«меня ждёт Голливуд, красивый и блестящий, как конфета в цветной обёртке. и, если я не обрету там счастья, то застрелюсь из отцовского кольта» (с) Джио Россо
10.11.10 Нью-Йорк Штаб-квартира мафии под руководством Родда Росса "Штормовое предупреждение..." "Аномальная температура... впервые за десять лет..." "Снежный буран накрывает Большое Яблоко*..." - шуршал в полной тишине старый радиоприёмник в подпольном помещении, где собралась мафия Родда Росса. Атмосфера была напряжённой, босс нервно крутил в руках ручку, откинувшись на кресле, все остальные безрадостно переглядывались. Высказываться никто не рвался. Наконец, когда воздух, казалось, уже искрил от перенапряжения, угрюмый мафиози с густыми, нахмуренными, светлыми бровями вскочил, гаркнул: "Да что они о себе возомнили?! Чёрта с два мы "будем благодарны" за их подачки!" и шибанул кулаком по выключателю радиоприёмника, который отрывисто фыркнул и, кажется, умер. - Ну так пойди, и скажи им это, - прорычал Росс, грузно поднимаясь из кресла. Мафиози наоборот - поутих и сел обратно. - Они не оставляют нам выбора, - цокнул босс. “Они” были соперничавшей с мафией Росса группировкой и называли себя “Romany**”. После долгого противостояния между давно расположившейся здесь группировкой и намеренной шире распространить своё влияние мафией Родда Росса, основной штаб которой был расположен в Лос-Анджелесе, последние были загнаны в угол и поставлены перед ультиматумом: они прекращают все связи с поставщиками восточной части Америки и больше здесь не появляются. На самом деле, предложение было действительно очень выгодное - по сути они соглашались на разделение Америки пополам, и Родд ничего не терял из того, что было у него до авантюры с Нью-Йорком. Такое предложение было довольно щедрым для победителей в войне. Россу бы правда быть благодарным за то, что отделается так просто, но гордость не позволяла. - Собирайте вещи. Через 24 часа самолёт до Лос-Анджелеса, - хмуро сообщил босс, собираясь выйти из комнаты. - А кто не успеет? - поднял бровь смуглый мексиканец в углу комнаты. - Поедет автостопом! - рявкнул Родд. - Не отвлекайте меня идиотскими вопросами. Мне сейчас ещё сделку отменять с поставщиками оружия из Детройта. Босс уже собирался покинуть кабинет, но не успел. - Вообще-то не обязательно. Остальные члены мафии неодобрительно покосились на парня, который это сказал. - У тебя есть предложения получше? - босс приподнял бровь. - Мелло? Мелло отклеился от спинки стула и облокотился руками на стол. - На данный момент они находятся в Детройте, но их официальный штаб до сих пор в Сиэтле. А это западная часть, значит, мы на всех основаниях имеем право сотрудничать с ними. Сделку отменять необязательно. Родд хмыкнул, потом нахмурился и глянул на остальных. - Почему семнадцатилетка доказывает свою компетентность лучше, чем вы?! И вышел из комнаты. Мелло почувствовал, как от чужих взглядов у него замерзает затылок. Он обернулся и резко, вызывающе глянул на всех, с кем встретился взглядом. Но ничего не сказал и вышел из кабинета.***
- Ну, что о нём думаешь? – спросил мужчина со светлыми бровями, доставая пачку сигарет и протягивая одну напарнику. На улице было холодно и темно. Перед зданием старой пятиэтажки, в подполье которой проходили собрания мафии, остались только они – все остальные сразу после собрания разбежались в разные стороны, домой, наверное, - собирать вещи. Настроения делать что-то ещё не было ни у кого. - Выскочка, - ответил второй – тот самый смуглый мексиканец, забирая сигарету. – Умный слишком. Такие долго не живут, - и щёлкнул зажигалкой, прикуривая обе сигареты. Над одиноким пустырём в глубине, недалеко от главных улиц, тускло горел фонарь. Первый поднял бровь в немом вопросе, выдыхая первое облако дыма. Дым поднимался вверх – выше первого этажа, потом второго… - Первыми в заложники берут. Таких, как этот, - пояснил мексиканец. - Умников? - Блондинок, - ухмыльнулся он. Дым поднимался выше и рассеивался, не долетая до крыши. Но Мелло всё равно казалось, что он чувствует этот запах, и он раздражённо помахал рукой перед лицом, чтобы от него избавиться. Запах сигаретного дыма он ненавидел – так уж вышло. Парень сидел на краю крыши, подтянув к себе одну ногу, и смотрел вниз. Разговора слышать он не мог, но о содержании догадывался. Мафиози докурили и разбежались по тёмным переулкам в разные стороны. - Все трусы – штатские крысы, - тихо напел Мелло, - давно разбежались прочь… - вздохнул, выдыхая облако пара, и поднял взгляд. Совсем близко отсюда, на центральной улице был Нью-Йорк сити – огромный и сверкающей, и здесь, на крыше, в отличие от пустыря внизу, было светло, как на сцене, освещённой софитами. Лишь сияние Эльма*** нещадно рвёт темноту… Мелло почти всегда забирался сюда после собраний, а они в последнее время бывали часто. Но это, кажется, было последним. А он-то уже и привык. Как глупо. …потому что снег летит вертикально вверх, Потому что не будет выше, смелей и слаще, Потому что жизнь легко перешла на бег, Мы бежим друг от друга и дальше, дальше… Хватит. Дальше, дальше… Перестаньте! Дальше, дальше, дальше… Привязываться к местам, привязываться к людям – это так глупо и странно. Глупо, странно и неизбежно. Мелло встал на самом краю крыши, раскинув руки, навстречу этому сияющему золотому свету Нью-Йоркских высоток. Он бы ещё закрыл глаза, но боялся не удержать равновесие. Очень хотелось взять и упасть туда, назад, на припорошенную снегом крышу и смотреть в небо, и только осознание того, что под тонким слоем снега находится бетон, не давало это сделать. Мелло задрал голову вверх. Тишь, лёгкий снег. «Штормовое предупреждение, штормовое предупреждение». Вот и верь потом этим синоптикам.***
