Начнем с истоков

Скучно в полете нам точно не было. Сменных пар у нас было только две. А пара, которая, по идее, должна отдыхать, занималась переселенцами. Естественно, на ночь приходилось приземляться. На всякий случай поили легким успокоительным этих людей. Повезло, что предусмотрительный Пашка сразу упаковал такие медикаменты в аптечки. Ночью переселенцы хорошо спали, да и днем не проявляли признаков волнения и не устраивали истерик. Зато мы в течение дня крутились как белки в колесе. Сводить всех поочередно в туалет, научить им пользоваться. Проследить, чтобы парни не мочились мимо. Накормить, напоить эту ораву и развлечь. Оставлять одних этих людей не стоило даже на несколько минут. Я и не подозревал, что столько всего можно открутить, оторвать и подвергнуть изучению. Куда делись те перепуганные пленники? Хорошо, что брать без спроса принадлежащие нам вещи опасались. На странную коробочку, с которой не расставался Пашка, поглядывали с недоверием. Даже не представляю, как эти люди классифицировали у себя в голове ноутбук. Но мы же вроде посланники бога, так что на это любые странности можно списать. Хотя дети такими деталями не заморачивались. Ждан ходил за мной по пятам и предлагал поиграть в лошадку. В смысле, я «клюся», а он наездник. Только Никиту никто не донимал. Слово «князь» понимали все и уважали. Пашка выступал в роли толмача. Он как-то сразу сдружился с одним из парней. Любим выглядел лет на семнадцать, но оказался довольно смышленым. Пашка успешно обучал его русскому языку. Остальные предпочитали разговаривать на привычном им наречии. – А они точно русские? – прислушивался Серега к странному языку. Мы сдали свое дежурство по двигателям Роману и Никите и теперь наблюдали за переселенцами, расположившись у двери в нашу половину салона. – Пашка же как-то умудряется пользоваться словарем, – ответил я приятелю. – Значит, это наши предки. – Язык настолько непонятен, что совсем не напоминает русский, – продолжал недоумевать Серега. – Это ты еще их письменность не видел, – хмыкнул Пашка. – Если кириллицу еще можно «узнать», то глаголицу точно не прочитаешь. – Эти точно грамотой не владеют, – скривился Серега, наблюдая за одной из женщин. Та высморкалась прямо на матрас, потом еще в носу поковырялась. – Не представляю, как мы будем с их «манерами» бороться. Или оставим все как есть? – На Руси очень долгое время было распространено узелковое письмо. Как раз для таких безграмотных, – продолжил просветительскую лекцию Пашка, не обращая внимания на те самые манеры. Мы с интересом внимали очередной лекции. Не зря его Никита от многих работ в поселке освобождал, рекомендуя изучать «матчасть». Память у рыжика была отменная. И информации он усвоил немало. Кстати, Пашкин цвет волос никого из бывших пленников не удивлял. Зато на Серегу смотрели не то с уважением, не то со страхом. Он хоть и постригся, но свои розовые пряди так и не перекрасил. Мы привыкли к подобному имиджу и уже не обращали внимания. А эти люди под пристальным взглядом Сереги робели. Та дамочка, что исследовала содержимое своего носа, заметив брезгливую гримасу этого розоволосого чуда, смутилась. Лицо прикрыла рукой. Возможно, есть надежда как-то перевоспитать. – Так что там за узелковое письмо? – напомнил я Пашке. Отчего-то я раньше считал, что это только инки и прочие племена Америки передавали информацию подобным образом. Пашка тут же продемонстрировал картинку на ноутбуке. – Это узелковая вязь. Подобным образом записывали, когда кидать зерно в землю или сколько в роду людей. Затем вязь сматывалась в клубочки. «Запись» убирали в берестяной короб и хранили. Отсюда и вошло выражение «наговорить с три короба». Во многих русско-народных сказках герои пользуются узелковым письмом. Та же Баба-Яга дала клубок Ивану-царевичу, отправляя в путь. Разматывая клубок, можно «читать» путеводитель. Вечером на стоянке мы продолжили беседу на тему того, как изменился язык древних