ОБЛИВИОН

Ночь была темной, и очень холодной для середины весны, стоял сильный ливень, на человеке был зеленый плащ, накинутый на плечи. Он не обращал на себя внимание. Путник остановился перед трактиром «Гарцующий пони», постоял немного, прислушиваясь к гулу голосов. Трактир, как всегда в это время, был полон народу. Незнакомец не вошел в «Гарцующий пони», а пошагал дальше, вниз по улочке. — Завтрашний день точно принесет, что-то необычайное, — сказал он бодро, с улыбкой на лице. Тайбер Великий Септим был настоящим королем, спустя его кончины и коронации старшего сына - Джоффри Септима прошло два с небольшим месяца, его младший сын, младший брат короля - Тайбер Второй Септим, в день смерти отца точно для себя определил, что в Вестеросе ему делать нечего. Он покинул Красный замок больше трех часов назад, и к тому моменту он пересек уже добрую часть столицы, направляясь к Черноводной, в надежде сесть на паром. Принц был достаточно высоко роста, стройный, темноволосый, с лиловыми глазами, подобно Септимам - юношей шестнадцати лет. Сколько люди при дворе его знали, Тайбер был честен, наблюдателен, и дипломатичен: «Возможно, тебе когда-нибудь предстоит стать королем, ты должен учиться читать истину, которую люди прячут за своими глазами». Говаривал ему как-то отец. Парень знал, что брат начнет его разыскивать, хотя он и оставил письмо, где все объяснил. Что-бы начать свое кругосветное путешествие, помимо простого побега он должен был придумать под какой личиной будет путешествовать. Еще с юного детства мальчик восхищался рыцарями, в то, что он из какого-то благородного дома было говорить нельзя, потому он стал межевым рыцарем, странствующим, не имеющим земли и не находящимся ни у кого на постоянной службе. К счастью для паренька был один паром, который стоял на берегу Черноводной не занятым, ливень на тот момент разыгрался еще сильнее. Плащ не спасал, и его промочило до самых костей. Тайбер прошел по мостику, достал из кожаного, насквозь промокшего кошелька сто септимов и отсыпал их в ладонь паромщику. Паром был достаточно большим. По крайней мере для двух человек, если постараться за один заплыв здесь могло бы уместиться десять человек, прикинул он. — Авось тоже в Рифтен собрался? — произнес хрипло паромщик, он был толстым, а через его мокрую каштановую бороду пробивалась седина, на голове у него сверкала залысина, по которой на щеки стекали капли дождя. — Мне думается за последние два дня я переправил туда уже пять десятков человек.. Тебя как звать, парень? Над новым именем он еще не успел подумать, поэтому выдал первое, что пришло в голову. — Тейб, — ответил наконец Тайбер виновато. — Тейб значит, — паром тронулся, — мое имя Пирс, только безумцы вроде нас в такой ливень могут отправиться в Черноводную, но я знаю свою работу. Что касается турнира.. После смерти Великого Тайбера, никаких турниров не было уже около трех месяцев, сейчас в Рифтене наверняка соберется славная половина всего королевства, даже мой сын сейчас там, кабы я мог запретить посмотреть ему на Известнейших рыцарей всего Обливиона... хоть убей, не пойму, рыцари устроены так же, как все прочие мужчины, и не вижу, почему участие в турнире должно повышать цену на яйца, — Пирс обернулся и бегло осмотрел Тайбера, — А ты никак, смотреть или участвовать собрался? Принц хлебнул из своей фляги воды, прежде чем ответить. — Я хочу одержать на нем победу. — Вон оно как, — с умеренной учтивостью отозвался паромщик. Погода разбушевалась не слабо, помимо проливного ливня появился еще и сильный порывистый ветер. — Как долго нам перебираться до Рифтена? — с напускной суровостью спросил Тейб. — Через часа три прибудем, — откликнулся Пирс, — можете пока вздремнуть, сир. Не то, что-бы ему удалось уснуть, но покемарить все же довелось, он даже забылся и не успел заметить когда дождь закончился, а воздух стал теплым. Небо же было темно-фиолетовым.

