Командир и тэлери

Фрегат Его Величества спускал шлюпки. После того, как все в них погрузились, во главе со шлюпкой, в которой находился капитан, конвой направился в сторону берега. Выйдя на сушу, экипаж разошёлся кто куда, ведь командующий отдал приказ находиться в этом пустынном месте два дня. Сам же командир вместе с другом пошёл в сторону текущей неподалёку реки. Они шли молча, оглядываясь по сторонам. Особенно интересно было доктору, ибо столько видов редких растений он не видел нигде. Через пару десятков минут они приблизились к реке. Она была весьма глубокой и широкой, но текла достаточно медленно. Джек быстро стянул с себя одежду, однако Стивен так не торопился. — Стивен, друг мой, разве вы не пойдёте мыться? — Немного позже. Сейчас я лучше на берегу посижу, — говорил он тихо и медленно, параллельно вспоминая название птицы. Джек плавно зашёл в воду сперва по пояс, потом по плечи. Она была прохладной, но сейчас это свойство только радовало капитана. Набрав в лёгкие побольше воздуха и заткнув нос рукой, он с головой погрузился под воду. *** День был очень жарким. Солнце находилось в зените, и Кирдан Корабел сидел под деревом в гавани и смотрел на недвижную водную гладь. В Митлонде сегодня было необычайно тихо: стояло всего два корабля, а на всём побережье ни живой души. Ничто не нарушало покоя Кирдана, пока он не увидел, как прямо из моря, чуть поодаль от кораблей, где более мелко, выплывает какой-то широкоплечий мужчина. Но разве кто-то заходил в воду?.. Мужчина медленно оглянулся, и в глазах его можно было разглядеть потрясение. Он вышел ближе к берегу, оставаясь в воде из-за своей наготы, и, обратившись то ли к пустоте, то ли к Кирдану, произнёс: — Что это за место? — Здравствуйте, господин хороший, — «А этот адан от поражения и вовсе забыл о нормах приличия», — пронеслось в голове у Кирдана. — Это Митлонд, Серая Гавань. Разве же вы не знаете, где находитесь? — Честно признаться, нет, — мужчина выглядел так, словно он не купался только что, а в битве побывал: испуганный и растрёпанный. — Я заходил в реку, а на берегу сидел мой друг. Вокруг были деревья и не было кораблей. Это не то место. — Верно, а я сижу тут уже часа три, но не помню, чтобы кто-то шёл купаться. Мужчина, кажется, перестал его слушать. Он изучающе смотрел на корабли. — Как вас зовут, сэр? Вид у вас нездешний. — Почему-то я не удивлён. Я из Англии. И зовут меня Джек Обри, я капитан первого ранга во флоте Его Величества. А как ваше имя? — Кирдан Корабел, — он кивнул головой в знак уважения. — Ни о какой Англии здесь не слышали. Вы находитесь на западном берегу Средиземья. — И я почему-то снова не удивлён. После такого меня трудно будет удивить, я думаю, — Джек посмеялся, стоя по пояс в воде. — Вы сказали «корабел»? Мне правда не послышалось? — Правда, мистер Обри. Так меня тут называют, — Кирдан даже немного смутился и покраснел, но говорил с гордостью. — Называйте меня просто Джеком, Кирдан. Я не сторонник напряжённых отношений между людьми и чрезмерной вежливости. Так значит, эти корабли — ваши? — Да, мои. — Кирдан, мне… мне очень неудобно просить вас об этом, но ещё неудобнее стоять нагим в воде перед вами. Вы не могли бы дать мне хоть какую-нибудь одежду? — Но для этого вам всё равно придётся выйти из воды, не находите? Подобрать нужного размера одежду без вашего присутствия будет затруднительно. Давайте я дам вам свой плащ… Джек укутался в него как мог и направился следом за Кирданом, разглядывая чудеса местной архитектуры. Он видел многое, бывал в разных странах, но чтоб такое… Что за чертовщина? Он начал разглядывать своего спутника. Длинные прямые волосы, бородка, хотя выглядит очень молодо, и заострённые уши. Вроде, всё как и у всех, подумалось Джеку, но заострённые уши? — Кирдан, прошу прощения, а вы… — Эльф, Джек, — он всё это время видел, какую высокую долю внимания уделял ему адан. Сложившаяся ситуация крайне его озадачила, но Джеку он почему-то верил. Больше всего Кирдана беспокоил тот факт, что Обри спокойно общался с ним на вестроне. Ведь если он не врёт, то откуда