Магия и сапог (ШкоМаг-и-Р и другие неприятности Тарриса)

Деревни перед столицей тянутся богатые, ухоженные, с белёными домами и широкими дорогами, по которым может проехать повозка. С рассветом рыкрун – ночной зверь – забеспокоился, норовя свернуться калачиком, так что Таррису пришлось спрыгнуть с телеги и нести перед рыкруном кусок вяленого мяса, пока почтенный Дахаг направлял зверя вожжами. По счастью, идти осталось недалеко. Таррис помог разгрузить телегу, заплатил почтенному Дахагу девять диров, сердечно пожелал ему доброй торговли и продолжил путь пешком. Деревенские не обращали внимания на путника с потрёпанным рюкзаком, да и сам Таррис особо не глазел по сторонам. Дважды его обгоняли всадники на лошадях, и один раз девушка-гонец на однороге промчалась навстречу. За домами дорога свернула к паромной переправе, и Таррис пошёл по натоптанной тропе среди пастбищ к рыжим зарослям облепихи впереди. Когда возле самых зарослей тропа раздвоилась, он выбрал ту, что попрямее, и прибавил шагу. Наконец, зайдя поглубже в облепиху, Таррис глубоко вдохнул… и ничего не произошло. «Странно», - подумал парень и закрыл глаза, стараясь уловить течения Магии от кустов. Но ничего не почувствовал. Таррис прошёл дальше. Вскоре его взгляду открылась каменная стена – древняя, неровная, кое-где осыпавшаяся и поросшая травой, в самых высоких местах ростом со взрослого мужчину, а местами и Таррису едва до плеча. Там, с другой стороны стены, тоже оказалась облепиха с такими же рыжими ягодами и короткими шипами. От стены не чувствовалось магии. И, если внимательно посмотреть, не было видно едва заметной дрожи над краем, словно от неуловимого жара. Таррис дотронулся до стены, ожидая Магического звона. Ничего. Провёл пальцами по камню, – снова не возникло ни треска, ни покалывания… Наконец, обескураженный парень помахал рукой прямо над стеной. Абсолютно ничего не произошло. Таррису как-то довелось прикоснуться к зачарованному дубилу отца, так аж искры полетели, а тут… Воровато оглянувшись, он бросил маленькую искорку поверх стены, готовясь бежать от любого звона, - Магию-то творить только официальным магам дозволено. Правда, остальной люд за безобидную Магию не наказывают особо, просто в Храм Драконов заставляют сходить. Ну, потратишь день на песнопения, зато руки отдохнут. Искра перелетела через стену. Ничего не произошло. Вдруг послышался топот и крик: - Посторонись! Парень дёрнулся от неожиданности, и тут из-за стены прямо на Тарриса выпрыгнуло нечто… нечто… - Говорила же, посторонись! А если б я на тебя свалилась?! Нечто выпрямилось и оказалось девчонкой в мужских штанах из грубого льна, белёной хлопковой рубахе, коротком жилете и с мальчишеской стрижкой. На вид лет четырнадцати – то есть, на год старше самого Тарриса. - Любезнейшая, - он замялся. Обратиться к ней «Селянка», или всё-таки «Горожанка»? – Я Таррис, сын сапожника… Девчонка нетерпеливо дёрнула плечом. «Не ответит на учтивое приветствие? - изумился парень. – Да что ж тут делается, в этой столице?» - Стой, погоди, любезная, где вход? - Здесь. - Для приезжих где? - Здесь. - Да где в столицу зайти, где подорожную отдать, ворота где?! - Ворота есть там, - девчонка показала налево. - Только они для углекопов. И там, - показала направо. – На ремонте. Их к ярмарке откроют. Подорожную – у второй стены покажешь, если спросят, ловля только после ярмарки начнётся, - она развернулась и побежала в деревню. - Какая ловля?.. Эй!.. Заходить в столицу через забор Таррис счёл не правильным, что бы там стриженая ни болтала. Он засучил рукава, чтоб не ободрать куртку, и стал продираться через кусты вдоль стены в сторону второй тропинки. Как-то же деревенские в город попадают, наверное. Не всем же по стенам лазить. «Почему