Пальцы начинали коченеть, впрочем, так же, как нос и уши. Мелло свернул на главную улицу, выводящую прямо к центру города, а там всегда были сквозняки. Парень посильнее застегнул куртку, - ходить в расстёгнутой – круто, но кажется, он уже вышел из этого возраста, или всё это просто перестало иметь значение, - поднял воротник и натянул капюшон. Не спасало. Давно думал купить куртку потеплее и шапку бы было тоже не плохо, но с их положением дел Кель давно понял, что скоро им придётся валить домой. А в Лос-Анджелесе это уже будет бессмысленно. В Лос-Анджелесе всё уже будет бессмысленно. От Нью-Йорка до Лос-Анджелеса - вот и вся Америка. А дальше Тихий океан. А потом Евразия. Снова. Лос-Анджелес - целых пол мира От дома. И ровно пол мира До. Это половина пути и одновременно его конец. Потому что Лос-Анджелес - это та самая точка, после которой каждый шаг будет возвращать тебя обратно к началу, туда, в Англию, в Винчестер. А дальше от него уйти просто невозможно. Некуда. Дальше - только в космос. У человека всегда есть надежда, что его ждёт что-то лучшее. На другой улице, в другой стране, на другом континенте. И если начнёт происходить что-то совсем плохое, у него всегда есть шанс переехать. Но он этого никогда не сделает. Потому что у человека должна быть надежда, и человек не хочет разочаровываться. Потому что если там ты не найдёшь то, что ищешь, больше искать будет негде. Ты ведь не хочешь, не хочешь терять надежду? Не хочешь дойти до края Земли и не найти заветной звезды, своего священного Грааля? Так, останься, Мелло. Не уходи. Оставь себе хоть один шанс. Останься. Останься здесь. Мелло, встряхнул головой, отмахиваясь от мыслей.***
До Рождества оставалось больше месяца, сейчас – всего лишь какое-то десятое ноября, но ощущение праздника уже заполнило собой всё пространство. Наверное, погода сказывалась. На всех сверкающих витринах с подсветкой стояли декоративные ёлки, украшенные яркой мишурой и игрушками, вокруг валялись разноцветные леденцы, везде блестела подарочная бумага. Из-за одной открывшейся ненадолго двери слышалось неизменное «Let it snow», но Мелло только отмахнулся от навязчивой песни. Даже в жилых домах кто-то тоже уже начал готовиться к празднику. На окне одной из квартир переливались две автоматические гирлянды – синяя и зелёная. «Ужас, - подумал Мелло и сам удивился, что обращает внимание на такие вещи, - кто вообще выбирает такие цвета? Мороз, холод, лёд, трясина, болото, смерть. Сидишь дома с такой гирляндой, как в иглу. Одна тоска». Кель подумал, что, если бы он выбирал, повесил бы какую-нибудь оранжевую, или красную. Нет, всё-таки оранжевую. Мелло представил такую гирлянду у себя дома. В обшарпанной, старой, снятой на деньги мафии, однокомнатной Нью-Йоркской квартире, с деревянными полами без ковров, неудобной кроватью, на которую только лечь и сразу уснуть, невозможно давящей так, что днями не хочется туда возвращаться, на окне без штор со скрипящими ручками и облезшим подоконником. И эта весело мигающая оранжевая гирлянда была там настолько неуместной, что Мелло даже поморщился. Просто, наверное, всё дело в том, что вся его жизнь в принципе не вяжется с оранжевыми гирляндами. Так уж вышло.***
«Ну что за люди придумывают куртки без карманов? – раздражённо думал Мелло, по-детски пряча руки в рукава». Он уже устал дышать на пальцы, отогревая их, к тому же в горле начинало першить. - Апчхи! О, вот только этого мне не хватало, - простонал он, потирая виски, - приду домой, надо будет выпить что-нибудь. Снегопад усиливался. Огромные белые хлопья валили всё чаще и быстрее. Начал подниматься ветер. Кажется, предсказания синоптиков о снежном шторме начали сбываться. Но Мелло заметил это только когда большой белый сугроб плюхнулся на дорогу с его головы, а ветер начал срывать с него капюшон. Оглянувшись вокруг, он понял, что выжить в начинающемся урагане уже не представляется возможным, а домой добежать он уже точно не успевает. Люди с улиц спешили скрыться в ближайших зданиях, и Мелло, решив, что пора последовать их примеру, юркнул в ближайшую открытую дверь. Оттаивая в тёплом помещении, Кель смотрел через витрину на бушующую снаружи погоду. Отсюда всё казалось таким нереальным, будто он находиться не в центре Нью-Йорка, а на далёкой полярной станции. Магазин оказался маленькой, уютной лавочкой антиквариата. Помимо Мелло в помещении находилась женщина лет за пятьдесят и, судя по расстёгнутому пальто и отсутствию головного убора, находилась она тут довольно давно. Рядом с ней стоял порядком уставший, усатый продавец, не прекращающий, однако, любезно улыбаться и не теряющий надежды всё-таки продать что-нибудь дотошной покупательнице. - Вы понимаете, - вздыхала она. – Мой муж, он любит что-то необычное. Но в этот раз я даже представить не могу, что ему подарить. - Есть одна вещь, - обрадовался усатый продавец, которому в голову, похоже, пришла отличная идея. Он живо залез на стремянку и достал с одной из верхних полок старый проигрыватель для виниловых пластинок, сдув с него поднявшуюся в клубы пыль. Спустившись вниз и повозившись немного с подключением аппарата, он укрепил на нём пластину и поставил иглу. Покупательница с интересом склонилась над ним, будто ожидала увидеть что-то кроме вращающейся пластинки. Проигрыватель похрустел, ухнул по низким частотам, на пару секунд исказив звук, и заработал. Зазвучала одинокая виолончель. Она медленно спускалась по хроматической гамме вниз, напоминая вздохи и немного похоронный марш. За виолончелью вступила вокалистка и запела тихим, нежным голосом. Мной выбран путь, мне в землю лечь… Она пела скорбно и печально, но неожиданно её голос просветлел, будто она нашла единственную радость в своей жизни. И навек уснуть… Вдруг интонация стала твёрже, и певица стала с нажимом пропевать согласные, что так странно сочеталось с её мягким, глубоким тембром. Ты смерть и судьбу мою забудь! И снова скорбь. Но помни меня… - Извините, - прервала покупательница, - но мой муж не очень любит эту всю… ну, - она помахала рукой, - классику. Может мы посмотрим что-то другое? Продавец устало вздохнул и убрал иглу с проигрывателя. Музыка стихла. - Пройдёмте в другой зал, - вяло улыбнулся он, провожая женщину. – Я думаю, там мы обязательно что-нибудь найдём, - его голос затих в соседней комнате. Мелло отлип от витрины и подошёл к проигрывателю. Пластинка всё ещё вращалась – продавец забыл остановить. Кель поискал глазами на панели и нажал на самую большую кнопку. Пластинка сделала ещё пару оборотов по инерции и остановилась. В центре витиеватым шрифтом было написано - «Dido and Aeneas». - Забудь мою судьбу, - тихо повторил Мелло. – Но помни меня.***
