Попутчик

Мы стояли на перроне и смотрели друг другу в глаза. Я плакала. Он тоже. Так надо было. Мы оба знали, что так надо. Ведь так ведут себя люди, когда расстаются, возможно, навсегда. Мы клялись что не потеряем связь, что будем звонить, писать друг другу, будем ждать встречи. Потому что так надо было. Наши отношения пошли под откос, когда было решено, что мне нужно уехать. Он не мог поехать со мной, мы стали фальшивой парой. Фальшивые улыбки, фальшивые слова, фальшивые прикосновения и стоны, фальшивые «мы». Мы не расстались, наверное, потому что привыкли друг к другу. Стали привычкой, а не любимыми. Он приходил домой с работы, целовал меня и говорил, что скучал. Я отвечала тем же. Он лгал. И я тоже. Просто так надо было. - Прощай. - Прощай. Я захожу в поезд, нахожу своё купе, открываю дверь, надеясь, что там никого не будет, и я буду ехать одна. Но не свершилось. На правой верхней койке лежал молодой человек с книгой. Лица его видно не было, но он уже был переодет в удобную для поездки одежду: светлая футболка и спортивные штаны. Я зашла в купе, и положила вещи на левую нижнюю койку. Незнакомец не обратил на меня ни малейшего внимания. Что ж, мне же лучше. Никаких навязчивых вопросов и попыток подружиться. Настроения на таковые у меня абсолютно не было. Достав из рюкзака книгу, наушники, ноутбук и футболку со штанами, я спрятала чемодан под койку, а сам рюкзак повесила на крючок. Оглянувшись, я увидела что незнакомец вроде как не собирается удостаивать меня вниманием, и решила переодеться, пока он погружен в книгу. Я сменила свитер и джинсовую куртку на футболку, и начала снимать свои узкие черные джинсы, чтобы надеть спортивные штаны. - Какой занятный вид. Я подпрыгнула и чуть не полетела лицом вниз, но спокойно надела штаны и обернулась, не подавая виду, что испугалась. - Нравится? – я скрестила руки на груди, вызывающе смотря на парня напротив. В ответ на меня глядели насмешливые каре-зеленые глаза, которыми так и хотелось любоваться. «Он красив» - отметила я в уме. Темные вьющиеся волосы, густые брови, глубокие глаза, несколько родинок на лице, притягательные, далеко не тонкие, губы с нахальной улыбкой на них. - Вполне себе ничего так, - хмыкнул он и снова погрузился в чтение. В любой другой момент в такой ситуации я бы не промолчала, и съязвила бы в ответ, сказала бы хоть что-нибудь, но я была слишком уставшей для этого. Да и настроения не было совершенно. Поэтому я просто легла на койку и решила попробовать хоть немного поспать. Поезд тронулся. Я даже не взглянула в окно, посмотреть, там ли он. Я знала, что нет. Он развернулся и ушел, как только я зашла в вагон. Нам обоим ни к чему была лишняя драма и лишние фальшивые слёзы. Мы оба знали, что не будем скучать. Я надела наушники и включила спокойную музыку, ведь она всегда помогала мне уснуть. Мой попутчик всё так же молча читал, снова перестав обращать на меня внимание. Мысли, которые со скоростью звука метались в голове не давали заснуть еще очень долго, но через какое-то время мне это всё же удалось. Открыв глаза, я поняла, что наушники уже давно выпали из ушей, а музыка в них всё еще играла. Я убрала их обратно в рюкзак, и решила перекусить, так как живот заурчал, давая о себе знать, но вдруг поняла, что что-то не так. Поднимаю взгляд на верхнюю койку напротив. Его нет. Наверное, в туалет ушел или еще куда. Я достала из рюкзака ржаную булочку и йогурт и просто сидела на койке, глядя в окно и совершенно не понимая, что делать следующие часов двадцать, что мне предстоит проехать. Вдруг раздался стук в дверь. Открыв её, я увидела того самого молодого человека, что ехал со мной. В руках он держал две кружки чая, какой подают в поездах. - Может, поможешь? – он поднял одну бровь, выжидающе глядя на меня. - А? Да, конечно, - я забрала одну кружку у него из рук, он закрыл за собой дверь и поставил чай на столик. - Давно проснулась? - Да нет, только что. - Бери, - он пододвинул ко мне кружку. Зеленый чай. Мой любимый. - Эмм, спасибо, - я взяла один пакетик сахара, разорвала и принялась помешивать напиток, в то время как парень внимательно разглядывал моё лицо. Мне стало неловко под таким