я совсем не чую Великую Магичью Защиту? – думал парень, пригибаясь к земле, где веток поменьше. – Её наверняка свили так, чтоб мирные путники могли пройти, но почему я её совсем не увидел и не почувствовал? Может быть, - Таррис удивлённо замер на миг. – Может быть, её просто расплели, раз на столицу никто не нападает? Если Защиту можно быстро свить обратно, то так даже проще, чем придумывать, чтоб она кого-то пропускала, а кого-то не пропускала. Или у меня просто нет умения видеть столь великую Магию, - решил Таррис. – Не моё дело. Без того уже глупость сделал с этой искрой». Другая тропинка тоже привела к прорехе в стене, только здесь стена осыпалась почти до земли, а перед стеной и после кто-то вкопал по деревянному бруску, вроде ступенек. Таррис вздохнул, отряхнул штанины, раскатал рукава и вошёл в столицу. За облепихой потянулись длинные двухэтажные дома – ровные, одинаковые, без пристроек-надстроек, к которым парень привык в родных Малых Хлябях. А возле торца ближайшего дома Таррис увидел пару яблонь, три незнакомых дерева с жёлтыми плодами, палку с красно-чёрным указателем к какому-то «Посольству Хулхы» и сортир. Очень аккуратный деревянный сортир с выжженной крупной надписью «Сортир» посредине дверцы и какой-то надписью пониже. И скамейку в тени под яблоней, на которой сидел старик с деревянной палкой вместо левой ноги. - Вещи давай, посторожу, - крикнул старик. Таррис с сомнением глянул на него и подошёл ближе, читая надпись целиком: «Сортир. Воздвигнут в году четырёхсотом от основания великого Ранонда прогульщиком и бездарем Гунром из Школы Магии и Ритуаловедения». В позапрошлом году, значит. - А нет, так с мешком корячься, моё дело предложить. Парень засомневался. И оставлять рюкзак боязно, и в сортир с рюкзаком втискиваться неудобно. В конце концов, по нужде ему пока не очень-то хотелось. - Почтеннейший горожанин, мне бы Школу Магии и Ритуаловедения найти. - Магом надумал стать? – Старик прищурился. - Поучусь, там видно будет, - соврал Таррис. Не говорить же прямо, что собирается есть-спать в школе на дармовщину, а работу искать в сапожных мастерских. Сын сапожника, как-никак, кое-чего умеет. А магов и без того в мире, что иголок на сосне - попробуй без протекции магичью работу найти! Нет уж. Интересно, конечно, но не до жиру, да и здоровый разум важнее. Ничего, вот приживётся Таррис в столице, начнёт зарабатывать, станет деньги домой посылать, глядишь, и сестёр сюда перетащит…- Говорят, ма-гист-ра там сам Авистим-душегуб? - Душегуб – не душегуб, а каждый год присылает прогульщиков сортиры чистить. По первости, было дело, один магичить совсем не умел, так магистр велел ему ведро выдать и лопату. Дело-то было после дождика, так этот дурень чуть в яме не утоп! С тех пор совсем бестолковых отправляет без магии новые сортиры ставить. Яму копать, доски сбивать… И обязательно своим именем подписывать. Самое оно для неучей работка. Таррис пообещал себе не прогуливать школьные занятия. А коли и прогуливать, то прежде выучиться чистящей магии. Только сперва надо в саму школу попасть. - Почтеннейший горожанин, так как бы мне школу-то сыскать? - Чего тебе эта школа? Нет там никого из ваших, до осени не будет. Ты в «Хулху» иди, Юцана с вашего брата недорого берёт. Коли не брезгливый, можешь в больничку попроситься, там завсегда рабочих рук нехватка. А в «Берёзки» не суйся, обдерут! Таррис присел на свободный край скамейки. - А какой он вообще человек, этот Авистим, почтеннейший горожанин? - Дык, я-то почём знаю? Тощий, смазливый, волосы длинные. Так-то, вроде, весёлый, добренький, детишек любит. А как глянет, бывает... Прикидывает, будто, на какой ритуал тебя употребит. - Ему же лет двести, говорят. - Двести – не двести, а выглядит лет