Отблески.

Я не верю в призраков — они верят в меня. Готика © Нет, мертвые не умерли для нас! Есть старое шотландское преданье, Что тени их, незримые для глаз, В полночный час к нам ходят на свиданье, Что пыльных арф, висящих на стенах, Таинственно касаются их руки, И пробуждают в дремлющих струнах Печальные и сладостные звуки. Мы сказками предания зовем, Мы глухи днем, мы дня не понимаем; Но в сумраке мы сказками живем И тишине доверчиво внимаем. Мы в призраки не верим; но и нас Томит любовь, томит тоска разлуки… Я им внимал, я слышал их не раз, Те грустные и сладостные звуки! Иван Алексеевич Бунин © Глава 1. Джим ненавидел темное время суток. Ни таинственное мерцание созвездий, ни лунная дорожка, окрашивающая воды океана в серебристый цвет, не вызывали в нем восторга и нежного трепета. Единственной эмоцией был страх. Огромный и всепоглощающий. Темнота была временем, когда приходили они, различные сущности, редко когда дружелюбные. Сердце сковывали ледяные тиски, и душа, в прямом смысле этого слова, «уходила в пятки». В детстве Тиберий достаточно часто широко раскрытыми глазенками вглядывался в окружающую его тьму и прислушивался к малейшим шорохам. Иногда ночь была тихой и спокойной, и Джим мог хоть немного поспать. Это было большой редкостью. В основном же, его постоянными спутниками были призраки, мертвецы или же различные порождения чьей-то больной фантазии. А может и нет. Даже став взрослым и изучив кучу эзотерической литературы, Кирк не мог с уверенностью утверждать, откуда могло появиться то или иное создание. После пары визитов к психиатрам Тиберий понял, что об этом не следует распространяться. Что не нужно говорить маме и папе о том, что он может видеть давно умершую бабушку и даже разговаривать с ней, что в его шкафу живет реальное чудовище, которое только и ждет, чтобы Джимми потерял бдительность и подпустил его поближе, и что подкроватного монстра можно задобрить лакричными леденцами. А уж предметы, принадлежащие другим людям, иногда могли поведать настолько кошмарные истории, что волосы вставали дыбом от боли и адских мук, пережитых другими людьми. Родители же любой шум объясняли тем, что дом дает усадку. Передвижения предметов — землетрясениями. Царапины и борозды на дверях и стенах — нашествием диких животных из леса. На все у них был логичный и обоснованный ответ. Просить у них помощи было бесполезно. Только к восемнадцати годам Кирк научился методом проб и ошибок контролировать различные сверхъестественные проявления и не поддаваться страху. К этому же возрасту отпала необходимость ходить в джинсах и свитерах с высоким воротом даже в жару, скрывая различные повреждения, причиняемые ему тварями. Мама продолжала утверждать, что Джим сам калечит себя во сне и продолжала таскать его по различным специалистам. На приемах у врачей Тиберий говорил то, что они хотят слышать, а огромную кучу таблеток смывал в раковину. Блондин давно уже понял, что любое лечение бесполезно. Сейчас ему было двадцать восемь. Но сбежать от происходящего и жить нормальной жизнью у Джеймса так и не получилось. Да и сложно найти адекватную работу, когда постоянно видишь что-то странное — теперь уже и днем. Или же выслушиваешь бесконечные просьбы о помощи от душ, застрявших между мирами. Видимо, с возрастом его сила возросла, добавив проблем на блондинистую голову Тиберия. Два года беспробудного пьянства и работа официантом, открытие эзотерического салона — это было потерянное время. Джим до сих пор об этом сожалел. Впрочем, салон пользовался успехом до тех самых пор, пока некий Спок Грейсон — знаменитейший иллюзионист — не написал пару разгромных статей, обличающих экстрасенсов, предсказателей и колдунов. Не то, чтобы люди перестали пользоваться его услугами, скорее сам Кирк задумался о том, как бы использовать свое умение в другой сфере. Узнавать у умерших, где они спрятали деньги или ценные бумаги вызывало невыносимое отвращение. Ровно как и изгнание различных тварей из домов и квартир. Даже став довольно популярным в своих кругах, Тиберий бросил это занятие, как только представилась возможность. Джеймс отпил крепкий кофе из кружки и устало потер виски. С трудом отогнав неожиданно одолевшие его воспоминания, Кирк уставился на груду папок у себя на столе и обреченно вздохнул. Тиберий ненавидел писать отчеты. Это