Вернувшиеся

*** — Марьяшка? Вопрос вылетел сам собой, выдохнулся. Но вообще-то через миг Дик подумал, что Марьяна ему просто видится. Слишком часто он представлял себе, что она в Посёлке. Ему не хватало её присутствия. Настолько, что даже дышалось без неё труднее. И поэтому иногда он позволял себе представить, что она где-то рядом. Например, вон за тем углом. Или в лесу. Собирает травы. И вот-вот вернётся. Или вон за тем деревом. И сейчас выйдет из-за него. Это даже помогало. Хотя Дик старался не думать о том, что ему делать потом, если Марьяны так и не будет рядом на самом деле. Он вернулся в Посёлок одним из первых. Он вообще не хотел лететь на Землю. Тем более вместе с Марьяной. Потому что она была не вместе с ним, а вместе с Олегом. Но всё же полетел. Просто чтобы покончить с этим поскорее. В смысле — побывать на Земле и убедиться, что ему туда не надо. И продолжить свои дела в Посёлке. Дел-то хватало. А после установления контакта с Землёй дел стало даже больше. Намного больше. Ведь теперь на его родине закипела бурная деятельность землян. И ему… ему хотелось лично присутствовать при этом, даже участвовать в этом. И — Дик отдавал себе в этом отчёт — присматривать за землянами. Не потому, что за ними требовалось присматривать. Нет, они вели себя вполне корректно и аккуратно на новой планете. Для них новой. А для Дика родной. И не потому, что где-то в складках его души у него остались тени недоверия, въевшиеся в душу в те минуты, когда он думал, что земляне их предали и что из-за их предательства погиб Казик. Казик выжил. Как и Марьяна. И как раз благодаря землянам. Но тени никуда не делись и затаились. И всё же причина насторожённости Дика была не в них. Просто Дик привык за всем присматривать лично. Такая уж у него была натура. Он не афишировал, что он внимательно за всем следит. Но у него всегда всё было под его бдительным наблюдением. То, до чего ему было дело. А до его родины дело Дику было. Его помощь в исследовании и обустройстве планеты, в планировании новых колоний охотно принимали. Он ведь очень много знал о планете Посёлка. Никто не ходил в лес так далеко, как он. Никто не знал о планете так много. Раньше. Теперь знания о планете активно накапливались и систематизировались благодаря прибывшим на неё учёным. Разумеется, при помощи учёных посёлка, которые теперь наконец-то смогли заняться исследованиями приютившей их планеты вплотную. Раньше-то им не до этого было — времени для исследований было слишком мало. Слишком много времени уходило на обустройство быта, на необходимые для выживания дела. Да и оборудования не хватало просто катастрофически. Дик неожиданно для себя почувствовал тягу к ранее чуждой ему науке. Его науками были те знания и дела, которые касались выживания. Но теперь он буквально чувствовал, что к выживанию имеют отношение и многие из тех знаний, которыми владели Они. Они — это земляне. Он называл их землянами. Причём себя он к землянам пока не относил. Для себя он отличал землян от тех, с кем вырос в Посёлке. Несмотря на то, что конечно же прекрасно знал о том, что старшее поколение посёлка, поколение его родителей — тоже земляне. Но для него они были другими землянами. Своими. А прилетевшие теперь земляне — чужими землянами. Не особо афишируя свои занятия, в свободное время Дик стал много читать. В основном учебники. В основном по минералогии, геологии, химии, биологии, космологии и тому подобным. Всё. Кроме гуманитарных наук. Гуманитарными он пока пренебрегал. И искренне пока не понимал, на что они. Вся его гуманитарная наука умещалась в усвоенные с детства законы