       - Ну конечно! – с нескрываемым торжеством ответил лорд, метнувшись к Джеймсу и крепко стиснув его в своих объятьях. – Молодец, Джеймс! Я предполагал, что он там. Я это чувствовал!       Не сказав больше ни слова, он помчался вниз. За ним – Джеймс.       Однако, быстро распахнув створки подземного святилища, лорд Лайтенвуд увидел лишь темноту. В огромном помещении была только неясно видна частично и тускло освещённая упавшим из коридора светом золотая статуя Фреммора. Все свечи и лампады были задуты.       - Сожалею, милорд, - донёсся сзади виноватый голос Джеймса.       Но тут лорд Лайтенвуд, погрузившись взглядом в эту темноту, вдруг вздрогнул, словно какая-то мысль, мысль ужасная и непостижимая, пришла в его голову. Он медленно повернулся к Джеймсу и испуганным голосом произнёс:       - Его нет в замке.       Конюх удивлённо взглянул на своего лорда, не веря услышанному. И осторожно спросил:       - Так вы думаете, милорд, что… что его похитили?..       Лайтенвуд в ответ едва заметно покачал головой.       - Нет, - ответил он тихо. – Он… Он ушёл сам…       - Но куда, милорд?! – ужаснулся услышанным Джеймс.       Лорд Лайтенвуд посмотрел на него по меньшей мере недоумённо. И по его взгляду конюх вдруг понял, о чём догадался лорд.       - Милорд, вы думаете, что он слышал то, о чём вы говорили нам в людской? - Он прикрыл рот ладонью, словно испугавшись собственных слов. – Но тогда… тогда это…       - Предательство, Джеймс, – совершенно спокойно отозвался Лайтенвуд. – Предательство, которого я никогда не смогу ему простить, но, поскольку мы готовимся нанести удар этим… отступникам, то я постараюсь его образумить. Но простить ему я этого уже не смогу.       Повернувшись на каблуках своих туфель, он быстро зашагал прочь по коридору, оставив Джеймса у распахнутой двери подземелья слушать его удаляющиеся шаги и глядеть в темноту.       - Значит, вы, Мастер, путешествуете по миру в поисках того, что поможет вам осуществить ваше заветное желание? – крикнул Уоллфрид после того, как Мастер, не слушая постоянно перебивающего его Квина, который желал дополнить его речь рассказом о встрече с Мастером и своим драконом, рассказал ему о Склоне Мира.       Они летели на север, уже миновав окрестности Лондона. Уоллфрид сидел позади Квина в мягком седле Смерка, отчего ему, как и Квину, приходилось разговаривать криком.       В ответ на слова дворецкого Мастер что-то прокричал, чего Уоллфрид не расслышал. Однако по интонации он уловил утвердительный ответ. И крикнул:       - Мне очень жаль, сэр, но то, что вы ищете, существует лишь в легендах! Я, конечно же, не хочу навязывать вам свою собственную цель, но раз уж я нашёл вас, то вы – единственный мой шанс вернуть драконов назад!       Мастер, управлявший Смерком, расслышал лишь три последних слова Уоллфрида. И с удивлением обернулся к нему.       - Это невозможно, Уоллфрид. Пока мораторий действует, драконов не будет! Возможно, уже никогда!       - К чёрту мораторий! – крикнул в ответ Уоллфрид. – Драконы сильнее моратория! Мы сильнее моратория! И мы СМОЖЕМ это сделать!       Квин насмешливо обернулся к старику.       - Уоллфрид, ты спятил?! Эти драконы уже одичали, они не слушаются людей. Ведь всё началось с того, что молодняк перестал нам подчиняться.       - Послушайте, - Уоллфрид пытался говорить убедительнее. – Я, конечно, не могу вам приказывать, но общество рухнет, если в самое ближайшее время драконы не вернутся! Поймите, это же гораздо осуществимее, чем легенда, за которой вы гоняетесь! Мастер! – сквозь порыв ветра крикнул он всаднику. – Вернуть драконов можно! Поверьте мне, сэр! Мы не одни в своём стремлении сделать это! Ведь сколько народов хотят того же! Подумайте! На нашей стороне даже сам Великий Фреммор!       - Опять ты с этим Фреммором, - вздохнул Квин. – Мастер! – обратился он уже к другу. – Ты, я надеюсь, не передумал найти Склон Мира после слов этого дворецкого?       Мастер долго молчал, не оборачиваясь. Вспомнив о лорде Лайтенвуде, он нахмурился и глубоко задумался. С одной стороны, он всю жизнь искал нечто эфемерное, Склон Мира из древней легенды, и это почти что превратилось в его святой долг – непременно найти это место и не останавливаться в своих поисках ни на секунду. Но, с другой стороны, то, чего хотят все люди мира, - возвращения драконов, идеала природы, - лучшее, что когда-либо она создавала. И отмести это Мастеру не позволяла совесть. Впервые он почувствовал свою внутреннюю силу, какое-то сверхпредназначение. Он – Рыцарь, под ним – дракон. И он летит на нём!       Дракон… Вот что определило его предназначение с самого начала, когда он нашёл Смерка и у него появилась своя цель в жизни – не богатство, власть или бессмертие, которые, положа руку на сердце, он до этого мечтал попросить у Склона Мира, а нечто иное, казалось бы, простое, но такое важное. И это тоже было связано с драконом. Значит, возвращение – это конечное его желание. Самое истинное и верное. И если бы сейчас перед ним вдруг вырос этот Склон, он бы попросил у него именно этого – возвращения драконов к людям.       Но найти его Мастер уже потерял надежду. Потерял, как теперь понял, не сейчас, а уже очень давно. Да и собственные интересы он не мог поставить выше интересов всего человечества.       И поэтому он выбрал второе.       - Хорошо, Уоллфрид! – прокричал Мастер. – Ты прав! Драконов надо вернуть, чего бы нам это ни стоило!       Дворецкий просиял.       - Так держать, сэр! Мы сделаем это!       - Но как? – возмутился Квин. – Как мы это сделаем, Уоллфрид, ты подумал? Драконов – миллионы! Мы что, соберём всех вместе и раздадим каждому? Да любой из них, даже самый маленький и ленивый, уничтожит всех нас одним ударом лапы!       - Я ещё не озвучивал наш план, - недовольно ответил Уоллфрид. – Я ещё думаю над этим.       - Ах, он ещё думает! – разозлился Квин. – Так вот, пока ты думаешь, они нас…       Их резко встряхнуло, и оба едва удержались в седле, схватившись друг за друга. Смерк под ними тревожно зарычал.       - Мастер, что такое? – вскричал Квин.       - Смерк что-то услышал, - отозвался тот и развернул дракона в противоположную сторону. Смерк остановился и замер, перестав махать крыльями: восходящие потоки воздуха держали его тяжёлое тело.       Минуту все прислушивались, пытаясь уловить, что же такое услышал Смерк. Но, кроме порывов ветра, со свистом холодящего их тела, никто ничего не расслышал.       - У драконов слух в двадцать раз лучше, чем у людей, - заметил Квин. Мастер на это ничего не ответил – зная Смерка и то, что старый дракон ещё ни разу не ошибался, он был ни на шутку встревожен.       И тут Смерк издал громкий рёв и попытался повернуть назад. Мастер позволил ему это сделать, а затем изо всех сил хлестнул поводьями.       - Держитесь крепче! – скомандовал он остальным.       И дракон рванулся прочь с такой скоростью, какой от него не ожидал даже Квин.       - Что он услышал? – прокричал офицер в ухо Мастеру.       - Не знаю, Квин! – выкрикнул в ответ тот. – Наверное, это люди хозяина Уоллфрида!       - Уоллфрид! – заорал Квин. – Так это правда?       - Что? – не расслышал дворецкий, так как они неслись теперь слишком стремительно, чтобы можно было хоть что-то услышать.       - ТВОЙ ХОЗЯИН!!! – изо всех сил крикнул Квин. – Он здесь! Что будем делать?!!       Уоллфрид радостно закивал, показывая, что он понял. Он с поразительной ловкостью, чего сделать было попросту невозможно при такой скорости, развернулся к Квину спиной и, покрепче зацепившись ногами за крепления для стремян, наклонился вперёд.       