***

Через несколько часов рассвет, решил он, когда остановился на краю широкого луга в окрестностях Рифтена. На травяном поле уже стояло больше полусотни шатров, больших и малых, квадратных и круглых, парусиновых и шелковых; но все они были яркие, и длинные флаги колыхались на срединных шестах. Луг пестрел красками, словно полевыми цветами: винно-красными и желтыми, как солнце, бесчисленными оттенками зелени и синевы, густо-черными, серыми и пурпурными. Трава под его затекшими ногами была такой-же мокрой, как и плащ. Практически всех этих рыцарей он видел на колене перед отцом, других Тайбер знал по рассказам от королевской гвардии или мастера меча. Хотя искусством чтения и письма принц владел в совершенстве, сражаться он тоже умел, причем очень славно. Соловьи — это герб лорда Карона с Пограничья, столь же искусного в игре на большой арфе, как и в обращении с копьем. Олень в короне — это сьер Лионель Баратеон, Смеющийся Вихрь. Тайбер разглядел также охотника рода Тарли, пурпурную молнию Дондаррионов, красное яблоко Фоссовеев. Вот лев Ланнистеров, золотой на багряном поле, вот темно-зеленая морская черепаха Эстермонтов плывет по бледно-зеленому фону. Бурый шатер с вздыбленным красным жеребцом мог принадлежать только сиру Ото Бракену, которого прозвали Браненским Зверем, когда он три года назад убил лорда Квентина Блэквуда на турнире в Вестеросе. Парень сам видел, как сир Ото нанес своим затупленным топором такой удар, что расколол и забрало, и лицо лорда Блэквуда. Здесь присутствовали и блэквудские знамена — на западном краю луга, подальше от сира Ото. Марбранд, Маллистер, Каргиль, Вестелинг, Сван, Муллендор, Хайтавер, Флорент, Фрей, Пенроз, Стокворт, Дарри, Паррен, Вильд — казалось, каждый знатный дом запада и юга прислал в Рифтен хотя-бы одного рыцаря. Но как бы красивы ни были эти шатры, Тейб знал, что ему среди них места нет. Поношенный шерстяной плащ — вот и все, чем он располагает для ночлега. Лорды и рыцари обедают каплунами и молочными поросятами, а у Тайбера только и есть, что кусок жесткой, жилистой солонины. Хотя он наоборот лишь радовался этому, ведь ранее он лежал лишь на роскошных перинах, в шелковистых кроватях. Межевой рыцарь не должен ронять своего достоинства. Без него он не больше чем наемник. Я должен заслужить свое место среди них. Если я буду сражаться хорошо, кто-нибудь из лордов может взять меня к себе на службу. Тогда я точно смогу отправиться туда, куда пожелаю. Но сначала я должен проявить себя в деле. Тейб неохотно повернулся спиной к лугу и отправился по утёсу окрестностей вверх, в сторону ворот, но остановился в лесу. В окрестностях Рифтена, в доброй полумиле от города, он нашел место, где излучина ручья образовала глубокую заводь. Весенняя травка, зеленая, что твой рыцарский стяг, была мягкой на ощупь. Красивое место, и оно никем не занято. Вот тут и будет мой шатер, решил Тайбер, — с кровлей из листьев, зеленее, чем знамена Тиррелов и Эстермонтов. Конечно шатра у него не было, и приходилось довольствоваться лишь мокрым плащом. Первым делом Тейб скинул с себя всю одежду и вошел в пруд. «Истинный принц должен быть чист и телом и душой», — говаривала ему мать. Тайбер всегда старался придерживаться этого правила. Он посидел голый под вязом, обсыхая и наслаждаясь весенним теплом. В тростнике лениво порхали стрекозы. Их еще называют дракончиками, хотя на драконов они ничуть не похожи. Не то чтобы Тайбер хоть раз в жизни видел драконов — а вот отец видел самого огромного и могущественного из них. Он выбил камзол и штаны о ствол вяза и оделся. Завтра он должен пройти в город, и сделать очень много дел. Ему не надо было смотреть в пруд — он и так знал, что не слишком похож на рыцаря, у него не было, ни доспехов, ни меча, ни щита, ни всей остальной атрибутики подобающего рыцаря. Он оставил плащ досыхать, а сам пошагал вниз, обратно к лугу. В обычные времена луг служил местом гуляний для жителей окрестности Рифтена, что стоял на утёсе, но сейчас он преобразился. За одну ночь здесь вырос другой, шелковый город, больше и красивее каменного. Дюжины торговцев поставили свои палатки по краю поля — здесь продавались сладости и фрукты, пояса и башмаки, кожи и ленты, посуда и драгоценные камни, пряности, перья и прочие товары. Жонглеры, кукольники и фокусники бродили в толпе, показывая свое искусство, тут же толклись шлюхи и карманники. Тайбер бдительно придерживал свой кошелек. Он уловил запах шипящих на огне колбас, и у него потекли слюнки. За грош он купил одну колбаску и рог эля, чтобы ее запить. Жуя, он смотрел, как раскрашенный деревянный рыцарь бьется с раскрашенным деревянным драконом. На кукольницу, водившую дракона, смотреть было не менее приятно: высокая, тоненькая, с оливковой кожей и черными волосами дорнийки. Шея точно копье, и грудей почти не видно — но принцу нравилось ее лицо и то, как ловко она заставляет дракона скакать взад-вперед. Он бросил бы девушке медную монетку, будь у него лишняя — но сейчас ему был нужен каждый грош, так-как он не знал во сколько ему обойдётся стать рыцарем, он решил, что завтра по утру будет лучше отправится по торговому ряду, так-как завтра все будут отсыпаться от ночной гулянки, и эта суета пропадет, сегодня он хотел лишь просто пошагать по окрестностям, ему нравилась царившая тут атмосфера. Луна поднялась уже довольно высоко, когда Тайбер направил свои стопы обратно к вязу. Луг позади был ярко освещен факелами. Там звучали песни и смех. — Истинный рыцарь в ином шатре не нуждается. Уж лучше спать под звездами, чем в пропахшей дымом палатке, — произнёс он с позитивной ноткой, что-бы явно успокоить себя. «А если дождь пойдёт?» — задумался Тейб жаря рыбу, пойманную в пруду. Рыба оказалось все-таки малость сыровата внутри, и принц вынул из нее не все кости, однако она была неизмеримо вкуснее жесткой солонины, которую Тайбер постелил себе как подушку, преждевременно обмотав плащом. Тайбер лег на спину, заложив свои руки под голову и глядя в ночное небо. С города в полумиле от него даже слышалась далекая музыка. Вверху мерцали тысячи звезд. Вот одна из них ярко-зеленой чертой пересекла небо и пропала. «Упавшая звезда приносит удачу тем, кто ее видит, — пришло вдруг в голову. — Но все остальные сейчас в шатрах, и над ними шёлк, а не звездное небо. Стало быть, вся удача достанется мне одному».

