Любопытство - не порок?

      Он подкрался незаметный, словно тень, и беззвучно проскользнул в пустую темную залу, где в поздний час никого не было. Никого, кроме славной девочки. Раньше ей не дозволялось здесь находиться, все тренировки проходили только во внутреннем дворе храма. Но теперь её новый статус открывал множество дверей.        Арья довольно ловко обращалась с клинками, об этом живописно свидетельствовали десятки новых дыр в кожаных мишенях. Спустя несколько минут Человек, вероятно, решил, что увидел достаточно и выдал себя одобрительным похлопыванием в ладоши. Он вышел из тени широкой колонны, что скрывала его от глаз девочки, с интересом наблюдая за ее реакцией. Три коротких небрежных хлопка разнеслись под пустыми серыми сводами долгим гулким эхом. Арья резко обернулась уже после первого удара, непроизвольно дернув плечами.        "Пекло", – выругалась та про себя. Она и правда не заметила чужого присутствия.       – Славной девочке легко будет убить кого угодно, – дружелюбно начал разговор Якен, но, ухмыльнувшись, добавил: – Если, конечно, этот кто-то будет полностью неподвижен, как эти несчастные мишени.        Серые глаза девочки сузились, и на мгновение в них промелькнуло нечто холодное и колючее, напоминающее о пронизывающих северных ветрах, что пробирают до самых костей.       – Девочка не должна злиться, – покачал головой Х'гар. – Человек видит, как многому она научилась, и как много ей ещё предстоит, – мягко закончил мужчина.       – Спасибо, я учту твои замечания, Якен Х'гар, – подавив гнев, сдержанно ответила Арья, копируя интонацию собеседника. – Но не пора ли Человеку вернуться к своим делам?       – Неужели девочка не рада видеть старого друга? – спросил мужчина. Удивление в его голосе казалось неподдельным. Меж бровей у него пролегла морщинка, и девочке на мгновение даже показалось, будто Человека терзают какие-то сомнения.       "Странно, – подумала она. – Это так на него не похоже". Жаль, что наверняка ей не угадать значение эмоций на лице этого Безликого выскочки. К тому же надо признать, с Якеном ей трудно быть объективной. И еще сложнее оценивать его действия бесстрастно, как это положено настоящей Безликой. Мысли эти, пусть и совсем немного, начинали злить Арью.       – Не ты ли в последнюю нашу встречу напомнил мне, что у Безликих нет друзей? – неожиданно для себя выпалила девочка, делая выпад одной ногой вперед и направив острие кинжала в сторону собеседника.        – Все верно, – пожал плечами убийца. – Но девочка пока не может зваться Безликой. Её несдержанная реакция – прямое тому подтверждение.       Эти слова вынудили Арью отступить, и она нехотя убрала кинжал в ножны. Сейчас ученица вновь чувствовала себя маленькой девчонкой-неумёхой, которую часто отчитывала септа Мордейн за неподобающее леди поведение. Ей было стыдно за свою несдержанность, но не перед Х'гаром, а перед самой собой.       – И все же ты ошибаешься, Якен Х'гар, – уже спокойнее парировала Арья. – Тебе, скорее всего, неизвестно, но мне уже доверяли пару заказов. Я меняла лица и вручала дар Многоликого, как и подобает его истинным слугам. – Она понимала, что её слова звучат немного хвастливо, но ей было плевать на мнение этого самодовольного нахала. – Пусть пока я продолжаю обучение, но теперь я – Безликая. Так же, как и ты.       Последние слова она выдохнула трудно сдерживаемым злым полушёпотом.       – Что ж, Человек, видимо, пропустил многое за свое длительное отсутствие, – безразлично хмыкнул Якен, привалившись спиной к колонне. Его поза была расслабленной, а в глазах плескалась сама безмятежность.       Его спокойствие ещё больше раздражало. Что с ней? Ведь с другими она не такая. Она может контролировать своих демонов. Но не с ним. Сейчас внутри неё рокотал гнев, а на лице Безликого не дрогнул ни один мускул. Якен лишь слегка облизал потрескавшуюся нижнюю губу.        – Так и есть, - серьезно ответила Арья, подавляя неуместные эмоции и тщетно пытаясь отвести взгляд от губ мужчины. – Если ты не против, то я хочу продолжить тренировку.        