2016 год, весна | Сеульский университет | кампус | три дня до тюремного заключения Юнги
— Ки, взгляни-ка, наш гомосек снова пожаловал, — довольно хлопнув в ладоши, крикнул Сынри Ки. — Юнги, а он так и не сводит с тебя глаз, мазохист хренов. Кажется, вчера мы его мало били, — шепнул на ухо Юнги Ки, а потом облизнул нижнюю губу. — Заебали эти гомики, — безэмоционально сказал Юнги куда-то в пустоту. — Не обращай на них внимания, Чимин, — опустив тяжелую ладонь на плечо Чимина, обратился к нему Сокджин, — они ничего о тебе не знают, а их оскорбления — пустое вяканье. — Что ты сказал, шпала с выпученными глазами? — тут же возразил Юнги. — Перестань, Юнги, я то тебя знаю. Юнги поднялся со своего места и чуть приблизился к Сокджину. Он бросил взгляд на Чимина и с отвращением плюнул перед его ногами. Не дождавшись реакции, Юнги вновь обратился к Сокджину: — Зачем ты дружишь с этим пидором, Сокджин? Я ведь один из твоих лучших друзей, а он, — Юнги средним пальцем указал на Чимина, — пустое место, которое портит всю твою репутацию. — Сдалась мне эта репутация, — ахнул Сокджин, рассматривая синяки под глазами Чимина. — Зачем ты его бьешь, Юнги? Он же ничего тебе не сделал. — Вот тут ты ошибаешься, друг мой…2016 год, весна | Сеульский университет | кампус | месяц до тюремного заключения Юнги
Чимин сидел в пустом коридоре, ожидая, когда из аудитории выгонят Юнги. Зная профессора Пака, это должно было случится буквально через пару минут. В ожидании Юнги, Чимин прокрутил в голове первую встречу с ним. Несколько дней назад Чимин оскорбил Юнги в магазине, когда тот покупал сигареты и алкоголь. «Долго не проживешь», — это сказал Юнги Чимин, даже не задумываясь, что эти слова долго ему обойдутся. Как позже выяснилось, Юнги учился в одном университете с Чимином и у них даже было несколько общих предметов. Чимину очень понравился Юнги, несмотря на то, что он холодный, словно лёд, гордый, невоспитанный и откровенное хамло. Чимина просто всегда привлекали всякие балбесы и грубияны. Его с детства учили, что любовь приносила только радость и скрывать её попросту не было смысла. Поэтому сейчас Чимин сидел под дверью аудитории, в которой находился Юнги, и ожидал подходящего момента, чтобы познакомиться с ним. На этот раз Юнги выгнали с пары довольно быстро. Показав учителю средний палец, он вышел в коридор, где столкнулся с Чимином лицом к лицу. «Блин, ты то откуда взялся?» — мысленно задал себе вопрос Юнги, пытаясь шагнуть мимо Чимина, но тот не растерялся и остановил его. — Привет, — тут же покраснел Чимин. — Мы раньше встречались? — задал вопрос в лоб Юнги. — Ну вообще-то да. Чимин широко улыбнулся, пытаясь напомнить Юнги о себе. Он открыл рюкзак, дабы достать что-то оттуда, но Юнги перебил его. — А, это ты сказал, что я долго не проживу. Что-ж, как видишь, ещё жив. — Я… я не то имел в виду, — тут же начал оправдываться Чимин. — Не парься, — рассмеялся он, а затем погладил Чимина по голове. — Как звать? Чего тут стоишь? — Пак Чимин, с экономического. Я хо- — Мин Юнги, тоже экономический, — снова перебил его Юнги. — Ждешь кого-то? — Ну в общем я хотел с тобой поговорить. Дело в том, что ты мне как бы нравишься, — совсем тихо сказал Чимин, но Юнги услышал. Внутри Юнги что-то кольнуло, отчего он глубоко вдохнул. Надо же! Его чувства оказались взаимными, чему невозможно было не радоваться. Чимин был красивым, умным, с хорошим чувством юмора и отличным чувством стиля. Юнги