он знает всеобщее наречие? Сам же Джек никаких перемен не замечал. Говорил он на чужом языке так, словно делал это с самого рождения. На лице капитана был виден испуг, хоть это ему и не свойственно. Такой разворот событий не мог не пугать. Что он делал перед тем, как попасть сюда? Задержал дыхание, нырнул, оторвал ноги от песка и поплыл. А когда поднял голову над поверхностью воды и открыл глаза, оказался здесь, в этой гавани. Он спит или умер? А если и умер — это рай или вот такая вот разновидность ада?.. Пройдя запутанными путями и поднявшись по лестнице, они наконец-то добрались до «дома» Кирдана — на самом деле это просто несколько отдельных комнат в большом замке. Джеку, человеку простому, сразу бросился в глаза пафос эльфийских построек — статуи, колонны, много растений. Последнее бы особенно понравилось Стивену. На мгновение Джек погрустнел: «Эх, как он там сейчас?» В доме у Кирдана было очень светло и чисто. Когда они вошли в одну из комнат, Джек увидел два шкафа, стоящих друг напротив друга вдоль стены: книжный и для одежды. Напротив входа находилось панорамное окно, а в центре комнаты — два кресла и столик между ними. На столике был расставлен чайный сервиз. Кирдан быстро, не откладывая дела в долгий ящик, подошёл к шкафу с одеждой и начал оттуда выкидывать разного рода предметы гардероба: штаны, рубашки, сюртуки, плащи… Выбирали и спорили моряки очень долго, но в итоге сошлись на следующем: тёмные штаны, сапоги и лёгкая рубашка, поверх которой нацепили всё такой же тёмный плащ с капюшоном на серебряной застёжке. Джеку было непривычно и неудобно во всём этом, но выбора не было: или так, или никак. Когда Кирдан стал вешать остальную одежду обратно, он спросил: — Не хотите ли чашечку чая с мятой? — Сочту за честь, Кирдан, — ну и когда Джек от такого отказывался? Тэлери закружился, словно пчела, бегая из комнаты в комнату, попутно спрашивая о предпочтениях Джека. Ему хотелось показать все прелести эльфийского гостеприимства. А когда и он уселся, пошли разговоры о кораблях. Ответив на несколько вопросов Джека об эльфийском судостроении, Кирдан стал рассказывать историю о сожжении кораблей в Альквалондэ: — …и тогда Феанор спалил все корабли тэлери, что у него были, оставив своего брата на другом берегу, — при словах о расправе с белыми судами, Джек поёжился: не смог бы он так поступить на месте нолдо. — Но не знал Пламенный, что младший сын его, Амрод, не ступил на берег Средиземья: сказав, что ему будет неуютно спать на земле своему брату-близнецу Амрасу, Амбарусса остался ночевать на корабле, и постигла его незавидная участь. Мать его, Нерданель, дала одному из близнецов имя Умбарто, Обречённый, но только тогда стало ясно, кому же оно предназначалось на самом деле. Впрочем, она сразу сказала Феанору, что один из их сыновей не сойдёт на землю Средиземья. Многие считают, что Амрод на самом деле хотел вернуться к воинству Финголфина, а затем сбежать обратно к матери, но об этом мы можем судить лишь наверняка. Повисла долгая пауза, после которой Джек сказал: — Пойдём на берег? Я хочу собственными глазами увидеть чудеса эльфийского судостроения. Вечерело. На улице было уже не так жарко, тени становились всё длиннее. Джек и Кирдан снова шли в гордой тишине. Разговор во время перемещения у них как-то с начала знакомства не завязывался, теперь же оба решили дотерпеть до пункта назначения, благо что недалеко. Когда они пришли и Кирдан показал первый корабль — белый с резными узорами и надписями на квенья, находящийся в идеальном порядке, Джека пробило: — А какова длина этой мачты? А бушприта? И сколько составляет скорость? А что… Не сказать, что Джек уж очень сильно надоел Кирдану, но утомить его Обри удалось. Когда совсем стемнело, эльф уже валился с ног и путался в показаниях, но интерес Джека всё не унимался. Вопросы лились ручьём, ведь так мало схожести было в этих кораблях с кораблями английского флота. И когда он снова заступит туда на службу? Джек был очень рад, что нашёл себе собеседника, и радости своей он не скрывал. Он очень мило и дружелюбно улыбался