Впереди развевался на ветру длинный хвост Смерка, а дальше – разгоняемые ветром облака, с бешеной скоростью уносящиеся прочь. И больше ничего. Но какой-то посторонний звук уже вмешался в звуки природной стихии, и всё яснее и яснее слышался вдалеке, вклиниваясь в свист ветра.       - Уоллфрид! – в ужасе глянув назад, заорал Квин. – Что ты делаешь?! Мастер! – тронул он того за плечо. – По-моему, Уоллфрид хочет прыгнуть! Он сошёл с ума!       - Успокойся, Квин, - отозвался Мастер. – Он же сказал нам в Лондоне, что мы примем бой, не вступая в него. И если это войско Лайтенвуда, они не посмеют ударить по нам.       - Это почему же? – в недоумении воскликнул Квин. – Почему ты так в этом уверен?       - А как ты думаешь? – улыбнулся тот.       Квин взглянул на Уоллфрида. Старик пригнулся к телу Смерка, напоминая этим пантеру перед прыжком. Обхватив руками туловище дракона, он следил за небом впереди, то есть, в его случае - позади. И, сопротивляясь бешеным порывам ветра, что-то шептал.       «Ну не сумасшедший ли?» - подумал Квин.       Мастер крикнул:       - Теперь нам нужно только лететь очень быстро, не сбавляя темпа! Сейчас всё зависит от Уоллфрида и Смерка! Если один из них сдастся, нас уничтожат!       Квин в порыве страха так крепко обхватил руками талию Мастера, что тот едва не задохнулся.       - Не бойся, Квин, - подбодрил он офицера. – Ты же военный!       - Бывший, - севшим голосом просипел тот. – И мне страшно…       - А Уоллфриду не страшно? – с укором произнёс Мастер. – Жаль, что ты не сможешь помочь ему сейчас, иначе я бы тебя и слушать не стал!       - А почему это я не могу ему помочь? – крикнул Квин, по-прежнему держась обеими руками за Мастера.       - Но ты же не дворецкий Лайтенвуда, - с усмешкой ответил он.       Тем временем на облака сверху легли чёрные тени. Уоллфрид, насколько мог, задрал вверх голову.       Так он и думал: смутные очертания драконьих тел преследовали их, скрываясь за облаками. Уже сгустились сумерки, и на заметно потемневшем небесном фоне их очень трудно было разглядеть. Но через несколько мгновений силуэты разорвали облака, и гигантские машины оказались всего в двух десятках метрах от кончика хвоста Смерка.       Их было шесть. Шесть механических драконов, внешне не имеющих практически никакого с ними сходства. Это был просто набор постоянно движущихся механизмов, нечто уродливое и отвратительное. Просто гора железа и древесины, лишь за пеленою облаков напоминающее дракона. Вернее, его тень. И не имеющее той поражающей силы, какой обладали настоящие драконы. И Смерк мог бы одним ударом своего хвоста сокрушить весь этот ничтожный драконозаменитель, или же сжечь его в огне. Однако их было шесть, и это делало их в шесть раз сильнее. А люди, управлявшие этими механическими драконами без оболочки, были в шесть раз умнее. И хитрее их всех вместе взятых.       Смерк и сам понимал, что вступать в бой с шестью опасными механическими тварями одному старому дракону, такому как он, бесполезно, если не бессмысленно. И страх, естественный страх и желание спастись гнали его вперёд получше любого понукания, что и требовалось от него в данный момент.       Квин, прижавшись к Мастеру, задрожал. Мастер не оборачивался. Он молился за Уоллфрида и Смерка.       Одна из гигантских машин, подлетев ближе остальных к дракону, ни на миг не прекращая своей бешеной гонки, а только ещё больше набирая скорость, поднялась вверх, догнав Смерка на четверть корпуса, и над всадниками раздался громовой голос:       - СДАВАЙТЕСЬ, ОТСТУПНИКИ! ВАМ НЕ УБЕЖАТЬ! САДИТЕСЬ, ИЛИ БУДЕТЕ УНИЧ…       Голос вдруг прервался, и послышались какие-то непонятные звуки, словно кто-то с кем-то боролся. Но уже через несколько секунд всё из той же машины послышался испуганный возглас:       - УОЛЛФРИД! ГОСПОДИ, УОЛЛФРИД! КАК ТЫ ТАМ ОКАЗАЛСЯ???       