не сказал бы, что у Чимина были какие-то вредные привычки, а это важная деталь, ведь Юнги своих хватало сполна. — Ты мне т-, — чуть не сказал Юнги, но Ки, который всё слышал, не упустил шанса вмешаться. — Тебе нравится Юнги? А-ха-ха-ха-ха! — он по-хозяйски закинул руку на плечо Юнги и перевел взгляд на Чимина. — Да кто ты такой? Пидарюга, надо было сначала узнать Юнги получше. Он у нас ненавидит всякую смазливую гомосятину, вроде тебя. У Чимина сердце залилось кровью, но тоже самое произошло с сердцем Юнги, который старался не подавать виду. Глаза Чимина заблестели, а следом вырвались первые непрошенные слезы. Юнги ничего не делал, хоть мысленно и проклинал Ки. Чимин очень понравился Юнги, несмотря на то, что раньше он плевал в лицо всем гомосексуалистам и избивал их до полусмерти в тёмных переулках. С Чимином он хотел поступить иначе. Хотелось его защитить от этого мира и... от самого себя. — Юнги, у тебя ещё дури осталось? — напрочь забыв про Чимина, поинтересовался Ки. — Есть немножко, но тебе-то зачем? — с опасением взглянул на него Юнги. — Когда я под наркотой, избиваю с большим удовольствием, — Ки хитро улыбнулся, ударяя кулаком о ладонь. — Улавливаешь смысл? Давай подарим всю нашу любовь этому пидору. Сердца Чимина и Юнги вновь пропустили удар. Лицо и спина Чимина покрылось холодным потом. Ни осталось ни капли уверенность в том, что Юнги был готов как-то помешать этому. Чимин с ужасом наблюдал за тем как ладони Юнги сжимались в кулаки. Он тяжко выдохнул перед тем как закрыть глаза. — Я уже сам хотел прибить его, Ки, — махнул Юнги, а затем приблизился вплотную к Чимину, — Откажись от меня, пожалуйста, иначе будет больно, — удар в живот. — Какая мерзость!2016 год, весна | Сеульская тюрьма | во время тюремного заключения Юнги
Хосок и Сокджин молча шагали за охранником по серому коридору тюрьмы. Уголовники один за другим приближались к дверям камер и пытались обратить на себя их внимание. В самом конце коридора, в камере №19993 уже три месяца сидел и бездельничал Юнги. За всё это время к нему никто не наведывался, но, кажется, сегодня он наконец-то кому-то понадобился, раз гости пожаловали. — Приближаться к окошку двери нельзя. Заключенные порой агрессивные и могут навредить вам, — предупредил их охранник и сел за стол, который был по левую сторону от камеры Юнги. — Зачем вы пришли? — безэмоционально спросил Юнги, даже не отвернувшись. — Даже мама ни разу не навестила меня, так зачем пришли вы, которые сдали меня той ночью? — Вчера Чимин очнулся, — сказал Сокджин, а потом вытер слёзы. — Он больше совсем не говорит, — на его глазах вновь выступили слёзы. — Это ты во всем виноват, грёбаный наркоман! Чтоб ты сдох! Видишь, к чему привела твоя репутация? Нравится да? — Тише, Сокджин. Мы не ссориться пришли, — приобняв друга, сказал Хосок. — Слушай сюда, Юнги. В жизни Чимина больше не будет места для тебя. Через четыре года ты выйдешь отсюда, и мне совсем побоку, что ты со своей никчемной жизнью сделаешь, но к Чимину не приближайся, иначе будешь иметь дело со мной. Больше им от Юнги ничего не нужно было. Сокджин и Хосок даже обрадовались, когда Юнги посадили, не только из-за избиения, но и потому что так он хотя бы не мог навредить себе. — Я с самого начала, кажется, любил его, — неожиданно сказал Юнги. — Ты поздно очнулся, — прямо сказал Сокджин.2016 год, весна | Сеульская тюрьма | день освобождения Юнги из тюрьмы