Не дожидаясь ответа, девушка развернулась на пятках и направилась в другой конец зала. Там она с силой принялась выдергивать из мишеней глубоко всаженные ножи. Её обычно твердая рука сейчас дрожала. Арья искоса поглядывала в сторону Безликого сквозь выбившуюся прядь волос. Где-то в глубине её души тлел уголек надежды, что Якен подойдет к ней и продолжит спор, но тот напоследок лишь по-доброму усмехнулся и направился к выходу.        Едкая горечь будто обожгла её горло.        "Не будь идиоткой, – мысленно проговорила она себе. – Следи за ним, как за любым чужаком. Столько месяцев прошло, а ты всё еще плохо контролируешь себя в его присутствии".       Она думала, что была невероятно глупа, доверяя ему. Ей были неизвестны его цели. Неизвестно и то, для чего ему следить за ней. Да и вообще, что за бред: утверждать, будто "у Безликих нет друзей", а затем навязывать ей свою дружбу? Как бы там ни было, Арья решила, что не даст ему поступить с ней так, как с Бродяжкой.       Про Бродяжку, кстати, она много и долго думала после того злополучного вечера, произошедшего несколькими месяцами ранее. Арья незаметно следила за ней во время занятий по алхимии, и пришла к выводу, что та не знала о её присутствии в чулане Якена.        Признаться, её отношение к наставнице с того дня сильно изменилось. Арья испытывала довольно странное чувство. Нет, это была не ревность или злость. Совсем не то, чего следовало ожидать от немилосердной северянки. Скорее, это можно назвать сочувствием. Если, конечно, девочка ещё была способна на такие чувства. Теперь она ясно видела, что под внешне строгим и непроницаемым видом Бродяжки тоже скрывается обычный человек. Старк считала несправедливым, что Х'гар пользуется теплым отношением девушки-призрака, явно не отвечая равной взаимностью. Арья окончательно уверилась, что Бродяжка не подозревала о присутствии послушницы в комнате в тот вечер. Об этом свидетельствовало и полное безразличие наставницы к Арье после неловкого инцидента.        После внезапного появления Якена во время тренировки девочка не могла сомкнуть глаз. Тревожные мысли в ее голове не давали заснуть. Неспокойный сон пришел лишь под утро. Как назло, весь следующий день она должна была провести в лаборатории ядов. Борясь с зевотой, Арья смешивала доверенный ей алхимический состав. Вчерашняя встреча все так же не давала покоя и не позволяла сосредоточиться на работе в полной мере. Арья вновь принялась размышлять о характере отношений лоратийца и Бродяжки. И в этот раз Бродяжка заметила неосторожно брошенный в её сторону взгляд. Не укрылись от наставницы и эмоции, промелькнувшие в серых глазах северянки, которые та постаралась скорее отвести и сделать вид, что увлечённо занята приготовлением противоядия.       – Что это? – ухватив тонкими полупрозрачными пальцами подбородок девушки, тихим голосом недовольно спросила Бродяжка. – Что это в твоих глазах? Жалость? Хм, мне не показалось.       Арья промолчала, делая вид, что очень занята склянками.       – Не веди себя так, будто знаешь больше, чем другие, – довольно резко проговорила Бродяжка.       – Я ничего не сделала. Не понимаю, в чем моя вина. – На лице Арьи появилось искреннее недоумение. Все же игра лиц, кроме синяков на теле, приносила свои бесспорные плоды.       – Не лги, – не отступалась Бродяжка. – Я видела, как ты смотришь на него, и как смотрела сейчас на меня.       – О чем ты?       – Разве ты не знаешь? – с издевкой спросила Безликая.       Арья вопросительно вскинула бровь и сжала губы в тонкую полоску.       – Неужели ты думала, что опытный слуга Многоликого, вроде меня, не заметит? Неужели ты думала, что мой слух так легко провести?        Девочка только сильнее сжала губы, не находя слов. Внутри неё, словно ком, росло внутреннее напряжение.       – В прошлый его приезд я видела, с каким интересом ты смотришь на него. Изучаешь, будто вспоминаешь и стараешься, чтобы никто этого не заметил. – Шепот Бродяжки начал напоминать шипение змеи, от чего Арью передернуло.       – Стоило мне зайти в его комнату тогда и прислушаться, как я поняла, что мы с ним не одни в покоях. Не сложно было сопоставить дважды два и понять, что послушница, которую отправили мыть полы в западной части храма, не могла просто так исчезнуть.       – Так вы оба знали, что я там, в чулане? – От злости и обиды у Арьи перехватило дыхание.       – О, конечно, нет. Я знала, но не Якен. Ближе к концу мне показалось, что он что-то понял, но я не уверена, – поморщив лоб, почти ласкова отвечала Бродяжка. – Ты, должно быть, знаешь, что когда мужчин охватывает страсть, они будто теряют половину своего ума. Безликие, конечно, не такие, но тоже люди.       – Зачем? Зачем ты сделала это? Зачем заставила смотреть на вас, на... – Арья подбирала слова, но больше ничего не могла выговорить.       – На секс между нами, – закончила за неё Бродяжка. – Я не преследовала такой цели, по крайней мере, не планировала это заранее. Но ты оказалась там совсем некстати. И я решила, что это будет тебе неплохим уроком. Ты должна знать, что Безликие не имеют права на ошибки и слабости. Сможет ли избалованная девчонка из Вестероса стать Никем, сможет ли полностью отказаться от себя? И не только от того, что было когда-то дорого, но и от того, что может появиться в твоей жизни, стать ценным, важным, что сможет увлечь твои мысли? Знай, мы отказываемся не только от своего прошлого, но и от будущего, которое могли бы иметь. Надеюсь, ты понимаешь это?       – Понимаю, и я готова к этому, – уверенно заявила Старк.       – Хорошо, – примирительно вымолвила Бродяжка, но улыбка её не сулила ничего хорошего.       Женщина немного слукавила. Что-то необъяснимое двигало ею в тот вечер. Сначала это и впрямь была игра. Жестокая и бесчестная. Урок для глупой девчонки. Но с трудом уловимые звуки скрытых от посторонних глаз ласк пробудили в Бродяжке какой-то странный интерес. Её возбуждало чужое присутствие. Хотя нет, не чужое... Она знала, кто там, за дверью чулана. Знала с самого начала. И не отдавая полного отчета в поглотивших её эмоциях, позволила себе играть довольно подло с лоратийцем и девчонкой.        Нет, страсть не притупила её внимания и слуха, но возбуждение толкнуло на опрометчивые действия. Она ни о чем не сожалела. То, что под запретом, всегда желанно. Что под строгим запретом, желанно вдвойне. Безликие действительно не имеют права на ошибки и слабости, но иногда их совершают.       Орден и Черно-белый дом – вот вся её жизнь. Но каждый может иногда поступать согласно импульсу. Задумавшись об этом, Бродяжка незаметно для себя вернулась к воспоминаниям о том вечере. Смакуя обрывки тех ощущений, что рождали жар в её теле.       Когда член Якена упирался ей в глотку, проходясь головкой от гладкой щеки к небу, в ушах её только и было слышно сбивчивое дыхание послушницы, прятавшейся в чулане, и хлюпающий звук пальцев, проникающих глубоко внутрь её молодого тела. Бродяжка догадывалась о неопытности девочки, но тем интересней было наблюдать за тем, как инстинкты берут верх над её юным умом и телом.       Конечно, она чувствовала и то, как доволен Якен, видела в поволоке его серо-голубых глаз, как дымка удовольствия застилает его разум. Горьковатый вкус спермы, начинающей сочиться из перевозбуждённого члена, сам по себе был отвратителен, но эта была та мелочь, на которую стоило закрыть глаза.       Её забавляло и одновременно возбуждало, что два чужих и абсолютно разных человека отдавались страсти порознь, но она, Бродяжка, чутко и остро ощущала их обоих. И девчонку, и мужчину. Она чувствовала их дыхание, их нарастающее синхронное возбуждение и удовольствие, что растекалось по их венам сначала медленно, а затем, захлестнув обоих, – словно бурный поток. Это заставляло и её кровь бежать с удвоенной силой.        