Не сломленный

      Что такое ядерная война? Это смерть всему живому. Смерть земле, на которой все люди жили. Но, видимо, что-то пошло не так в запуске бомбы или в ней самой, раз Чондэ и несколько тысяч таких же, как и он — убитых изнутри, но все же выжившие остались загнивать на умирающей, так же чудом выжившей, планете.       Вся эта хваленая человеческая инфраструктура ушла под землю, как будто щепки посыпались. Не осталось почти ни единого пригодного для жизни пласта суши, не разверженного стихией. Материки? Они остались только на картах, если те сохранились где-нибудь, и в памяти людей.       Только благодаря прогрессу в 23 веке сейчас человечество может синтезировать предметы и продукты первой необходимости. Если посмотреть поверхностно, впрочем, не особо жизнь и отличалась от прошлой, но это был лишь первый взгляд на происходящее.        Ким Чондэ раньше работал в межпланетном посольстве, так что кто-кто, а он точно понимал, что как прежде не будет. Поздно. Возможно, в первый год после катастрофы можно было что-то сделать, но все были слишком заняты паникой и бессмысленными рассуждениями на тему: «Что делать дальше?». Если бы Чондэ мог, то дал бы всем пощечину со всей мощи, чтобы очнулись и пришли в себя, начали хоть чуть-чуть пытаться привести планету…нет, тот кусок планеты, на котором они все оказались, в состояние, подобное прошлому. Однако, была еще одна причина, почему никто об этом не задумывался долгое время: те, с кем человечество раньше сохраняло статус «холодной» войны из-за всех ресурсов Земли, неожиданно решили помочь уцелевшим покинуть ее, заманивая сладкими речами о беззаботном будущем без трудности и легкой жизни на их планетах. Другими словами, обрабатывая людей как правительство в периоды кризиса или надвигающихся революций. Но то ли Чондэ слишком мнительный, то ли все эти инопланетяне звучали неубедительно и неправдоподобно, а он никому из них не верил, не верит и не поверит. Кто знает, может, его сородичей там на опыты отдают или продают в рабство всех видов. В общем, по его мнению, это была опасная авантюра.       Привычный пронизывающий ветер пробирался под кожу, покрывая мурашками тело под слоями теплой одежды, регуляторы температуры не работали: чего-то им не хватало, поэтому пришлось одеться, как капуста, кислородная маска едва ли спасала от зараженного воздуха и всякой гадости в нем, но Чондэ все же очень хотелось дышать без нее, как раньше… — Как раньше, — с грустью усмехнулся он своим мыслям, — вот уж как здесь теперь точно не будет, — Чондэ спрыгнул с остатков некогда крупного офисного центра — он служил ему некой смотровой площадкой для наблюдения за остальными. Они казались ему похожими на муравьев: так же суетились и бегали из стороны в сторону. И как им еще это не надоело?       Часы завибрировали. Кенсу —военный инженер в прошлом — пытался связаться с ним по видеозвонку. Сейчас бы только на его замечательно?убогое лицо смотреть — О, Кенсу-я! Что-то случилось? — на До не действовала эта его вымученная улыбка. Он знал, что на самом деле Чондэ потерял способность ярко и искренне улыбаться после того, как его родители и лучшие друзья погибли от бомбы. Эти потери он перенес тяжело. Но хуже всего было осознавать, что некий апокалипсис произошел в его день рождения. Теперь Чондэ называл его не иначе, чем «День праздника для Смерти» — Случилось. Бегом обратно, — Кенсу был немногословный, однако, чего еще можно ожидать от военного? Пожав плечами, Чондэ медленно зашагал в сторону его «поселения», напевая что-то похожее на: «Как молоды мы были»       Только его нога ступила на территорию, как он почувствовал этот