Буря утихла, и Мелло вышел из лавки. Он шёл, забыв про холод, про тяжёлую голову, про то, что нужно домой. Шёл куда-то, а куда и сам не знал. «Забудь мою судьбу. Но помни меня» - кому бы мог он это сказать? Наверное. Никому. Прошедшее - забыто, грядущее - закрыто. А настоящее… А что его настоящее? Собрания, крыши, стрелки, перелёты. Жизнь в мафии оказалась не такой, как он себе представлял. Жизнь вообще оказалась не такой, как он себе представлял. Что он мог? Отказаться от всего этого. И что дальше? Куда идти? С какого момента начинать всё сначала?.. Перед ним было сто дорог и тысяча возможностей. А он не знает, куда идти. Как глупо. Даже если взорвать весь душевный боезапас, Пробить пространство и время – мне не вернуться туда, Куда всё смотрит мой странный, упрямый компас, Где по тонкому льду всё бегут дней твоих поезда. Мелло не заметил, как дошёл до собора святого Патрика. Огромный, старинный, он был одной из главных достопримечательностей Нью-Йорка. В нём даже иногда шли службы. Но не сейчас, конечно. Будет странно, если в девять вечера он до сих пор открыт. Но Мелло чувствует, как ноги сами ведут его туда, потому что, кажется, он не был в храме уже очень давно, а в этот вообще ни разу не заходил, и раз уж это последний день в Нью-Йорке, то почему бы и нет. И он не замечает, как из заднего кармана штанов выпадает мобильный, потому что, когда тебе звонят не те люди, ты уже особо и не следишь за ним, и потому что сейчас ему правда всё равно, и уже не слышит, как он трезвонит звонками и смс-ками опасно и тревожно «Мелло! Мелло!». А собор правда оказался открыт – может судьба? В храме репетировал приезжий хор перед концертом через неделю, и больше туда никого не пускали. Но охраны не было и Мелло зашёл внутрь. Он встал в тени арки перед одной из скамей. Хор пел, мужские и женские голоса наполняли пространство собора, стелились невесомой дымкой под круглым сводом, сливаясь друг с другом, превращаясь во что-то неземное, небесно-непостижимое. "Anima Chrisri, sanctifica me!" ("Душа Христова, освяти меня!") Музыка имеет одно удивительное свойство - она может не оставить в душе ни следа, а может за секунды перевернуть всё твоё существо - дело лишь в степени восприятия. "Corpus Christi, salva me!" ("Тело Христово, спаси меня!") Как это странно, как это нелепо - в те секунды, когда ты полностью исчерпан, когда опустошён на столько, что слышишь гулкое эхо в своей голове, ты по-настоящему начинаешь ощущать всю полноту своего существования. Когда все звуки вокруг перестают проникать в твои мысли и иметь значение, ты вдруг начинаешь слышать. То, чего никогда раньше не слышал в самых знакомых словах, по-другому вникать в смысл фраз, читать между строк. И всё - каждое слово, каждый вздох - теперь имеет значение. И ты слышишь, и понимаешь, и соглашаешься, не сомневаясь, безропотно, ощущая на минуту драгоценнейший дар, который только может получить человек - состояние бесконечной надежды, любви и свободы. "Sanguis Christi, inebria me!" ("Кровь Христова, напои меня!) До перехваченного дыхания, до дрожи оно сначала пронизывает твоё опустошённое до дна существо, переворачивает всё, что казалось незыблемым, обращая в хаос, смешивает мысли и чувства, а затем, силой разума Божественного, недосягаемого человеку, возводит в правильной последовательности всё низвергнутое и наполняет до краёв Чистым, Нетронутым, Абсолютным. "Aqua lateris Christi, lava me!" ("Вода из ребра Христова, омой меня!") Михаэль до побелевших костяшек держится за край церковной скамьи и, закрыв глаза, непослушными губами шепчет с хором слова молитвы: - O, bone Iesu, exaudi me!.. "O, bone Iesu, exaudi me!" ("О, благий Иисусе, услышь меня!") Хор закончил репетировать. Мелло выскользнул из храма, пока его не заметила охрана. Шум Нью-Йорка снова шибанул по ушам, холодный воздух врезался в горло, и Мелло почувствовал, что дрожит. Отойдя, от собора подальше, в какой-то переулок, он начал шарить по карманам в поисках телефона. Хотелось кому-то позвонить. Он не представлял, кому, и точно знал, что звонить не будет. Но телефон всё равно искал. Заволноваться о пропаже телефона он не успел. Сзади послышались шаги. Насторожился Мелло только на третьем – гудящая голова подвела. Ему не хватило секунды, чтобы дёрнуться и обернуться, его уже крепко держали, прижав к лицу платок с едким запахом хлороформа. Мелло усиленно сопротивлялся ещё 5 секунд и почти дотянулся рукой до кольта за поясом, но почувствовал, как в этот момент сознание покинуло его, рука безвольно упала вниз, и он обмяк в чужих руках, проваливаясь в темноту.***
02.12.07 Начало декабря в Винчестере было на удивление снежным. Весь двор приюта Вамми был завален чуть ли не по пояс, а снег всё не переставал падать. Младших гулять не пускали, старшие - не хотели сами. Чистить всё это и подавно никто не собирался. А вот смотреть на это было довольно привлекательно. Ну, для Ниа по крайней мере, потому что он сидел на подоконнике второго этажа уже полчаса и, подтянув ноги к коленям, неотрывно смотрел в окно. Остальной мир его не интересовал, и он его, похоже, - тоже. - Ниа! Мальчик подскочил на месте, поперхнувшись от неожиданности. - Фу, Мэтт, напугал, - выдохнул он, обернувшись. Ниа, кажется, только успокоился, но потом снова напрягся, окинув Мэтта взглядом. Он был полностью одет, а за спиной у него висел внушительного размера рюкзак. - Куда-то собираешься? - Ну, - Мэтт почесал затылок и улыбнулся, - вообще, за Мелло. Ниа приподнял бровь. - Не поздновато ли? Уже почти год прошёл. - Если честно, - Мэтт всё ещё не убирал руку с затылка, - я думал, что он вернётся. - Мелло-то? - усмехнулся Ниа. - Ну да, о чём я только думал, - согласился Мэтт. - Ладно, бывай. Я пошёл. Он развернулся, чтобы выйти из комнаты, но не успел. - М-Мэтт? Мэтт обернулся. Ниа помолчал, смотря куда-то вниз. - Найди его, - наконец сказал он, поднимая взгляд. Мэтт усмехнулся. - А то! Обижаешь. Увидимся, Ниа - помахал он рукой, так же улыбаясь. - Увидимся, - ответил мальчик. Он сам на это очень надеялся. - Ты тоже без дела не сиди, - кинул на прощанье Мэтт и вышел из комнаты. - А то, обижаешь, - пробормотал Ниа, передразнивая и отворачиваясь обратно к окну. Через полминуты там уже, через дебри снега по двору еле пробирался юный пятнадцатилетний рыжий беглец. Ещё через 15 секунд на весь двор раздалось оглушительное "МЭЭТТ!!! Куда это ты намылился, а ну вернись!!". Мэтт обернулся всего на секунду, а потом припустил с такой скорость, что снег взлетал выше его головы. Потом появился и сам обладатель грозного голоса, то