В этот момент настал черёд Уоллфрида действовать. Приподнявшись на руках, он вытянул их затем вперёд и быстро перевернулся на спину, покрепче сжав ногами тело дракона. На его лице появилось торжествующее выражение.       Он начал объяснять что-то при помощи жестов, мало, впрочем, надеясь на то, что люди с такого расстояния и почти в непроглядных сумерках увидят его руки. Но, по-видимому, у них было какое-то увеличивающее устройство, потому что после того, как Уоллфрид кончил жестикулировать, всё тот же испуганный голос раздался снова:       - НЕ СТРЕЛЯТЬ! ВСЕМ ВОЗВРАТИТЬСЯ НА БАЗУ! – и ещё более испуганный после: - УОЛЛФРИД! ВЕРНИСЬ, ПРОШУ! ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, Я НЕ МОГУ БЕЗ ТЕБЯ СУЩЕСТВОВАТЬ! ПРОСТИ МЕНЯ, Я ПОСЧИТАЛ ТЕБЯ ПРЕДАТЕЛЕМ! ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИСЬ НАЗАД! ТЫ ОБЕЩАЕШЬ МНЕ ЭТО?       Уоллфрид что-то показал на пальцах, и голос раздался вновь:       - ХОРОШО, УОЛЛФРИД. Я ГОРЖУСЬ ТОБОЙ И ВЕРЮ, ЧТО ТЫ ЭТО СМОЖЕШЬ. ТОЛЬКО ВЕРНИСЬ! УДАЧИ ТЕБЕ!       С последними словами машина стала подниматься вверх, всё выше и выше, пока не скрылась за облаками. Вслед за ней то же сделали и пять остальных.       - Можно сбавить скорость! – крикнул товарищам Уоллфрид. – Они больше не вернутся!       Мастер натянул поводья, и Смерк, почуяв, что опасность миновала, с удовольствием полетел медленнее.       Старик поднялся и сел. Квин тут же обернулся к нему.       - Молодец, Уоллфрид! – радостно воскликнул он. – Прости, что я в тебе сомневался… Что ты ему наплёл?       В ответ Уоллфрид таинственно улыбнулся.       - Я сказал милорду, что взял вас в плен и направляюсь к ближайшему озеру, чтобы утопить вас.       Квин покатился со смеху. Мастер присоединился к нему, и оба ещё долго смеялись над тем, как ловко старый дворецкий обвёл вокруг пальца своего хозяина.       - Ну ты даёшь, Уоллфрид, - кончив смеяться, произнёс Квин. – И он тебе поверил? Поверил, что ты заставил двух крепких мужчин и могучего, – правда, старого, – дракона сдаться тебе?       - Как видите, - ответил дворецкий. – Он же доверяет мне как себе. И, наверное, сейчас ещё больше гордится мною за то, что я якобы верен мораторию. – Он вздохнул. – Хотя мне на самом деле очень стыдно обманывать его так подло. Мне тяжело было расстаться с ним и с друзьями-слугами, но ещё тяжелее теперь осознавать, что я его больше никогда не увижу.       - Уоллфрид, этот твой лорд – порядочная скотина, - ободряюще начал Квин, хлопнув старика по плечу. – А значит, не стоит о нём больше вспоминать. Он против драконов, а ты – за, так что…       - Я обещал ему вернуться, - опустил голову Уоллфрид. – И не имею права нарушить своё слово. И я вернусь, - но не раньше, чем вернутся драконы.       - Я знал, Уоллфрид, что ты так скажешь, - возрадовался Квин. – Молодец!       - Спасибо, Уоллфрид, - обернулся к нему Мастер. – Ты всех нас спас, и мы у тебя в долгу.       - Не стоит, - отмахнулся дворецкий. – Благодарите лучше вашего Смерка, он достоин похвал больше, чем я.       - Вы оба – достойные, - вырвалось у Квина. Подумав, он договорил: - Достойные славы!       Все рассмеялись.       - Темнеет, - заметил Квин, озираясь кругом. – Мастер, не пора ли нам сделать остановку на ночь перед осуществлением нашей новой великой миссии?       - Квин, ты говоришь прямо как оратор на трибуне, - пошутил Мастер.       - И всё-таки удивительно, как же легко поверил тебе твой лорд, - обратился к Уоллфриду Квин. – Даже подозрительно.       - Я же говорил, что он мне доверяет, - ответил дворецкий.       - И всё же это очень-очень странно, - задумчиво пробормотал офицер.       - Хватит, Квин, - прервал его раздумья Мастер. – Я вижу лес. Уоллфрид, где мы?       Дворецкий глянул вниз.       - Мы в окрестностях Сандерленда, - объявил он. – В более чем двухстах километрах к северу от Лондона.       - Неужели мы так быстро летели? – поразился Квин.       - Место здесь тихое? – спросил Уоллфрида Мастер.       - Как раз то, что нужно, сэр, - отозвался дворецкий. – Но я бы не советовал вам оставаться там ночью…       - А что такое? – спросил Мастер. – Разбойники? Но у нас дракон, и он сразу…       - Нет, не разбойники, - очень тихо ответил дворецкий. – Гораздо хуже разбойников. Кое-что такое, о чём я не могу вам сказать. Это то, что наводит страх и ужас на всех сандерлендцев, которым по воле случая приходится ночевать в этом лесу. Но лучше я не буду об этом говорить. Этот кошмар бывает раз в год, но в разное время – нет определённых чисел… Но всё равно, лучше бы нам не…       - У нас нет выбора, Уоллфрид, - прервал его Мастер. – Уже почти ночь, и если мы не сядем здесь, то Смерк сам свалится туда от усталости.       - Хорошо, - обречённо произнёс дворецкий. – Как скажете, сэр.       - Не бойся, Уоллфрид, - бодро откликнулся Квин. – Мы со Смерком защитим тебя от ужасов и ночных кошмаров. Правда, Смерк?       Дракон начал снижаться над мохнатыми елями и соснами, приметив небольшую полянку в самой гуще леса.       Опустившись, дракон начал озираться по сторонам, ища чего-нибудь съестного. Мастер расседлал его, снял упряжь и пустил на охоту.       - Квин, набери веток для костра, - попросил он офицера. – А мы с Уоллфридом приготовим постели.       Квин ушёл в чащу вслед за Смерком, а Мастер и Уоллфрид принялись разгружать вьючные мешки.       - Не мешало бы нам поставить на ночь наблюдателя, - тревожно сказал дворецкий. – В этом лесу нельзя спать всем вместе.       - То есть, ты предлагаешь спать посменно? – поднял на него глаза Мастер, раскатывающий свой тюфяк. – Я не против, но только если ты сегодня за ужином расскажешь нам о тайне этого леса.       - Как прикажете, сэр, - тут же отозвался Уоллфрид.       - Уоллфрид, я не приказываю, я прошу, - с улыбкой произнёс Мастер. – Впрочем, если ты не можешь пересилить свой страх перед таинственным ужасом этого леса, - не рассказывай.       - Нет, я расскажу, - ответил дворецкий. – Если уж мы в этом лесу, то знать об этом вам просто необходимо. Это легенда, только правдивая, в отличие от разных других легенд, - не обижайтесь, сэр, - и я с готовностью расскажу её вам, какой бы страшной она ни была. Вот только заснёте ли вы после этого – вопрос спорный.       Позади них раздался треск ломающихся сучьев. Уоллфрид вздрогнул и спрятался за Мастера.       Но это был всего лишь Смерк. Его глаза ярко светились в сумерках, а в пасти он держал двух дохлых волков и огромного кабана.       Выйдя на поляну, дракон опустил голову и аккуратно положил свои трофеи к ногам Мастера, а сам, довольно облизываясь, отошёл в сторону и лёг.       - Вот и еда, - обрадовался Мастер. – Мне, я так полагаю, кабана, а вам с Квином – по волку, поскольку у вас, наверное, проснулся волчий аппетит после эдакой гонки… Да ладно, я пошутил, - увидев обескураженный взгляд Уоллфрида, с каким старый дворецкий смотрел на волков, сказал Мастер. – Смерк, это твоё! – Он подтащил волков за хвосты к дракону. Но тот лишь лениво повёл ушами и прикрыл глаза. – Похоже, он уже поужинал, - с досадой произнёс Мастер и зашвырнул обе туши в кусты.       Из кустов раздался жуткий крик. Смерк поднял голову, а Мастер на всякий случай пригнулся к земле.       Оттуда, роняя ветки, охапку которых он держал в руках, выскочил обезумевший от ужаса Квин. Он тут же бросил свою ношу и помчался за спину Смерка. Дракон проводил его удивлённым взглядом.       - Квин, что с тобой? - направился к нему Мастер.       Какое-то время за спиной дракона раздавалось лишь учащённое дыхание, после чего послышался сдавленный ужасом голос Квина:       - Мастер, ты что, меня не видел?       - Боже мой, Квин! – с осуждением произнёс Мастер. – Ты что, испугался дохлых волков?       - Не дохлых, Мастер, а тех, что словно призраки бросаются на тебя сверху, прямо на лицо, один за другим! Да ещё вдобавок от них так смердит, словно это ожившие трупы! С каких это пор ты развлекаешься бросанием в людей дохлыми животными?       - Извини, Квин, я тебя не увидел, - развёл руками Мастер.       - Их что, Смерк принёс? – выглядывая из-за спины дракона, спросил Квин. Страх в его голосе стал постепенно проходить.       - Да, но для нас, - с усмешкой ответил Мастер. – Не бойся, Квин, я не заставлю тебя их есть: он принёс кабана. А с волков потом сдерём шкуры.       - Нет уж, - отрезал Квин. – Я не потерплю рядом с собою эдакой вони.       - Ну ладно, - сказал Мастер. – Собери ветки, а я разожгу костёр и разделаю кабана.       Усевшись кругом у костра, все трое поочерёдно стали проворачивать мясо на вертелах, каждый со своей стороны. Смерк глядел на огонь, умиротворённо моргая полузакрытыми глазами.       - Ну, Уоллфрид, - начал Мастер, устраиваясь поудобнее на своём тюфяке. – Расскажи нам, что же наводит страх и ужас в этом лесу на здешних обитателей.       - Это, как я уже говорил, легенда, - ответил дворецкий. – Очень древняя легенда. Это единственный источник, который дошёл до наших дней, повествующий о жизни и смерти моего покровителя - Первого слуги Фреммора.       - Опять этот Фреммор, - с досадой вздохнул Квин.       - Не перебивай, Квин, - осадил его Мастер. – Лучше слушай.       - Так вот, - продолжил Уоллфрид. – Великий Фреммор, мой покровитель и Первый слуга замка Вейсголлвилд, служил лорду Вейсголлвилду, который положил начало своей династии. Но место, на котором стоял замок, считалось проклятым, потому что до Вейсголлвилда здесь таинственным образом сошла на нет другая династия. Но лорд не побоялся тогда этого, и, женившись, он на протяжении нескольких лет не мог родить себе наследника. Вейсголлвилд не знал, что подлинная причина кроется не в нём и не в жене, а в страшном проклятии этой земли. Фреммор попытался ему помочь: он день и ночь искал причину, но так и не смог докопаться до истины. И лорд в конце концов расстался с женой и остался один, безутешный в своём горе. Единственным утешением для него стал верный Фреммор, и лорд поклялся себе жить ради него, - и, хоть Фреммор и был старше его на двадцать пять лет, решил передать ему свой титул и замок после своей смерти. Но Фреммору ничего об этом не сказал.       И вот спустя тридцать восемь лет, когда лорду Вейсголлвилду было уже шестьдесят три года, а Фреммору - восемьдесят восемь, лорд решил усыновить мальчика. Его поступок явился нарушением клятвы самому себе, а это в те времена было страшнее братоубийства. Я не сказал бы, что лорд разочаровался во Фремморе, нет. Можно предположить, что это всё произошло под действием проклятья, бывшего на этой земле. А может, просто случайное помутнение рассудка, что у людей этого возраста не редкость. Как бы то ни было, но вскоре в замке появился «наследник». Это был семнадцатилетний юноша, выходец из низшего сословия. Его матерью была крестьянка, а отцом – мельник. Лорд Вейсголлвилд представил его Фреммору и объявил своим наследником.       У Фреммора было доброе сердце, и он отнёсся к мальчику вполне дружелюбно, понимая безвыходное положение своего лорда. Но юноша, которого звали Рэни, оказался злым и жестоким. На протяжении двух месяцев он изводил лорда и слугу своими нечеловеческими выходками и оскорблениями. По-видимому, он хотел как можно скорее стать лордом этого замка и получить все его богатства, а вдобавок и власть над окрестными землями. Что оставалось делать двум старикам? Правда, лорд Вейсголлвилд уже жалел о своём решении и проклинал себя за это, но об этом знали уже все крестьяне в его владениях, и поворачивать назад было уже нельзя. Но и терпеть издевательства над собою – тоже.       