— Нет, пожалуйста, прекратите! Умоляю, оставьте меня! — Столь наивна… Сейчас мы хотим позабавиться с тобой, детка. — Прошу, не трогайте меня, я могу отдать вам все, что у меня есть с собой! — Смирись, шлюшка.
Грязная, уставшая, обессиленная и сломленная? Да, именно такой сейчас и была когда-то веселая и беззаботная девушка с красивыми глазами приятного зеленого оттенка. Теперь эти глаза пустые и тусклые. Они стали абсолютно стеклянными и ничего не выражающими. Хотя, они выражали… нет, скорее, отражали вечно-угнетенное состояние души, которую разорвали в клочья. Слишком черная, как смоль, душа, слишком слабый свет фонарей и равнодушная луна. Фурберия совершенно потеряла всякую надежду на спасение, практически в бреду волочась по узким улочкам. Мысли были спутаны и пусты, хотя где-то в глубине души хотелось упасть на асфальт и разрыдаться, вырывая собственные волосы. Так разрыдаться, чтобы до звона в ушах и боли в висках, до побелевших костяшек пальцев и опухших глаз. Но Фурберия бездумно шла, устремив взор в пустоту, потому что ее сейчас ничто не волновало, кроме леденящего страха, который так и норовил забраться под ребра и сломать их к чертям. Она увидела перед собой большой дом… скорее, замок? По-крайней мере, здание было похоже на особняк каких-то аристократов, было ухожено и смотрелось свежо. Низенькие башенки, красивый сад, живые изгороди и фонтан — идеальная картина, казалось бы. В зеленых глазах промелькнуло облегчение, отчего Фур тут же прибавила шагу, решительно устремившись к зданию с надеждой на то, что ее пустят на ночь и дадут оправиться от недавних событий. Хотя бы на несколько часов… Затратив последние силы на «рывок», девушка споткнулась и обессиленно упала к дверям, заваливаясь на бок. Она тяжело дышала и пыталась сдержать слезы от нахлынувших воспоминаний и чувств.— Ты снова упала, неудачница! У тебя никогда ничего не получится. -… — Я всегда буду лучше, чем ты, успокойся. И не вставай у меня на пути, а то я всем расскажу, какая ты на самом деле мерзкая и жалкая.
Нужно было только дотянуться до ручки и постучать. Давай же, Фурберия, последняя попытка, вставай! Но у нее не было сил вообще ни на что. Хотелось умереть от разбившихся чувств, от того, как грубо ее использовали и как безжалостно разрушили надежду на что-то доброе… ну или хотя бы просто не двигаться, слушая ритм сбитого и постепенно угасающего дыхания. Эмоции захлестнули с головой и девушка свернулась калачиком, взревев от нескончаемой душевной боли, что поглощала всю ее и проходилась табунами мурашек по коже. Обессилев, зеленоглазая закрыла глаза, проронив последние слезы на холодный камень. Словно сама Смерть коснулась ее плеч, забирая в свои темные и тихие владения, Фур чувствовала, что сознание покидает ее. И она не могла сопротивляться.Так будет лучше.
За дверью послышались шаги и приглушенные голоса. — Руки… я… за дверью… звук… чувствуешь? — звонкий мужской голос обрывками доносился по ту сторону двери. Свет ударил ее в спину, заставляя хоть сейчас не терять крохи сознания. Фурберия попыталась открыть глаза, но получилось лишь слегка-слегка приоткрыть их. «Свет… я попаду в Рай?» — подумала она перед тем, как ее подхватила пара сильных рук. Картины плыли перед глазами, а цвета смешались в бешеный вихрь. Она действительно умирала? Голоса еле-еле улавливались слухом, поэтому Фури совершенно ничего не понимала. Ни где она, ни что с ней делают и собираются делать. Не было сил ничего понимать. Да и не нужно было. — Ранена… кровь… запах… отнес… и… быстр… сейчас… миг… — несколько мужских голосов смешались в один, отчего у девушки заболела голова. Она пыталась что-то рассмотреть, но тело и мозг уже сдались. Девушка поняла, что ей нет смысла бороться. Мир вокруг нее погрузился в темноту.***
Фурберия проснулась в светлой комнате, отделанной голубыми и розовыми оттенками. Свет врезался в глаза, отчего девушка щурилась и прикрывала лицо рукой. Она смутно помнила события вчерашнего вечера, по крайней мере, она убеждала себя в том, что ничего не помнила. «Погоня. Страх. Бессилие.» — отдавалось в голове шепчущим эхом. — Надо бы поблагодарить хозяев за такой радушный прием… — тихо сказала светловолосая и попыталась встать с кровати, что получилось у нее не сразу. Ссадины и раны по всему телу ужасно ныли и болели, внутренности будто разрывало на части, внизу живота все сжалось, а в глазах потемнело, когда девушка поднялась на ноги. Поежившись от холода, она опустила голову вниз, схватилась за ближайшую стену и прильнула к ней, пока сознание не начало возвращаться. Направляясь к двери, она на секунду замедлилась. Что там ее ждет? Может быть стоит бежать через окно? Но куда… Спускаясь, как ей казалось, на кухню вниз по лестнице, зеленоглазая разглядывала мебель и картину. Резные перила привлекли ее своей изысканностью и девушка чуть задержалась на последней ступеньке, проведя холодными пальцами по деревянным узорам. — Имя? — холодный и отчетливый голос вывел бедняжку из сети мыслей. Пошатнувшись, она молча мотнула головой на звук и увидела темноволосого мужчину, сидевшего в кресле с книгой. От него исходила мрачная, но завораживающая аура, что манила к себе своей таинственностью. «Со стороны выглядит глупо, наверное, то, как я пялюсь на него…» — подумала Фур и отвела взгляд. Словно прочитав ее мысли, мужчина перевел взгляд на глаза светловолосой, задаваясь немым вопросом, и вскинул брови. — Мне повторить? — его голос будто выстреливал пулями в Фурберию, отчего та вздрогнула, не зная, чего ожидать от незнакомой личности. — Фурберия Гуерра, мистер. — девушка через силу сделала легкий реверанс и замерла, словно ее пригвоздили к полу. — Очень приятно, Фурберия. — мимолетно кивнул парень. — Не ожидал от тебя соблюдения правил высокой морали. — подняв презрительный взгляд синих глаз на гостью, не без сарказма сказал он. — Мое имя Руки Муками. И ты сейчас находишься в моем и моих братьев особняке. — он захлопнул книгу и, встав со стула, подошел к Фур. — Спасибо за гостеприимство. — аккуратно попыталась улыбнуться светловолосая, смотря в глаза Руки. — Да. А теперь расскажи, как ты тут оказалась. Думаю, это будет справедливой платой за кров. — он вздохнул и направился в соседнее помещение, жестом руки пригласив за собой девушку. Фури вошла в просторную столовую, в которой было просто, но в то же время уютно. Она села на стул напротив нового знакомого и принялась рассказывать свою историю, когда мужчина готовил чай.Ночь. Тьма. Нападение. Преследование. Нож. Порезы. Гематомы. Сопротивление. Боль. Кровь. Темнота.