есть Роджер, в наспех накинутой куртке и не застёгнутых ботинках, пытаясь по оставленным следам догнать воспитанника. - Думаешь, догонит? Ниа снова подскочил на месте и обернулся. - Да что ж вы меня все пугаете сегодня? – он выдохнул. Рядом стояла Линда, невероятно тихо, и, кажется, уже давно наблюдавшая эту картину. – Что ты сказала? - Да спрашиваю, думаешь, догонит его? Ниа посмотрел в окно на то, как Роджер из последних сил пробирается через завалы, потом на Мэтта, стремительно приближающегося к ограде. - Не, не догонит. Мэтт подбежал к витому чёрному забору, перебросил через него рюкзак, потом сам ловко через него перескочил, подхватил свою ношу и шустро скрылся за пределами приюта. Роджер остался стоять посередине двора уперев руки в колени, и пытаясь отдышаться, выпуская облака пара. Линда с Ниа переглянулись и синхронно прыснули в кулак. - Он сейчас вернётся – и нам влетит. Мы соучастники, - потом серьёзно сказала девочка. Ниа долго и выразительно посмотрел на неё. - Я ничего не знал, - развёл он руками и поспешил выбежать из комнаты. - Эй, Ниа, так не честно! – и Линда побежала за ним.***
На заснеженном, оживлённом, Нью-Йоркском перекрёстке друг мимо друга проехали две машины - чёрная и красная. В чёрной без сознания лежал семнадцатилетний Михаэль Кель, дальнейшая судьба которого неизвестна, но скорее всего не радостна. А в красной, только что проехавшей мимо, находился такой же семнадцатилетний Майл Дживас, который совершенно ничего об этом не знал. Он заехал в переулок подальше от суетливой улицы и остановился. Машину глушить Мэтт не стал - внутри сразу становилось слишком холодно. Когда почти месяц спишь на заднем сидении, такие вещи быстро замечаешь. Дживас потянулся к рюкзаку сзади и выудил оттуда ноутбук. - Итак, они сейчас определённо в Нью-Йорке, - пробормотал он, открывая крышку. - А значит круг сузился с семи миллиардов до пары миллионов человек. Чудненько. Признаться честно, он искал Мелло уже довольно долго, и к этому моменту мало того, что знал, что он состоит в мафии Росса, но даже выяснил их текущее местоположение. Вплоть до города. - У них есть внутренний сервер для связи, - вслух рассуждал Мэтт. - Их можно взломать, если покопаться, - парень шарил по вкладкам с программами по подбору паролей. - Но защита довольно сильная, - кисло заключил он. Мэтт сидел, надув губы и стуча пальцами по ноутбуку, и чувствовал, как у него расплываются буквы на экране. - А ещё я не спал 36 часов, - он устало вздохнул, чувствуя, как закрываются глаза, - а может и все 48. В конце концов, если я сделаю это завтра, - Мэтт всё-таки заглушил мотор, засунул ноутбук обратно в рюкзак и сам залез на заднее сидение, зевая и кутаясь в куртку, - никто ведь не умрёт...***
Мелло очнулся от резкого запаха нашатыря и задохнулся в кашле. Веки были тяжёлыми, всё тело затекло из-за долгого пребывания в одном положении. Он сидел на стуле, попробовал пошевелиться - наручники за спиной холодным огнём жгли запястья. Кель еле помнил, как оказался здесь. Он огляделся, с трудом подняв глаза, - тёмное, сырое, тесное помещение. Где-то горела тусклая настольная лампа, вокруг валялись ящики и коробки, открытые и уже запакованные. Сквозь пелену сознания доносился раздражённый голос. - Ты что делаешь, придурок! Руки у тебя откуда растут, а?! - Да ладно, брось, - ответил ему второй. – Это ж просто нашатырь. Подумаешь, разбился пузырёк. - Да ты посмотри, вонь какая! А нам тут ещё сутки сидеть. И окон тут нет - не откроешь. - Ну извините. Мелло почувствовал, как начинает задыхаться, и закашлялся. Голоса на секунду стихли. Потом один из мужчин подошёл к парню и грубо поднял его голову за подбородок. Мелло с трудом разлепил глаза. Двое мужчин с пистолетами за поясами, свой кольт, к слову сказать, Мелло за поясом не чувствовал, были похожи на… цыган. Да, по-другому, не опишешь, что, впрочем, полностью соответствовало названию их группировки. Мелло не сомневался, что это могли быть только они. - Очнулся, - констатировал, тот, который держал парня за подбородок. – И что с ним делать теперь? – он убрал руку. - Отпустите, - тихо прохрипел Мелло. – Отпустите меня. - Да пусть так сидит. Что с ним будет-то. - Отпустите. Скоро за мной явится мафия Росса и застрелит всех вас, - сказал Мелло чуть громче. Никто за ним не придёт, думал Мелло. Он осознавал, что нарывается, но не мог остановиться. - Помалкивай тут, - рявкнул один. Мелло замахнулся, как мог, и тяжёлым ботинком врезал по голени мафиози. - Вот дрянь! – завопил мужчина, и Мелло тут же с размаху получил по голове пистолетом справа. Шея хрустнула, а щека начала гореть. Кель ухмыльнулся. - Они тут всё разнесут, если вы меня хоть пальцем тронете. Никто не придёт, понимал Мелло. В голове была вата, всё тело горело, к горлу снова подступал кашель. - Вколи ему что-нибудь, я не выдержу его ещё сутки. - Да выруби его, и дело с концом. - Повредим товар, и нас вырубят. Навсегда, - с досадой сказал первый. - А что вколоть? – второй оглянулся. – Всё сильное – запрещённое – ещё вчера увезли. Вон, один кетамин**** остался, - он заглянул в один из ящиков. - Вот его и давай. - Может не надо? Чувак, мало ли что. - Зато надолго. Давай, от кетамина ещё никто не умирал. Больше они не разговаривали. Через минуту Мелло почувствовал укол в предплечье. Сознания расплывалось, и он не понимал, от препарата это, или ему самому так хреново.***
11.11.10 Мэтт взломал внутреннюю сеть мафии за два часа. Теперь оставалось только ждать, пока кто-нибудь позвонит. - Скука, - констатировал Дживас. Он переделал уже всё, что только можно. Он выспался, выпил кофе для бодрости, съел странного вида хот-дог в ближайшей забегаловке, просмотрел все новости, пять раз сыграл в сапёра и уже готов был биться головой о руль. - Мелло там небось веселее, - пробурчал парень. – Сидит, наверное, со своими дружками, по банкам стреляет на меткость. Или чем они там в мафии занимаются. - «Ну и зачем ты пришёл?» - передразнил Мэтт его интонацию, закатив глаза. – «Я не просил никого за мной следить». Так он скажет, да? Да, определённо что-то такое. Мэтт театрально взмахнул рукой и задрал нос. - «Мне не нужна чья-то там помощь. Я и сам могу со всем справиться». Парень завёл растопыренную руку за голову, изображая корону, и максимально надменно посмотрел в боковое зеркало. И тут же прыснул со смеху, потому что выглядело это ужасно по-идиотски. В наушниках раздался звук соединения номеров, и Мэтт даже вздрогнул. - О, ну наконец-то! – обрадовался он.***