славян. – Паш, пойди поспрашивай, откуда они вообще родом, – ненавязчиво поставил задачу князь. Вопрос этот интересовал нас давно. Слишком далеко от границ княжеств встретились эти пленники. По ним, конечно, было видно, что гнали их не один день. Пашка даже выяснил, что «коло», то есть телег было гораздо больше. На них везли детей. А потом часть монголов ушла вперед. Совсем маленьких детей прирезали, оставив только тех, кто смог бы дойти самостоятельно. И почему-то только мальчиков. Возраст этих детей варьировался от семи-восьми до десяти лет. Но сомнений в том, что эти люди относятся к группе восточных славян, у нас не возникло. Взрослые были довольно рослыми. Парни на полголовы были выше тех монголов, что сопровождали пленников. Светло-русые волосы, светлая кожа и голубые глаза в нашем понимании отождествлялись со славянами. Плюс, конечно же, древнерусский язык. Самое интересное, что и они в нас видели соплеменников. Если не учитывать экстремально-покрашенного Серегу, то мы почти все подходили под этот типаж. Женщины начали укладывать детей, да и сами намеревались лечь, а Пашка все беседовал с Любимом. Жестами и мимикой они как-то понимали друг друга. Беседа затянулась чуть ли не до полуночи. А вот полученные ответы нас озадачили. – Ушли они не то из Черного леса, не то от князя, – рассказывал Пашка историю этих людей. – Я склоняюсь к версии, что это было Черниговское княжество. Князь поборы усилил, вот они всей деревней и ушли на новое место. Плодородная земля, умеренный климат. Почти три года прожили, пока их монголы не захватили. Думаю, что отряд монголов приходил с разведкой, заодно и добычу взяли. – А половцы? – не понял Никита. – Ты нам сам карту земель показывал. Все, что не под княжествами или булгарами, считается землями половцев. Эти что, не знали, на чьи земли пришли? – Не идеализируй, – начал снова искать в ноутбуке ту карту Пашка. – Ты что, реально думаешь, что вот эта огромная площадь была густо заселена половцами, которых от силы имелось тысяч пятьдесят? Между прочим, это отдельные кочевые племена. Свою границу они точно не охраняли. Это была забота славянских князей сторожить свою территорию. Если и пришло несколько десятков крестьян на чужие земли, кто там заметит? Пограничных столбов и застав точно не было. А половцы в этом районе могли десяток лет не появляться. – И в каком все же районе они обосновались? – не мог не поинтересоваться я. Пашка только развел руками. – Из всех географических ориентиров могу только назвать озеро, богатое рыбой. Расспрашивать этих крестьян на тему предыдущего места проживания смысла не было. И вообще сведений от них получили немного. Второй парень по имени Кузнец именно им и был. Умел из руды металл выплавлять. За эти его умения монголы и оставили в живых. Так же, как и Любима за то, что был хорошим гончаром. А вот отца Любима зарезали. Может, он был и опытнее, но в глазах монголов уже старик. Думаю, что тому «старику» и сорока лет не исполнилось. Эти крестьяне пережили настоящую трагедию. Соплеменников старшего возраста убили монголы, маленьких детей тоже не пожалели, женщин, скорее всего, насиловали. Но, как ни странно, народ не унывал. Мол, еда имеется, теплая постель, не нужно работать. Чего еще желать? – У них в тринадцатом веке такая непростая жизнь, что долго горевать возможности нет, – пояснял Пашка. – Это Серега так и не смог ни одной курице шею свернуть. А если бы это был вопрос выживания, то воспринимал бы курицу как еду, из которой необходимо сварить суп. – Кстати, о супе, – напомнил Роман, – следующие три дня будем питаться исключительно хлебом и фруктами. Все остальное закончилось. Устали за время перелета все. Моя фантазия по придумыванию игр для детей уже билась в конвульсиях, когда мы достигли Амура. – Если поднажмем, вечером будем дома, – сообщил Никита. – Я даже ночью готов лететь, – заверил Серега. – Только бы сегодня добраться. Скорость вращения пропеллеров