Безвыходно - безысходно

Oxxxymiron, SLOVO, Versus Battle (кроссовер)
Слэш
PG-13
Завершён
86
Размер:
6 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
86 Нравится 5 Отзывы 13 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Он — рэпер. Он — современный поэт. Он — актер. И просто несчастный человек. Удерживая все важное в себе — теряешь смысл. Копаешься, как крыса, среди мусорных гор, чтобы вспомнить, где самое ценное. Находишь. Разделяешь. Запираешь. О чем вы сейчас подумали? О деньгах, о ценных бумагах. Неверно. В корне неверно, цинично, глупо, как и все, что делают сейчас люди. Люди больны не гриппом, не простудой, не сифилисом, не раком. Они больны обществом. Ничего более. Сейчас ты смеешься над кем-то. А потом сожрут тебя. Законы социальных сетей. Нет, он не рэпер. Он тот, кто заткнул рот самому себе. Он не поэт, а эмоциональный наркоман. И нет, не актер, а всего лишь театр. Он создал сцену, зрителей, героев, спектакль. Где он? Везде. Везде его нет. ... — Рассказывай, в чьих снах ты появляешься постоянно? Кого ты просишь о помощи? Серая комната переходила в огромную библиотеку, затем в белое пространство и вновь в серую комнату с мигающей в тишине лампой. — Ты не в тюрьме, а в укрытии. И хочешь все разрушить? Давно не был на поверхности? За столом друг напротив друга. Говорил лишь один. — Разве тебе не нравится? Здесь есть все, кроме людей, от которых ты всегда хотел избавиться. — Потому появился ты. — Я тот, кто должен быть. — Ты так в себе уверен. Хочешь вести за собой людей? Покопайся в себе, ты мыслишь так же двумерно, как менеджер. Запихиваешь в голову шаблоны, чтобы я делал из них тексты. Ты не Данко, у тебя нет сердца, чтобы вести за собой. Теперь другой молча выслушивал речь. — Как робот без индивидуальности, хотя даже они тебя скоро обгонят. Без моих эмоций и чувств ты так и останешься непонятым. — Ты всегда хорошо увертывался от нужной темы. Зачем ты подсыпал мне амфетамин? Если ты хотел выступить на баттле, то мог бы убрать меня более безболезненным способом. Но ты вывел меня из строя именно так. Зачем? Собираюсь ли я идти. Людей слишком много, они везде, смотрят на нас, на меня. Амфетамин или эфедрин? Во сколько… сколько я принял. Аналитика не всегда точна. — Твои мысли как и тексты — замысловаты. Но вижу их насквозь. Ты же не забыл, кто я? ... Давать неподготовленным умам свободу, если нет почвы. Это как учить птицу полету, уверовавшую в то, что она не умеет летать. Нельзя вести людей. Нельзя нести в руке вырванное, бьющееся сердце, если уже знаешь для кого оно. Торговля эмоциями скоро перейдет на черный рынок. Три часа ночи. Черная комната отеля и жирная полоса света от ноутбука. Глаза цепляются за фото на экране и с теплотой прищуриваются. Но лишь на долю секунды, чтобы тут же удалить все отпечатки страниц в истории. ... — Разве это не было понятно сразу? Его кумир принял вызов! Ну? Как тебе? «Он влюблен в него как мальчишка. Глупо. Безнадежно». «Я не близкий человек Мирону, я лишь оппонент по баттлу и навряд ли он меня пустит за эту границу». — Что ты хочешь сказать? — Не очевидно? Теперь ты будешь сидеть здесь, безвыходно. — «Безысходно». — Ты и так натворил когда-то дел. Я бы не хотел увидеть вновь твою черную полосу. Пережди этот этап здесь. На какое-то время. Потом все вновь будет как прежде. Идет? ... — Есть ли у тебя тайное предчувствие того, как ты умрешь? Это был странный сон, один из тех, когда между ними толстая железная дверь. Они сидят по разные стороны, прислонившись спинами к холодному металлу. — Разобьюсь на машине или покончу с собой. — «Разобьюсь» — звучит уже как план, — где-то там усмехнулись. — Если бы ты мог проснуться завтра, обладая каким-то умением или способностью, что бы это было? — Чтобы тексты не надо было писать. Ты только подумал, а это уже на бумаге. Сквозь хлопковую рубашку явственно чувствуется холод, пробирающий до костей. — Давай еще один. В твоей семье отношения теплые и близкие? — Ты там вопросы по бумажке читаешь? ... Питер, как и Лондон, — город мокрых дорог, холода и сырости. Погода заставляет бросаться под колеса первого попавшегося авто. Но это всего лишь мимолетное ощущение. Свобода бывает лишь ночью. Она порой бывает там, где ее совсем не ждешь. А нужно ли ее ждать вообще? Социальные взаимоотношения нужны лишь для того, чтобы манипулировать людьми. Чем меньше близких, тем больше вероятность владения ситуацией и собой. Анализ и рациональное мышление. Деление самого себя на темное и светлое. Свет в тени. «Люблю тебя… себя, нас». «Всегда знал, что я эгоист». «Я храню лишь то, что ты хочешь показать людям». «Зачем?» «Ты