***

Утром его разбудило пение петуха. Уже полностью рассвело, а он сам высох, как и окрестности вместе с его одеждой, закусив солониной, он протирая глаза быстро собрался и начал спускаться вниз по горке. Спускаясь он услышал гул на лугу, на его удивление там было гораздо спокойнее, чем вчерашней ночью, пропала треть шатров, видимо ранним утром некоторые рыцари нашли в себе силы после вчерашних гулянок переправиться в город. Остальные же, отсыпались после ночной попойки или закусывали у костров. Пахло дымом и ветчиной. К северу от луга протекала река Кокльсвент, приток могучего Мандора. Наконец по утру принцу удалось увидеть огромные ворота на самой вершине окрестностей и даже верхушку какой-то башни расположившейся прямо за ними. «Если я планирую участвовать в турнире, мне нужна броня» — вспомнилось Тейбу когда он окончательно спустился. Он надеялся, что среди торговцев есть и оружейники. И верно — один тироши с раздвоенной синей бородой продавал нарядные шлемы в виде разных птиц и зверей, украшенные золотом и серебром. Потребный ему товар он нашел в самом конце ряда — на столе перед торговцем лежала тонкая кольчужная рубаха и красивые, переливающиеся черного цвета доспехи. Тейб осмотрел все это и заметил: — Хорошая работа. — Лучше не найдете, — заверил кузнец, коротышка не более пяти футов ростом, но в плечах и в груди такой же широкий, как Белый бык из Королевской гвардии. Чернобородый, с огромными ручищами, он держался без всякого подобострастия. — Мне нужны доспехи для турнира, — сказал Тайбер. — Хорошая кольчуга сверху донизу, поножи, воротник и шлем. Оружейник смерил Тайбера взглядом. — Вы хорошо сложены. — Он вышел из-за прилавка. — Станьте-ка на колени, я измерю ширину плеч. А заодно и шею. — Тейб опустился на колени, и оружейник завязанным в узлы ремешком снял нужные мерки, бурча что-то при этом. — Теперь поднимите руку. Нет, правую. Можете встать. — Обмеры ляжки, икры и талии вызвали дальнейшее бурчание. — У меня есть в повозке то, что вам подойдет. Без всяких там золотых и серебряных финтифлюшек, но сталь хорошая, прочная. Я делаю шлемы, похожие на шлемы, а не на свиней с крыльями да на заморские фрукты, — но мой защитит вас лучше, если вам угодят копьем в лицо. — Того-то мне и надо. Сколько? — Восемьсот септимов. Я нынче добрый. — Восемьсот?! — Это было больше, чем Тейб ожидал. — Я… я не могу позволить себе доспехи за такую цену.. — он не врал говоря это, помимо брони ему было необходимо купить ещё боевого коня и хороший меч с крепким щитом. После жарких споров и ругани сошлись на пяти ста пятидесяти. Спор начался сызнова, когда Тайбер заявил, что купит меч за двести септимов, а Пейт стоял на своих трех-ста. Помимо этого он купил еще и два щита, один был совсем хилым, при том на нем еще и был нарисован герб предыдущего владельца: висельник, мрачный и серый, раскачивающийся под деревом-виселицей. Такой знак он сам бы себе не выбрал, но этот щит достался дешево и Тейб решил взять его тоже, второй же был гораздо толще и тяжелее первого, он был двухслойным, первый был из стали, а внутренний из дерева, такой может закрыть грудь, помимо этого он был чистым, и Тейб мог нарисовать на нем собственный герб, но пока он ходил с первым щитом. Принц рассматривал в руках новые доспехи, расхваливая свою броню. Кольчуга двойная, каждое звено сцепляется с двумя другими, такая защищает лучше, чем одинарная. А шлем Пейт сделал круглый, с красным оперением на макушке. Меч был стальным и полностью черным как и вся прочая броня принца. Он пошагал дальше, с мешком всего этого добра, лишь щит нацепил на спину, а меч убрал в ножны. Тут же на восточном краю поставили столб-кинтану, и с дюжину рыцарей упражнялись перед входом в город, стараясь попасть копьем в подвешенный на нем щит. В других местах пешие рыцари нападали друг на друга с деревянными мечами, а их оруженосцы стояли тут же, выкрикивая забористые советы. Крепкий юноша пытался сдержать натиск мускулистого рыцаря, гибкого и проворного, как дикий кот. У обоих на щитах было красное яблоко Фоссовеев, но щит юноши противник скоро разнес в щепки. — Это яблочко еще не созрело, — присовокупил победитель, рубанув младшего по шлему. Побежденный Фоссовей был весь в крови и синяках, другой же почти и не запыхался. Подняв забрало, победитель увидел Тайбера и позвал: — Эй, вы, там. Ну да, вы. Рыцарь Виселицы. Что это у вас — длинный меч? — Я сир Тейб, — улыбнулся Тайбер. — А я сир Стеффон Фоссовей. Не хотите ли сразиться со мной, сир Тейб? Не плохо бы для разнообразия скрестить мечи с кем-нибудь другим. Мой кузен еще не дозрел, как видите. — Соглашайтесь, сир Тейб, — подзадорил побитый Фоссовей, снимая шлем. — Я, может, и не дозрел, зато мой кузен прогнил до сердцевины. Выбейте-ка из него семечки. Тайбер покачал головой. На что ему мешаться в ссору между этими дворянами? — Благодарю вас, сьер, но меня ждут дела. — Неуютно это — ходить с открытым лицом, особенно когда ему может узнать какой-нибудь лорд в Вестеросе. Чем раньше он наденет доспехи и забрало, тем лучше. Сир Стеффон посмотрел на него с презрением. — Межевого рыцаря ждут дела. — Он посмотрел по сторонам и наметил себе другого противника. — Сир Гране, давайте сразимся. Я уже изучил наизусть все убогие приемы моего кузена, а сиру Тейбу надо срочно вернуться на межу. Пойдемте же. Тайбер удалился, красный до ушей. У него самого в запасе было так много приемов, убогих или нет, и он ни с кем не хотел вступать в бой до турнира. Кроме того мастер меча всегда говорил, что чем лучше ты знаешь своего противника, тем проще его одолеть. Такие рыцари, как сир Стеффон, мигом подмечают чужие слабости. Тайбер был силен и проворен, но не льстил себе надеждой, что может сравниться с легендарными рыцарями в мастерстве. В Красном замен его обучили всему, что он знал. Прославленные рыцари не скитаются от одной межи к другой и не умирают на большой дороге. Со мной будет по-иному, поклялся про себя Тейб. Я докажу вам всем, что я не просто межевой рыцарь. — Сир Тейб, — воскликнул молодой Фоссовей, догнав его. — Мне не следовало уговаривать вас сразиться с моим кузеном. Я рассердился, что он так важничает, а ваш щит такой зловещий.. — вот я и подумал…, короче, я был не прав. Вы ведь без доспехов. Он мог бы сломать вам руку или колено. Он любит наносить людям увечья в учебных боях, чтобы потом, на турнире, они оказались слабее его. — Вам он, однако, ничего не сломал, — приветливо улыбнулся он. — Да, но мы ведь родня, хотя он принадлежит к старшей ветви яблони, о чем неустанно мне напоминает. Меня зовут Раймун Фоссовей. — Рад знакомству. Вы с кузеном оба хотите принять участие в турнире? — Только он. Я бы тоже хотел, но я пока только оруженосец. Кузен обещал посвятить меня в рыцари, но утверждает, что я еще не дозрел до этого. — У Раймуна было широкое лицо, вздернутый нос, короткие всклокоченные волосы, но улыбка искупала все изъяны. — А вот вы, я думаю, непременно выйдете на бой. В чей щит вы намерены ударить? — Я даже пока не имею понятия, для начала ведь нужно оказаться в городе? — Да, сегодня все таки день рождения леди Малкрофт. Что ж, пусть улыбнется вам Воитель, сьер. — И вам тоже. — он не знал о каком пире идет речи, но догадался, в честь чего был устроен турнир. Видимо сегодня именины у дочери лорда Амброза Малкрофта. Сегодня кукольники представляли сказку о Флориане и Жонкиль. Толстая дорнийка водила Флориана в его разномастных доспехах, а высокая девушка — Жонкиль. — Никакой ты не рыцарь, — говорила она, а кукла открывала и закрывала рот в лад ее словам. — Я тебя знаю — ты Флориан-Дурак. — Так и есть, госпожа моя, — отвечал Флориан, преклонив колени. — Свет еще не видал такого дурака — и такого славного рыцаря. — Как — и дурак, и рыцарь? Никогда о таком не слыхивала. — Прекрасная госпожа, все мужчины и дураки, и рыцари, когда дело касается женщин. Представление было хорошее, грустное и веселое вместе. В конце произошел отменный бой на мечах, и кукольный великан был сделан на славу. Доиграв сказку, толстуха стала обходить зрителей, собирая монеты, а девушка — убирать кукол. Тайберу наконец хватило решимости подойти к ней. — Ваша милость, — сказала она с мимолетной улыбкой. — Хорошая работа, — выпалил Тайбер неуклюже и быстро, он не знал, что сказать. — Мне нравится, как вы их водите — Жонкиль, и дракона, и других. — Спасибо, — вежливо ответила девушка. — И куклы у вас хорошие, — добавил он. — Особенно дракон — страшный зверюга. Вы их сами делаете? — Да. Дядя выстругивает их, а я раскрашиваю. — А мой щит не раскрасите? Деньги у меня есть. — Тейб достал из мешка свой щит и повернул к девушке. — Мне надо нарисовать что-нибудь поверх него. — Что же вы хотите нарисовать? Тайбер об этом еще не думал. Если не дракон, то что? В голове было пусто. Эх ты, Тайбер, темный, как погреб. — Так его в детстве всегда дразнил Джоффри. — Н-не знаю, — промямлил он, и уши у него запылали. — Я вам, наверно, кажусь полным дураком? — Все мужчины дураки, и все они рыцари, — улыбнулась она. — А какие краски у вас есть? — спросил он, надеясь, что это наведет его на мысль. — Я могу смешивать их и получать любые цвета. — Пусть поле будет как закат, — сказал он внезапно. Отец любил закаты. — А девиз… — Вяз, — пришло вдруг ему в голову. — Большой вяз… и падучая звезда над ним. Сможете нарисовать все это? Девушка кивнула: — Оставьте мне щит. Вы как я поняла собираетесь в город на турнир, так вот я буду в Рифтене, я его раскрашу, а на закате верну вам. Тайбер отдал ей щит. — Меня зовут сир Тейб... — Тайбер встал в тупик, так-как рыцарского имени он еще не успел придумать. — А меня Тансель, — засмеялась она — Миледи, не знаете где можно скоротать время? — наконец взял себя в руки принц. — Если подниматься по левой стороне утеса где-то минут десять, можно дойти до главного постоялого двора в окрестностях.