было единственным недостатком его нынешней работы — агент ФБР, профайлер, консультант по составлению психофизического профиля серийных убийц. Кто сказал, что люди «не от мира сего», как их любили называть, ни на что не способны? Правда, в академию ФБР блондин поступил только со второго раза и то по протекции старого друга их семьи — Кристофера Пайка. Но это все мелочи. Ведь Джим закончил учебное заведение с отличием и практически без проблем сумел влиться в команду. Даже если здесь и были скептики, их количество значительно уменьшилось после поимки Потрошителя, одного из самых кровавых маньяков последнего десятилетия. Кирка с его даром принимали как должное, и не ковырялись в душе грязными пальцами. Это Тиберий очень ценил. Понимая, что вновь думает совершенно не о том, Кирк фыркнул и раскрыл первую папку. Именно эти треклятые документы отделяли Джима от долгожданного отпуска, во время которого он решил погреться на пляжах Майами, не думая совершенно ни о чем. Иногда, даже просто отвлечься было весьма полезно. Тем более, последний отпуск у Джима был… Он уже и не помнил, когда. Очень-очень давно. Не без помощи пары коллег женского пола, все это время безуспешно строивших Тиберию глазки, он уже к пяти часам вечера разобрался с документами. С громким воплем:  — Добби свободен! — и размахивая портфелем с ноутбуком, Кирк выскочил на улицу, совершенно не обратив внимания на стоящего в дверях мертвеца. Тот весьма недобро посмотрел вслед молодому человеку и что-то пробурчал, заставив проходившую мимо парочку недоуменно оглядеться по сторонам. Садясь в машину и запуская двигатель, Тиберий невольно бросил взгляд на вход в Бюро. Заметив сущность, сверлившую его злобным взглядом, он поежился, но возвращаться не стал. Разбираться с мертвяком не было ни сил, ни желания. И только когда он поднимался на лифте к себе домой, Джим понял, что зря тогда уехал. Появилось ощущение какой-то незавершенности, тут же сменившееся предчувствием грядущей беды. Слабым — но все же. Но оно тут же ушло, задавленное радостью при виде билета на самолет. Серфинг, пляж и теплый-теплый океан. А предчувствия… Они не всегда сбывались, поэтому Тиберий решил положить на все это большой болт. К тому же, отдых он однозначно заслужил. Разогрев пару гамбургеров с картошкой фри, Джим налил себе огромную кружку с кофе и пошел в гостиную. Шуганув с дивана какое-то странное облако, он подозрительно оглядел мягкую обивку и осторожно сел, памятуя о том, как однажды с размаху плюхнулся на какую-то сущность с кучей иголок — о да, некоторые создания были вполне себе материальными — и потом месяц спал на животе или левом боку. Есть приходилось стоя. А взгляды, которые бросали друг на друга врачи больницы, вытаскивая острые иглы из пятой точки и их тихое хмыканье, Джим не забыл до сих пор. Доев, Кирк завернулся в плед и прикрыл глаза, решив немного подремать. Сил идти в спальню не было совершенно. Его планы нарушил невесть откуда взявшийся огромный черный дог. Пес начал топтаться по ногам, пытаясь улечься в компактный клубок. — Ну и зараза ты, Мист, — беззлобно проворчал Тиберий, понимая, что с девяностокилограммовым монстром в ногах спать совершенно невозможно. Самое интересное, что хвостатый засранец, когда хотел, мог совершенно ничего не весить. Кинув в собаку декоративную подушку, Джим недоуменно фыркнул. Подушка пролетела сквозь дога, бесславно закончив свой путь в одном из затянутых паутиной углов. Это было странно. Обычно Мист был вполне материален. По крайней мере, когда Кирк был один в квартире. Решив не заморачиваться с настроением призрачной собаки, Тиберий потопал в душ. В конце концов, у всех бывает. Даже у догов. Не то, чтобы Джим планировал заводить домашних животных, особенно таких странных, но пес увязался за ним во время прогулки в парке. Тиберий его пожалел. Почему, он и сам не знал. Но пес прижился и решительно не хотел никуда уходить. К тому же, несомненным плюсом было то, что Миста не нужно было кормить, с ним не нужно было гулять. Да и незваные гости мгновенно ретировались, услышав цокот когтей по паркету и странное шебуршание. Недоуменно оглядываясь по сторонам, они отступали в сторону входной двери, крестясь и читая молитвы. А после звонили и говорили, что Джиму нужно переехать из «плохой» квартиры, вызывая у последнего приступы