Муками внимательно слушал особу, пристально наблюдая за ее движениями. Во взгляде читалось недоверие, однако он вел себя расслабленно. Стоило только проронить девушке последнее слово, как в столовую вошел еще один парень плотного телосложения, довольно высокий. Он имел чуть вьющиеся каштановые волосы, забранные сзади в хвост и янтарные глаза, по которым Фури смогла сделать предположение о его натуре. В глазах было очень много ярости и боли. Подавленных чувств. Подавленных эмоций. Но в то же время в них была… любовь и забота? Юноша тяжело выдохнул и скрестил руки на груди, посмотрев на молодых людей за столом. — Доброго утра, мистер… — Фури встала, легко поклонившись и села на место, наблюдая за реакцией молодого человека. Тот, в свою очередь, удивленно раскрыл глаза и уставился на светловолосую, но потом быстро собрался, смягчив взгляд. — Тц. Доброе. — презрительно фыркнув, шатен прошел к вазе с фруктами и взял оттуда яблоко, после чего удалился, подбросив его в руке. — Не обращайте внимания на моего брата, мисс Гуерра. — монотонно сказал Руки. Брата? Но они ведь совсем не похожи… Он улыбнулся? Мне не показалось? — Конечно, я все понимаю. — кротко ответила девушка. — Так на чем мы остановились? — она снова получила пристальный взгляд своего оппонента, направленный, казалось, в самую душу. — На том, что я потеряла сознание, мистер Муками. — Фурберия тепло улыбнулась и продолжила смотреть на парня. — Точно. Скажите, у Вас есть, где жить? Просто… — начал было сероглазый, но собеседница его перебила, отчего он явно испытал недовольство. — Да, я знаю, что мое облачение и состояние волос несколько смущает, поэтому я предвидела такой вопрос. — Фури сложила руки в замочек и поставила локти на стол. — Не вижу причин скрывать правду от того, кто спас мне жизнь и предоставил убежище, так что отвечу честно: у меня нет ни денег, ни жилища, ни семьи. — она притворно улыбнулась. — Но не беспокойтесь обо мне. Руки усмехнулся. — По Вашим глазам видно, Фурберия, что в ближайшее время у вас не будет ничего, потому что состояние оставляет желать лучшего. — парень склонил голову на бок. — Вы можете остаться на время в этом доме, пока не заработаете денег. Будете нашей гостьей. — он тепло улыбнулся. — Они у нас нечасто бывают. Зеленоглазая замешкалась, то опуская взгляд, то поднимая его. Что-то было явно не так. Незнакомые люди предлагают жилище малознакомой девушке, не прося ничего взамен? Но у нее просто не было другого выхода, и девушка была обязана признать, что сейчас ей крупно повезло. Подозрительно. — Скажите, чем я обязана такой любезности? — мило улыбнулась девушка. — Я же сказал. — глаза молодого человека сверкнули. — У нас редко бывают гости. — Тогда я принимаю предложение. — с ноткой вызова во взгляде сказала она. — Не могли бы Вы проводить меня в мою комнату и показать ванную? — Разумеется.***
После того, как девушка расположилась в своем новом доме, умылась, и была накормлена, она сидела перед зеркалом в своей комнате и расчесывала волосы, заплетая две косы. Что ждало ее в этом месте? Руки говорил, что живет с братьями… значит есть по меньшей мере еще один человек кроме того шатена, который загадочно появился на кухне с утра? Будет ли он так же непохож на своего старшего брата, как и тот? И какой у него характер? Как он отреагирует на незнакомку, с которой придется делить кров? Вопросы мучили юную девушку, но все они остались без ответа. Лишь собственное отражение повторяло мягкие изгибы локонов, в движении которых было что-то успокаивающее, что заставило мысли зеленоглазой расступиться. Фури, закончив все дела, решила немного «разведать обстановку», погуляв по особняку. Быть может, она встретит еще кого-то и познакомится с ними? Не сидеть же в комнате все время, раз она уже достаточно отдохнула, как ей казалось.