Кирдану, и после столь приятной беседы по общим интересам сомнений не оставалось: они сдружатся. Джеку уже не было так страшно находиться в этом месте, ему даже захотелось задержаться тут ненадолго, получше узнать нового приятеля, а Кирдан же перестал сомневаться в искренности адана и подумал, что, если понадобится, готов содержать его у себя хоть до скончания недолгого человеческого века. Ближе к ночи Корабел вновь продемонстрировал гостеприимство на высшем уровне: Джеку досталась большая кровать с чистыми простынями и одеялом, мягкой подушкой. После корабельных коек она ему была по-нраву, как никогда до этого. Уснули теперь уже друзья без опасений, даже не пытаясь заглянуть в завтрашний день. *** Капитан уже четыре дня находился в Митлонде, и каждый последующий день был похож на предыдущий: вставал Джек раньше Кирдана, выходил на улицу и бродил по пустынной гавани, рассматривал эльфийские суда, вспоминал о доме и нередко тосковал. Но грустные мысли развеивались с появлением Корабела: выспавшийся эльф с зарядом хорошего настроения — отличная компания для начала дня. Джек готов был советовать его всем, заменить им утренний кофе, иметь карманную версию такого вот спутника, но это были лишь фантастические мечты почти одинокого морского волка. Вдвоём они садились на расстеленное одеяло под деревом, к которому заранее приносили корзину с едой и бутылку отменного вина из эльфийских погребов. Ели они, смотря на море, обычно в почти полной тишине, каждый в своих мыслях и мирах. Но чуть только трапеза кончалась, Джек, будто бы и не было молчания, мигом веселел, начинал шутить и рассказывать истории, подкрепляя их доказательствами в виде шрамов на его теле. Кирдан не понимал, как человек может это всё запомнить, но и сам вызывал ту же долю недоумения у Джека своими познаниями в истории Средиземья и Арды в общем. Великие подвиги, коих не видала Англия, поражали разум капитана. У квенди был врождённый дар к рассказам, и каждый получался настолько живым и красочным, что Обри буквально видел перед глазами пейзажи бескрайнего Средиземья, называемого также Эндор или Эннор, о чём он узнал всё из тех же рассказов, ведь Кирдан неплохо умел подавать информацию, и из него вышел бы неплохой учитель, о чём сразу подумал Джек. Он видел героев этих рассказов и сами события, будто был там и тогда, будто участвовал в подвигах. В этом отражался возраст Кирдана — его мудрость и красноречивость, опыт прожитых лет внушали уважение. Имена великих героев увековечены в памяти предков, и такие личности, как Кирдан, не дают этой памяти умереть, и это, как считал Джек, лишний повод сильнее уважать собеседника. Сам же капитан плохо знал историю, слёту мог говорить только о морских сражениях, но это не мешало ни ему, ни Кирдану. Проводя дни за беседами и прогулками, они забывали, что едва знакомы друг с другом. Джек, как опытный моряк, уже чувствовал, что будь Кирдан у него на корабле, тэлери смог бы стать ему хорошим лейтенантом и добрым собеседником не хуже Стивена. Возможно, он бы даже преодолел ревнивость Стивена в отношении Обри, пойдя по стопам Джеймса Диллона — подружившись с доктором… Но на пятый день их знакомства с самого утра что-то пошло не так, и Джек это почувствовал сразу же, когда только увидел Кирдана. Он был мрачен и печален, отвечал на вопросы как-то нехотя, словно увидел в Джеке давнего врага, с которым уже вроде и не слишком актуально спорить, но всё же относишься к нему с пренебрежением и злобой, готовый в любой момент сорвать маску приличия и накинуться на заклятого недруга, хотя и приходится на данный момент лишь косо поглядывать. И что-то в этом поведении казалось капитану знакомым… *** Джек быстро и резко толкался в Кирдана. Эльфу было больно, ведь это — его первый опыт, но он терпел, за что и был награждён высшим удовольствием. Кирдан влюблённым взором смотрел на Джека, нависающего над ним, тяжело дышащего и стонущего, как и сам Корабел. Соломенные волосы капитана растрепались и на каждое движении отзывались ответным. Кирдана восхищали кудри Джека, его голубые