une merveille

Юра с восторгом в глазах рассматривает рисовые поля, линию пушистых деревьев и небольшие участки домов, глядя в иллюминатор самолёта, который уже вот-вот должен приземлиться в аэропорту Нарита.* Плисецкому и в голову не приходило, что он так скоро сможет посетить эту чудную страну. Никифоров всегда умел удивлять. Свалился как снег на голову с предложением отправиться с ним в маленькое путешествие по Японии, а ещё обещал небольшой сюрприз в самом конце. Ну и как тут не согласиться, когда речь идёт о его (почти что) мечте, м? Быть может, это его единственная возможность посетить обожаемую страну! «Ну соглаша-а-айся ты, — Виктор дует губки и ноет так по-детски, что Юре хочется его треснуть, ей богу! Однако потом Никифоров решает сменить тактику и продолжает, уже ехидно ухмыляясь: — Эй… Я же знаю, как ты тащишься от сладких японочек в коротеньких юбочках, Юрочка». «Козлина», — думает Юра и пинает сладко спящего Виктора ногой. Это же надо было так оплошать: оставить телефон в доме Виктора всего на каких-то полчаса. А после ещё терпеть его подколы и ехидные замечания по поводу своего увлечения. Так стыдно Юре до сих пор не было никогда. «К чёрту! — вновь ругается Юра, удобно устраиваясь на сидении, и прикрывает глаза, даже не скрывая хищного оскала. — Оторвёмся же на полную катушку за счёт этого говнюка!..» — Кстати, про какой ты там сюрприз говорил? Юра кусает таяки с шоколадной начинкой и блаженно прикрывает глаза: он и не думал, что эти штуки такие вкусные. Виктор не отвечает на вопрос, лишь ускоряет шаг, будто боится не успеть куда-то, опоздать. На этот раз они остановились в Хасецу. Небольшой, тихий городок, жители которого, несомненно, знакомы друг с другом в лицо. На улицах немноголюдно (всего два-три человека идут прогулочным шагом по тротуарам, да кучка детишек бежит, видимо, со школы), но почему-то это кажется правильным, как будто так и должно быть: тихо и мирно. Юра расслабленно улыбается (определённо, ему здесь нравится) и любуется прекрасной Сакурой, розовые лепестки которой кружат в воздухе, постепенно опускаясь на асфальт, складываясь в неведомые человеку узоры. Красиво… — …тебе? — прерывает его мысли Виктор, очевидно, ожидая ответа. — Что?.. — спрашивает Юра немного погодя. — Прости, задумался. Виктор лукаво улыбается, щуря глаза, и повторяет свой вопрос: — Как тебе здесь, нравится? Вопрос глупый, Виктор сам это понимает, но всё равно ждёт ответ на него. Плисецкий вздыхает, сжимая в руках хрустящую обёртку от таяки, и выбрасывает её в ближайшую урну, разворачивается и смотрит, недовольно кривя губы. — Что за тупые вопросы? По-моему, это очевидно, — бормочет он и подхватывает ручку от чемодана, ступая дальше по каменной дорожке. — Куда идти-то? Витя снова улыбается — на этот раз без всяких чертят в глазах — и хватает парня под руку, весело щебеча что-то про горячие источники и милых владельцев. «А как же сюрприз?..» Когда они всё же добираются до гостиницы с пресловутыми онсэнами (если Юра не ошибается, это называется рёкан), солнце уже оказывается почти за горизонтом. На пороге дома их ожидает парень — возможно, хозяин гостиницы, — который заметно нервничает: закусывая губу от волнения, он перебирает пальчиками подол своей кофты и периодически поправляет нелепые очки, съезжающие с переносицы. Юра хмыкает и переводит взгляд на небольшой прудик с рыбками, однако ему приходится снова посмотреть на парня, когда тот окликает Виктора и, приветливо улыбаясь, машет им рукой. «Эм, это кто?» — первое, что успевает подумать Юра, прежде чем неизвестный подходит к ним и крепко обнимает Виктора. — Витя! — незнакомец оказывается чуть ниже самого Юры, однако несильно (что тешит его самолюбие в какой-то мере). — Я так рад тебя видеть! — Юри-и-и! Радость моя, я так скуча-а-ал по тебе! — Никифоров крепче стискивает в объятиях парня и быстро целует его щёчку, вновь начиная говорить: — Давненько я у вас тут не бывал. Как родители? Сестра? Бар в ночное время всё так же во владениях Минако? Кстати! Знакомься, это Юрочка Плисецкий, мой дорогой племянник — я тебе о нём рассказывал. Юрочка, это Кацуки Юри, мой давний друг, мы с ним ещё в студенческие годы в Детройте встретились. «Юри» смущён — это видно по его очаровательно-красным щёчкам и кончикам ушей, — и Юра просто не может не умилиться с этого: за свои девятнадцать он никогда не видел столь милого создания. Где только Виктор откопал это чудо? Он тут же прогоняет эти мысли прочь, делая хмурый вид (не хватало ещё, чтобы этот заметил интерес!), и протягивает ладонь для рукопожатия. «В Хасецу удивительно сказочная атмосфера, — думает Юра перед сном, кутаясь в мягкое одеяло. Его веки тяжелеют, глаза закрываются, а на губах застывает тёплая улыбка. И перед тем, как окончательно провалиться в царство великого Морфея, в голове мелькает только одна единственная мысль: А что же всё-таки был за сюрприз?..»