«Зови, зови декабрь, ищи себе зимы, Ищи себе пути, стирай с ладоней соль» Мелло с трудом открыл глаза и тут же зажмурился от яркого света. Первое, что он почувствовал с закрытыми глазами – ветер и привкус соли на языке. Через полминуты глаза привыкли, и он их всё-таки открыл. И нахмурился, оглядываясь. «Наверное, стоит закрыть и открыть их ещё раз, - отстранённо подумал парень». Он стоял на крыше пятиэтажки, очень знакомой, только она была меньше и уже, чем должна быть. И был день – тяжёлые серые тучи, не двигаясь, висели в небе, хотя дул ветер. Но даже не это было самое странное. Мелло с опаской подошёл к краю крыши. Море. От самого основания здания, до самого горизонта во все стороны расстилалось тёмное серое море. Как, зачем и на чём могло держаться здание посередине моря, Мелло, да и, наверное, никто другой ответить не мог. Это был просто факт – в этом мире не было ничего, кроме туч, моря и пятиэтажки. Ах, да. И Мелло, конечно. И, кажется, он тут был лишним. За полчаса Кель обошёл и сделал здесь всё, что мог. Крыша была сплошной бетонной плитой – ни люка, ни двери не было, пожарной лестницы и сточных труб – тоже. Стены сплошняком ровные, окна на всех этажах заколочены, но даже если бы это было не так, расстояние между крышей и верхним этажом слишком большое, чтобы туда забраться. До воды метров двадцать, - выжить можно, но вода должна быть ледяной, и если не найти, куда вылезти из неё, через пятнадцать минут обморожение со стопроцентным летальным исходом обеспечено. Островов нет, суши нет, кораблей нет. Кричать бесполезно.***
«Босс, ну что там с Мелло? Мы пытались до него дозвониться вчера. Трубку уже не брал». Мэтт не ждал, что первый же звонок даст ему особо важную информацию, поэтому насторожился. «У этих в заложниках». «Сказали, где держат?» У парня всё похолодело внутри. «Конечно, нет. Но в центр бы его не повезли. Если его где и держат, то на складе. У меня в офисе, здесь где-то были координаты». «Отправить туда кого-нибудь?» «Нет. Нам сейчас опасно портить с ними отношения, - тяжело ответил Росс». «Что они за него хотят?» «Все связи по оружию с запада». Мэтт слушал разговор так напряжённо, что чуть не забыл включить отслеживание сигнала, но вовремя спохватился. «Что будем делать, босс?» На другом конце провода повисла долгая тишина. «Мелло - парень полезный, конечно, - наконец сказал Родд. - Но даже он столько не стоит». «Сообщить им, что мы отказываемся?» «Нет. Тогда они его сразу убьют. А так у него было 24 часа, взяли его вчера часов в девять вечера. У него есть ещё… пять часов. Он сообразительный, может выкрутиться как-нибудь. Надо давать людям второй шанс, - босс, кажется, ухмыльнулся». «Вас понял». Разговор прервался, зазвучали короткие гудки. Мэтт сидел, глядя в пространство, чувствуя, как сердце колотиться где-то в горле. 5 часов. 5 часов, набатом звенело в ушах. Парень вздрогнул, судорожно схватив ноутбук. Сигнал отслежен – горело на экране.***
«Послушная ладья, да правим ей не мы, На первом корабле твоя алеет боль» 26 шагов в ширину. 38 шагов в длину. Неизменно, как и всё здесь. Мелло ходил по периметру, раскинув руки для равновесия. Двадцать шесть шагов. Тридцать восемь шагов. Двадцать шесть. Тридцать восемь. Двадцать шесть. Девятнадцать. Мелло остановился на середине и присел на край. В небе в дали показалась чёрная точка, и она медленно, но верно приближалась. Точка, оказалась альбатросом, красивым – белым, с чёрной каймой на крыльях и жёлтым носом. Он покружил над зданием и приземлился. Смешно притопал к краю крыши, потоптался на месте. - Тоже тут застрял? - невесело спросил Мелло. Альбатрос не отреагировал. Потоптался ещё немного и сел. Кель попытался протянуть к нему руку, но птица тут же встрепенулась, и отскочила от него на пару прыжков. Больше попыток погладить его Мелло не предпринимал. Альбатрос уселся невдалеке и принялся чистить перья. Вы чем-то похожи. Через какое-то время, наблюдения за птицей, последняя обратила на него внимание. Мелло наклонил голову в бок. Альбатрос сделал то же самое. С одной разницей. Альбатрос отвернулся, подобрался к краю, расправив крылья, крикнул, разрезав своим голосом ватную тишину, и ухнул вниз. Он может отсюда улететь. Над самой водой он вышел из виража и поднялся на уровень глаз. А ты – нет. Мелло вздохнул, провожая птицу взглядом, пока она не исчезла из виду, и поднялся на ноги. Девятнадцать. Двадцать шесть. Тридцать восемь. Двадцать шесть. Девятнадцать. Мелло снова остановился на середине, развернулся на девяносто градусов и пошёл по центру крыши к краю. Дошёл до конца, постоял. И занёс ногу для последнего шага.***
Мэтт лавировал между машинами, следя за огоньком навигатора. Он очень надеялся, что именно в том офисе, откуда звони Росс, находятся координаты группировки захватчиков. Доехав до места, кое как припарковавшись за углом, он схватил рюкзак, на ходу сунул в него ноутбук, выскочил из машины и побежал к зданию. Стандартный кодовый замок вскрылся таким же стандартным автокодом, и Мэтт сейчас радовался всему, что может сэкономить время. Здесь, на третьем этаже был второй офис мафии, не основной, но информация хранилась тут – для безопасности. Похоже, в первый – подпольный, они соваться теперь боялись. Мэтт, прислушиваясь и оглядываясь, добрался до двери в центре коридора – единственной не заколоченной, и потянул за ручку. Открыто. Это плохо. Лучше повозиться с замком, чем наткнуться на кого-то из мафии. Но внутри никого не было, и в коридоре тоже никто не появлялся, и Мэтт подумал, что вариантов у него особо и нет. Он подбежал к столу с ноутбуком, достал из рюкзака свой и подключил их друг к другу – процессоры замигали. Парень открыл рабочий ноутбук мафии, копаться с данными некогда, надо забирать всё, что есть. Он нажал на кнопку копирования – процесс пошёл. Приблизительное время завершения – 7 минут. Самые долгие 7 минут в его жизни. Хотя, могло быть и хуже. Когда Мэтту надоело тупо пялиться на еле ползущую зелёную полоску копирования он огляделся: комната была тесной и узкой, похожей на кабинет руководителя не очень высокого статуса. К тому же здесь явно нечасто собирались люди – в углу висели клочья паутины, на всех горизонтальных поверхностях лежала пыль. Кроме стола и ноутбука. Тут точно недавно кто-то был, и Мэтт вздрогнул, потому что наткнулся на что-то ногой под столом. Сердце ухнуло вниз, когда он опустил глаза и заметил расстёгнутую чёрную сумку, из которой выглядывали два дула автоматов. Тут точно недавно кто-то был, и этот кто-то ещё не ушёл. В коридоре послышались далёкие шаги. Мэтт в панике глянул на экран – 98%, 5 секунд. 