Наручники вновь драли нежную белую кожу. Давно же он их не надевал. Сегодня день, когда Юнги должен был выбраться наружу. Нет, не прошло четыре года, а где-то четыре месяца от силы. Кто-то заплатил, чтобы Юнги освободили раньше положенного. Замечательный и благородный поступок, тут не поспоришь, но кому понадобился Юнги? У мамы таких денег и близко не было, как и желания видеть Юнги, а у отчима тем более. Огромные железные двери открылись перед ним уже во второй раз: когда он вошел в свою камеру и сейчас, когда вышел. Дневной свет ослепил Юнги, который поднял руку, дабы защитить глаза. Он не видел солнца уже четыре месяца. Давно оно не грело его холодные тело и сердце. Сделав еще несколько шагов, Юнги осмелился: — Кто за меня заплатил? — Пак Чонмин, — фыркнул в ответ один из охранников, а затем освободил Юнги и закрыл двери. «Быть такого не может, — конкретно охренел Юнги, — Зачем отцу Чимина платить за меня?» Солидный высокий мужчина в чёрном костюме вместе с Чимином ждали Юнги у выхода из тюрьмы. «Чимин», — подтвердил для себя Юнги и сорвался на бег в сторону машины, где его ждали. Охранники побежали за Юнги и, схватив, уложили на лицом в асфальт. Придавленный сильными телами, Юнги изумлённо смотрел на Чимина, не веря своим глазам. — Отпустите его, — холодным голосом приказал господин Пак, следом поворачиваясь к Чимину. — Надеюсь, что ты сделал правильный выбор, сынок. — Я редко ошибаюсь, — покачал головой Чимин. — Знаю.2016 год, весна | дом Паков | вечер, когда Юнги впервые пришел к Чимину домой
— Без разрешения господина Пака я не могу пропустить вас в дом, — крикнула горничная Юнги, который пытался прошмыгнуть мимо неё в гостиную. — Плевать я хотел на господина Пока. Мне нужен не он, а Чимин, — попытался оттолкнуть её Юнги. — Без разрешения мистера Пака нел-, — на этот раз женщине не дали договорить. — Впусти его, Хёрин. — Хорошо, господин Пак, — она поклонилась и отошла в сторону. — Что тебе нужно, Мин Юнги? — холодно спросил мужчина, усевшись на диване рядом с женой. Юнги шагнул вперед и поклонившись, твердо заявил: — Я хочу поговорить с Чимином. От такой наглости у господина Пака вены на лбу набухли. Он схватил стакан со стола и тут же кинул его в сторону Юнги, но не попал. — Да как ты смеешь? После всего, что вы с ним сделали? Щенок! Хоть понимаешь, сколько костей ты и твои друзья-отморозки сломали моему сыну? Сколько операций он перенес? Из-за тебя он три недели лежал в коме, полтора месяца не мог разговаривать и полгода не выходил из дома! Да я тебя задушу, наглый паршивец! Господин Пак уже был готов встать с дивана и проучить Юнги, но жена его остановила. — Тише, Чонмин. Тебе нельзя нервничать, — сказала госпожа Пак, а затем погладила господина Пака по руке. — Я выпустил тебя из тюрьмы только потому, что Чимин просил меня об этом каждый день, но это не дает тебе право заявляться в мой дом и что-то требовать. Убирайся вон! Юнги даже не пошевелился. Он сделал ещё один шаг вперед, повторяя: — Мне нужно поговорить с Чимином. — Ты не хотел знать его почти год, а теперь пришел ко мне с такого рода требованиями. Многого же ты о себе возомнил. Наркотики в голову ударили, или в тюрьме сошел с ума? — господин Пак ударил кулаком по столу. — Будь это моя воля, ты бы уже давно гнил в тюрьме. — Я должен поговорить с Чимином, — настоял Юнги. — Бесполезно с тобой разговарить. Пойдем, Хёрин, — взяв жену за руку, господин Пак повернулся к Юнги. — Ты знаешь, где выход. Господин