на двадцать. «Если старый маг выглядит двадцатилетним красавцем, это…» - Таррис поёжился. - Он очень безумен? - Безумен? – Старик удивился. – Магистр Авистим-то? Да нет, с чего бы? С придурью, конечно, ну так… - А ещё там кто есть, в школе? – быстро спросил юноша. - Лаот, помощник Авистима. Бегает за ним, что утёнок за уткой. Хетифи – из переменчивых и себе на уме, но красавица, это да-а… Яллу, повариха. По-нашему десяток слов знает, и те нормально не скажет, но её стряпню все хвалят. А больше никого из ваших не знаю. Таррис поблагодарил старика и направился к «Посольству Хулхы». Солнце начало припекать. Люди по-прежнему не проявляли к Таррису интереса: лишь взглядывали да продолжали заниматься своими делами. Через пару кварталов улочки стали извилистее, на домах появились балконы и надстройки, запахло рыбой. Сквозь гомон Таррис услышал крики, а следом более разборчиво: - Лови, уйдёт! Послышался топот. - Загоняй её, парни! – Голоса приблизились. Только встречи с местными не хватало. Таррис оглянулся, ища подмогу. Бегают дети, две женщины переругиваются, третья с балкона развешивает простыни, старуха с пустыми корзинами что-то бормочет себе под нос, паренёк лет семи на крыльце чинит рыболовную сеть. Некого звать. Топот приблизился. Из-за поворота выскочила девочка. Следом показалась ватага парней. Малышня порскнула к стенам. Лезть поперёк толпы в чужом районе – глупее глупости не придумаешь. Но ведь нельзя же вот так… Таррис шагнул на середину улицы и замер. Девчонка пробежала мимо, а он так и остался стоять прямо между ней и толпой парней. - Стойте! Эй. Вам всем не говорили, что девочек бить нельзя?! - Ты ещё кто такой? - Я Таррис, сын… Будущий маг! - Варт, ученик второго года, - парень поднял левую руку с зелёным магическим клеймом ШкоМаг-и-Р во всю ладонь. – Не встревай в чужие дела. «Хулха» там, - он махнул рукой себе за спину. – А ты, тварь, пшла вон, и не суйся к нашим! - Сумку верни, - крикнула девочка из-за плеча Тарриса. Кто-то передал сумку Варту, и тот бросил её в девочку – да так, что с ног сбил. Варт сказал парням «Идём», и они ушли, словно и не случилось ничего. Дети вернулись на середину улицы, женщины продолжили спор. Таррис так растерялся, что даже не сообразил помочь девочке встать. - Я Кериса, - она улыбнулась, расплетая взлохмаченную косу одной рукой, а другой отряхивая подол. - Фу, теперь платье стирать. - Я… - Таррис, будущий маг. Хоть сумку не порвали, шакалы безрогие. Ты же в «Хулху» шёл, да? Идём, - Кериса двинулась вперёд, хватая Тарриса под руку, и продолжая второй рукой выпутывать ленту из косы. – Вон там, за пристройкой, срежем по крыше. Её всё равно снесут скоро, потому что дорогу загородила, вот. Там по ширине копьё чуть-чуть не проходит, на два пальца всего, но Тена… Во-он та грымза костлявая, на балконе, видишь, с простынями? Свою младшую за стражника не отдаёт, пока старшую не пристроит, а это о-ой как не скоро будет, потому что она рёхнутая совсем, вот Линбат и бесится. А Кутаким во всём ему потакает, потому что его отец тому жизнь спас у Ченьжинне, вот. А говорят, будто бы там войны не было, сразу, будто бы, пришли и сразу мир заподписали… - Любезная, а что про Авистима скажешь? – быстро спросил Таррис. - Кериса. Я же сказала, как меня звать! Про Ависти-и-има… Ну, ты лезешь или нет? Чего встал? - Они, оказывается, уже обошли пристройку и встали напротив приставной деревянной лесенки. – Лезь первым, у меня же юбка. Осторожно только, вторая ступенька сгнила совсем. Вообще, посерёдке лучше не наступай. Таррис залез на плоскую крышу, помог забраться Керисе и огляделся. Только сейчас он почувствовал, как велик город Ранонд, столица Кронда. Синёные крыши – не сажей с белилами мазаные – уходят, кажется, за