Часть 1
3 сентября 2017 г. в 05:05
Примечания:
Довольно внезапно попалась мне на глаза заявка, а по этой паре и так уже давно хотелось чего-нибудь написать. В итоге всё и вылилось в данную зарисовку.
Она обрывочна, полна однобоких взглядов и самообмана. Всё, как я и люблю.
Надеюсь, автору заявки данная работа придётся по душе.
Во рту приторно горчит.
Кит небрежно сплёвывает в раковину яркие лепестки вперемешку со своей кровью. Их придётся вычищать из слива, впрочем, парня это сейчас волнует меньше всего.
Возможно, плохой идеей было испытывать собственный предел, чуть не загнав себя до приступа острого удушения на тренировке рукопашки.
Лепестки чувствовались даже в глотке, мешали дышать – словно в рот набили пуховой склизкой ваты.
Его передёргивает.
Пот холодными каплями стекает по виску, оседая на губах солёным привкусом.
Когане давно научился контролировать свои приступы, умело дозируя встречи и разговоры с причиной своей болезни. Грёбанная ханахаки его почти не беспокоила, пока в «чью-то» дурную голову не пришла прекрасная идея попытаться резко перекрыть любой контакт. Перейти от профилактики к острому сопротивлению.
Ослабнувшие было приступы вернулись с новой силой, словно давая последнее предупреждение перед действительно серьёзными последствиями.
Когане продержался ровно месяц без... без. А потом узнал о миссии на Кербер, чудом не заблевав мундир Широгане в тот день.
В конце концов, он мудро сложит лапки и отправится в мастерскую к Мэтту, в приступе мазохизма злорадствуя о долгой миссии с риском для жизни.
Пусть сколько угодно люди пишут, что ханахаки – плод безответной любви.
Пусть сколько угодно надрывают глотки, устраивая жаркие дебаты на пустом месте.
Киту плевать.
Он ненавидит, но никак не любит.
Эти надоедливые русые вихры, уродливые очки-велосипеды и задротский, с трясучкой над очередным экспериментом, образ жизни.
В нём его бесило всё.
Пусть Холт и не был задохликом, но Кит очень сомневался, что под военной формой скрывалось хоть какое-то подобие на нормальную подтянутую фигуру.
Мэттью тупо шутил.
Не имел понятия о личном пространстве и был весьма надоедливым персонажем. Потребность контактировать с ним Кита просто убивала.
Месяц без Мэтта Холта окончился ожидаемо слишком быстро.
Когане считал ироничным, что блевал он именно календулой – прекрасный контраст с кадетской формой и чужими карими глазами. Впрочем, та же чёрная роза станет тем ещё каламбуром на его могиле.
Кит прекрасно понимает, что такими темпами умрёт через год-два.
Но ему плевать.
Пусть лёгкие превратятся в труху, а труп Холта сгниёт где-то на ледяной пустоши Кербера.
Когане всё ещё будет всё равно.