глаза, шрамы, которые, как верно говорят, украшают мужчин. Эльф лежал под Джеком и поглаживал рубец на его груди, оставленный каким-то испанцем несколько лет назад, ласкал пострадавшее ухо, дотягивался и мягко целовал ключицу, а адан в долгу не оставался — толкался всё глубже, заставляя Кирдана громче ахать и стонать, просить ещё. Последние несколько толчков — и Джек кончил, а вслед за ним и Корабел. Ненадолго задержавшись, Обри вышел из окутывающего теплом Кирдана, наклонился и поцеловал его: нежно и долго. Затем он прилёг рядом и обнял его сзади, одной рукой перебирая волосы счастливого эльфа, а через несколько минут сказал: «Пойду вымоюсь», после чего ушёл. Ночь была очень тёмной, поэтому Джек позволил себе выйти на улицу в одном халате, что ему так услужливо одолжил Кирдан. Капитан определённо ему нравился, а он не меньше нравился капитану. Они словно были много лет знакомы, так готовы были отдаться друг другу и душой, и телом. Отойдя достаточно далеко от кораблей, Джек скинул с себя халат. Он медленно подошёл к краю выступающего берега и, сев, стал болтать ногами в воде. Она была прохладной, да, но не настолько, чтобы Джек из-за этого отказался от удовольствия поплавать в море под звёздным небом. Он заткнул нос рукой и с головой погрузился в воду. *** Стивен одиноко бродил по берегу Темзы. Вокруг быстрые англичане торопились кто куда, но доктора это нисколько не заботило: безмятежность и покой царили вокруг него. Он, как и обычно во время молчаливых прогулок, предался грустным размышлениям, смотря на недвижную гладь воды. И тут из-под неё показалась голова с соломенного цвета волосами. У Стивена сердце ёкнуло в груди. А тот человек в реке удивлённо озирался: куда он, мол, вообще попал? Чуть только стоило ему доплыть до берега, как там сразу же оказался до боли знакомый человек. — Джек! Джек, дорогой, это вы! Глазам своим не верю! — Стивен подскочил ещё ближе и обнял мокрого и нагого капитана. На глазах его проступили слёзы. — Стивен, как же я рад вас видеть, дружище! Но не могли бы вы мне что-нибудь дать, дабы прикрыться? Право, неудобно так стоять. И как давно вы брились? — Да, да, конечно, — Стивен торопливо снял с себя пальто. — Где-то неделю назад. Джек, но… где? Где вас, чёрт подери, два года носило? — Два года? Расскажите мне, пожалуйста, историю моего исчезновения со своей стороны. И Стивен, глотая слёзы, начал: — Помните тот день, когда вы пошли купаться в ту треклятую реку? Я тогда остался на берегу. Вы задержали дыхание и нырнули, но… не вынырнули обратно. Я начал суетиться и поспешно снял с себя одежду, скинул башмаки и кинулся в то место, где я вас последний раз видел, где вы скрылись. Я дёргал ногами, водил руками, нырял и вглядывался в воду — всё тщетно. Вас я не нашёл. Ещё где-то полчаса я успокаивался на берегу той реки и пришёл к выводу, что вы захлебнулись, а потом ваше тело унесло течением. Да, нелогично. Но именно эту версию мне и пришлось выдвинуть Пуллингсу и всему экипажу. Дня два мы искали вас, обшарили все потаённые и не очень места, перевернули реку вверх дном в прямом смысле слова — от наших усилий она даже помутнела, — а после под командованием Тома выдвинулись в Англию. Сходили с ним в Адмиралтейство, после чего Пуллингс мне сказал, что я могу при желании уйти — если мне слишком больно видеть флот без вас. Ещё раз пособолезновал, похлопал по плечу и ушёл. С тех пор мы так и не виделись. Не знаю, что с ним сейчас… Джек слушал, не доверяя собственным ушам. Разве такое возможно? Неужели всё это и правда происходило с ним? Он отёр слезу на щеке Стивена тыльной стороной ладони и сказал: — Моя история очень долгая и запутанная… *** Кирдан Корабел стоял один на берегу бескрайнего моря и смотрел на неяркий месяц в небе, еле освещавший водную гладь. В руках он держал оставленный аданом на берегу халат, а по щекам его текли слёзы. С тех пор Кирдан так ни в кого и не влюбился. Он знал, он чувствовал, что с Джеком сейчас всё в порядке, и что он чувствует ту же горечь разлуки. Но они верили, что командир и тэлери вновь обретут друг друга.