запах. Запах иноземцев. Ничего хорошего их появление не предвещало. Осталось только понять, с той же ли они целью прилетели, как и остальные, и как надолго. Чондэ взглядом разыскивал друга, если его так можно назвать, а найдя, направился навстречу пыхтящему явно не от радости его видеть Кенсу. Тот схватил его за куртку и приподнял над землей: — ТЫ! Я тебе чисто на корейском сказал: бегом. Не понимаешь команд?! — Так я и не солдат, так что… — До, скривившись, резко разжал кулак, отчего Чондэ почти упал, — Кто они? — Я хотел у тебя спросить, ты же спец, — они смотрели в одну сторону, старались изучить глазами чужаков. Все они были как на подбор высокие крепкие и явно не люди. Чондэ прищурился. Выглядели похоже, но неуловимые отличия проглядывались: двигались они все рвано, резко, как будто запрограммировано; по редким возгласам было слышно, что и особыми интонациями они не отличались — как будто у них совсем не было эмоций. Чондэ посетила догадка: — Этого не может быть… — Это все-таки омиронцы? — До испытующе посмотрел на Кима. — Если я не ошибаюсь, то да. По всем внешним признакам они с Омирона, — Кенсу нахмурился. — Я с ними воевал. — Я знаю, — Чондэ тяжело выдохнул. Их появление никогда не предвещало ничего хорошего: первый раз, это было где-то сто пятьдесят лет назад, после того, как они улетели с Земли, Лас-Вегас был разрушен бомбой неизвестного происхождения — предупреждение, так сказать. Второй раз был последним «мирным», омиронцы требовали немедленной капитуляции по причине того, что «ваша планета все равно скоро умрет или от вас, или от вашего оружия». Как только правительство всех стран отказалось это делать, они объявили войну человечеству, в которой земляне почти было проиграли, когда омиронцы решили, что с них хватит.       Теперь же они появились после того, как их предсказания стали реальностью. Что им нужно было сейчас? Известно об омиронцах было мало, потому их мотивы и следующие действия было невозможно узнать, не вступая с ними в контакт. Но нельзя было отрицать, что именно эти представители выглядели более похоже на людей, чем в прошлый раз. Тогда это была пародия на Терминатора.       Чондэ лишь на секунду отвлекся, перейдя мысленно от омиронцев, до вечного фильма, но когда вернулся в реальность, чтобы обсудить с Кенсу один крутой момент, его как ветром сдуло. Чондэ выискивал его, мотая головой по сторонам. Тот как будто сквозь землю провалился. Ким вздрогнул — кто-то выстрелил неподалеку. Он двинулся по направлению к месту возможного убийства, подмечая, что никого не было в округе. Очень странно. — Господин До Кенсу, зачем Вы это сделали? — один из омиронцев положил руку на плечо Кенсу, державшего… Откуда у него пистолет с разрывными пулями?! — Чертов вояка, — прошипел себе под нос Чондэ и подошел к До, думая о том, какой он идиот, что не следил за ненавидящим эту расу человеком. — Убрал свои мерзкие металлические руки, отродье, — Кенсу призвал залом руки, случайно выронив оружие, чем Чондэ и воспользовался: он быстро подобрал его и засунул под кромку джинс. — Почему Вы настолько агрессивный? Мы не понимаем причину подобной злости, — высокий омиронец совершенно безэмоционально обратился к бывшему военному, хоть бывших в такой стезе и не бывает. Кенсу покрылся багровыми пятнами от гнева, готовый убить армию уродов подобных этой железяке и положить жизнь на это: — Потому что вы беспричинно, на наш взгляд, объявили Земле войну не так давно, — Ким ответил вместо До, который уже скрипел зубами, усиливая хватку на руке омиронца. Тому, казалось, было совершенно безразлично происходящее. — Вы — Ким… — омиронец открыл перед собой панель с его