Бродяжке захотелось, чтобы Якен проник в неё как можно глубже. Она сжимала его плоть в себе, чувствуя полный контроль над ситуацией. Она прыгала верхом и изгибалась, трогая себя одной рукой между ног, теребя выступающий бугорок кожи, доводя себя до полного исступления. Сладкая нега растеклась по её венам тягучим маревом, заволакивая обычно чуткий разум.       За секунду до того, как семя Якена горячим толчком обожгло её нутро, Бродяжке почудилось, будто Х'гар прислушался к шорохам за дверью, но ей уже было так хорошо, что думать об этом совершенно не хотелось. В конце концов, это не её проблема. Пусть девчонка сама выпутывается из сложившейся ситуации. Раз у неё хватило наглости пробраться туда, хватит и, чтобы выбраться.       Отдышавшись, Бродяжка быстро собралась и покинула покои Х'гара. Несколько минут спустя она уже видела, как девчонка стремительным шагом летит по коридорам храма, бормоча под нос какие-то ругательства. Бродяжка ухмыльнулась, поправив выбившиеся волосы за ухо.       "Хм, кажется, что-то пошло не по плану маленькой негодницы, – думала девушка-призрак. – Интересно было бы узнать, о чем же говорила она с лоратийцем".       Якен, конечно, не был для Бродяжки просто одним из слуг Многоликого – он всегда был чем-то большим. Их знакомство произошло много лет назад, когда она была еще совсем маленькой девчушкой, а он – мальчишкой, немногим старше её самой.       Отец Бродяжки сам продал её храму после того, как девочка чуть не умерла от яда собственной мачехи. Мужчина сильно любил новую жену и даже отчасти понимал её поступок, но и смерти дочери не желал, хотя и не был к ней особенно привязан. Попав в Черно-белый дом, девочка даже позабыла имя, данное при рождении. Отец всегда звал её дочуркой, а мачеха – мелкой дрянью или убогой мерзавкой. Оказавшись в храме, она также не нашла здесь домашнего тепла и семейной любви. Здесь её никто не обижал, но все наставники были отстраненно-холодны, а немногочисленные послушники не хотели заводить дружбу со странной неразговорчивой девочкой с полупрозрачной кожей. Позднее у неё открылся явный талант в алхимии и изготовлении ядов, но тело её по прежнему было слабым и тщедушным, поэтому боевые навыки оставляли желать лучшего. Спустя три года ее одинокого существования в стенах храма появился новый послушник, совсем мальчишка. Он был ловок, крепок и быстр, но плохо сходился с другими учениками Ордена. Возможно, из-за нежелания идти на поводу у других, а может, и из-за его непривычной манеры речи говорить о себе в третьем лице. Уже потом Бродяжка узнала, что тот был родом из города Лората, и такая привычка указывала на происхождение из древних семей этого острова. Но все, кто когда-то были его роднёй или друзьями, погибли в распрях, уходящих корнями в столетия. Так Многоликий получил еще одного прислужника, а Бродяжка – единственного друга.       Что же свело их вместе, размышляла порой Бродяжка. Ответ она находила лишь один: одиночество. И Якен, и Бродяжка были самыми одинокими людьми во всем Браавосе. Их дружба строилась на взаимной помощи и уважении. Якен помогал девушке в улучшении навыков боя, а она, в свою очередь, – в освоении им алхимической науки. Понемногу они привязались к друг другу. Молодые люди заботились друг о друге, став названными братом и сестрой. Их сдержанная, но крепкая дружба стала подобием семьи для двух одиноких подростков.       Прошло много лет прежде, чем однажды их отношения перешли грань братских уз. Просто два человека в эти моменты были чуть менее одинокими, но то не была любовь мужчины и женщины. Бродяжка никогда не строила иллюзий на этот счет. Несмотря ни на что, Якен всегда оставался для неё чем-то родным, чем-то, что напоминало ей о её почти потерянной человечности.       Бродяжка глубоко вздохнула, оставив свои воспоминания.       "Валар дохаэрис", – мысленно напомнила она себе и приступила к привычной работе, решив понаблюдать по возможности за девчонкой и лоратийцем. Что-то подсказывало ей, что у этих двоих может быть связь. И вовсе не такая, как между ней и Якеном.