Пак вместе с женой поднялись с дивана, надеясь, что Юнги наконец-то уйдет. Вместо этого Юнги сделал еще два шага вперед и упал на колени перед ними. Из глаз его невольно потекли слёзы отчаяния и горя. Юнги опустил голову и долго не произнёс ни слова в адрес родителей. Он всё еще хлюпал носом, стирая слёзы рукавом. Сделав глубокий вздох, Юнги заговорил: — Зимой 2013 года я подсел на наркотики вместе со своими друзьями. Весной 2016 года, когда я покупал себе сигареты и алкоголь, Чимин подошел ко мне и сказал, что из-за них я долго не проживу, а потом улыбнулся. Этой теплой улыбки мне хватило, чтобы влюбиться в него, — Юнги сглотнул комок в горле, — Позже мы встретились в университете, где он, во время одной пары, признался мне в своих чувствах. Я хотел сказать ему, что его чувства взаимны, но из ниоткуда появился мой друг Ки. Юнги не сдержался и начал плакать ещё сильнее. Ему было очень трудно говорить о той ситуации, ведь она приносила ему не меньше боли. Проводя рукой по лицу, дабы стереть слёзы, он продолжил: — С того дня я избивал его вместе с моими друзьями, а после этого делал глубокие порезы на собственных руках и ногах, потому что Чимин не должен был страдать в одиночку. Из-за наркотиков со временем мы с друзьями потерялись. Я не хотел избивать Чимина до такой степени той ночью, и по сей день не могу простить себя за это. Больше не курю, не пью, не принимаю наркотики. Я без него — тело без души, и жизнь моя смысла больше не имеет, — он посмотрел на ошарашенных родителей Чимина. — Если сейчас я с ним не поговорю, то впредь больше вообще никогда не потревожу вас или кого-то ещё. — Юнги! — вскрикнул Чимин весь в слезах. Он с самого начала наблюдал за всем происходящим, сидя на лестнице. Рассказ Юнги больно отозвался в сердце Чимина, который еле держался на ногах от волнения. — Чимин... Прости меня, Чимин. — Убирайся отсюда, паршивец! — крикнул господин Пак. — Не нужны мне твои истории. Они не изменят ничего! Ни-че-го! — Отец, не надо, — Чимин быстро спустился. Он посмотрел в глаза обоим родителям, пытаясь их успокоить. Обняв отца, он сказал: — Дай мне поговорить с ним, чтобы здесь и сейчас решить все. — Я больше не общаюсь с Ки и Сынри, — предвидел вопрос Юнги. — Я брошу всё ради тебя, Чимин. Только дай мне шанс. Не надо прощать меня за то, что не исправить, но дай нам шанс начать всё заново. — Я боюсь тебя... — отвёл взгляд Чимин. — Очень сильно боюсь и сомневаюсь, но мы можем попробовать всё исправить, — отец кивнул в знак согласия. — Пойдем наверх.***
Комната Чимина была просторной. На стенах висели дорогие картины, рядом с его детскими фотографиями. У окна был рабочий стол, на котором лежал чёрный дневник Чимина и несколько книг, пара ручек и чашка с остывшим кофе. В углу средних размеров открытый шкаф с разноцветными рубашками на вешалках. Перед шкафом огромная кровать на двоих. «Не удивлюсь, если он спит в форме морской звезды», — подумал Юнги, невольно хихикая. Рядом с кроватью было несколько зелёных пуфиков и три огромные мишки. Комната Чимина показалась Юнги уютной и стильной. Именно такой он её себе представлял. — Можешь осмотреться. Если что, дверь балкона не закрыта. А я в душ, — после этих слов Чимин взял полотенце со спинки кровати и ушел, оставив Юнги одного. Любопытство Юнги само потянуло его к рабочему столу и после множественных отговорок, заставило его листать дневник. У Чимина была очень странная привычка: он писал только