Посёлка. И не просто воспринятые благодаря наставлениям. Дик и сам считал законы Посёлка разумными и справедливыми. Вообще-то Дик сам для себя законы формулировал. Просто его законы совпали с законами Посёлка. Береги людей — и всё. Вот и вся гуманитарная наука Дика. Что к этому можно добавить? Да ничего. Беречь людей. Кормить. Защищать. Учить. Разве это такая сложная наука? И чему же тогда тут учить? Или человек это понимает, или нет. Вот малыш Казик это понимает и без всяких гуманитарных наук. Он сам понял эти истины. Просто живя рядом с Сергеевым, с Ириной, с Диком, Марьяной, Олегом, Томасом и другими. И они все понимают. Дик не раз мысленно благодарил тех, кто в детстве потратил столько драгоценного времени и сил на то, чтобы учить ребятишек Посёлка. И, в частности, добиться от них свободного быстрого чтения. Раньше чтение было Дику без надобности. Точнее, без особой надобности. Ведь и читать-то особо было нечего. Но теперь всё изменилось. Теперь было что читать. И было зачем. Пока на планете не появились земляне — Дику хватало знаний. Так ему казалось. Но когда появились новые земляне с их знаниями, Дику понадобилось больше знаний. Просто чтобы лучше понимать, что творят новые земляне с его планетой. С его Домом. Чтобы убедиться, что они не творят ничего неправильного, нежелательного, непоправимого. Для этого понадобилось знать так же много, как новые земляне. Дик понимал, что отстаёт от землян. Не в умении жить на его планете, конечно. Но по части знаний о природе отстаёт. И он возжаждал наверстать. Сократить разрыв. Он желал быть на равных с землянами. Ни в чём не уступать. Он знал, что и не уступает. Но разрыв в образовании следовало сократить. Чтобы проследить за порядком. Но только в образовании. А вот одеваться, как земляне, Дик не пожелал. Он не понимал, почему такие умные люди (а Дик понимал, что земляне умны) часто носят такую неудобную одежду. И хорошо, что не всегда. Галстуки носили лишь иногда. Но даже иногда — зачем? Зачем эта дань традициям? Дик оценил качество земных материй для одежды. Особо оценил защитные костюмы, скафандры и тому подобное. И даже принял некоторые вещи. Особенно оружие и инструменты. Но костюмы с галстуками — это не для него. Вот Олег пусть такое носит, если захочет. Олегу предстоит жить на Земле. А Дик собирается жить на своей планете. И поэтому он будет одеваться у себя дома так, как считает нужным он сам. Дик часто называл свою планету именно так - своей планетой. Он пока не принял то название, которой ей дали. А назвали её Полюсанией. В честь Полюса - корабля, который доставил на неё первых землян. Правда, малыш Казик предложил свой вариант названия. В честь своего спасателя доктора Павлыша, который спас и всю колонию и к которому Казик очень привязался, мальчик упрямо называл планету Павлонией. Втайне Дик считал, что название Павлония удачнее... Несмотря на изобилие всех этих дел, забот и задач, Дик то и дело ловил себя на том, что ему нужно присутствие Марьяны в Посёлке. Или хотя бы на планете. Просто присутствие. Можно даже не разговаривать. Просто услышать хоть раз в неделю её голос. Дику было очевидно, что ему стало бы намного легче, будь тут Марьяна. Без неё всё сложнее, через силу. Словно в гору идёшь. А с ней — словно с горки. Дик сморгнул. Видение-Марьяна не исчезла. Дик моргнул ещё раз. У видения обнаружился голос. Радостный. — Дик! Здравствуй! — Здравствуй… Ты здесь? — Как видишь. — В… гости? «Наверняка в гости. Не навсегда же. Только не думай, что она по тебе соскучилась». — Насовсем. — На… насовсем? Но как же… А Олег? — И Олег тоже