Болевая

Когда всё то начинается, Бальзак готов рвать и метать. Есенин буквально летает по дому и говорит только об одном человеке - о Драйзере. Все, АБСОЛЮТНО ВСЕ разговоры сходятся к Драйзеру, даже о молекулярной физике - мало того, сам Бальзак ассоциируется у Лирика с объектом своего вожделения, так как находится в одной с ним квадре. Любовь, как выразился сам Есенин (Критик морщится, услышав - ему это понятие кажется насквозь лживым), любовь заставляет его постоянно думать о Драйзере. Даже если на теории принять это за истину, Оноре всё равно не может понять, как можно полюбить почти незнакомого тебе человека? Но там, где Есенин, логика не работает, и Бальзак машет на это рукой - эмоции никогда не были его сильной стороной, и тут он просто не может понять друга. Изо дня в день на протяжении нескольких недель Лирик старательно давит на своего друга, не замечая, что тем самым просто подавляет его. Критик становится более раздражительным и вскоре набирает себе уйму "неотложных дел", чтобы хоть как-то ограничить своё общение с Есениным. Тот, напротив, всеми силами ищет возможность поговорить с Бальзаком - по иронии судьбы (злой иронии, думает Критик) Оноре - единственный, кому Лирик может рассказать всё и что точно останется в тайне, потому что брюнету больше некому передать секрет дальше. Есенин стал более эмоционален, и его энергетика просто давит на Бальзака, что отрицательно сказывается на его самочувствии. Он не может сказать об этом прямо, и поэтому пытается намекнуть своему непутёвому другу, но Лирик слишком отвлечён на Драя, чтобы обращать внимание на кого-то другого. Поэтому Критик продолжает терпеть эту моральную пытку, лишь изредка своими комментариями пытаясь охладить пыл Есенина, к сожалению, безрезультатно. Лирик так влюблен, что радуется любому взгляду, который Драйзер бросает на него. Тогда Оноре, стиснув зубы и думая, что это может обернуться для него ужасными последствиями, решает познакомить их. ... Как и предсказывал Бальзак, всё идёт по плохому (для него) сценарию. На самом деле, всё наоборот. Есенин знакомится с Драйзером и они находят общий язык и общее увлечение. Теперь Лирик выделяет энергию подобно АЭС, а Бальзак хочет бежать в Чернобыль, подальше от этого эмоционального давления. Его друг просто не может держать в себе все те чувства, которые испытывает, поэтому каждый вечер брюнет обязан выслушивать длинные и повторяющиеся рассказы о их посиделках с Драйзером. Даже обычное прикосновение кажется Есенину проявлением скрытой симпатии, и у Бальзака стойкое ощущение, что у его друга случиться сердечный приступ, если Драй его поцелует. Что невозможно, ведь брюнет довольно неплохо знает Хранителя и уверен, что тот не станет с кем-то встречаться, тем более с наивным пареньком, младше его года на три. Когда Лирик, желая раззадорить Оноре, говорит, что на самом деле не рассказывает всё, Критик мысленно восклицает: "Слава Богу!". Есенин счастлив, а Бальзаку кажется, что скоро всё должно измениться. Через некоторое время Лирик заметно грустнеет. - Я люблю его, - говорит он. Оноре видит перемены в друге и пытается что-то сделать, хотя не имеет ни малейшего понятия, что именно НАДО сделать. Мысля далеко вперед, Критик понимает, что у них - у Есенина с Драйзером - ничего не выйдет, и потому, когда Лирик сам приходит к Бальзаку за советом, Критик расписывает ему возможные виды развития отношений и друзья сходятся на том, что лучше всё оставить как оно есть, хотя Есенин порывался признаться. Оноре даёт процентов двенадцать на возможный хэппи-энд этой истории и отговаривает Лирика от необдуманных поступков. Драйзера Бальзак видит каждый день на собрании квадры, но ничего не говорит ему, как бы не хотелось. Хоть бездействие и кажется ему проявлением равнодушия к своему другу, Оноре не может отделаться от мысли, что его слова могут лишь усугубить ситуацию, и Есенин просто сочтёт его предателем. Критик не может пойти на такой неоправданный риск, и поэтому пытается найти какой-либо выход, который позволит ему не нарушить свою драгоценную дружбу с Лириком, при этом осчастливив его. Мозг самопровозглашенного гения не может решить эту задачу, и Бальзак всё списывает на отсутствие опыта. На самом деле он думает, что Есенин и Драйзер не подходят друг другу. Лирик утверждает, что наоборот, точек соприкосновения довольно много, и Оноре просто молчит, зная, что сейчас спорить с другом бесполезно. Через две недели у Есенина начинается депрессия: он становиться лишь жалкой тенью себя, голос тихий, речь невнятная, он никуда не ходит и целых три раза пропускает собрание бетанцев. - Я так больше не могу, - шепчет Лирик. - Бальзак, застрели меня, - говорит он как-то в один из вечеров. Критик ухмыляется и, не отрываясь от чтения, отвечает: - Пистолета нету -. В Оноре борятся злость с депрессией. Злость - потому что у Есенина начали появляться суицидальные мысли, и Критику хочется накричать на него, чтобы все они выветрились; депрессия .... а, она у Критика хроническая, и он к ней привык. Злость выигрывает, и Бальзак уже хочет сказать всё, что думает по поводу влюблённости Есенина, но того уже нет в комнате, и брюнету приходиться проглотить свои слова и продолжить чтение. Через несколько дней Лирик начинает тусоваться с Гюго. Бальзак никак не может понять, как это возможно, как Есь его терпит, ведь Гюго тупой и шумный - две наихудшие черты характера. Поэтому, когда он застаёт их вместе в своей! комнате, он просто разворачивается и уходит, прошипев: - Дегенераты -. Критик гуляет по заснеженной улице и мысленно сочиняет свою триумфальную речь: в ней он высказывает Есенину всё, что он думает о нём и о его никчёмной влюблённости. Его голос твёрд и слегка насмешлив, все аргументы слажены и бьют по самым слабым местам Лирика. Он подробно описывает глупое состояние Есенина и его невозможность отношений с Драйзером. После этого он просто уходит, оставив друга в одиночестве обдумывать свои слова. Придуманная сцена кажется довольно пафосной, но Критику это даже нравится - это поможет Лирику осознать собственную ничтожность. Движимый злобой, Бальзак идёт к Есенину... и не застаёт его на месте. Когда он появляется через два часа, Критик уже вновь может себя контролировать. Его триумфальная речь как будто испаряется, и Бальзак даже рад этому - произнеси он всё, что думал тогда, и они уже больше никогда не могли бы быть друзьями, а дружбой с Есениным он дорожил так же, как и хорошими отношениями в квадре. Поэтому Критик просто здоровается с Лириком, и они вместе идут есть. Уже сидя за столом, Оноре понимает, что лишь маленькая случайность не дала ему нарушить свой собственный принцип: "принимай решения только с ясным умом и холодным сердцем". Когда Есенин во время ужина заикается о том, что поссорился с Гюго, брюнет испытывает что-то вроде облегчения и злобного удовлетворения (не подумайте ничего такого, он просто рад, что его друг лишился такого отупляющего общества!) Через несколько дней Есенин как будто начинает оживать - он больше не ходит с печатью скорби на лице и даже говорит какой-то бред, что довольно свойственно для него-нормального. Нет, разговоры о Драйзере никуда не исчезли, но теперь Лирик способен болтать о нейтральных вещах. Это не может не радовать Критика, к которому наконец вернулся нормальный собеседник. Бальзак лишь только опасается, что это - затишье перед бурей.