Страсти нечеловеческие

Солнце медленно плыло над игрушечным городом, обсыпанным разноцветным конфетти автомобилей. На крыше одного из домов сидел вампир и болтал ногами, обутыми в оранжевые кеды. Вампир читал книгу и грыз соленый арахис, а еще изредка натягивал на лоб сползающую бандану, заботясь о том, чтобы голову не напекло. Горячий ветер облизывал обнаженные загорелые плечи вампира, рядом валялся разрядившийся плеер, а книжка норовила выскользнуть из разморенных жарой рук. Вампир в очередной раз потянулся за арахисом, неловким движением столкнул пакетик с крыши, чертыхнулся и перевернул страницу. «… Тонкая, словно сотканная из лепестков белых тюльпанов шея юноши светилась в пышном обрамлении кружев его шелковой рубашки…» Вампир сглотнул горькую слюну и веселыми, хищными глазами проводил пухлое облако, проплывшее над самой крышей. «… Он приходил к юноше каждую ночь, принося с собой запах серебристой луны и свежесть спящих лесов. Юноша уже не сопротивлялся, просто подставлял нежный изгиб губ и позволял пить свою кровь, сладкую, такую, какая бывает только у самых юных и красивых юношей…» Вампир хмыкнул, с сожалением оглянулся на давно умолкнувший плеер. «… - Почему ты не приходишь ко мне днем? – шептал юноша обескровленными губами. – Я хочу увидеть тебя при свете… Молчание было ему ответом, ведь нельзя было объяснить, что мир жесток, и только голод одного и желание отдавать себя другого могут их объединять…» - Интересно, сколько времени… - вполголоса сказал вампир и отложил книгу. Он улегся на спину, закинул руки за голову и долго смотрел в сладко-синее небо, подсвеченное летним шумом. Как бы там ни было, но время еще явно не пришло, и вампир, поборов дремоту, снова нащупал книгу рукой, раскрыл наугад. «… Однажды случилось так, что он не смог остановиться, и пил, пил, и пил его сладкую кровь, забыв обо всем, даже о том, что под губами угасало легкое прерывистое дыхание, а под глазами юноши появились легкие синие тени. А увидев, что он натворил, не вынеся ужаса, он бросился во тьму, и носился под мертвенно-бледной луной, крича: - Прости меня! Прости, мой любимый! Я приходил к тебе не из-за того, что твоя кровь сладка! Я просто… я любил тебя… И ветер отвечал ему знакомым, угасшим голосом: - Я знаю…» - М-да, - хмыкнул вампир, поднялся, сунул книгу в рюкзак, распихал по карманам плеер, зажигалку и сигареты, и шагнул с крыши вниз, в километровую пропасть. Окно двенадцатого этажа было уже открыто, и вампир, оттолкнувшись от пружинившего под ногами воздуха, шагнул на подоконник, сшибая стоящие на нем горшки с цветами. - Осторожно! – привычно рявкнул Тима, не отрываясь от компьютера. – Мать убьет за фиалки. - Есть чего-нибудь пожрать? – спросил вампир, походя коснувшись губами загорелой щеки Тимы. – GTA вторая? – добавил он, глянув на монитор. - В морозилке. Ага, - по порядку ответил Тима, и вампир прошел на кухню, согнал с холодильника медлительную рыжую кошку, сунулся в морозилку. Он вернулся в комнату, посасывая плотный льдистый бордовый пакет, улегся на диван. - Только не залей мне там все, - ворчливо, но с нежностью пробормотал Тима. - Слушай, Тимур, - сказал вампир, переворачивая выскальзывающий из рук пакет, - я сегодня книжку прочитал про любовь. В библиотеке взял. Весь исстрадался. Тюльпановые шеи там, воротники, вселенское горе… Я вот подумал – а если бы я и впрямь только ночами шлялся, завывал бы под дверью, челюстями клацал? Речи толкал про несправедливость мира? А ты бы весь в луне и шелковых рубашках губки нежные подставлял? - Ч-черт, - отрывисто сказал Тима, - опять он завис, сука… - Сто раз говорил – давай винду снесем. - Ты бы вместо советов диск принес! - Принесу. Подожди, Тим… Вампир переложил пакет в другую руку, а свободной вытянул из рюкзака книжку и открыл на середине. - «… - На шелковых простынях алели капли крови, и раскинутый на них юноша казался бесплотным, прекрасным, как весенняя капель, и он не мог утолить свою жажду, зная, что жажда неутолима, и никакая кровь не поможет сердцу раскрыться и признаться в потаенных своих чувствах…» - Выкинь эту чушь, - сказал Тимур, подходя ближе и садясь на диван, а потом посмотрел в веселые глаза вампира, на розовую дымку, окутавшую его губы, не выдержал и проворчал нежно: - Чудовище мое любимое… Вампир поискал глазами, куда отложить начавший оттаивать пакет, не нашел, вздохнул: - Подожди. Отнесу назад в холодильник и руки хоть вымою. Тимур посторонился, пропуская его, посмотрел на обложку книги. «Любовь вампира». А потом почувствовал, как вампир потерся носом о его шею, повернулся и встретил губами его губы, еще хранившие привкус охлажденной донорской крови.