***

Гостиница представляла собой большое серое растянувшееся бревенчатое здание с башенками, половина его стояла на сваях. Через дорогу стояла крытая соломой конюшня. Неприветливая каменная стена окружала двор, но ворота были открыты. Внутри двора он обнаружил колодец и корыто для водопоя. Он думал, что в этот час харчевня будет пуста, и все зеваки околачиваются на лугу, но гул за дверью смог его переубедить. Внутри было около десяти человек, все они пили и развлекались. Его внимание привлёк молодой дворянчик в красивом камчатном плаще похрапывал за одним из столов, уронив голову в лужу вина. Кроме него, здесь все были компаниями. Тейб нерешительно огляделся, но тут из кухни появилась коренастая женщина и сказала: — Можете сесть, где пожелаете. Что вам подать — эля или еды? — И того, и другого. — Тайбер сел у окна, как можно дальше от спящего. — Есть вкусный барашек, зажаренный с травами, и утки — их мой сын настрелял. Что прикажете принести? Тейб до этого никогда не ел в харчевнях. — И то, и другое. — Ну что ж, уверена вы достаточно сильный , чтобы управиться с тем и другим, — засмеялась женщина. Она нацедила кружку эля и принесла ему. — Комнату не желаете? — Нет. — женщина тотчас удалилась обратно на кухню. Спереди него сидела компания незатейливых пьяниц, они постоянно пили, переговаривались и травили сальные анекдоты, но парню не оставалось выбора, либо дожидаясь еды смотреть в окно, либо слушать их пьяные бредни. После того, как мясистый, лысый мужичок с хохолком, закончил говорить о трактирной бабе и муле, которого он купил за сто септимов, они принялись разговаривать о турнире. — Дочь Малкрофта.., — начал пьяница с усами, которые принято обычно носить торговцам, — сегодня ее восемнадцатые именины, в Белостенном замке лорда Малкрофта... Ик... Закатят настоящий пир сегодня, правда туда... Ик... Пустят либо лордов либо рыцарей... «Так вот о каком пире говорил младший Фоссовей» — понял Тейб. — В честь нее закатили весь этот турнир... А кто нибудь из вас знает какой главный приз.., — продолжил по оценке Тайбера самый пьяный из той компании, он постоянно засыпал и даже не поднял голову, когда говорил, — тут собралось так много высокородных рыцарей, один из которых точно одержит победу в этом турнире, а победитель заберет руку этой девчонки... Тайбер так увлекся их разговором, что не успел моргнуть, как к нему подобралась хозяйка и начала раскладывать блюда на стол, они выглядели еще аппетитнее, чем Тейб успел себе напредставлять. Он начал с барашка, он был вкусным, а утка была еще лучше — ее зажарили с вишнями и лимоном, и она не казалась такой уж жирной. Кроме мяса хозяйка подала горошек в масле и овсяной хлеб только что из печи. Он выпил вторую кружку, пока ел, третью, чтобы запить завтрак, и четвертую, потому что никто ему в этом не препятствовал. Дворянчик поднял голову над столом. Его лицо под шапкой спутанных песочных волос имело желтый, нездоровый оттенок, подбородок зарос светлой щетиной. Юноша вытер рот и сказал Тайберу: — Я видел тебя во сне. — Дрожащий указательный палец нацелился на Тайбера. — Держись от меня подальше, слышишь? Как можно дальше. Парень так запаниковал, что весь гул таверны резко прекратился и все сосредоточили своё внимание на этих двух. — Ваша милость? — с недоумением откликнулся Тейб. — Не обращайте внимания, сир, — вмешалась хозяйка. — Он только и знает, что пить да толковать о своих снах. — Пить? — с великим отвращением повторил дворянчик и поднялся на ноги, пошатываясь и придерживаясь за стол, чтобы не упасть. — Меня сейчас стошнит, — объявил он. На его камзоле запеклись красные винные пятна. — Мне нужна женщина, но здесь их нет. Все ушли в Рифтен. Боги, я должен выпить еще. — Он нетвердой походкой вышел из зала, и все услышали, как он поднимается по лестнице, напевая что-то себе под нос. Экий оболтус, подумал Тайбер. Но с чего он взял, что меня знает? Он размышлял об этом, попивая свой эль, через какое-то время люди продолжили говорить о своём, но подозрительные взгляды не давали ему там спокойно отдохнуть. Тайбер расплатился с женщиной серебряной монетой, и получил еще взамен пригоршню медяков.