5 секунд! Ещё 5 секунд, он считал 5. 4. 3. 2… Дверь открылась. Хмурый мужчина, серьёзного вида, явно в своих мыслях, подошёл к столу, не глядя, вытащил оттуда сумку, уже потянулся к ноутбуку, но остановился. Сквозняк – дуло из окна, там осталась маленькая, незакрытая щёлка. Он нахмурился ещё сильнее, потому что был уверен, что вообще его не открывал. Но на всякий случай вынул пистолет, осторожно поднял стекло, глянул вниз, вправо, влево – никого. Следов на снегу тоже нет. Мужчина пожал плечами, закрыл окно, забрал ноутбук, сумку и вышел из кабинета. Мэтт облегчённо выдохнул, радуясь тому, какой он сообразительный - додумался залезть по пожарной лестнице слева от окна на этаж выше, и всё это время еле держался за железные поручни наперевес с расстёгнутым рюкзаком и ноутбуком. Съехав по лестнице вниз, он запихнул ноутбук подальше в рюкзак и поспешил скрыться от злополучного здания. Уже в машине он открыл ноутбук, прошаривая полученные данные. - Есть! – после десяти минут поисков сказал он.***
«Веди меня чрез лимб» Не считая звука моря, вокруг стояла тишина. Чайки не кричали, а в воде не было рыбы. Он не шагнул. - Мелло. Кель дернулся так резко, что у него заболела шея. Он ошалело смотрел на маленькую девочку, чуть поодаль от него. - Линда? - наконец выдохнул он. Девочка улыбнулась лукаво и укоризненно. - Давно не виделись. - Давно, - эхом повторил Мелло. Он хотел спросить, как она здесь оказалась, но у него не получилось. Линда смотрела на него, чуть наклонив голову, будто пыталась запомнить, как он выглядит. - Совсем ты не рад меня видеть, - вздохнула она, надув губки. На самом деле, Мелло был просто в шоке, поэтому даже сам не мог сказать, рад он или не рад. – А ведь в детстве мы даже дружили, - она вдруг захихикала. – Мэтт первые полгода в Вамми, вообще думал, что ты моя лучшая подружка. - Я не похож на девчонку, - буркнул Мелло, отворачиваясь. Линда снова засмеялась: - Даже если и похож, то на очень страшную. Мелло перевел на нее удивленный взгляд. Ему правда пару раз говорили, что он похож на девчонку, но что на страшную - никогда. - Ты давно себя в зеркало видел? - добавила она, заметив его немой вопрос. - Бледный, красные щеки, круги под глазами, волосы спутаны. А, я сейчас тебя нарисую, ты сам увидишь. Явно загоревшаяся идеей Линда села, поджав под себя ноги, прямо на припорошенную снегом крышу, не чувствуя холода, и открыла свой блокнот. Кель не помнил, откуда он взялся, а может и всегда был у нее в руках. Мелло тоже сел, подтянув к себе ноги, и положил голову на колени. Он только сейчас заметил, что Линде на вид не больше четырнадцати лет. Она была такой, какой он видел ее в последний раз почти четыре года назад. Хотя сейчас ей должно быть не меньше семнадцати, как и ему. "Значит, она не настоящая, - сделал вывод Мелло". Возможно, настоящая сейчас даже не помнит его имени. Возможно, никто в Вамми уже не помнит его имени. Мелло опустил голову ниже, уткнувшись лбом в колени. - Почему вы все так далеко? - глухо проговорил он. Ответа не последовало. Мелло поднял голову. Линда больше не рисовала. Она смотрела на него, чуть приоткрыв рот, с пугающим непониманием и негодованием. - И это ты мне говоришь? Она сжала карандаш в руке до побелевших костяшек пальцев. - Мы?! Мы далеко?! Да это ты всех бросил и ушёл! - Я не обязан был оставаться! Я не обязан был оправдываться! – вскочил он. Реакция была слишком бурной даже для него, но он слишком долго хотел это сказать. - А мы не обязаны тебя помнить! Ты можешь не оправдываться, можешь уходить, ничего не говоря, можешь делать всё, что захочешь, и жить, как захочешь! Ты имеешь право делать, что хочешь, и быть, кем хочешь, но не жди, что кто-то броситься тебя встречать с криками «Мелло, ты вернулся!», если возвратишься! У всех в этом мире свои жизни, и ни в одной из них ты больше не участвуешь! Её глаза сощурились, а губы стянулись в одну линию. И вдруг Линда взяла своими тонкими ручками толстый блокнот и разорвала его напополам, потом ещё раз и ещё, снова и снова, пока он не превратился во много маленьких белых кусочков. Девочка подбросила их в воздух, и их вдруг оказалось несоизмеримо больше, чем должно было быть. Обрывки накрыли её целиком, так что Линду совсем не стало видно. А когда они осели на землю, её уже не было. Мелло оторопело смотрел на место, где только что была его знакомая. Он осторожно поднялся и протянул руку к бывшему блокноту. Но в этот же момент порыв ветра подхватил неровные обрывки и сдул их с крыши. Мелло подошёл к краю. Какое-то время они ещё кружили, гонимые ветром, потом опустились на воду. Намокли и медленно затонули.***
«Волною и мечом, за правду и добро» - Мелло? Кель, сидевший на краю крыши, поджав ноги, опять вздрогнул, хотя и не так сильно, как в первый раз, обернулся и с досадой нахмурился. Перед ним стоял мальчик в белом, с такими же белыми волосами, каким-то образом невероятно вписывающийся в окружающую атмосферу. - Ты-то почему тут? – Мелло отвернулся и решил, что не будет на нём срываться. - А ты? - Если б я знал, как отсюда выбраться, меня бы тут не было. - А ты до сих пор не знаешь? – без особого интереса спросил Ниа. - Как будто ты знаешь! Не срываться получалось плохо. - Я-то знаю, - вздохнул Ривер. Мальчик подошёл к краю крыши. Мелло косо глянул на него. Он был такой же, как Линда - младше, чем должен был быть в настоящем времени. Ему было не больше двенадцати, и то, только потому, что Мелло его знал. На вид ему нельзя было дать больше десяти. Ниа стоял, глядя себе под ноги. Сбросил носком снег с края крыши и смотрел, как он опускается на далёкую воду внизу. - Мелло, почему люди задерживаются на работе? – наконец спросил он, и, на взгляд Мелло, это был самый странный вопрос, который можно было задать в этой ситуации. - Потому что они не успевают с делать всё во время рабочего дня? Потому что