истерического смеха. Чтобы подобное прекратилось, Кирку, по меньшей мере, нужно было бы застрелиться самому. Раздавшийся телефонный звонок заставил Тиберия выругаться в голос. Как правило, поздние вызовы не предвещали совершенно ничего хорошего. Завернувшись в полотенце, он понесся на кухню, искренне надеясь, что это просто реклама, или социологический опрос, или… Да что угодно, лишь бы не Кристофер Пайк. Подавив малодушное желание выбросить мобильник в окно, Джим обреченно ответил. После часа разговора Кирк уныло протопал в гостиную и плюхнулся-таки на диван. Честно говоря, ему было на все наплевать. А больная задница вполне могла бы стать уважительной причиной для отказа Пайку. Жаль, что на этот раз никаких странных тварей там не было. Больше всего Джима взбесило то, что вместо долгожданного отпуска ему теперь предстояло тащиться в сырую и промозглую Англию. Но отказать Крису Тиберий не мог. Мало того, что Джим был многим ему обязан, так еще Пайк чуть ли не слезно просил о помощи. Собрав вещи и распечатав электронный билет, Тиберий тоскливым взглядом окинул комнату. Уезжать категорически не хотелось. — Не скучай без меня, — печально выдал он, почесав Миста за ухом. — И следи за порядком. Тот согласно кивнул, весьма злобно оскалившись. Уже садясь в такси, блондин услышал тоскливый вой немецкого дога, пробравший его до самой печенки. Испарившееся было предчувствие надвигающейся беды появилось вновь, усиленное в разы. «Не езди туда» — вдруг четко раздалось у Кирка в голове. — «Будет очень плохо». Джим только пожал плечами. Если бы у него была возможность отказаться, то он бы обязательно ей воспользовался. Честно говоря, если бы у него был выбор, он бы предпочел вообще не появляться на свет. Но, увы. Весь перелет Тиберий изучал материалы и приглашение, переданные ему Пайком в аэропорту. Все выглядело очень и очень странно. Наследник одного из стариннейших в Англии поместий, «Даунфоллс», приглашал знаменитых экстрасенсов, парапсихологов и иже с ними, провести три недели в доме и предлагал за это феерическую плату — двести тысяч долларов. Каждому. Якобы для того, чтобы доказать, что его родовое гнездо не представляет никакой опасности для проживания. Честно говоря, Джим даже представить себе не мог, каким образом Кристоферу удалось выцепить приглашение именно для него. С другой стороны, учитывая, что одним из приглашенных оказался приемный сын Криса — Павел, тут же умотавший раскрывать тайны старинного дома, это было неудивительно. Ради неугомонного детеныша Пайк бы и не такое провернул. Вздохнув, Кирк уставился в иллюминатор, анализируя и раскладывая по полочкам полученные сведения. Наследник, Эрнест Томпсон, более десяти лет назад выставил поместье на продажу. Но за все это время не было ни одного звонка от покупателей. Людей пугала не цена, а дурная слава, закрепившаяся за родовым гнездом Томпсонов. С момента сноса старинного дома и постройки нового прошло сто лет. Именно с этого и началась череда леденящих кровь событий. Жуткие убийства, жестокие расправы над близкими, пропажа целых семей или отдельных людей. Дети часто умирали во младенчестве. Многие рождались с уродствами, не совместимыми с жизнью. Джим содрогнулся при виде нескольких фотографий. Это было… Омерзительно. Другого слова подобрать было нельзя. В девяностые годы в особняке был открыт пансион для девочек с позволения хозяйки дома — Эллен Томпсон. В живых не осталось ни одной из тридцати воспитанниц. Все были жестоко убиты. Тела нашли в подвале, подвешенными на крюки. Кожа была срезана. Следствие установило, что когда снимали кожу, некоторые из девочек были живы и оставались в сознании. Дело так и не было раскрыто, собственно, как и большинство преступлений, произошедших в особняке. После этого дом полностью отреставрировали и перестроили. Но убийства не прекратились. Последними жертвами стала семья Морлоу, в недобрый час снявшая особняк для проживания. Их нашли размазанными по потолку в бальном зале особняка. После этого жить там уже никто не рисковал. Возможно, что были приезжие из других стран или отдаленных регионов Англии, куда не дошли слухи, но данных об этом не было никаких. Дом значился во всей реестрах как «проклятый». Джим попросил у проходящей мимо стюардессы виски. Без дозы алкоголя все это было довольно сложно принять, а еще сложнее — признать, что произошедшее было реальностью. Но, по крайней мере, стала понятна мотивация хозяина поместья. Опровержение, выданное ими, позволит без проблем продать дом и участок. «Если, конечно, мы выживем», — мрачно подумал Тиберий, делая первый глоток. Впрочем, его первоочередной задачей было вытащить оттуда Павла. Все остальное было не важно. Хотя, мысль о том, что двести тысяч долларов заполучить было бы весьма неплохо, все-таки промелькнула. Но Джим не придал этому особого значения. Деньги никогда не были его самоцелью. Оправдать доверие Пайка было важнее. Утомительный перелет наконец-то подошел к концу. Жаль, что поместье было далеко от аэропорта. Еще часа три пути. Кристофер отказался от провожатого, забронировав Тиберию автомобиль. Мотивировал он это тем, что пусть и прокатная, но машина не помешает. На всякий случай. Тут Джим был с ним безоговорочно согласен. Вполне возможно, что придется быстро делать ноги. Тем более, что Павел и двое его друзей воспользовались услугами помощника по хозяйству, проживающего в гостевом домике поместья. Забрав свой «Лэнд Ровер» Тиберий двинулся в путь. Честно говоря, усталость была такой, что Кирк чуть ли не засыпал за рулем. Спасал только крепкий кофе, покупаемый им в придорожных кафе. Местные жители, охочие до различных новостей, узнав, куда же именно направляется симпатичный блондин, тут же испарялись, кидая на Джима весьма сочувственные взгляды. С безопасного расстояния. Впрочем, Тиберий не мог их винить, учитывая историю «Даунфоллса». В небольшом продуктовом магазинчике, куда Кирк заехал за выпивкой, пожилой кассир подарил ему старинный индейский оберег. Джим отнекивался до тех пор, пока не увидел выражение лица старика. Тот смотрел на блондина так, как будто тот уже был мертв. Это заставило замолчать и принять подарок. Сжав оберег в ладони и, ощутив ровное тепло, исходящее от него, Джим благодарно кивнул. — Храни тебя бог, сынок, — услышал Тиберий, уже выходя из магазина. Навигатор потерял связь со спутником практически на самом подъезде к поместью, однако Джима это огорчило не сильно. Дорога была только одна. Куда больше его беспокоила другая странность. С самого прилета и на протяжении всего времени он ни разу не встретил ни мертвецов, ни… Ничего. Это вызывало крайнее недоумение. Обычно хоть один, но в течение часа попадался. А то и целая куча. А тут не было даже элементарных сгустков протоплазмы, встречаемых Кирком повсеместно. Но долго размышлять об этом не пришлось. Дорога стала немного шире и через пару минут перед Тиберием предстали огромные кованые ворота. В высоту они были метра три, не меньше. Мигнул огонек видеокамеры, висевшей сбоку, и медленно, с душераздирающим скрипом створки начали открываться. «Беги отсюда, пока не поздно», — вновь раздался в его голове четкий голос. — «Беги, Джеймс!» — Уже поздно, — обреченно пробормотал Тиберий, заезжая внутрь. — Да и бессмысленно это делать без Павла. Ворота закрылись, и Джиму показалось, что мир, с его солнечным светом, смехом и теплом остался позади, а тут его ждет только страх, боль и безнадега. Поместье было довольно мрачным. Темные, гротескно изогнутые стволы деревьев, хаотично растущие по всему участку, нагоняли тоску и уныние. Пожухлая газонная трава и видневшийся неподалеку прудик, весь заросший тиной, тоже не прибавляли оптимизма. А темно-бордовые, с отливом в черный, розы, раскинувшиеся вдоль дороги, вообще навевали мысли о человеческих жертвоприношениях. «Я бы сошел тут с ума даже без всяких странных событий», — подумал Кирк, ставя машину рядом с парадным входом в дом. Собственно, особняк тоже не был шедевром архитектурного дизайна. Огромная серая коробка, обвитая плющом и покрытая плесенью. Угадать же принцип, по которому в особняке делали оконные проемы, было вообще не реально. Судя по их расположению — некоторые комнаты были вообще без окон. Плюнув, Джим достал из багажника сумки. От всего увиденного у него сильно разболелась голова. Подумав, что ему не помешает пара часов сна, Кирк поднялся на крыльцо и решительно постучал. Через пару минут дверь распахнулась, явив его взору высокого худощавого мужчину в высоком цилиндре и длинном, черном плаще, практически до пола. — Я Эрнест Томпсон, владелец дома, — представился мужчина. — Добро пожаловать, мистер Кирк! Вы последний из