насовсем. — Понятно… Ну конечно. А чего он ожидал. Что Марьяна бросит Олега ради него? Олег — создатель шара. Олег — главная надежда Старого. Олег — учёный. И, наконец, самое главное, Олег — её избранник. И Олег её любит. Но зачем они вернулись? Да ещё и насовсем? Неужели они тоже хотят жить на этой планете, как и он? Несмотря на то, что на ней редко видно звёзды? Те прекрасные звёзды, которые так покорили даже его. И которые были главным, ради чего Дик был готов задержаться на Земле. — Ты не знаешь, где Лиз? — продолжал звенеть радостный голос Марьяны. Дик с трудом вник в смысл её вопроса, желая наслаждаться только звучанием, не вникая в слова. — Кто? Лиз? Откуда мне знать? — Я думала — вдруг ты знаешь. Дик начал сердиться. Причём тут Лиз? Зачем они говорят про Лиз? Почему Марьяна думала, что именно он знает, где Лиз? — Не знаю, — преувеличенно сдержанно ответил Дик, стараясь не показаться раздражённым. — Понятно. Надеюсь, что Олег сам найдёт Лиз. Дик ещё больше запутался. Олег ищет Лиз? Зачем? — Ты помогаешь Олегу искать Лиз? — Мы же всегда друг другу помогаем, — отметила Марьяна. — Ну да… — Таков закон Посёлка. Дик пожал плечами, не скрывая своего непонимания. — А тебе, Дик, нужна помощь? — Мне? — Ну да. — Не… не нужна. — А мне нужна. Может, ты поможешь мне? Дик мог отказаться от помощи ему. Но не от чьей-то просьбы помочь. — Помогу. Что тебе сделать? — Я не всё знаю о том, что здесь изменилось за время моего отсутствия. — В Центре есть все данные. — Знаю. Но мне было бы интереснее, если бы рассказал ты. Дику показалось, что это какая-то игра. И он не понимает, к чему она. — Зачем тебе мой рассказ? — Потому что мне интересно, как к изменениям относишься именно ты. — Я тоже не всё знаю. — Давай начнём с того, что знаешь. — Тебе в самом деле интересно? — Конечно. Дик сдался. — С чего же начать… Может, хочешь проверить месторождения своих трав? — Можно. Они пошли в лес. Дик шёл чуть позади, стараясь не смотреть на Марьяну. Но то и дело бросал взгляды. И тогда он старался не торопиться отводить их, особенно если в этот момент на него смотрела и Марьяна, повернувшись вполоборота. Она то и дело поворачивалась к нему. Словно хотела насмотреться. Шли быстро. Казалось, ноги сами несут Марьяну в лес. Наверное, по лесу-то она точно соскучилась. Дик попробовал представить, что они идут в лес, как раньше. Словно Марьяна не улетала на Землю. Словно не вышла замуж за Олега. Но как раньше было не всё. Сама Марьяна была уже другой. Она была и прежней, и другой. В первую очередь, она стала ещё красивее, чем раньше. Раньше она была прекрасна, но это было скорее предчувствие красоты. Слишком сказывалось их вечное недоедание, полуголодное существование. Раньше Марьяна была прекрасна благодаря тому, как она смотрела, говорила, двигалась. А сейчас к прежней красоте добавилось и красота цветущего здоровья. И не только она. Марьяна была красива красотой счастливой женщины. Любимой и любящей женщины. Дик предпочёл бы не думать об этом. Но он был справедливым и честным человеком. Поэтому он признал — замужество пошло Марьяне на пользу. Оно преобразило её. Очевидно, Олег был хорошим мужем. Что ж… закон Посёлка, закон жизни гласил — смиряться с выбором человека. Даже если этот человек нужен тебе самому. Нужен так, что только с ним тебе нормально дышится. А без него так. Полудыхание. Полужизнь. — Как моя коза? — спросила Марьяна. — Кто? — Ну коза. Мурка. — Ах Мурка… Как обычно. — И всё? — Ну что я могу сказать тебе о козе? Наверное, снова козлята. Очередное поколение. — Правда, что из молока этих коз выделили ценные лекарства? — Да, что-то