Символ любви

      Возвращался я домой от подруги. Было часов 9 вечера, конец августа и темнело паршиво рано, сигнализируя о наступлении осени и в последствии ненавистной зимы.       Ну, я вот думал о своём, не обращая внимания на то, что стал ускоряться. На улице было безлюдно, а мы с моей подругой, минувшие часы, обсуждали мистические видения. Мне чудился чей-то взгляд, было не по себе.       Время пути от моего дома, до дома вышеупомянутой девушки, не превосходило трёх минут мечтательной ходьбы. Но я, в добавок, имею слабость к тёмным улицам. Так же, это разбавляют мои проблемы со зрением.       Сокращаю рассказ. Подходя к парадному входу, я очень равнодушно заметил необычную вещь. За лавочкой стояла стройная, высокая девушка, она стыдливо прятала своё лицо за, средней длинны, чёрными волосами. Не прекращая двигаться вперёд, я вглядывался в детали, и все же отметил излишнюю стройность. Так же, самым важным, пожалуй, станет тот факт, что девица была низкой, вернее маленькой. Изначально я отметил высокий рост, но дело в том, что высока она лишь для своего народа. Обычному человеку, эта Дюймовочк, будет чуть выше бёдра, ростом примерно с трёх летнего ребёнка. Но выглядела она невероятно хрупко. Если ребёнок ещё отличается упитанностью, то её пальцы были чуть толще самых маленьких веток, а кости — не толще кошачьих.       Ну, и вспомнив мои проблемы с чёткостью границ этого мира, я подумал, что мне кажется, и на самом деле это просто тень, падающая от дерева, что перехватывал свет фонарного столба. Но я был в очках.       Я остановился и смотрел. Девица уверенно приблизилась, будто ждала меня, а я оставался непоколебим. Как-то чересчур спокойно было мне в те мгновения. На долю минуты, я позволил себе думать, что она послана дьяволом похитить мои эмоции.       Та девушка была чем-то непонятно интересным. Она еле слышно представилась, выглядело очень странно, миниатюрная красавица. Её звали Рэнэл. Девица была в тёмном платье, похожем на плащ католического монаха, только рукава четко повторяли форму рук и низ сидел плотно на бёдрах. Выглядело женственно. Её лицо было детским, круглые черты и весьма милый намёк на щёчки. Глаза были непонятного перламутрового цвета. На голове девы был медный обруч, с ответвлением к переносице, похожий на перевернутую корону или на нос шлема. Где-то на переносице, к ответвлению обруча, было приварено кольцо, и от него в разные стороны расходились медные цепочки, чьи концы прикреплялись к хрящикам эльфийских ушей. Цепь же совершенно свободно лежала на её щеках.       Этот обруч назывался «гун». Влюблённые девушки носили его чтобы афишировать свои чувства. Так же, в её волосах были веточки и листья.       Она жила в кустах роз. Говорила, что всегда там жила и полюбила мою игру на фортепиано. Правда, Рэнэл называла его чужим словом — вольвгамé.       Она научила меня их языку, в переводе «вольвгамé» означает «звук чувств». Я был очень удивлён. У них прекрасный язык! Одно слово «льюзó» означает «смертельная верность», проще говоря верность и любовь до гроба.       Мы общались около года, всегда встречались на лавочке и что-то обсуждали.       Она не заходила в мой дом, это был признак её непорочности, так было принято.       Народ Тэмэри — те, кому девица является кровной сестрой, считаются хозяевами леса рядом с моим домом и живут там. Но моя Рэнэл, ради меня, стала жить, как отшельник, вдали от всех. Ей было все равно, она не страдала от нехватки общения.       Рэнэл была безумно красивой девушкой, но, как Тэмэрянка мне сказала, по их меркам она — низший сорт. Из-за этого она не имела друзей. Меня огорчило, что даже у существ другого вида, внешность может стать причиной одиночества.       Перескакивая с темы на тему, я хотел упомнить всё самое важное. Я ведь, уже совсем не помню всех мелочей и временных промежутков, что казались мне обыденными в нашем общении. Но я не просто так начал этот рассказ. Это всё ради одного момента…       Она подарила мне розу. Я никогда не созерцал столь яркого и пышного бутона. На нем было больнее тысячи лепестков, я уверен, что они тоньше острия катаны. Лепестки были почти прозрачными, словно из самого тонкого хрусталя, но насыщенный бордовый цвет не казался бледным от этого.       Конечно, мне никогда цветов не дарили, но у их народа это было признанием в любви, то самое «льюзó». Роза расцветала в тот момент, когда стоит признаться в своих чувствах избраннику. Цветок мог не распускаться около 30 лет, пока хозяйка не встретит нужного человека. Бывало, что бутон распускался, когда девушка не была влюблена в её судьбу, и дальше предстояло понять, кто же «тот самый». Так же, если любовь не взаимна, то роза, распустившись, увядала в руках возлюбленного. В итоге девушка оставалась верна тому, в чьих руках её любовь погибла.       Помню, как будучи совсем мальчишкой, я не понимал, почему отец дарил матушке именно розы. Я не понимал, почему роза — это символ любви. Господи, я понял! Понял, я всё понял. Розы умеют впитывать любовь, они могут передавать её. Розы — не цветы! Розы — это мистические существа, которые являются единственной почтой эмоций и чувств.