она им нравится? Потому что они идиоты? «Дурацкие вопросы – дурацкие ответы - решил Мелло». А что ещё он должен был ответить? - А если не идиоты, и успевают, и она им не нравится? - Значит, не задерживаются, - раздражённо сказал Мелло. - Если человеку не нравится его работа, то он старается на ней не задерживаться. Логично же. Это логично. Мелло решил оперировать категориями, которые обычно использовал Ниа. - Но ты-то задерживаешься. Мелло замолчал. Оперировать категориями, которые использовал Ниа, получалось плохо. Мелло задумался. Он абсолютно точно задерживался после работы. Раздражение ушло, уступив место здравомыслию. - Потому что... – Мелло задумался, опустив глаза, - им некуда идти? - Отчего же, - возразил Ривер. - У людей с нормальной работой вполне есть, куда идти после неё. Домой, например, - Ниа глянул на него сверху. - Потому что... дома им хуже, чем на работе? Мелло посмотрел на него в ответ. - Ага, - сказал он, помолчав. - Люди так устроены – выбирают из двух зол меньшее. Ты, - он подчеркнул, - выбираешь из двух зол меньшее. Кель нахмурился, а потом приподнял бровь. - ...Хочешь сказать, я здесь, потому что тут мне лучше, чем там?! - Ну, раз ты до сих пор здесь, то вероятно, - рассудил Ниа. - Да что за чушь?! – воскликнул парень. - Как вообще здесь может быть лучше, чем снаружи?!.. - Тут не надо ничего решать. Нэйт смотрел на него, и Мелло не понимал, почему от этой фразы у него холод побежал по спине. - Это же так тяжело – что-то решать. Нести ответственность. За свою жизнь, за жизни кого-то ещё. Постоянно выбирать, думать, сомневаться, нервничать. А тут – нет. Здесь некуда идти, и нечего делать. Здесь ничего от тебя не зависит. Здесь всё. Решили. За тебя. Только почувствуй, как это потрясающе – не иметь выбора. Мелло действительно было не по себе. - Вот ты, ты знаешь, что будешь делать, когда… - он не договорил, - если выберешься отсюда? – поправился Ниа. Мелло не знал. - Поэтому ты здесь. Твоё подсознание лучше знает, чего ты хочешь. Ниа посмотрел на него снова, а потом сильный порыв ветра превратил его в тучу сверкающих снежинок, разлетевшихся с крыши куда-то к горизонту. И Мелло в который раз поразился насколько реалистичным может быть его ненастоящее настоящее.***
«Так отвернись уже, не смотри на горизонт Никогда, И не жди даже весточки с белым почтовым китом» Мелло всё ещё сидел на крыше и ему казалось, что, горизонт стал немного светлее, чем раньше, а небо наоборот – темнее. Как будто за тучами над самым краем моря поднималось солнце, и всеми силами пыталось пропустить свои оранжевые лучи сквозь серую пелену. Ну, или у Келя просто были глюки. Галлюцинации внутри галлюцинаций. Просто финиш. За спиной раздались шаги. Мелло даже не обернулся, стало как-то всё равно. Это был Мэтт. Ничего не говоря, он тоже сел на край крыши и уставился на горизонт. Небо там определённо становилось светлее и оранжевей. Молчание затягивалось, и Мелло всё-таки глянул в сторону друга. Мэтт оглянулся к нему. - Что? – спросил Мелло более агрессивно, чем сам ожидал. Мэтт не ответил. Опустил глаза и начал доставать сигарету из пачки. Мелло поджал губы и опустил нос в скрещенные на коленях руки. Но долго так не смог. - Ну давай, скажи уже что-нибудь, - снова прервал молчание парень, вскинув голову, - потому что лучшая защита - это нападение, и ещё потому что Мэтт обязательно должен был что-то сказать. Хоть что-то. Просто обязан. Он не мог, не мог просто сидеть и молчать. Не мог. Мэтт обернулся к нему опять и посмотрел как-то… беспомощно. Разочаровано. Он облизнул губы и приоткрыл рот, будто собирался что-то произнести. Потом поднёс к приоткрытому рту сигарету, затянулся и снова отвернулся. - Ну и пожалуйста, - раздражённо воскликнул Мелло и тоже отвернулся. О небо, лучше б он кричал. Ругался, кричал, обвинял, дрался, да пусть хоть скинет его с этой грёбаной крыши, и всё это закончится, но только бы не молчал. А он вот. Молчал. И Мелло больше не поворачивал к нему голову, чувствуя, как внутри что-то очень сильно жжёт. Мэтт докурил сигарету, затушил окурок о крышу, сунул в карман куртки, - странно, что не бросил вниз, - поднялся и пошёл назад. Мелло считал шаги. Один, два, пять, семь, десять, тринадцать, семнадцать, двадцать три, двадцать шесть. Всё. На двадцать шестом шаге всё затихло. Мелло всё-таки обернулся – никого. Ни следов на снегу, ни всплеска внизу. Ничего. Мелло отвернулся. - Хоть сигарету оставил бы, - задушено добавил он. Небо на горизонте снова начало бледнеть. Мелло вздрогнул. Только сейчас он осознал, что Мэтт не был младше него, как Линда и Ниа. Ему было семнадцать, так же, как и Мелло. И Кель не понимал, хорошо это или плохо.***
Пробки. «Да куда ж вам всем надо-то в будний день в семь вечера!» - отчаянно застонал Мэтт, стукнувшись головой об руль. Вокруг сигналили машины, ругались водители, никому ни до кого не было дела. Почти выезд из Нью-Йорка, а такое ощущение, что центр города. Мэтт выглянул из машины, осматривая обстановку – полная безнадёга. Не проехать, ни по дороге, ни по тротуару, даже по обочине. Мэтт раздражённо цокнул языком, сел в машину и захлопнул дверь. 5 минут ушло на то, чтобы закачать gps-данные на телефон. После этого он кое-как выкатил машину на тротуар между деревьями и велосипедной стоянкой, выпрыгнул оттуда, заблокировал двери и побежал. «Ну сколько до туда? Пять километров? Десять? – Мэтт глянул на часы на дисплее телефона. – Я успею» «А я…» - Обязательно… «Поверь…» - Слышишь, Мелло? «Взорвал бы весь боезапас» - Я обязательно тебя оттуда вытащу! «И пробил пространство и время туда, Куда всё смотрит и смотрит мой странный, упрямый компас, Где по острому льду летят твои поезда» И Мэтт бежал, намотав шарф на горло, чтобы не задыхаться от колючего, морозного воздуха, бежал по неубранному снегу, по обочине дороги, в темноте. Он бежал, не зная, сколько там человек, в каком состоянии Мелло, и как они потом будут оттуда выбираться. Бежал, взяв с собой только шокер, газовый балончик – а, что, вроде для девчонок, для самозащиты, а правда помогает, - нож, - не драться, но мало ли пригодиться, и телефон с мигающим огоньком места заключения. Бежал, потому что главное сейчас – это успеть. «Снег летит, крылья кружатся, мир вращается всё быстрее, быстрее, быстрее»***