личным делом, — Чандэ? — Чондэ, — он поправил скорее по привычке, чем из желания услышать свое имя правильно: почти все инопланетные жители с ошибками читали его имя, хоть в нем и не было ничего необычного. — Теперь Вы находитесь под моим контролем, — Чондэ был возмущен до глубины души подобным: — Контролем?! Какое право ВЫ — он указал на него, — имеете контролировать меня? — Простите, я не так выразился, — омиронец понял, что Чондэ из того типа людей, что придираются к смыслу сказанных слов в любой ситуации. Киму же слабо верилось в эти бесчувственные слова, — Я приставлен к Вам, — омиронец подумал, что не стоит пока говорить о его задаче, ведь человек и так был взвинчен. — Чтобы заманить на Омирон? Делать там со мной невесть что, да хоть на органы продать, но до этого обещать славную счастливую жизнь? — Чондэ ухмыльнулся, — Такое уже было несколько раз за последние года, и, как видите, я все еще здесь. Стою на земле своей планеты и никуда не улетел. — Откуда такая уверенность в том, что Вы вновь откажитесь, несмотря на все наши попытки, до того как мы улетим с Земли? Можете звать меня «Пак Чанель» — это имя близко к Вашему народу, — Ким не слушал его, ведь было кое-что, что заставило обратить на себя внимание. Кенсу выкручивал все еще захваченному омиронцу руку. Чондэ показалось, что он слышал звук рвущихся проводов и разрывающегося металла. А раньше ему казалось, что голыми руками из не возьмешь. — Кенсу, — названный резко вскинул на него взгляд из-под бровей, — Мне не страшно. Уже, — подумав с секунду, добавил Чондэ, — Может, ты его отпустишь? — Кенсу неотрывно смотрел на него, и Ким решил, что тот задумался над его предложением. Но До просто корпел над оставшимся неоторванным куском руки. Будь Чондэ на месте омиронца, закричал бы от невыносимой боли. Сделав то, что хотел, довольный и вполне уравновешенный До Кенсу молча кинул руку на землю, отобрал свой пистолет у Чондэ и также молча удалился «домой».       Омиронец как ни в чем не бывало набрал пару программ на том же меню, что и у приставленного к Чондэ роботу и ждал, пока рука прирастет обратно. Не прирастет, конечно, но она сама себя припаяет к телу. Поразительно.        Ким Чондэ решил, что на сегодня хватит с него омиронцев и всего, что с ними связано и, взяв пример с товарища, без слов пошел к себе. — Будет сложно, — Чанель вновь открыл профайл Чондэ, — Он работал в посольстве. — До был военным. Это не лучше, — Крис осмотрел руку, убедился в ее исправности, — Придется постараться. Они одни из первых в списке востребованных нашим правительством.

***

      Сегодня Чондэ проснулся от того, что ему не хватало кислорода, но в этот раз не так сильно. Его легкие не могли усваивать всю эту смесь, которую воздухом не назовешь, поэтому мозг не давал сигнала "давайте, дышите".        Чондэ нащупал маску и включил фильтр. — Когда-нибудь я к этому привыкну, — он размял затекшие после сна конечности и налил воды в единственной стакан, не думая о том, что хочет есть — настроя на прием пищи не было совсем. Наскоро оделся и собрался вновь погулять на развалинах. Это было его единственным развлечением и одновременно местом подумать о насущем сейчас, ведь достать, например, что-то похожее на электронную книгу или визуальный прибор для чтения со встроенной библиотекой было невозможно. Но если бы у Чондэ было подобное, то тогда его бы не было видно за пределами отведенного ему «шалаша».        