***

Когда он вышел наружу, от вчерашнего ливня остались лишь воспоминания. Тайбер стянул плащ, с удовольствием ощущая тепло солнечного света на своей коже через тунику. Когда налетел легкий бриз, прохладный, свежий и благоухающий, как девичье дыхание, он вздохнул. Тайбер надел доспехи меньше чем за пять минут, они сидели на нем как налету, а меч красовался в его ножнах, принц закрыл забрало шлема, и направился вверх. Тайбер уже приближался к воротам, когда заметил какую-то суматоху возле входа. Через считанные мгновения он заметил всадников, а потом и двух молодых лордёнышей верхом на паре рысаков. Тот, что был на гнедом, носил на голове шлем с открытым лицом из золоченой стали с плюмажем из трех высоких перьев, белого, красного и золотого. Перья тех же цветов украшали латный шарф его коня. Черный жеребец подле него был закован в сине-золотой доспех. Третий лорд стоял степенней, возглавляя длинную колонну. Отряд состоял из двух дюжин всадников, конюхов, поваров и служек, все при трех рыцарях, а также солдат и конных арбалетчиков, за которыми тянулась дюжина подвод, груженных их доспехами, палатками и провизией. С седла лорда свешивался его щит с тремя черными замками на темно-оранжевом фоне. Ему был знаком этот герб, но откуда? Лорд, которому принадлежал герб, был мужчиной в годах, угрюмым, с горьким выражением лица и коротко стриженой бородкой с проседью. « Может, он был на службе у отца?, — подумал принц. — Или, может, приезжал в Красный замок на пир? ». В Вестеросе перебывало столько рыцарей, притом в количестве разных цитаделей и замков в свое время, что он не вспомнил бы и половины из них. Лорд резко натянул поводья, хмуро оглядывая Тейба. — Ты, с закрытым забралом! Покажись. Позади него два арбалетчика сунули болты в оружие, стража даже этого не заметила так и продолжив беседовать с их пехотой. Тайбер проделал два шага вперёд. — Я не ищу неприятностей, милорд. — не то, что-бы Тейб его испугался, но лучше было-бы не дерзить в такой ситуации. — Я вижу герб на твоем щите? Ты утверждаешь, что ты рыцарь? Ему не нравилось, как лорд смотрел на него. Эти глаза могли бы содрать с человека кожу. — Я межевой рыцарь, предлагающий свои услуги. — выдал принц. — Каждый рыцарь-грабитель, которого я повесил в своей жизни, говорил то же самое. — «Три замка, черные на оранжевом поле… где же я их видел раньше?», — постоянно не выходило из головы у Тайбера. Глаза лорда были точно кусочки кремня. — Откуда у тебя эта броня? Ты обчистил чей-то труп? — Я купил ее, заплатив честной монетой, хотя мои доспехи вас не касаются, милорд. — Мне решать, что меня касается, а что нет. К этому времени два молодых рыцаря рысцой прискакали к ним, обратив внимание на какие то разбирательства. — Горми, прошу не цепляйся к рыцарям, — крикнул всадник на черном жеребце, молодой человек, сухощавый и гибкий, с красивым гладко выбритым лицом с правильными чертами. Черные блестящие волосы ниспадали на ворот. Его дублет был сделан из темно-синего шелка, окаймленного золотым атласом. На груди золотыми нитями был вышит зазубренный крест с золотыми скрипками в первой и третьей четвертях и золотыми мечами во второй и четвертой. Темно-синий дублет подходил под его глаза, которые искрились весельем. — Кто этот разбойник? — спросил всадник на гнедом. — У Вас нет права называть меня разбойником, милорд, — откликнулся на оскорбление Тайбер. — Этот доходяга зовет себя рыцарем? Печальные же времена переживает рыцарство, — объявил рыцарь с тремя перьями. — У него было пухлое лицо, обрамленное кудрями цвета темного меда. — Лорд Эйлин часто забывает о хороших манерах, — сказал черноволосый рыцарь. — Прошу Вас простить его за грубые слова, сир. Эйлин, проси прощения у сира... — Если это необходимо. Вы простите меня, сир? — не дожидаясь ответа, он повернул своего гнедого и рысью двинулся к воротам продолжив о чем-то беседовать со стражниками. Второй задержался. — Вы направляетесь на турнир, сир? — Именно так, милорд. — Как и мы. Но единственные лорды здесь — это Горми и этот никудышный бродяга Эйлин Кокшо. Я сам странствующий межевой рыцарь, как и Вы. Сир Джон Скрипач, так меня называют. Имя было подходящим для межевого рыцаря, но принц никогда не видел межевого рыцаря, который бы был одет и вооружен с таким блеском и имел бы такого превосходного коня. Рыцарь золотой межи, подумал он. — Мое имя, сир Тейб. — Рад знакомству, сир. Поедемте с нами в город, преломим пару копий, чтобы помочь Лорду Малкрофту отпраздновать именины его дочери. Бьюсь об заклад, вы смогли бы достойно выступить. — Сиру Тейбу надо ехать по своим делам, как и нам. Джон Скрипач никакого внимания на слова старшего не обратил. — Очень хотел бы скрестить с Вами мечи, сир. Нам нужно попросить сира Тейба присоединиться к нашей веселой компании. — Нам не нужны ему подобные. — Ему подобные? — Скрипач засмеялся. — Это какие же? Молодые мечи стоят дороже старых имен, так часто говорят. — Глупцы — так говорят. Вы едва знакомы с этим человеком. Он может быть разбойником или одним из соглядатаев лорда Стронга. — Ничей я не соглядатай, — сказал Тейб. — И милорд не имеет права говорить обо мне так, словно я глух или мертв, или нахожусь в Эльсвейре. Глаза из кремня уставились на него. — В Эльсвейре вам самое место, сир. Я Вам разрешаю туда отправиться. — Не обращайте на него внимания, — сказал Скрипач. — Он горький старый калач, всех подозревает. Горми, у меня хорошее предчувствие на счет этого парня. Сир Тейб, вы отправитесь с нами в город? — Милорд, я… — он никак не хотел присоединятся к подобной компании, все-же это его путешествие. — Я не могу. — Видите, — сказал Лорд с замками. — Он знает свое место, и оно не с нами. Он повернул коня обратно к дороге: — Полагаю, мне снова нужно догонять его, что-бы пройти в город не с нами, вам придется ждать, у нас не пара человек, мы переводим три десятка людей — Скрипач улыбнулся принцу извиняющейся улыбкой. — Возможно, мы снова встретимся когда-нибудь. Надеюсь. Очень хотел бы переломить с вами копья, а пока можете отправиться к другим межевым рыцарям, наши братцы разбили лагерь возле пней в пяти минутах пути отсюда, в лесу. Он не знал, что на это ответить. — Удачи на турнире, сир, — сообразил он, наконец, но к этому времени Сир Джон уже догонял колонну. Старый лорд скакал вслед за ним. Тейб был рад увидеть его спину. Ему не понравились ни его глаза из кремня, ни наглость Лорда Эйлина. Скрипач был достаточно вежлив, но и в нем было что-то странное. — Две скрипки, два меча, вышитый крест, — Никогда не видел такой герб ни на одном из щитов. А может, он и вправду был межевым рыцарем. Тейб свой герб выдумал сам час назад.