по одному предложению на каждой странице. Они никогда не повторялись — везде разные. «Хочу вновь разговаривать». «Прости меня, Юнги, что по моей вине тебя задержали». «Я вытащу тебя оттуда». «Сегодня я сказал своё первое слово». От кучи прочитанных предложений Юнги опечалился. Листая страницы, он почувствовал себя виноватым за каждое написанное слово. Чимин вернулся в комнату через несколько минут, одетый в пижаму со слонами. Юнги, не задумываясь, уверенно направился в его сторону, а Чимин, ужаснувшись, попятился назад от страха. — Не бойся меня, пожалуйста, — протянул ему руку Юнги. — Я не могу... — шепнул Чимин. — Так начинались все драки. Мне правда не по себе. Пожалуйста, держи дистанцию. От этих слов сердце Юнги сжалось. Ему хотелось вернуться в прошлое и всё исправить, стереть те ужасные дни из памяти Чимина, исправить то, как они встретились, и вновь увидеть его красивую улыбку. — Не бойся меня, Чимин. Прежнего Юнги похоронили в тюрьме. Я хочу сделать тебя счастливым и уберечь от всех бед. Доверься мне. — Я боюсь те- Юнги обнял Чимина крепко, отчего тот начал дрожать. Его руки никак не поднимались, чтобы обнять Юнги в ответ, ведь боль от пережитого была намного сильнее. Юнги аккуратно поглаживал Чимина по спине, а тот каждой минутой всё больше расслаблялся, а дрожь прекращалась. Спустя мгновения Чимину удалось обнять Юнги в ответ. Они просидели так будто целую вечность. — Раньше я никогда ещё не любил так сильно, Чимин, — обнял его крепче Юнги. — Я тоже. Они отстранились друг от друга, и в тусклом свете Юнги стал рассматривать лицо Чимина. Он выглядел таким же невинным, как в день, когда признался в своих чувствах. Его глаза блестели как драгоценные камни. Сомнения Юнги отошли на второй план. Он был уверен, что Чимин любил его намного сильнее, чем боялся. Юнги медленно и с осторожностью наклонился к его губам, а затем поцеловал почти невесомо. Губы Чимина были такими сладкими и приятными, что Юнги не сдержался и вновь затянул его в поцелуй, но более страстный. Чимин неловко кусал нижнюю губу Юнги, при этом заливаясь свежим слоем краски. Он всё еще дрожал, но старался держать себя в руках и насладиться моментом. Остановив поцелуй, Юнги взял на руки Чимина и аккуратно положил его на кровать, нависая сверху. — Оттолкни меня, если хочешь, чтобы я остановился, или поцелуй, если хочешь, чтобы я продолжал. Чимин вцепился пальцами в край футболки Юнги и потянул к себе, невесомо целуя в губы. Юнги больше и не потребовалось. Он ладонью провел по горячей щеке Чимина, а следом поцеловал ещё раз. И ещё, и ещё... Одной рукой Юнги изучал его тело под пижамной кофтой, подушечками пальцев очерчивая каждый изгиб. Одарив Чимина ещё одним поцелуем в шею, Юнги поднялся, закрыл дверь на ключ и, вернувшись, поспешно снял с себя одежду, оставаясь в одних боксерах. Чимин сглотнул ком в горле, не переставая смотреть на Юнги. — Иди ко мне, — буквально пропел он, а Чимин повиновался, поднялся и неуверенно шагнул в его сторону. — Такой сладкий и только мой, — шепнул Юнги, а потом стянул с Чимина кофту. — Не стесняйся, Чимин, — тепло улыбаясь, уверял его Юнги. — Никто не сравнится с тобой. Юнги осматривал Чимина с ног до головы и в душе радовался, что следов от его пыток на теле не осталось. Он трогал каждый изгиб, каждую часть тела и поцелуями спускался ниже и ниже, пока не дотронулся до кромки пижамных штанов. Юнги посмотрел на Чимина, чьи глаза говорили за