Чондэ прикоснулся к двери с тепловым анализатором и подождал, пока данные обработаются. Обычно это срабатывало быстрее. Он вышел на улицу. Глаза непривычно пронзило резкой болью из-за яркого солнца снаружи. Стоп, что? — Бекхена, — Чондэ окликнул радостно бежавшего куда-то паренька, — Иди сюда. — Что такое, Чондэ-хен? — Ким посмотрел на улыбку Бекхена, думая о том, что чего-то не хватает на его лица. Маска Чондэ пикнула, говоря о том, что нужно обновить систему. Его осенило. Ну конечно же. — Почему ты не в маске? — Так теперь воздух совершенно чистый! — парень показательно вдохнул глубоко, — И солнце светит, как раньше! — сердце Чондэ ёкнуло. Вот уже пять лет они живут во мраке и темноте, поддерживая специальными лампами иллюзию солнца, а сейчас, ни с того, ни с сего ясно и солнечно? Что-то плохо это все пахнет. — Ясно. Беги, куда бежал, — он хлопнул Бекхена по плечу, поднял голову вверх и вновь сощурился — так отвык от солнца. Чондэ решил не задерживаться в лагере, отдавая предпочтение заинтересовавшему его в прошлый раз участку явно дорогого особняка — остатки здания выглядели недешевыми (какой абсурд, но Чондэ казалось именно так). Он переступил черту лагеря и увидел не ясно небо, а темные, обычные, тучи над головой и сверкающие тут и там молнии. Чондэ почувствовал, как маска начала работать в своем обычном режиме, в полную силу стараясь очищать воздух от примесей. Он неверяще посмотрел назад и не увидел голубого неба и солнца: все те же тучи. Получается, это все они? Но как омиронцы подделали чистый воздух? Иллюзия прошлой жизни накатывала волнами тоски, отчего Чондэ скривился. Былое не вернуть, как бы они ни старались.        Он мог бы быть благодарен всевышнему, хоть он и не особо в него верил (после трагедии так тем более), за то, что оставил в живых, если бы не было так сложно жить день за днем, смотря на весь тот ужас, что сотворила всего одна бомба. Ничего не осталось, а весь этот обман лишь вселит ложную надежду в светлые сердца, полные веры в благое будущее. Чондэ уже ни во что не верит. Тем более в жизнь за оградой, отрекшись от реальности и погрязнув в чистом бреде человекоподобных роботов и мечтах о рае. Мотнув головой, прогоняя подобные мысли, Чондэ добрался до развалин. Но всего за несколько часов, что он спал, они погрузились куда-то в недра Земли. На их месте осталась лишь широкая трещина. — Еще одно доказательство того, что больше нет ничего постоянного, ведь Земля угасает на глазах, — Чондэ отошел к лагерю и присел на огромный булыжник — его аванпост. Раздались чьи-то шаги. Он прислушался. Было похоже, но очень отдаленно, по звуку на металл. Видимо, омиронец не шутил по поводу того, что он в прямом смысле приставлен к нему.        Чондэ ожидал, что Чанель заговорит с ним, но он лишь встал рядом. Чондэ было безразлично, будет ли этот робот говорить с ним или нет, так что продолжил смотреть на тучи невероятно глубоко темно-зеленого цвета. — Могу ли я к Вам обращаться как «Чондэ»? — Можешь, — Чанель кивнул и продолжил: — Почему ты сидишь здесь? Один? — Чондэ посмотрел на Чанеля оценивающим взглядом. Есть ли подвох в этих вопросах? Отвечать он не собирался в любом случае, — А почему вы создали эту иллюзию людям? — Пак промолчал, чувствуя, что Чондэ еще не закончил, — Вы очистили воздух в нашем, так называемом, поселении только для того, чтобы вам быстрее поверили и согласились улететь? — Это не иллюзия. Наши технологии позволяют подарить вам жизнь без масок, — Чанель кивком указал на аппарат. — Именно. — Что? — Чондэ представил, что Чанель недоуменно спросил это. — Проблема для вас в том, что вы дарите людям надежду на жизнь здесь, поэтому теперь большинство может сказать: мы можем дышать и синтезировать еду, зачем нам лететь к вам? — Таким образом мы показываем вам то, что вас ждет на нашей планете, — Чондэ покачал головой, думая, что омиронец