***

Найти межевых рыцарей оказалось не трудно. Тайбер разглядел отблески их костра возле берега озера даже при свите дне, туда-то он и отправился. Вскоре деревья расступились и он обнаружил, что оказался на месте прежней богорощи. Лишь белые пни и сплетения мертвенно-бледных корней напоминали о деревьях, которые возвышались здесь. Посреди пней чардрев возле костра на корточках сидели двое мужчин и пили вино, передавая мех друг другу. Их лошади паслись позади рощи, а оружие и доспехи были аккуратно сложены поодаль. Мужчина, который был гораздо моложе первых двух, сидел отдельно, прислонившись спиной к каштану. — Приятно встретиться, сиры, — приветствовал Тайбер издалека самым беспечным тоном. Всегда неразумно подходить к вооружённым людям без предупреждения. — Меня зовут сир Тейб Сумеречный, — у него было время подумать о своем рыцарском имени, пока он искал это место. Назваться Сумеречный его навел цвет собственных доспех, а если-бы кто-то прицепился, он просто сказал-бы что родился в Сумеречном доле, и никто бы не имел права возразить, — Можем мы разделить тепло вашего огня? Плотный человек средних лет, облачённый в пышные лохмотья, поднялся поприветствовать пришедших. Ярко-рыжие бакенбарды обрамляли его лицо. — Рад встрече, сир Тейб. А вы грозно выглядите… и добро пожаловать, разумеется.. Прошу прощения, почему вы скрываете свое лицо? — Я специально ношу шлем с закрытым забралом, пока не заработаю собственные шпоры. — время обдумать это у него так-же было. — Достойный обет. Я сир Кайл, Кот Туманного Болота. Вон там под каштаном сидит сир Глендон, эээ… Болл. А здесь перед вами добрый сир Мейнард Пламм. Тайбер навострил уши: — Пламм… а не родственник ли вы Лорду Визерису Пламму, сир? — Дальний, — признался сир Мейнард, высокий сутулый человек с длинными прямыми, соломенного цвета волосами, — Хотя сомневаюсь, что его светлость признает это. Можно сказать, что он из сладких Пламмов, а я из кислых. Плащ Пламма, фиолетовый как и его имя, истрепался по краям и окрашен был неважно. Брошь из лунного камня величиной с куриное яйцо закрепляла его на плече. Остальная его одежда была из серо-коричневой плохо выделанной кожи. — У меня есть соленая говядина, — сказал Тейб. — У сира Мейнарда мешок яблок, — сказал Кайл Кот. — А у меня маринованные яйца и лук. Вместе мы можем устроить пир! Садитесь, сир. У нас великолепный выбор пней. Мы тут будем до позднего вечера, если только я не ошибаюсь в своих предположениях. Здесь только одни ворота и они недостаточно велики, чтобы вместить нас всех. Лорды и их прихвостни должны пройти в Рифтен первыми. — Даже кислое вино лучше, чем никакое, — заметил Кайл Кот. — Мы будем пить вино получше в Белостенном замке. Говорят у Лорда Малкрофта, лучшие вина к северу от Арбора. Говорят, он человек благочестивый, и очень богатый. — Все его богатство от рыболовства, — сказал Мейнард Пламм. — Он должен поместить налитое вымя на свой герб. У этих Малкрофтов молоко бежит по венам. Во времена восстания андалов в Винтерхолде, этот лорд рыбий послал одного сына к андалам, а другого — к коллегии магов, чтобы уж точно быть уверенным, что дом Малкрофтов будет на стороне победителя. Оба сложили головы на битве при Коллегии, а его младший умер по весне. Вот почему он так прославил дочь с помощью турнира, если она не подарит ему внука от благородного лорда, имя Малкрофтов умрет вместе с ним. — Так и должно быть, — сир Глендон Болл ещё раз провел по мечу точилом. — Воин ненавидит трусов. Презрение в его голосе заставило Тайбера обратить на говорившего внимание. Одежды сира Глендона были из хорошего полотна, но изрядно заношены, плохо сочетались и явно были с чужого плеча. Локон тёмно-коричневых волос выбивался из под железного полушлема. Сам парень был низким, плотным, с маленькими близко посаженными глазами, широкими плечами и мускулистыми руками. У него были мохнатые, как две гусеницы после влажной весны, брови, нос луковицей, да задиристый подбородок. И он был молод. «Шестнадцать, скорее всего. Точно не более восемнадцати», — Тейб принял бы его за оруженосца, если бы сир Кайл не назвал его сиром. Вместо бакенбард щёки парня были покрыты прыщами. — Как давно ты стал рыцарем? — спросил его Тайбер. — Достаточно давно. Полгода исполнится после лунного поворота. Я был посвящён в рыцари сиром Морганом Данстэйблом из Кувыркающихся Водопадов, две дюжины человек видели это, но я готовился к рыцарству с момента рождения. Я научился скакать до того как ходить, и выбил взрослому человеку зуб ещё до того, как потерял свой первый молочный. Я собираюсь сделать себе имя в Белостенном Замке и завоевать яйцо дракона. — Яйцо дракона? Так это и есть приз победителю? Правда? Последний дракон скончался двадцать лет назад. Однако существует еще целая кладка яиц, к примеру одно из яиц принадлежит Тайберу, ему положили драконье яйцо еще в колыбель. Оно было тверды, как камень, но прекрасно. — Откуда у лорда Малкрофта взялось драконье яйцо? — Король Тайбер яйцо его отцу после того, как тот, вызволил кого-то там из плена, точно никто не помнит, — сказал Мейнард Пламм. — Значит это была награда за какой-то доблестный поступок. — решил Тейб, хотя отец не разу не рассказывал ему об этом случае. — Вы должны поехать с нами в Белостенный Замок, сир Тейб, — настаивал сир Кайл. — Уверен, вы наверняка попадётесь на глаза какому-нибудь лорду. Вы можете найти там хорошую службу. Я знаю, что я найду. Джендри Касвелл будет на этой свадьбе, лорд Горького Моста. Когда ему было три, я сделал ему его первый меч. Вырезал из сосны, прямо по его ручке. В мои зелёные годы мой меч служил его отцу. — Он тоже был выструган из сосны? — спросил сир Мейнард. У Кайла хватило учтивости рассмеяться. — Этот меч был из хорошей стали, могу вас заверить. Я буду рад ещё раз предложить его для службы кентавру. Сир Тейб, даже если вы решите не принимать участие в турнире, присоединяйтесь к нам ради пира. Там будут певцы и музыканты, жонглёры и акробаты, а еще труппа комических карликов. Все натянули улыбку, даже Тайбер, хотя через закрытое забрало этого было не видно. — Я как раз хочу принять участие. Сир Мейнард пожал плечами. — Сколько там уже прошло времени со смерти Тайбера Великого? — отрезал сир Кайл, — вроде три месяца, или около того... За это время король Джоффри старается наладить экономику, вместе с десницей - Эдмин Стронг, пока с этим все в порядке... — А что насчет младшего сына Тайбера Великого? — выпалил вдруг Пламм и Тайбер непроизвольно ткнул в пламя палкой и искры поплыли в ночной тьме. — Я слышал, он славный малый, без всяких замашек, — описал сир Кайл рядом сидящего с собой человека. — Думается, солонина достаточно отмокла. — Тайбер нарезал ее всем. Тейб взял свой кусок и начал его теребить. Вымачивание превратило мясо из дерева в кожу, только и всего. Он пососал с одного конца, почувствовал соль, и постарался не думать о хрустящем на вертеле и капающем жиром жареном кабане на постоялом дворе. Мех с вином опять пошёл по кругу. Вино было кислым и крепким. Тайбер сделал большой глоток и передал мех, тем временем Кот Туманного Болота начал рассказ о том, как он спас жизнь лорду Горького Моста во время мятежа андалов в Винтерхолде. — Когда пал знаменосец лорда Армонда, я спрыгнул со своего коня, а изменники окружали нас… — Сир, — спросил Глендон Болл. — Кто были эти изменники? — Я имел в виду андалов. Свет пламени засверкал на стали в руке сира Глендона. Прыщи на его лице пылали, как открытые раны, а каждая жила была натянута, как тетива арбалета. — Мой отец сражался за Черного Дракона. Опять это. Тайбер недовольно фыркнул. Красный или Черный? Не та вещь, которую будешь спрашивать у мужчины. Это всегда ведёт к неприятностям. Хоть он и сам был потомком великого короля драконов - Красного, огненного Игнила, Тайбер относился равнодушно к этой теме. — Я уверен, сир Кайл не хотел обидеть вашего отца. — Ни в коей мере, — согласился сир Кайл. — Старая это история, Красный Дракон и Черный. Нам нет никакого смысла драться из-за неё теперь, юноша. Мы все тут братья межи. Сир Глендон, казалось, взвешивал слова Кота, чтобы понять, не насмехаются ли над ним. Повисла тишина. Тайбер мог слышать тихое потрескивание костра. Он чувствовал, как пот стекает по его шее. — За ту и другую сторону сражались храбрые люди. — Храбрые люди, — вяло подтвердил Кайл Кот. — Герои, — Сир Глендон Болл повернул свой щит так, что все смогли рассмотреть нарисованный на нем знак — красно-жёлтый огненный шар, файрболл, пролетал по чёрному полю. — Я от крови героя. Они в первый раз увидели, как сир Глендон улыбается. Сир Кайл Кот внимательно изучал парня. — Как это может быть? Сколько тебе лет? Квентин Болл умер… — … до моего рождения, — закончил за него сир Глендон, — но во мне он возродился. — Он швырнул свой меч обратно в ножны. — Я это покажу вам всем в Белостенном Замке, когда завоюю яйцо дракона.