гостей. Идемте, я представлю вас остальным, после чего вы сможете отдохнуть. Джим кивнул и пошел следом за Эрнестом. Что-то во всей этой ситуации его очень настораживало, вот только что? Пока Кирк не мог этого уловить. Прислушиваясь, он попытался уловить ауру дома. Но все было бесполезно. Эфир был глух и безжизнен. Оставив вещи на указанной Томпсоном лавочке, Джим зашел следом за ним в огромную гостиную. За широким деревянным столом, заставленным разнообразными блюдами, весело переговаривалась группа людей. И только темноволосый человек с аристократическим профилем тихо сидел в сторонке, с совершенно невозмутимым видом попивая кофе и листая огромную книгу. В нем Тиберий с ужасом узнал Спока Грейсона, автора разгромных статей о парапсихологии. В свое время ему довелась сомнительная честь пару раз встретить данного субъекта на форумах парапсихологов в Айове. И после каждой беседы с остроухим — да, у брюнета оказались уши весьма странной формы — то ли пластика, то ли травма, кто знает — у Джима еще неделю дергался правый глаз. Парень оказался потрясающим сукиным сыном, на сто процентов уверенным в своей правоте. Самой запоминающейся фразой было то, что такие, как Тиберий внушают людям ложную надежду, заставляя верить в то, чего на самом деле не существует. Отвлекшись, Кирк споткнулся о валявшийся на полу тапок и, чтобы удержать равновесие, вцепился в руку хозяина дома. Пальцы невольно скользнули по ладони Томпсона, и Кирк почувствовал адскую боль, заполнившую все его тело. — Ты не человек… Кто ты? — выдавил из себя Джеймс, оседая на пол. — Не имеет значения, — услышал он сквозь пелену, застилающую разум. — Это не имеет значения. Тиберий чувствовал, как его поднимают на руки, слышал встревоженные голоса. Знал, что ему на лоб положили повязку, смоченную холодной водой. Но все это он ощущал как бы со стороны. Куда больше его интересовал вопрос о том, как бы выбраться из липкого, вязкого месива, окутывавшего его разум. Такое Кирк еще не встречал. Как дать отпор абсолютной тьме, к которой он приближался, ведомый таинственным некто. Некто крепко сжимал руку человека, не давая вырваться. Джим четко знал, что как только он достигнет предела, то уже не вернется обратно, никогда. Сконцентрировавшись и старательно игнорируя боль, Кирк представил себя в своей комнате, залитой светом. Как непоседливый солнечный зайчик скользит по его щеке, увлекая Тиберия за собой, не давая погрязнуть в хаосе. Постепенно становилось легче. Зло отступало, шаг за шагом сдавая свои позиции. Джим чувствовал тепло амулета, висевшего на шее, жар от оберега в кармане — реальные вещи, за которые можно было зацепиться, чтобы вернуться. — Мы еще доберемся до тебя, — раздался насмешливый шепот, и Кирка выдернуло в реальный мир. Резко сев, Джим зашелся в приступе лающего кашля, пытаясь дрожащей рукой подцепить протягиваемый ему стакан с водой. — Тише, тише, — раздался спокойный голос. Кирк почувствовал, как ему в губы ткнулся стакан, и сделал пару судорожных глотков. Тут же воду убрали, не обращая совершенно никакого внимания на протестующее мычание Тиберия. Странная и весьма омерзительная на вкус субстанция, мгновенно влитая ему в рот, свела кашель на нет. Джим облегченно вздохнул, решив, что не будет убивать человека, давшего ему это. — Ну что, мистер Кирк, — внезапно раздался ехидный голос. — Увидели паучка на стене и хлопнулись в обморок? Как воспитанница института благородных девиц? Или будете утверждать, что видели призрака? И испугались именно его? Джим скривился так, как будто его заставили съесть целый лимон. Спок, чтоб его разорвало. Бегло пробежавшись взглядом по встревоженным лицам стоявших вокруг людей, Кирк пристально посмотрел остроухому в глаза. — Здесь нет призраков, мистер Грейсон, — твердо заявил он, поднимаясь и все так же пристально смотря оппоненту в глаза. — И никогда не было. Почувствовав, как его поддерживает чья-то сильная рука, помогая встать, Тиберий благодарно улыбнулся. — И что же здесь есть? — растерянно спросил Спок, видимо, не ожидавший такого ответа. — Зло! Абсолютное зло! Что-то настолько древнее и темное, чему нет даже названия! Джим подошел к столу и сделал огромный глоток бренди прямо из бутылки. — И если мы не уберемся отсюда немедленно, то будет очень плохо, — категорически заявил он, ставя бутылку обратно на стол.