Старому лорду уже слишком тяжело было передвигаться по замку, и он ходил теперь только в сопровождении своего верного Фреммора, которому было не менее тяжело ходить. И они как могли поддерживали друг друга. Но однажды Рэни перешёл границу терпения старого слуги, который теперь ненавидел юношу за его попытки сжить со свету и лорда, и его. Я не стану рассказывать вам, что именно он натворил в тот день - на этот счёт есть много версий. Скажу только, что после этого старый Фреммор нашёл в себе силы схватить этого негодяя за ворот и спустить с высокой лестницы.       Лорд Вейсголлвилд был поражён поступком своего слуги, но по мягкости своей не стал разбираться в содеянном ни Рэни, ни Фреммором. А Рэни, который после падения с лестницы остался с синяками и ссадинами, однако же цел и невредим, в долгу не остался. Этим же вечером он, якобы стараясь загладить свою вину перед лордом, понёс к нему в спальню пару бокалов с вином, в одном из которых был яд. На лестнице его встретил Фреммор, сказав, что господин не велел беспокоить его, и что разносить напитки полагается ему, Фреммору, а не Рэни.       Рэни стиснул зубы, но отдал ему поднос. Всё равно один из них умрёт, подумал он, и отправился по своим делам. А Фреммор, перед тем как нести вино к лорду, отпил по глотку из каждого бокала, как делал он это всегда, когда проверял еду и напитки на наличие в них яда. Однако он не заподозрил ничего дурного в том, что юноша захотел угостить их. Видимо, Фреммор подумал, что Рэни извиняется перед ними за свой сегодняшний поступок. И понёс вино к лорду.       Лорд Вейсголлвилд взял с подноса бокал с ядом и осушил его до дна. То же самое сделал и Фреммор со своим. И они стали разговаривать о Рэни, о том, что юноша был так любезен угостить их и загладить тем самым свою вину.       Что было самым ужасным, действие яда оказалось замедленным. Вскоре, когда Фреммор ушёл к себе, до него донеслись чьи-то жалобные стоны. Он выбежал в коридор и увидел, что на полу, неподалёку от его двери, лежит лорд Вейсголлвилд и стонет. Фреммор тотчас же подбежал к господину, но тот успел сказать ему лишь несколько слов о том, что вино было отравлено, а затем попрощался с преданным слугой и умер.       Фреммор поднялся и понял, что и он вскоре умрёт. Один глоток, который он сделал из отравленного бокала, скоро убьёт и его. Но прежде чем это случится, решил Фреммор, он убьёт Рэни.       Фреммор взял Королевский меч лорда Вейсголлвилда и отправился на поиски Рэни. Юношу он нашёл в одной из башен, где тот прятался, ожидая смерти лорда или слуги. У него был кухонный нож. Несмотря на то, что у Фреммора было куда более грозное оружие, Рэни видел, что ему стоит огромных усилий держать этот меч в руках – оружие того времени было гораздо тяжелее теперешнего, - и решил, что со старым дворецким он справится очень легко.       Рэни подскочил к Фреммору и ударил его по плечу прежде, чем дворецкий успел взмахнуть мечом. Фреммор вскрикнул и, выронив меч, схватился за рану. Тем временем Рэни, «обезоружив» врага, готовился нанести решающий удар в спину, но Фреммор быстро развернулся и подсёк ногой его ногу. Рэни упал, выронив нож, и пополз к нему на четвереньках. В это время Фреммор с трудом поднял меч и молниеносно ударил им по ногам юноши, но промахнулся: меч отсёк Рэни часть пятки, но он тут же вскочил и пустился прочь из замка, оставляя за собою кровавый след. Фреммор, конечно же, не мог его догнать. Вместо этого он бросил меч и скорее побежал к своему лорду, который по-прежнему лежал мёртвым на каменном полу замка.       Рана Фреммора кровоточила, но боли он не чувствовал. Ему было очень горько оттого, что он не уничтожил Рэни, и мог только горько плакать по своему хозяину и проклинать его убийцу.       