хочешь славы, я тот, кто лишь достигает ее». «Я хочу лишь, чтобы меня услышали… Эй, ау, ты должен понимать меня лучше других». ... — Ты там один? Почему не выходишь? За дверью тишина. — Мне постоянно снишься ты, железная дверь и наши разговоры. Но ведь это не сны? Иначе бы я их не запоминал так отчетливо. Где мы на самом деле? Старая питерская площадка, он сидит на грязном полу у двери. Облупившаяся зеленая краска на стенах. За окном, где лестница, серый, грязный пейзаж середины девяностых. Но железная дверь совсем новая. — Если приклеить цифры, то получится могильная плита. Давно ты там сидишь? — А ты знаешь, кто я? — Конечно, тебя я везде узнаю первым. — Докажи, не называя имени. Он осмотрел лестничную клетку, чуть отодвинул ногой бардовый коврик с коричневой окаемкой и прислонился горячей щекой к ледяной двери. — Прикоснись ко мне еще раз. ... — В душе ты эмоционально нестабильный ребенок. Тебя поманили теплом и ты сразу готов бежать. Но ты слишком давно не жил в мире. Если ты выйдешь из строя, то это заденет и меня. Ты потопишь нас. Ты это понимаешь? — он членил каждое слово на части, будто отрезал огромные ломти мяса. — Я слишком долго скрывался, боялся выйти и сделать хоть что-то. Но сейчас я понимаю, что если не выйду сейчас, то я сгнию здесь. Я лишь эмоциональная подпитка для тебя… себя. Ты строишь новый мир, ты перекраиваешь себя, а я все дальше и дальше застреваю в прошлом, в питерской квартире с видом на дорогу. Анализ, система — огромными серыми блоками ложится на то, что раньше было моим. Ты идешь по мертвым воспоминаниям. Я одно из них. — Глупый, — он усмехнулся, — ты всегда будешь жив, всегда будешь рядом. Мне плевать на других людей, но ты должен быть рядом. — Выпусти меня. ... — Ты так и не нашел ключ? — Я не знаю, есть ли он. — Подожди, хочешь сказать, что дверь закрыта, но ключа нет? Он отчетливо прислушивался к словам за дверью. — Тогда мне было страшно. Я даже не помню, как появилось все это. Тем более у этой двери нет ручки. Парень повернул голову. — А с моей стороны она есть. По ту сторону раздался гулкий звук, будто что-то ударилось о железо. — Я попробую открыть. — Он пару раз дернул ручку. — Нет, закрыто. Раздался шумный вздох. — А знаешь что? Какой это этаж? — Наверное, третий. — Подойди к окну и жди. Ступень за ступенью он сбегал все ниже, затем разворачивался и бежал дальше, пропуская одну или две ступени. ... — Теперь ты видишь? И он ушел. — Как же я тебя ненавижу. — Мужчина поднялся с холодного пола и встал напротив, сказав четко в самое ухо. — Еще больше я ненавижу себя, за то, что создал такое. А за окном уже послышался громкий голос: — Рапунцель, сбрось свои волосы! Они вдвоем приблизились к окну. — И что ты собираешься делать? Мужчина уже открыл настежь окна и встал на подоконник. — Я прыгну. — Ты сумасшедший! Слезай… — Сумасшедшим я был, когда запер себя, а сейчас я настоящий. Он еще раз взглянул вниз, где без всяких расспросов к нему уже тянули руки, собираясь поймать. И он прыгнул. Ветер в лицо всего лишь на долю секунды. Открывать ли глаза? — Поймал, — тихо прошептали ему на ухо, прижимая к себе. Теплее всего, что было за последние года. — Я прошел тест на доверие? — Разбуди меня. Звони мне, стучи в дверь, но разбуди. Не хочу оставаться здесь. ... Первое ощущение — темнота. Второе — тепло. Скрип диванной кожи. Под щекой что-то теплое, плотная ткань, чуть грубоватая на ощупь. Мирон подносит руку ближе и слегка касается ткани. Из-за движения что-то начинает скользить с плеча вниз. — Э, нет, куртку мою по полу валять не надо. Сверху кто-то нависает, чтобы поднять упавшую вещь. — Уже проснулся? Но Мирон не ответил, вспоминая про себя, что было до этого. — Мне, конечно, не к спеху, но, думаю, эта комната все еще нужна персоналу. Мы в 1703, если ты пытаешься вспомнить. — И долго я здесь спал? — Даже я успел выспаться. Окси медленно поднял голову, стараясь понять не болит ли она и не плывет ли все перед глазами. Но состояние было просто прекрасным. — Я выпрыгнул из окна. — Не было понятно вопрос ли это или утверждение. — Какое к черту окно? — Да так, просто сон приснился… — Да ладно тебе, — Слава потянул рубашку на себя, заставляя Мирона сесть обратно на диван. Он горячо обнял его со спины. — Я же пошутил. Конечно, я помню. А то вдруг такой серьезный стал. Я не затем тебя из окна ловил, чтобы ты вновь закрылся. Ясно? Тепло растекалось по телу. Красная толстовка мягкая, как объятие. Так приятно снова жить. — Но в следующий раз мы проблемы через окно решать не будем. Договоримся уж как-нибудь.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.