такое я слышал. — Я понимаю, что тебе лекарства не так интересны, как мне. — Ну почему. Охотнику лекарства тоже важны. — Ты всё ещё считаешь себя охотником? — Я и есть охотник. Дик остановился, как вкопанный. Увидев это, Марьяна тоже остановилась и оглянулась в поисках того, что так подействовало на Дика. И нашла. Они одновременно бросили друг на друга взгляды, полные тревоги. — Марьяна, я уверен, что этому есть какое-то объяснение, — быстро проговорил Дик, борясь с запоздалым желанием загородить от неё то, что она уже увидела. Сожалея, что не заметил это раньше. Не закрыл это, не повернул Марьяну так, чтобы она не увидела. Не увёл отсюда. И почему они именно этой дорогой пошли? — А я хотела сказать тебе то же самое, — пролепетала Марьяна. — Понимаешь, это всё равно ничего не значит. Поверь мне. Олег всё равно любит только тебя. А Лиз… я уверен, что это она его начала целовать. — И… это не волнует тебя? — А почему это должно меня волновать? — У вас с Лиз в самом деле… ничего? — У кого? У меня? — Она нравилась тебе. — Хм… она мне и сейчас нравится. Но только в том смысле, что я считаю её красивой девушкой. — Я уже думала было, что у вас ничего нет. Когда ты удивился вопросу про Лиз. Когда сказал, что не знаешь, где она. А когда увидела… это… то всё равно испугалась. Того, что тебе это не понравится. — Мне это очень не нравится. Если это огорчит тебя. — Меня не огорчит. Я же знала, что Олег собирается найти Лиз. — Но не для такого же? — Для чего угодно. Правда, тогда я думала, что это может не понравиться тебе. И волновало только это. — Почему ты думала, что мы с Лиз вместе? — Лиз красивая. Ты тоже. Вы красивая пара. Самые красивые люди в Посёлке. Дик повёл плечами. Словно в желании убрать возложенное на него мнением поселян бремя. — Да, Лиз красивая. Но не только она. — Я всегда думала, что ты и Олег — соперничаете за Лиз. — Это не так. Олег тебя любил. — Да, он сам долгое время так думал. — Что значит думал? — На Земле Олег понял, что ему очень жаль Лиз. — Жалость ещё не любовь. — Может и нет. Но закончилось это тем, что Олег решил вернуться сюда. И не только ради Посёлка и развития планеты. Но и ради Лиз. Если она ещё свободна. — А как же ты? — Я приму выбор Олега. — Это понятно. А твои чувства? Ты же любишь Олега. — Люблю. Очень. Но не одного Олега. Я многих люблю почти так же сильно. А когда я поняла, что он любит Лиз, оказалось, что мне не так уж и грустно. — Но грустно? — Почти нет. Тем более теперь, когда мы вернулись. — А я думал, что у вас навсегда. — Я тоже так думала. — Значит, вы разведётесь? — Нет. — Нет? — Мы и не поженились. — Вот как. И что же дальше? — Дальше… просто жизнь. Дику хотелось спросить — а меня ты не любишь? А я есть среди тех многих, кого ты любишь почти так же сильно, как Олега? Раз ты любишь многих — может, среди них и для меня нашлось место? Ему хотелось сказать, что они с Олегом соперничали, но не за Лиз, а за Марьяну. И за Лиз они тоже могли бы соперничать. Но Лиз интересовала Дика в то время, когда Олег ею ещё не заинтересовался. А потом интерес Дика к Лиз прошёл. Он и сейчас понимал, что Лиз красивая. Но его интерес к волнующим бесподобным формам Лиз уступил место интересу к другой девушке. Но Дик снова промолчал. Сказывалась привычка отмалчиваться всегда, когда только можно. Зато Дик наконец-то позволил себе взять Марьяну под локоть. Для этого нашлась очень веская причина — лежавшая на их пути коряга. А потом он так и не выпустил локоть девушки. Сама она тоже не возражала. А большего Дику пока и не требовалось. Ему и так снова стало легко дышать. ***