***

С наступлением заката мухи и жалящая мошкара роем налетели с озера. Мухи предпочли мучить лошадей, а вот комары принялись за людей. Единственным способом уберечься от укусов было держаться поближе к огню и дышать дымом. «Зажариться или быть сожранным, — подумал Тейб угрюмо. — Вот какой выбор у нищего». Правота пророчества сира Кайла подтвердилась. Тайбер хотел поскорее пройти в город, потому покинул лагерь первым, придя туда, он увидал, что стражи там не так много, что бы записать сразу целый скоп желающих людей, поэтому лорд Костейн, лорд Шони и их люди должны были идти первыми. На одного человека уходило где-то минуте, кроме-того нужно было подогнать лошадей, и повозки, загрузить их и пересчитать всех. Все это длилось около часа. Два лорда замедлили дело ещё больше тем, что завели громкий спор о том, кто должен переправляться первым. Шони был старше, а Костейн считал себя более высокорождённым. Тейбу ничего не оставалось, как ждать, изнемогая от зноя. Он мог-бы пройти первым, узнай они кто он. — Мятежные лорды. — невольно вырвалось у Тайбера в пол голоса, «Все эти люди сражались за Черного дракона в Винтерхолде, после чего все они преклонили колено перед отцом и он даровал им помилование». Как только переправились последние людьми Шони, на берегу появились лорд и леди Смоллвуд со своими людьми, так что Тайберу опять пришлось ждать. Тайбер отошел и наконец открыл забрало, что-бы хоть немного проветриться. Он бросил взгляд на сира Глендона Болла, который судя по всему вторым покинул лагерь межи, он затягивал подпруги своего седла в ожидании переправы в Рифтен. Эта лошадь никуда не годится. Конь сира Глендона был клячей с провисшей спиной, маленькой и старой. «Его предок.., его прозвали Файрболлом за его горячую голову и рыжие волосы. Сир Квентин Болл был мастером-над-оружием в коллегии, а не за долго до моего рождения он был мастером над оружием в Красном замке и обучил половину Королевской гвардии владению оружия. Все же он поддался уговорам андалов и пошел против короны. Файрболл даже убил лорда Леффорда у ворот Ланниспорта и заставил Седого Льва бежать и прятаться в Утёсе. При переправе Мандера он убил семерых сыновей леди Пенроуз одного за другим. Говорят, он пощадил младшего ради его матери». — Это было весьма благородно с его стороны, — вынужден был всегда признавать Тайбер. — Сир Квентин Болл умер перед боем за коллегию, младший Пенроуз всадил ему стрелу в горло, пока тот надевал броню.

***

Проблем с входом у Тейба не возникло, на просьбу стражи открыть забрало, он солгал, что болеет варикозной хворью, и те пропустили его. Рифтен сильно отличался от окрестностей, он был раз в десять больше, а Белостенный замок за внутренними воротами в городе гордо возвышался над Рифтеном. Конечно территория Рифтена была ничтожной по сравнению с Вестеросом, но для Тайбера этот город тоже был внову. Распорядитель находился в треугольном замке с округлыми башнями пятнадцатифутовой вышины на каждом углу и зубчатыми стенами между ними. Стражники в оранжево-белых камзолах стояли с алебардами у ворот — видно было, что им больше по душе шутить с хорошенькими молочницами, чем не пускать кого-то. Тейб остановился перед бородатым коротышкой — и спросил, где найти распорядителя турнира. — Это Пламмер, здешний управляющий. Я покажу, где. — Хочешь записать своего господина? — спросил он. — Я сам себе господин. — Вон как? — Тайберу показалось, что стражник ухмыляется. — Вот в эту дверь. Я должен вернуться на свой пост. Управляющий сидел за столом и писал что-то на листе пергамента — узколицый, с редкими седеющими волосами. Он поднял голову и спросил: — Чего вам? Тайбер прикрыл за собой дверь. — Это вы — Пламмер-управитель? Я пришел, чтобы записаться на турнир. — На турнир моего лорда принимаются только рыцари, — поджал губы Пламмер. — Вы рыцарь? Он кивнул, боясь, не покраснели ли у него уши, хотя под шлемом этого все-равно было бы не разглядеть. — Полагаю, у вас и имя есть? — Тейб. — Ах, угораздило же ляпнуть такое! — Сир Сумеречный Тейб. — Откуда же вы будете, сир Сумеречный Тейб? — Ниоткуда. Я служил оруженосцем у сира Арлана из Пеннитри с пяти или шести лет. — Он был сам поражен, почему вспомнил этого межевого рыцаря, просто однажды когда ему действительно было лет пять, он наслушался от старика всяких историй про братство межи, когда тот приехал в Вестерос к деснице ради аудиенции. Вот его щит. Он ехал на турнир, но простудился и умер, и я приехал вместо него. Перед смертью он посвятил меня в рыцари вот этим самым мечом. — Тейб вынул меч и положил на поцарапанный стол. Распорядитель удостоил клинок лишь самого беглого взгляда. — Да, я вижу, что это меч. Но я никогда не слыхал и о сире Арлане из Пеннитри. Вы говорите, что были его оруженосцем? — Он всегда хотел, чтобы я стал рыцарем. Умирая, он попросил подать ему меч, велел мне стать на колени, коснуться сперва моего правого плеча, затем левого, произнес нужные слова и сказал, что теперь я рыцарь. — Гм-м. — Пламмер потер себе нос. — Это верно, что каждый рыцарь может посвятить в рыцари другого человека — правда, обычно этому предшествует исповедь у священника и бдение. Присутствовали ли при этом какие-нибудь свидетели? — Только щегол на ветке. Но я помню то, что говорил старик. Он обязал меня быть истинным рыцарем, чтить семерых богов, защищать слабых и невинных, преданно служить моему господину и сражаться за свою страну. Я поклялся во всем этом. — Не сомневаюсь. — Тейб не мог не заметить, что Пламмер ни разу не назвал его сиром. — Мне нужно посоветоваться с лордом Малкрофтом. Быть может, кто-то из славных рыцарей, собравшихся здесь, знал вашего покойного господина? — Мне помнится, я видел знамя Дондаррионов — пурпурную молнию на черном поле.., — отрезал Тайбер первое, что пришло в голову. — Да, это знамя Дондаррионов, но так или иначе я не могу вас записать. — В этот же миг вниз по лестнице начал спускаться старый знакомый Тайбера, он был в сопровождении двух стражников и, что-то увлекательно им рассказывал, хотя по их лицам было заметно, что им совершенно не интересно. — Сир Тейб, рад вас видеть, — натянул приветливую улыбку Скрипач. — Вы пришли записаться на турнир? — Да, но возникли некие проблемы, — с ответной симпатией в голосе ответил принц, хоть Скрипач и казался ему странным, его радовало, что с ним в сопровождении не было хотя-бы двух назойливых лордов. — Что случилось, Пламмер? — Сир, — встал распорядитель, некогда его наглое лицо переменилось на боязливое, он прикусил нижнюю губу. — Вы знаете этого человека? — Конечно. Добрый сир Тейб отличный Межевой рыцарь, какие проблемы? Уши у Тейба уж точно покраснели. — Это совершенно меняет дело, как говорите вас зовут? Тайбер вышел из башни с ужасно-гадким чувством, оставив Скрипача и Пламмера на едине. Он не мог выбить из головы, что теперь должен Скрипачу. Хоть распорядитель и записал его на турнир, ему не доставало еще кое чего. Тайберу приглянулся один конь. Большой бурый жеребец, глаза его сверкали и дух не угас — из всего имущества Хенли он понравился ему больше всего. Тогда Хенли предложил свою цену в две тысячи, чего не набралось бы у Тейба точно, выверни он хоть весь кошелек. Хоть принц никогда и не учился торговому мастерству, но торговаться ему удавалось очень запросто, что Железный Пейт, что лошадник Хенли. После долгого обсуждения, Тайбер перетянул одеяло на свою сторону и они сошлись на восьмисьта-пятидесяти, это было ближе к начальной цене Тейба, чем к цене Хенли, и парень чувствовал себя победившим этот бой. Наконец обо всем договорились. Хенли потрепал гриву коню, а Тейб начал отсчитывать септимы. Он попробовал монету на вкус и улыбнулся. Он никогда этого прежде не делал. Тайбер наконец отсчитал деньги лошаднику и кивнув покинул конюшню. Он вел своего нового друга на привязи, — извини, Гром, денег на доспехи для тебя у меня не наберется, но мне удалось выбить у него седло для тебя. — Тайбер уже успел дать коню имя, хоть так и не забыл одну историю, связанную с Королевским гвардейцем - Раймамом Редвином, в былые времена, когда принцу не исполнилось и пяти лет, у капитана Королевской гвардии был красивый и могучий конь из древней Валирии, он был полностью белоснежным, и Тайбер назвал его Белой молнией, через какое-то время конь погиб во время сражений и Тайбер проплакал всю ночь, после чего сир Райм сделал ему наставление - «Не давай имени свой лошади, что-бы не привязываться к ней». Хотя он все-равно нарушил это правило, которое думал соблюдать с того дня. И все-таки с Громом ему было идти как-то увереннее. Тайбер заметил кукольное представление про дракона и бросил Тансель два гроша. Сказав: «Один за вчерашнее». Она ловко поймала монеты и улыбнулась ему самой милой улыбкой на свете. Второй раз представление посмотреть было еще интереснее, дождавшись когда весь реквизит наконец соберут, Тайбер подошел. — Вы ведь за щитом? — улыбнулась ему она самой милой улыбкой на свете, какой улыбалась ему только одна лишь мама. — Верно, миледи. — В горле у Тайбера пересохло. Тансель прошла в дальний конец шатра, порылась там в темноте и достала щит. Она сделала это даже лучше, чем Тайбер надеялся. Яркие краски заката даже при свете фонаря радовали глаз, а дерево вышло высоким, стройным и очень внушительным. Падающая звезда прочертила яркий след по дубовому небу. И все же Тейб, взяв щит в руки, подумал, что выбрал себе плохую эмблему. Звезда-то падает — что же это за девиз? Не суждена ли ему такая участь? А закат предвещает ночь. — Надо было оставить виселицу, — посетовал Тайбер. — Прямо надгробие какое-то, а не щит. — Но вяз-то живой, — улыбнулась Тансель. — Видите, как зелены его листья? Такие бывают только летом. Мне доводилось видеть щиты с черепами, волками и воронами, даже с повешенными и с кровавыми головами. Однако служили они исправно, вот и ваш послужит. Знаете старую присказку? «Дуб и железо, храните меня…» – «…От смерти и адова огня», — закончил Тайбер. Он совсем позабыл этот стишок, которому научил его отец. — Сколько хотите за окрас? — С вас-то? — Тансель еще раз улыбнулась. — Давайте грош.