его не понял, но тот продолжил, — Мы пока что не будем говорить о том, что все это пропадет, как только мы улетим. — То есть, — Чондэ прочистил внезапно запершившее горло, — вы не оставите им выбора? — Почему же «им»? Ты считаешь, что не будешь «ими»? — Пак внимательно сканировал мысли Кима и понимал, что тому явно нечего терять. Чанелю был интересен этот человек. Все же, любопытство его еще не оставило, поэтому он мог впитывать в себя знания с удовольствием. — Ты какой-то чересчур общительный для омиронца, — прищурившись, усмехнулся Чондэ, — Неужели из неформата выслали сюда? — Чанель в этот момент понял, что Ким Чондэ не зря работал в посольстве — он явно знал о многих расах больше, чем Пак мог предположить. — Нет. Это одна из наших миссий — глубже изучить человечество до того, как оно исчезнет, чтобы после этого у будущих поколений было представление о вымершей расе.        До этого времени Чондэ думал, что у всех единая цель: перетащить людей на свои планеты. Но Омирон, как и всегда, отличался. Если же Чанель говорил правду, то один момент кажется ему странным. — Что же вы хотите узнать о нас и нашей планете, когда она лишилась своего прошлого величия и своей красоты? Почему раньше не прилетали и не исследовали? Да и к тому же, разве у Омирона нет доступа ко всем архивам систем галактики? — Чанель призадумался, как бы более расплывчато ответить на этот вопрос, чтобы Чондэ не выудил что-нибудь секретное, не предназначенное для него, из этого ответа. — Мы хотим лично увидеть ваш вид. Например, как без ощущений описать на что похожа кожа человека? — «а разве у тебя не такая же, умник?» — подумал Чондэ, но не стал перебивать его, — Такого явно нет ни в одном инопланетном учебнике и маловероятно, что будет. Люди по сравнению с остальными не так сильны. Они хрупки и довольно малочисленны. Особенно сейчас. Вывод: другим расам нет резона их изучать, — Пак посмотрел на свой коммуникатор. Крис вызывал его на срочное собрание. Странно, ведь буквально вчера было подобное. — А зачем вашим изучать вымершую расу? — все же, этого Чондэ не понял. — Извини, но мне срочно нужно идти. До свидания.        Ким неопределенно махнул вслед уходящему роботу с механической походкой и еще раз убедился, что у них там все построено на одной системе: полезность планете. — Наверняка им не так-то просто что-то внушить, — он тоже решил, что пора вернуться домой, хоть ответа на главный вопрос он и не получил. Чондэ хмыкнул. По привычке думал о возвращении домой. Когда же он привыкнет к настоящему? — Из-за этого их ненавидят вплоть до объявления войны. Скользкие…личности.

***

Дни тянулись что-то уж слишком медленно. Чанель почему-то не вызывал в Чондэ той ненависти ко всем омиронцам, но это скорее из-за своего характера — Пак был чересчур живой для робота, поэтому Киму была интересна причина такого участия и разговорчивости. Возможно, тот был неформатом, на которого не действовали стирающие эмоции устройства, а может он незаконно прилетел сюда? Тогда напрашивается вопрос: зачем ему это понадобилось? — Почему ты говоришь со мной так живо? — Пак замялся на секунду, "как бы так ответить. чтобы не проговориться", — Даже не пробуй лгать, я достаточно знаю о вас, чтобы распознать ложь. — Что ж, значит выбора ты мне не оставляешь. Я слишком молод для подобных операций, поэтому притворился, что все стерлось, но на самом деле осталось желание познавать, и пока оно не собирается уходить, — Чондэ посмотрел на омиронца неверяще, такого варианта он даже не предполагал, потому что находящиеся здесь обязательно на отлично проходили жесточайшую проверку и всевозможные тесты. Насколько же силен