горизонт! Далеко впереди высятся белые с тонким золотым узором башни, справа сияют синим золотом шпили-драконы, а поближе и левее торчит чёрно-красная громадина с бочкообразной крышей. - Знаешь, про Авистима ходят слухи… разные. - Кериса остановилась переплести косу, и Таррис, наконец, внимательно на неё посмотрел. Длинные волосы пшеничного цвета, платье льняное белое в горох, короткое – подол едва на ладонь колени прикрывает. Сама тоненькая, что тростиночка, и босая. Кериса почесала одну ногу другой, и странное очарование рассеялось. Просто девочка помладше Тарриса. На его сестрёнку Нату похожа, только у той нос курносый и глаза голубые, а у этой глаза то ли зелёные, то ли карие – при таком Солнце не разберёшь. - Ну? Какие слухи? - Ты учти, что это только слухи, никто ничего точно не знает. Это было, - девочка посчитала на пальцах, – четыре зимы назад, точно, в триста девяносто восьмом году, когда прежний маг-советник Величайшего помер, вот. – Кериса смотала ленту и принялась расчёсывать волосы пальцами. - К его похоронам магов-наёмников позвали, чтоб правильно захоронили, ну и Авистим с учеником приехал, с Лаотом. У наёмников главной была Хетифи, и храмовники её сразу невзлюбили. Она же женщина, да ещё и из переменчивых, да ещё и маг… Ну, храмовники вообще мало кого любят, все уже привыкли. А Авистим что-то с новым магом-советником не поделил, и тот, вроде, убедил Величайшего денег Авистиму на Школу не давать, так что, Авистим только здание получил, старое, после пожара, ну и вот... Что там было, все молчат. Только, тогда же серые половину гнилушников заковали… Ну, торговцев гнилью. Большой ш… ээ… переполох был. Во-от... Гнилушников-то забирали прямо на мертвечине, а их денежек потом никто не видел. И в тот же год к сентябрю Авистим уже школу подготовил полностью, и договоры на продукты заключил. Всех кровельщиков нанял, какие есть, представляешь? Кровати и парты сразу трём мастерским тогда заказал, и за срочность доплатил вдвое. В самом здании и каменщики, и деревянщики полтора месяца что-то там строили. Толстый Пембур та-ак скандалил, когда отделку его залы из-за этого отложили!.. Таррис присвистнул. Маг, там, или не маг, но кем надо быть, чтоб гнилушникам путь перейти?! - Это, ну… так не делают, - продолжила Кериса, начиная заплетать косу от макушки. – Нельзя вот так натравить серых на людей, забрать деньги, и чтоб потом тебе ничего не было. А серые тогда особо не бегали, будто так и надо. Ну, тогда Хетифи с Мартуфой задружилась, может, поэтому. Говорят, кое-кто потом к Авистиму убийц засылал, только… Ты же знаешь, почему его Душегубом зовут, да? Таррис пожал плечами. Слухи до его городка добираются долго, и где там правда – поди, разбери. - Если мага убить, а маг был в своём праве, то маг – раз – и место убивца займёт. И так и ходит в чужом теле с чужим лицом, пока Магия в нём власть не возьмёт и тело для мага не приспособит. И тогда уже маг может свой вид обратно поменять, если хочет, или тело само станет к магу прилаживаться. Вот Авистим нарочно под личинами бандитов всяким обиженным мстителям показывался, те его убивали, и он всё новые и новые тела забирал. Говорили, что так он старость пытался обмануть, и что последние тела даже недели не держались – дряхлели, вот. Потом он, будто бы, закрылся в своём замке, только заказы исполнять выходил, всегда под личиной. Но теперь вот он в одном виде, уже который год. И, представляешь, никто к нему не лезет, чтоб секрет молодости узнать. Вообще никто. - Да уж, - пробормотал Таррис. – А с учениками он как?.. - А что с учениками? – не поняла Кериса. Она принялась вплетать в косу ленту. - Не пропадают ли ученики Школы-Магии-и-Ритуаловедения неизвестно куда? - Ты что?! Нет, конечно! Если бы хоть