Он лёг на грудь лорда, обнял его и умер. Но от чего он скончался – здесь вариантов множество. В этом-то и кроется главная загадка всей этой легенды. Лично я придерживаюсь двух наиболее вероятных версий: либо он умер от потери крови, либо совершил самоубийство, чтобы не умереть в мучениях от выпитого яда. Если первое, то он спокойно живёт теперь на небесах вместе со своим лордом, тем более что их тела были захоронены новыми хозяевами замка. Но если второе…       - Послушай, Уоллфрид, - перебил его Квин. – А от кого пошла эта легенда? Наверно, от того, кто присутствовал при описанных событиях, так?       - Ну-у, - задумался дворецкий, - возможно… Стоп! Ты намекаешь на Рэни? На то, что он всё же остался жив? – Он помолчал. – Значит, всё ясно.       - Что ясно? – вступил в разговор Мастер.       - То, что мои страхи не напрасны, - ответил Уоллфрид, испуганно оглядевшись. – Ведь если Великий Фреммор не умер своей смертью, то-есть той, первой, и если он совершил самоубийство, - и, тем паче, не смог отомстить убийце лорда, то это означает, что его душа ищет…       - Смотрите, что это? – воскликнул Квин, указывая пальцем в чащу. – Какой странный туман!       Все, и даже Смерк, посмотрели в ту сторону. Действительно, пару минут назад воздух был чист и прозрачен, а теперь его наполнил какой-то странный белый туман болотного оттенка, стелющийся по земле и подбирающийся всё ближе к сидящим у костра.       - Все назад! – предупреждающе выкрикнул Мастер, медленно встав со своего места. – Смерк, ко мне!       Дракон послушно встал и, подойдя к Мастеру, застыл как изваяние рядом с ним. Квин и Уоллфрид подошли к Мастеру, и в это время языки пламени костра заметались, словно на них подул ветер, а в следующую секунду костёр вдруг вспыхнул и погас в одно мгновенье: друзья не заметили, как зловещий туман подобрался к нему вплотную и окутал, заставив погаснуть.       Темнота обступила их со всех сторон. Смерк недовольно фыркнул и выпустил вверх пламя, тут же закашлявшись: вездесущий туман мгновенно пробрался ему в глотку.       - Не двигайтесь! – тревожным шёпотом приказал Мастер остальным. – Это не туман.       - А что? – прошептал испуганный Квин.       - То, о чём я вам рассказывал, - ответил за Мастера дрожавший то ли от холода, то ли от страха, Уоллфрид. Квин не понял, но кивнул.       Туман расползался по всей поляне. Его становилось всё больше и больше, и он быстро густел. И вот прямо перед ними на краю поляны клубящиеся сгустки вдруг начали собираться в одном направлении. И постепенно друзья смогли различить сотканный из тумана смутный силуэт какого-то животного, - кажется, лошади, - и сидящего на ней человека. Вскоре туман совсем сгустился, и фигура ожила! Увидев то, чего он так боялся увидеть, Уоллфрид ахнул и спрятался за Мастера, который был потрясён не меньше его. Да и Квин, прижавшийся к Смерку, был напуган, что было видно по его глазам и дрожащему телу.       Рассказывая легенду, Уоллфрид не описывал им внешность героев, но сейчас, видя его в первый раз, любой из них узнал бы того, кто предстал их взорам.       Перед ними, мерцая таинственным серебристым блеском с болотным отливом, стоял всадник. Грозного вида старик на белоснежном единороге. Он был одет в ослепительно белое платье дворецкого, похожее по фасону и вышивке на платье Уоллфрида. В руке у него сиял огромный окровавленный меч, а большие голубые глаза сверкали ненавистью и печалью. Длинные седые волосы развевались за спиной. А его единорог рыл туман копытом и выдыхал пар из ноздрей, грозно наклонив голову и прижав уши. Призрачно-белая уздечка единорога, сотканная, казалось, из лунного света, жалобно позвякивала при малейшем порыве ветра.       - Это Великий Фреммор… - обречённо прошептал Уоллфрид, становясь на колени. – Мы погибли…