него. Он дрожащими руками стянул с него штаны, а потом кинул их куда-то в сторону двери. Прекраснее полуголого Чимина только полностью голый Чимин. Юнги сел на колени перед ним и обвил тонкими пальцами его стоящий член, отчего Чимин невольно застонал. Одной рукой Юнги схватился за упругую ягодицу, а другой надрачивал Чимину. Когда из головки полилась естественная смазка, Юнги улыбнулся и медленно начал сосать член. Он делал всё аккуратно, чтоб не поцарапать зубами чувствительную кожу, но выходило так себе, ведь Юнги такое впервой. Чимин пальцами зарылся в мятного цвета волосы Юнги и через несколько мгновений сам начал задавать темп, толкаясь бёдрами навстречу. Юнги доставлял ему крышесносные ощущения, отчего было сложно глушить стоны. Чимин кусал палец, дабы не закричать от удовольствия, а Юнги царапал кожу ягодицы, когда тот вдалбливался в его рот слишком глубоко. Через несколько толчков Чимин кончил в рот Юнги и буквально сразу залился краской. Он побежал к столу, взял салфетку, вернулся обратно, опустился на колени и стал вытирать свою сперму с лица Юнги. Но вместо этого Юнги сразу же поцеловал Чимина, при этом доминируя в их поцелуе, который становился всё страстнее. Теперь сей «стыд», то есть сперму, они поделили на двоих, и никакие салфетки не были нужны. — Я так сильно хочу тебя, — шепнул он Чимину в ключицу, отчего тот съежился. Юнги поднялся и вновь взял Чимина на руки. На этот раз он сел на кровать и помог Чимину устроиться на своих бёдрах. Сквозь боксеры Юнги, Чимин чувствовал его возбуждение, отчего было неловко. Юнги специально принялся ёрзать, отчего Чимин невольно пару раз потерся о его стоящий член ягодицами и случайно застонал. От умиления Юнги тихо хихикнул, при этом решив смутить Чимина сильнее. — Раздень меня, сладкий, — пропел он, а потом закрыл глаза. К его большому удивлению, Чимин стянул с Юнги бельё, но обратно на его бедра не сел. — Что такое? — выгнув левую бровь спросил Юнги. Чимин пальцем указал на огромный член Юнги и перевел взгляд в сторону окна. — Не бойся и, пожалуйста, не дрожи. Я не причиню тебе вреда больше никогда. Юнги достал из-под кровати свои штаны, следом и тюбик со смазкой. Он выдавил на два своих пальца много лубриканта и попросил Чимина вновь сесть на его бедра. Даже если Чимин повиновался и вновь навис над Юнги, он боялся. Юнги медленно и осторожно вошел одним пальцем. Он аккуратно начал поглаживать стенки ануса, отчего Чимин мелко дрожал и слегка извивался. Юнги добавил второй палец, а чуть позже и третий. От дискомфорта Чимин невольно вскрикнул, моментально закрыв рот ладонью. — Тш-ш-ш. Потерпи. Мой член больше. Как ты примешь его, если от трёх пальцев уже кричишь? Нужно хорошо тебя обработать. В словах Юнги читались нотки страха и заботы. Для них обоих такое было впервой. Когда Чимин более менее привык и расслабился, он медленно сам спустился на чужие пальцы. После ещё нескольких минут растяжки Юнги взял в руки свой член, надел презерватив и подставил к анусу, чуть войдя. Чимин принялся самостоятельно медленно на него опускаться, но всё ещё было неловко. Когда головка оказалась внутри, Юнги схватился за ягодицы Чимина, помогая ему насаживаться легче, при этом борясь с тем, чтобы не сорваться. Войдя больше середины, Юнги всё же не сдержался и потянул Чимина вниз, насаживая полностью. Тот заскулил, а по щекам потекли непрошенные слёзы. Осознав ситуацию, Юнги потянулся к Чимину и начал целовать его руки, нашептывая извинения. Чимину было очень больно. Он попросил Юнги немного остановиться, чтобы привыкнуть к размеру. Спустя несколько минут Чимин начал сам двигаться, а Юнги на это лишь гордо улыбнулся. Всё-таки нелегко быть снизу, да и это их первый раз. — Я... я... ах... боже мой... Юнги...