был его самоконтроль над эмоциями в "человеческой" жизни? — Для чего же тебе так нужно было сюда попасть? — Чондэ начал интересоваться хоть чем-то — хороший знак для того, чтобы втереться в доверие и помочь выбрать Омирон, а не умирающую Землю. Осталось лишь придумать очередную ложь, да так, чтобы задеть то живое, что осталось после подобной катастрофы — Я... Наслышан о ваших временах года, но не думал, что состояние Земли настолько плохое. Очень сложно определить, когда наступает осень, или когда заканчивается зима — погодные условия и внешние признаки едва ли меняются, — Ким сощурился и посмотрел на все такое же болотное, затягивающее небо. Кому как не ему, путешественнику в душе, знать, что такое любовь ко всем временам года, к природе в целом и к ее красоте. Особенно сильно ему нравилась... — О чем ты задумался? — Ты же знаешь, когда все это... —Чондэ обвел взглядом окружающие их потрескавшиеся платформы земли, совершенно без травы и даже без остатков каких-либо дорог, молнии, гром, что, казалось, громыхал так далеко, а слышно было везде, и совершенно безлюдную местность, — Когда все это произошло? — Безусловно. 21 сентября 2230 года, ровно пять лет назад, Россия применила атомную бомбу, аргументируя свои действие не иначе как попытка освободить Землю от самых ужасных существ, дабы они не мучили ее... — Чондэ не дал ему закончить: — ТАК вам об этом говорят? Что же, в этом есть своя доля правды, только вот они почему-то не учли, что принудят планету умирать немного быстрее, но в более тяжелых муках. Как же это все печально, — Чондэ зло усмехнулся, как будто он не представитель человеческой расы. Чанелю было любопытно, зачем тот спросил про дату трагедии? — 21 сентября некогда был счастливым днем для меня, — начал Ким, а Пак приготовился к самой длинной истории за все время их знакомства, — Раньше это был праздник. Мой день рождения. В тот день мы даже подумать не могли о подобном, ведь были наивны и юны. А что делают студенты? Конечно же, наслаждаются своим лучшим даром — молодостью. Так же поступали и мы с Минсок-хеном и Сэхуном. В тот день мне должно было исполниться 20 лет. Круглая дата, все дела, — Чондэ слабо улыбнулся, смотря сквозь все. Сейчас он явно был не здесь, а где-то в доатомные времена. Времена, когда он был жив. — Чондэ-я! Почему ты опаздываешь в свой день? — Сэхун капризно надул губы, и Чондэ из-за этого не мог влепить ему оплеуху за неуважительное обращение. Зато Минсок смог. — Он твой хен, не забывай, — но и он тоже не мог злиться, ведь самая лучшая часть 21 сентября начнется прямо сейчас, — Спускаемся?        Клуб, в который они пришли, находился довольно глубоко под землей, поэтому там даже был установлен лифт. Чондэ был удивлен, что друзья знают о подобных местах. Хотя, если знать Сэхуна, ничего особо шокирующего нет. Как только они зашли, их захватила в свой плен оглушающая музыка, всевозможные смеси разных запахов, некоторые были совсем неожиданные, но это же ночной клуб — развратное место похуже притона раз в десять, если учитывать количество наркоты, курева и бухла на квадратный метр. Чондэ полностью отдался музыке и поздравлениям Минсока с Сэхуном. Отдался так, что не замечал, когда один из них выходил подышать. — Тогда то все и случилось. Ко мне подошли эти двое и предложили тоже выйти, но я отказался — я был на стадии "никуда не хочу, остаюсь здесь". — Какая стадия? — уточнил Пак. — Стадия опьянения. — Чондэяяяяяя ну падееееем, бес тибя скуууушшшнаааа, — на Кима навалился слишком уж накачанный чем-то странным Сэхун. — Этому ребенку больше не наливать, слышите?! — громко, чтобы всем было слышно, известил Чондэ, на что бармен ему только помахал рюмкой с виски. — Пффф без тебя пойдем значит, — еле скрывая под прекрасной актерской игрой веселье, Сэхун модельной шатающейся походкой прошел к лифту и поехал на "поверхность".        