резко возросла. Солнце еще не село за горизонт, когда мы увидели знакомую смотровую башню. А тут и рация начала ловить сигнал. – Слышу и вижу вас, князь, – отозвался Бугров-старший. – У нас на борту двадцать человек местного населения. Из них восемь детей, – начал передавать информацию Никита. К тому моменту, как мы начали заходить на посадку, поселок нас ждал и был готов. И хотя Никита уже успел сообщить, что Александр на втором корабле прибудет позже, вопросов все равно возникло немало. Родители Ярослава и Лерки волновались, мы успокаивали их и заверяли, что все будет хорошо. Снова и снова отвечали на многочисленные вопросы. Ровно до того момента, пока князь не рявкнул: – Заняться распределением переселенцев! Людей начали выводить из салона. Поскольку на улице еще было светло, новенькие смогли сразу оценить поселок. И явно впечатлились. Затем углядели башню и дружно начали креститься и кланяться, хотя, на мой взгляд, на церковь или другое культовое сооружение башня совершенно была не похожа. – Все же они христиане, – констатировал Пашка. Никита повторно жестом показал, что пора заняться новыми переселенцами. План у нас был разработан давно, и возражений не имелось. Согласно ему, каждому переселенцу или семье полагался куратор. Который будет не просто наблюдать, а буквально жить с этими людьми в течение примерно года или даже больше. Из спасённых получилось десять семей. Любим и Кузнец примкнули к двум женщинам, образуя семьи. Дети тоже были с матерями. Оставалось определиться с кураторами. Но тут тоже все прошло быстро и без вопросов. Лешка мечтал спихнуть с себя часть обязанностей на конюшне и выбрал семью Любима. Надя тоже заявила, что кузнец нам пока без надобности, а за лошадьми присматривать лучше мужчинам. Пашка пискнул робкое: «А как же я?» и примолк. То, что эта парочка, Паша плюс Надя, все дальше и дальше отдаляется друг от друга, было видно давно. Пашка со своими справочниками не успевал за деятельной натурой девушки. А тут она вообще собралась переселиться в поселок к крестьянам. Вслед за Надеждой кураторство выбрали все «ролевики». Остались неохваченными еще две женщины без детей. Одну взялась опекать мама Надежды, а вторую - Маргарита Олеговна. Пашка донес информацию о кураторах до народа. – Спать сегодня не получится, – предупредил Никита. Наш единственный доктор уже готовил смотровую. Пусть он и хирург по специальности, но вполне мог провести обследование. – Всех детей обрить налысо, – категорически заявил Всеволод Дмитриевич. - А женщинам вымыть волосы шампунем от вшей. И снова Паша пояснял людям, что кормежка и прочие блага народ получит только после мытья. Заправлять теплой водой переносную душевую Никита полез лично. Действительно, только к середине ночи мы начали отправлять первые семьи на постоянное место жительства. Милушу с пацанятами забрал Юрка из реконструкторов. Я помог донести сонных малышей. Ждан привычно обхватил меня за шею и спокойно посапывал. Добавленное еще на борту в питье успокоительное не только исключало истерики, но и усыпило всех быстро. Милуша брела, спотыкаясь на каждом шагу, несмотря на то, что дорожка в сторону поселка хорошо освещалась. Бугровы всучили мне еще рюкзак с вещами для детей и Милуши. Но разбирать его уже не было сил. Посмотрят позже. Я только напомнил Юрию о том, что продукты в этих домах давно хранятся в подвале. Скрытые магическим коконом, они не испортились. В общем, разберутся. Сам я поспешил вернуться к смотровой. Наш врач наконец закончил с последней женщиной и готов был дать отчет Никите. Все, кто не ушёл с подопечными, собрались в клубе. – Как и предполагалось, все женщины имели многочисленные сексуальные контакты, – начал Всеволод Дмитриевич. – Даже спустя несколько дней видны следы изнасилования. Кожных заболеваний я не обнаружил. Небольшие порезы и ссадины вы залечили еще в пути. В целом, женщины крепкие. Возраст варьируется от семнадцати до двадцати пяти