ах, — он еле выдавливал из себя слова от нахлынувшего удовольствия. — Я... любл- ах... люблю тебя, — наконец-то высказался Чимин и следом застонал от очередного толчка. — Ты только мой, Пак Чимин, — зарычал Юнги. — Никто не сможет любить тебя также, как люблю тебя я. — Боже. Как долго я мечтал об этом, — выдохнул он. — Всегда думал, что ты ненавидишь меня и мечтаешь убить, — по щеке полились слезы. — Тише, Чимин, тш-ш-ш, — попытался успокоить его Юнги. — Ещё тогда в магазине ты забрал моё сердце без разрешения. Чимин не смог возразить, ведь он правда украл сердце Юнги. Глубоко вздохнув, они решили дойти до конца. Член Юнги уже который раз дотрагивался до простаты, отчего Чимину еле удержался над ним, закатив глаза от удовольствия. Спустя короткое время Юнги зарычал и излился в презерватив, а Чимин кончил следом, обессилено упав на грудь Юнги. — Моя любимая сладкая булочка, — сказал он, крепко обняв Чимина.Настоящее время
J. JUNGKOOK, 18:01: Я около твоего дома, Вишенка. V, 18:05: Не заперто, так что заходи и сразу ко мне в комнату. Мама в курсе. Чонгук неуверенно шагнул внутрь, поздоровался с мамой Тэхёна и поднялся наверх в его комнату. Тэхён встретил его с заметной усталостью и явным нежеланием что-то делать. Чонгук побежал к нему и, крепко обнимая, поцеловал, широко улыбаясь. Медленно, не обрывая поцелуя, они направились в сторону кровати. Чонгук навис сверху, широко улыбаясь. Его рука прошлась по всему телу Тэхёна, и, когда он дотронулся до ремня, послышался звук оповещения. Чонгук неохотно поднялся с кровати и, взяв телефон в руки, начал читать сообщения от Юнги. SUGА, 18:32: Я ведь не помешал вам, да? Зря рассказал, что идешь к нему. Я не смог не вмешаться. J. JUNGKOOK, 18:35: Юнги, твою мать! Ещё пару минут, и у нас бы всё получилось! SUGА, 18:37: Блин. Чимин прочел сообщение и надавал мне подзатыльников, прямо как Сокджин своей шпале по имени Намджун. J. JUNGKOOK, 18:38: Есть шанс, что ты перестанешь показывать всё своему парню? Привет, Чимин. SUGА, 18:40: Хай! Передай привет Тэхёну. Чимин. J. JUNGKOOK, 18:42: Тэхён сказал, чтобы ты прибил Юнги или просто месяц не давал ему. SUGА, 18:44: Булочка месяц не выдержит. Максимум пять часов. Знаешь, как проверил? Гребаных пять часов проторчал в кустах, выслеживая Хосока. Намджун теперь весь в красных пятнах. J. JUNGKOOK, 18:46: Я говорил вам не следить за ним, умники. SUGА, 18:47: Из-за тебя, малой, Чимин заставил меня сделать домашку. Вот спасибо тебе, что вчера впервые в жизни написал вовремя. J. JUNGKOOK, 18:50: Обращайся, Юнги, напишу в любое время. SUGА, 16.11.2017 18:53: Не-не-не-не. У тебя руки растут не из того места. А теперь перестань писать мне. Чимин позвал в спальню посмотреть вместе с ним «Пираты карибского моря 6». «Но эта часть ещё даже не была утверждена на показ», — подумал Чонгук, выгнув левую бровь и вопросительно посмотрев на Тэхёна. Он выключил телефон и отложил его на тумбочку, а затем подошел к Тэхёну. Чонгук нежно чмокнул его в щечку. — Давай наконец-то добьем проект, пока нас профессор Пак не убил. Тэхён захихикал в кулак, следом протягивая Чонгуку огромный лист и фломастеры.