Большая часть людей тоже покинула душное место, и остался лишь Чондэ, да парочка в воооон том темном углу. "Нетрудно догадаться, чем они там занимаются" — Ким поднял бокал за удачное завершение их ночи и залпом осушил рюмку. — Слышали новость? — Бармен наклонился к Чондэ, чтобы было слышно. — Какую именно? — язык у него заплетался, но несильно (ложь). — Про атомную бомбу от России. Они мол собираются выпустить ее. — И когда? — Чондэ не верил. Как и его вздернутые брови. — Скоро.        Стул, на котором так удобно расположился Чондэ, почему-то перевернулся, а барная стойка подпрыгнула вместе с барменом, отчего тот упал и, видимо, не очень удачно. Чондэ попытался подняться, но что-то не получалось. Неужто землетрясение? Он решил это проверить, поставив рюмку на пол. Она резко затряслась и покатилась. После десяти минут стараний Киму удалось сесть на колени (почти вертикальное положение) и попытаться вникнуть в суть происходящего. Свет выключился так же неожиданно, как и случилось это землетрясение. Сколько баллов, интересно? — Эй, бармен, ты меня слышишь? — Чондэ протянул руку вперед и аккуратно пополз вперед. — Да, — раздалось откуда-то с пола. — У тебя фонарик рядом не лежит, случаем? — Нет, но я даже без света смогу дойти до места, где он есть. — Отлично, потопали, — парень взял Кима за запястье и повел быстро, виляя из стороны в сторону. Печени и желудку это не понравилось, кишечник поддержал, — Подожди-подожди, меня, кажется, сейчас прорвет, — "только не это" сказал в ответ бармен и отошел от Чондэ. — Легче? — Намного. Веди.        Добравшись до нужного места, они вместе пытались найти злополучный фонарик в надежде, что батареек хватит на то, чтобы выбраться отсюда и осмотреть обстановку. Чонин, как звали бармена (его имя показалось Чондэ странно знакомым), решил поскидывать все на пол, но удача его покинула. Зато Чондэ нащупал похожую на фонарик вещицу и протянул ее Чонину на экспертизу. Облегчённо выдохнув, он взял его в руку и нажал на кнопку. — Отлично, теперь у нас есть свет. Мало-мальский, но свет, — Чондэ согласно покачал головой и пошел следом за уверенным Чонином. Освещая себе путь, они осматривали беспорядок, оставленный землетрясением. — Мда... Кому же придется это убирать? — игриво стрельнул глазами Ким (Чонин тоже Ким, какая редкая фамилия). — Неудачник, что ж поделать, — хмыкнул Чондэ и дернул за ручку двери.        Дверь, походу, завалило снаружи. Нечего сказать. Кажется, не только Чонин здесь неудачник. — Отойди, — предупредил Чондэ, подождал, пока Чонин отойдет, и впечатал в дверь со всей дури. Не выдержав удара, она отвалилась. Глаза Чондэ мгновенно расширились, стоило только увидеть ситуацию снаружи. Это землетрясение в десять баллов или что это произошло?! Густая дымка смога или пыли закрывала обзор на все вокруг. И дышать было как-то слишком тяжело, поэтому Ким поднял свою футболку и прикрыл нос и рот. Помогало слабо, но зато теперь можно было осмотреться. Чондэ ступил за порог, потом сделал еще шаг. И еще. А хотя бы каких-то зданий или фонарей не было видно совсем. — А где... — М? — Чонин следовал за ним в специальной маске с фильтром. Старая модель, такие разве остались еще? — Держи, — он протянул Чондэ такую же, и то с благодарностью принял ее, — Я сомневаюсь, что это было землетрясение. Очень сомневаюсь. Не слышно ни души, а хотя бы медики с мчс должны были уже тут находиться, не думаешь?        