лет. – Неужели?! – не удержался от восклицания Серега. – А выглядят эти тетки значительно старше. – В это время старели быстрее, – пояснил Павел. – Кроме того, не забывай, что они побывали в плену, пережили смерть близких, да и крема для лица еще не изобрели. – С детьми не все так однозначно, – продолжил доклад врач, не обращая внимания на реплики со стороны. – Я прописал всем витамины и усиленное питание. Но пока, – повернулся врач к Никите, – пополнять поселок ещё людьми не рекомендую. Мы не успеем всех быстро адаптировать. Никита кивнул, соглашаясь. – У нас теперь ожидается рождение десяти детей от монголов? – снова заинтересовался Серега. Всеволод Дмитриевич с удивлением посмотрел на парнишку. – Вероятность зачатия не больше двадцати процентов, – и, заметив удивление на лицах всех присутствующих, начал пояснять: – Из десяти женщин четверо было кормящими матерями. Как мы знаем, вероятность забеременеть в этот период крайне низкая. Еще у троих несильное кровотечение – последствие изнасилования. Оставшиеся три женщины тоже не факт, что беременны. Все же существуют определенный цикл и время, благоприятное для зачатия. – А вот это действительно интересно, – подал голос Роман. – Сколько было этих набегов со стороны монголов и татар, а поголовно узкоглазых на территории России мы в двадцать первом веке не наблюдали. Всем известно, что монголоидная раса должна доминировать. – Мало того, вспомните, сколько в наше время возникло споров, – вклинился отец Сереги, – было ли вообще то нашествие? Если взять, к примеру, Америку, которая завозила негров из Африки. Эти негры успешно размножились и теперь качают права по поводу политкорректности. Ни у кого и сомнений не возникает, что их привезли три столетия назад с другого континента. А у нас даже следов от монголов не осталось. По идее, половина россиян должна иметь желтый оттенок кожи, карие глаза и уплощенное лицо с выдающимися скулами. – Считаете, что даже спустя столетия расы не могли так смешаться? – заинтересовался Никита. – Определенно. А вот Всеволод Дмитриевич нам сейчас на примере одного десятка женщин показал, что вероятность родить ребенка от монгола не такая уж и высокая. – Почему вы оцениваете все славянское население? – не выдержал Пашка, тоже подключившийся к спору. – Города и деревни, которые захватил тот же Батый, можно по пальцам пересчитать. Он же не широким веером наступал. – Отдельные отряды могли продвинуться вглубь территории, – заявил Серега. – Между прочим, у монголов была армия, а не сброд разбойников. И понятие дисциплины тоже существовало. Да и чего им грабить в деревнях? Вспомните систему сигналов, когда били в набат. Крестьяне могли успеть убежать в лес, прихватив домашних животных. Смысл ловить по лесам такую добычу и отделяться от армии? Лучше уж города пограбить. А уж там монголы проявляли себя именно как завоеватели. Больше убивали. Тех, кого планировали насиловать, отбирали и отправляли в обоз, забирая с собой. След пребывания монголов на Руси — это разграбленные земли, а не младенцы с монгольской кровью. Но даже если такие и были, то это меньше десяти процентов в тех областях, где побывали захватчики. За восемь столетий гены вполне могли «раствориться». – На этом наше собрание завершаем, – напомнил Никита о том, что пора отдыхать. – Успеем еще обсудить эту тему, и не раз. – Вам тоже пройти санобработку не помешает! – крикнул нам вслед Всеволод Дмитриевич. – Чтобы ничего не принесли. – В баню! – снова решил за всех князь. Бань этих понастроили рядом с каждым коттеджем. Пришлось, конечно, подождать разогрева. Но с магией это всё равно было гораздо быстрее. – А секса-то как давно не было, – вздохнул Никита, разглядев меня в густом паре. – Осилишь? – поинтересовался я. – Давай по минету. А большой сексуальный забег устроим завтра. – Только я буду спать не меньше суток. – Обязательно. А потом я буду тебя долго и страстно любить, – пообещал Никита, вовлекая в поцелуй.