«Здесь годы бьются о штевень, темны, солоны, как вода, И поют свою песню за крепким железным бортом» Мелло очень медленно открывает глаза. «Я не сплю, я просто медленно моргаю, - вспоминает шутку он». Кель медленно моргает и с каждым разом открывать глаза становиться всё сложнее. Мелло лежал на бетонной крыше, не чувствуя холода, раскинув руки, как, кажется, хотел, когда-то очень давно. Он чувствовал, как всё его лицо горело, но снежинки ложились на его щёки и не таяли. Язык пересох, губы не слушались. Сколько Мелло так лежал – он не помнил. Сколько вообще он тут провёл? День, сутки, неделю? Вечность? С каждой абстрактной минутой ему всё больше казалось, что и не существует никакого «там». Есть только здесь. И он здесь навсегда. И был здесь всегда. И он, М… Мелло распахнул глаза и резко сел, стряхнув с себя не таявшие снежинки. Потом зажмурился. Он не помнил, как его зовут. Его имя точно начинается на «М». В этом он уверен, но на этом всё. Как ни пытался, больше он не вспомнил ни одной буквы. - М, - прошептал он непослушными горячими губами. – Я не могу всё так забыть. Он сжал левую руку в кулак, и ногтем начал отчаянно царапать на тыльной стороне букву «М». - Я не забуду, - Мелло правда было страшно. «А за гранью свода небес тикает часовой механизм – Значит, времени нам в обрез, главное, не обернуться вниз» Мелло чувствует стук собственного сердца где-то в ушах, и ему кажется, что оно отсчитывает оставшиеся ему секунды. Мелло почти уверен, что ещё немного, и он правда останется здесь навсегда. Мелло ходит по крыше туда-сюда, сбивая ровный слой снега, и сжимает кулаки. Красная буква «М» на расцарапанной коже горит, и он точно знает, что будет делать, когда выберется отсюда. Он не хочет здесь оставаться, он просто не может остаться здесь. Мелло останавливается и запускает руки в волосы. Но как ему выбраться? Что нужно сделать? «Зови, того, кто ждал, через туман ищи» Ответ приходит странно внезапно. Мелло падает на колени на самом краю, закрывает горячее лицо руками и начинает жарко шептать: - «Anima Christi, sanctifica me. Corpus Christi, salve me. Sanguis Christi, inebria me. Aqua lateris Christi, lava me». «Пока есть силы звать и голос различить» - «Passio Christi, conforta me. О bone lesu, exaudi me. Infra tua vulnera absconde me. Ne permittas me separari a te». («Страсти Христовы, укрепите меня. О добрый Иисусе, услышь меня. Погрузи меня в свои раны. He позволяй отделиться от тебя»). И он действительно верит в это, потому что больше ему не во что. «И перед тем, как очнуться» Мелло слышит скрежет и отводит руки от лица. От крайней точки горизонта перед ним по серому небу поползла кривая чёрная трещина. «Я обещаю вернуться» Она дёрнулась, потом ещё, выше и выше, шире и шире, пока не доползла до точки зенита. А потом мир треснул и раскололся пополам. «В наше личное Никогда» И всё исчезло.***
- Мелло! Мелло! Мелло открыл глаза. Он всё так же сидел на стуле, в сыром помещении склада, задрав голову наверх. Над ним нависал его друг. - Мэтт? – прохрипел он. - А ты кого ждал? Принца на белом коне? Ну извини уж, есть только хакер на красном додже. Но, скажу тебе, это тоже неплохо. Надеюсь, ты тоже так считаешь. Мелло только сейчас понял, что Мэтта больше не видит – он уже сидел за его спиной, колдуя с ключами от наручников. - Хорошо, что их было только двое, - продолжал он, не отрываясь от работы. – Но они могли вызвать подмогу. Нам надо убираться отсюда поскорее, - парень всё-таки расстегнул наручники. – Идти можешь? – спросил он, пытаясь поднять Мелло со стула, перебросив его руку через плечо. Но это было бесполезно, уже через пару шагов у Мелло подкосились ноги. - Вот блин, - вздохнул Мэтт и с трудом подхватил Келя на руки. – Ну и тяжёлый же ты. Ты там живой вообще? – спросил он, на адреналине только сейчас заметив, что Мелло, кроме его имени, так ничего и не сказал. Мэтт на ходу прикоснулся своей щекой к его лбу. - Чем они тебя тут пичкали, ты горишь весь! Хакер с трудом пнул ногой дверь и, оглядываясь, вышел со склада. - Ладно, с этим мы разберёмся. Разберёмся, - пробормотал он уже скорее самому себе.***
Это ужасно глупо – больше месяца колесить по Америке, останавливаясь на забытых стоянках и необозначенных на карте городах, иногда даже дольше, чем нужно. Глупо, потому что сейчас не лето, и ужасно холодно, и это не лучшее время для путешествий на авто, и это не похоже на картинку из фильма. Зато с каждым километром, приближающим к Лос-Анджелесу, становиться всё теплее и яснее. И это ужасно странно – отмечать своё восемнадцатилетие с лучшим другом в придорожной забегаловке, за поеданием бургера и чашкой кофе, потому что хочется согреться, и потому что Мэтт отказывается пить что-то более крепкое, объясняя это тем, что ему вести машину, а он, как ни странно, не хочет нарушать правила. И это восхитительно прекрасно – видеть офигевшие, а не скажешь иначе, лица мафии, когда к ним больше месяца спустя является живой, невредимый и угрожающе весёлый предполагаемый покойник, потому что, кажется, им никто не сообщил, что он сбежал до предполагаемой казни, а потом жить в небольшой съёмной квартире где-то на верхних этажах многоэтажки в Эл-Эй. Это всё глупо, странно и, к большому счастью Мелло, абсолютно неизбежно.***
20.12.10 - Мэтт! – Мелло открыл дверь в квартиру и задохнулся от вырвавшихся к нему на встречу клубов дыма. – Мэтт, сто раз просил тебя, не кури в квартире! – крикнул Кель, недовольно отмахиваясь и заходя в комнату, чуть не споткнувшись о край ковра. Это, к слову, был самый дурацкий ковёр, который можно было придумать, – так считал Мелло. - О, прости, Мелл, - Дживас оторвался от компьютера и качнулся на стуле, - я думал, ты ещё часа три не придёшь. - Думал он - проворчал Мелло, направляясь к окну, чтобы отодвинуть шторы и открыть форточку, и замер. - Это что? – спросил он, указывая на окно. - Чего? – Мэтт обернулся к окну, чуть не свалившись со стула, и встал - от греха подальше. – А, это. Я принёс. Не нравится? Да брось, скоро Рождество. Или ты теперь такой взрослый, что не празднуешь Рождество? – лукаво улыбнулся Мэтт. Мелло посмотрел на него долгим, странным взглядом, а потом подошёл и обнял. - М-Мелло? – насторожился Мэтт, но на всякий случай обнял его в ответ. – Что с тобой? - Ничего, - ответил Мелло ему в плечо. На окне, поверх белой шторы, мигая, висела оранжевая гирлянда.