пристальным взглядом, но я попыталась не подавать вид. – Почему именно зеленый? – спросила я, глянув на его кружку, в которой был черный. - Не знаю, мне показалось, что ты похожа на тех людей, кто пьёт исключительно зеленый чай или всякую траву, - он беззаботно пожал плечами и уставился в окно. У него был красивый профиль. Да он весь был довольно красив. Поправив волосы небрежным движением, снова повернулся ко мне и, как показалось, без особой заинтересованности спросил: - Как тебя зовут? – я на секунду застыла, глядя в его прекрасного цвета глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами. - Элина, - тихо ответила я. - Красивое имя. Даниил, - он протянул мне руку через столик и я ее пожала. – Можно просто Даня. – Вновь улыбка. Мне всегда имя «Даня» казалось каким-то детским. Если так зовут ребенка – звучит нормально, но если это взрослый человек, язык просто не поворачивается назвать его Даней, хочется сказать хотя-бы Даниил. А еще это имя у меня всегда ассоциировалось со светловолосыми мужчинами. А этот был темненький. Люблю темненьких. – Куда едешь? - В Москву… - задумчиво протянула я. – В неизвестность. - Чего так? – в его глазах промелькнула заинтересованность. - У меня больна мать, и кроме меня у нее никого не осталось. Буду искать работу, поступать и понемногу становиться на ноги. - Мне очень жаль, - по тому, как переменились эмоции на его лице было видно, что он действительно мне сочувствует. Я никогда не добивалась чьей-то жалости, потому что привыкла к тому, что мои проблемы – это только мои проблемы. Я всегда решала их сама и не просила чьей-либо помощи, так что просто махнула рукой и спросила, куда едет он. Мы болтали, казалось, вечность. Обо всем на свете. И мне было так легко… Давно не чувствовала такого комфорта при общении с кем-то. Я забыла и о своих душевных проблемах и обо всех остальных. Мы рассказали друг другу абсолютно всё. О своей жизни, о планах на будущее… Я мечтала поступить в ГИТИС и стать актрисой, а он мечтал о собственной группе. Я ехала в Москву к матери, а он к мечте. Никогда не понимала, как люди рассказывают абсолютно незнакомым людям все свои сокровенные тайны, то, что их мучает и просто открывают свою душу нараспашку. Теперь понимаю. Намного легче рассказывать всё именно незнакомцу. Особенно в поезде. Ты знаешь, что больше никогда не увидишься с этим человеком, и поэтому можешь рассказать всё, ведь через какое-то время вы друг друга даже не вспомните. Вот мы уже сидели на моей койке друг напротив друга и смеялись, попивая кофе из его термоса. У него оказалось прекрасное чувство юмора, и он замечательно пел. А еще, играл на гитаре. И фортепиано. И ударных. Я тоже обожала петь, и у меня это неплохо получалось, да и десять лет музыкальной школы прошли недаром, я владела фортепиано и гитарой. И мечтала научиться играть на ударных. Тут наши интересы совпадали. Возможно, это было секундное наваждение, но в какой-то момент я поняла, что хочу прикоснуться к нему. За окном уже вечерело и стало понемногу темнеть. В таком уютном полумраке он выглядел еще прекраснее. Особенно когда так лучезарно улыбался и его глаза начинали буквально светиться. Вдруг он как-то вопросительно на меня посмотрел и до меня дошло, что я уже секунд тридцать пялюсь на него, а он, кажется, задал какой-то вопрос. Я не придумала ничего лучше, чем протянуть: «Эээ…», и отвести взгляд. Мне стало дико неловко и я старалась не смотреть на него, разглядывая свои руки. Внезапно я почувствовала теплое прикосновение к своему подбородку. Подняв взгляд, встретилась с его глазами, и его губы приблизились к моим. Каждым миллиметром губ я чувствовала его дыхание и где-то в области живота что-то приятно затрепетало. Когда наши губы соприкоснулись, в груди гулко бухнуло сердце и забилось как бешенное. Это было до безумия приятно. Поцелуй был мягким и теплым, просто прикосновение губ к губам. Он отстранился, и снова заглянул мне в глаза, а затем начал блуждать взглядом по моему лицу. Я не выдержала и снова прильнула к нему, сразу почувствовав как он своей рукой коснулся моей щеки. Кажется, это был самый приятный поцелуй в моей жизни. И подарен он был незнакомцем.