что-то заподозрили, знаешь, какой бы шум подняли?! Там же всякие люди. Это нынче отовсюду едут, а в первый год туда детей служащих погнали указом Величайшего, вот. Ну, которые маги и ни у кого ещё не учатся. А на второй год и взрослых тоже, если кто маг не обученный. Сейчас там и людей, не-магов, учат грамоте и счёту, но пока только за плату, за большую, во-от. И год всего. А неграмотных магов той же грамоте учат бесплатно, - Кериса фыркнула. Она завязала бант, поправила сумку и прошлась по крыше. – Вон, жуткая бочка, - Кериса показала на чёрно-красную громадину. – Это посольство Хулхы, тебе туда. Или можем пойти прогуляться, в Хулхе-то тебе чего днём делать? - Мне нужно где-то ночевать до конца густыря-месяца, чтоб за бродяжничество из города не выгнали. - Выгонят – вернёшься, не ловля же. Вот заплатишь ты за койку на ночь, и что? Будешь там до вечера сидеть, койку сторожить? - Да что это за ловля такая?! - Это осенью, после ярмарки начинается. Приезжих, которые уехать забыли, из Ранонда выгоняют. Стражники их ловят, маги что-то делают магически, и те сами из города уходят – вот сразу всё бросают и бегут, словно от ужаса. Таррису самому уже хотелось бежать из Ранонда. И есть хотелось. И спать. И помыться бы… - Кериса, а как тут с работой? Может, в сапожных мастерских… - Нет, в мастерские сейчас не возьмут – времени мало осталось. Пока помощника научишь, вот уже ловля начнётся. - Ясно. Ну, благодарю, почтенная Кериса… - Стой. Погоди. Ты есть хочешь? - Сперва надо за ночлег заплатить… - Бесплатно. Только клеверу нарвём. - Клеверу?.. - Идём, - Кериса снова подхватила Тарриса под руку, но тот не двинулся с места. – Чего? - Объясни толком, - Таррис стал уже слегка раздражаться. Он знал: это от усталости. Этак скоро он и зевать начнёт. - Мы пойдём на луг и нарвём клевер, отнесём его к однорогам, и там у кого-нибудь поменяем на хлебные корки. Маленьким тварям, пока у них рог не затвердеет, хлеб положен, но корки они не угрызут, вот, а клеверные цветы им тоже полезны. И ещё груши. Ну, и ягоду они ещё любят, но ягоду я лучше сама съем. - Груши?.. - Ты что, груш не видел? Во-он… - Кериса огляделась. - Ой, здесь нету. Но они тут повсюду, груши и яблони. По приказу Величайшего Рантара второго, когда он только стал Величайшим… Ну, ты же знаешь, что там был неурожай пять лет, прежний Величайший отрёкся, не помню, как его звали, вот, а Рантар второй с Хулхой договорился, чтоб они тут едой торговали. А когда маги всё выправили, он сразу повелел всюду деревьев насадить плодовых. Вот здесь везде груши с яблонями, а в серёдке, где знатные живут, ещё абрикосы, апельсины и персики, там за ними специально маги смотрят. А в дворце, говорят, и лимоны есть, но это фу, гадость! Кериса потянула Тарриса за руку, но он не сдвинулся с места. - Ну что ещё? - Почтенная Кериса… - Чего? - Я всё-таки в Хулху пойду. Понимаешь, я с ночи не спал… - А-а, - перебила его девочка. - Ну, тогда тебе во-он туда, - Кериса показала пальцем. - Тут везде указатели — вон такие, красно-чёрные, и стрелка к Хулхе, вот… Ну, до завтра тогда, да? - До встречи, почтенная Кериса! «Посольство Хулхы» Таррис нашёл быстро. Оно оказалось чем-то вроде постоялого двора, только без места для лошадей и без трактира. Таррис даже не стал удивляться очередной странности, просто подошёл к мрачному однорукому старику за стойкой и сторговал койку на пять дней за восемь диров. - Девятая комната, вторая койка, - старик передал Таррису чистую простынь и ключ, и махнул в сторону лестницы на второй этаж. Койка оказалась средней правой в узкой комнате с двумя трёхъярусными кроватями вдоль стен и окном в торце, а ключ — от среднего же шкафчика рядом с койкой. Таррис запер вещи, завернулся в простыню и вскоре уснул.