***

Межевых рыцарей посадили гораздо ниже соли, намного ближе к дверям, чем к помосту. Белостенный Замок был почти новым, насколько таковым может быть замок, возведённый около тридцати лет назад отцом нынешнего лорда. В народе его звали Молочницей за его стены, форты и башни, которые были выстроены из превосходного белого камня, добытого в Долине и доставленного через горы с большими затратами. Внутри были полы и колонны из молочно-белого мрамора, испещрённого золотом, стропила над головой были выструганы из костно-белых стволов чардрев. Хотя зал был не так велик, как некоторые другие, где ему довелось побывать. «По крайней мере, нас пустили под крышу», — подумал он, занимая своё место на скамье между сиром Мейнардом Пламмом и Кайлом Котом. Хотя их и не было среди приглашенных, все трое были допущены в замок довольно быстро — отказ межевому рыцарю в гостеприимстве в день свадьбы приносил несчастье. Молодому сиру Глендону пришлось, однако, труднее. Тайбер слышал, как стюард лорда Малкрофта громко говорил ему: — У Файрболла никогда не было сына. Юноша горячо возражал, и имя сира Моргана Данстэйбла было упомянуто несколько раз, но стюард оставался непреклонен. Когда сир Глендон прикоснулся к рукоятке своего меча, появилась дюжина стражников с пиками в руках и на какой-то миг показалось, что сейчас произойдёт кровопролитие. Лишь вмешательство высокого светловолосого рыцаря по имени Кирби Пимм спасло положение. Тайбер был слишком далеко, чтобы расслышать, но он видел, как Пимм обхватил рукой стюарда за плечи и, смеясь, что-то прошептал тому на ухо. Стюард нахмурился и сказал сиру Глендону что-то, заставившее парня покраснеть. «Он выглядит так, будто сейчас расплачется, — подумал парень, продолжая наблюдать. — Или убьёт кого-то». После всего этого молодой рыцарь наконец-то был допущен в зал замка. Ну, а Тейб был весьма рад находиться подальше от жаркого солнца, с кубком вина в руках и шансом набить свое брюхо уже как рыцарь, а не принц. Даже межевой устаёт жевать каждый кусок пищи по полчаса. Здесь, ниже соли, пища была по большей части простой, но её было вдоволь. Ниже соли было вполне достаточно для рыцарей такого как он уровня. Но, как говорил мейстер Люпин, то, что для крестьянина честь, для лорда позор. — Это не надлежащее для меня место, — горячо возражал сир Глендон помощнику стюарда. Для пира он надел чистый дублет, красивое старое одеяние с золотыми нитями на рукавах и воротнике с красным стропилом и белыми полосами дома Боллов, вышитыми на груди. — Вы знаете, кто был мой отец? — Достойный рыцарь и могучий лорд, не сомневаюсь в этом, — сказал помощник. — Но то же самое можно сказать о многих здесь. Пожалуйста, займите своё место или уходите, сир. Мне все равно. В конце концов парень занял своё место ниже соли вместе со всеми остальными, вид у него был мрачен. Длинный белый зал заполнялся по мере того, как всё больше рыцарей занимали свои места на скамьях. Толпа была больше, чем Тейб ожидал, и было заметно, что многие гости проделали долгий путь. Когда слуга положил буханку чёрного хлеба перед каждым из них, Тайбер был благодарен, что его размышления прервали. Он разрезал буханку по длине, положил нижнюю половину на поднос и съел верхнюю. Хлеб был чёрствым, но в сравнении с солониной мог показаться заварным кремом. По крайней мере, его не надо было отмачивать в эле, молоке, или воде, чтобы сделать достаточно мягким для жевания. — Сир Тейб, вы похоже привлекли к себе внимание, — Сир Мейнард Пламм рассматривал лорда Вирвела и его свиту шествующих к почётному месту на другом конце зала. — Эти девушки на помосте не могут отвести от вас глаз. Готов поспорить они никогда не видели такого таинственного рыцаря, за все время вы даже не открыли забрала. — Пусть смотрят, — ему было все равно, единственное о чем беспокоился Тайбер в тот момент, что-бы его не обнаружил никто из лордов.