Чондэ нахмурился и подумал сильнее. Что-то вертелось в голове, какая-то важная мысль, которая должна была объяснить происходящее. Возможно, он еще не до конца протрезвел, чтобы вспомнить, но не это самое главное. Сейчас его больше волновало местонахождение Сэхуна и Минсока. Он достал телефон, посмотрел на значок сети: связи не было, можно было и догадаться. Как же теперь... — Пойдем со мной в ближайшее отделение межпланетной полиции, — предложил Чондэ, и Чонин увидел ту решимость, что не оставляла даже шанса на неуверенность в действиях. Он кивнул, но задал лишь один вопрос: — Кто? — Лучшие друзья, — Чондэ заметно подрагивал и точно не от холода. Сказывалось волнения и не покидающее его чувство тревоги, — Ким Минсок и О Сэхун, если тебе интересно, — Чондэ обернулся на застопорившегося Чонина и увидел неподдельный ужас в его глазах. Теперь не его одного колотило до нестояния, — Ты... — Я знаю О Сэхуна, — Чонин сглотнул вязкую слюну с привкусом испуга и хрустнул пальцами, чтобы убедиться, что он все еще чувствует конечности, — Он просил дать пропуск на троих. Ты думал, что так просто попасть в элитный клуб? — ухмылка захватила лицо Чонина от глаз до губ. — Насколько же вы были близки? — Настолько, насколько ты даже подумать не можешь, — понятно теперь, почему Чонин так переживает. "Если бы у меня была вероятность потерять дорогого человека, как бы я себя повел?" — подумал в тот момент Чондэ. Далее они шли молча. Однако по пути не было ничего. Совсем ничего. — Не может быть, чтобы тот слух оказался правдой, — Чондэ остановился, осматриваясь по сторонам в надежде узреть хоть одну душу, спросить у нее про происходящее, но никого не было, — Это... — Последствия ядерной войны, состоящей из одной сраной бомбы, — Чонин подошел к Чондэ, и тот увидел мокрые дорожки слез боли от потери близких. Киму было не жалко не волнующихся за него родителей. Больно было от осознания того, что больше он не увидит ни самого ответственного из них Минсока, который заботился о них, как о младших братьях, ни игривого Сэхуна, что светил всегда своим существованием. — Их больше нет, получается? — заторможенный кивок, — Совсем? — Сов...сем, — Чонин шмыгнул носом и в спешке отвернулся от Чондэ. Чондэ понимал, что потерю всего разом перенести сложно, но впервые он не чувствовал ни грусти, ни боли в сердце, ни пустоты. Возможно, это была эмоциональная кома, которая затянется на неопределенное время. Только вот в том, что теперь стало неизвестно, как они будут жить дальше (и будут ли), он был уверен — Что стало с Чонином? — спросил Чанель, после недолгой паузы замолчавшего Чондэ, который вспоминал свои страдания после осознания одиночества. — Чонин? — Да. Он жив? — Нет. И это правда

***

       Чондэ уже успел запыхаться, хоть и не слишком быстро бежал. Во всем виноваты эти чёртовы бесконечные повороты бункера, на которых его заносит с завидной регулярностью. — Прости, Кенсу-щи, я знаю, что ты не любишь непунктуальных людей, — Чондэ запнулся, — да и просто людей, в общем-то, — он не решался открыть глаза, ведь все равно зажмурится, когда До замахнется на него своей тяжелой рукой (огребал не раз, знает), но ничего не происходило. — Чего стоишь? Быстрее, Кай принес неутешительные... — Как и всегда, в общем-то, — Кай усмехнулся, тем не менее, только губами: в глазах не было и намека на веселье. — Вести. — Кенсу злобно, но как-то устало зыркнул на "наглеца".        Когда Чондэ и Чонин только осели в своем первом на пути лагере, Чонин однажды остановил его и попросил забыть о Ким Чонине, как о человеке. Он сказал, что тот умер вместе с Сэхуном и сейчас находится с ним в лучшем месте. Теперь есть только Кай, ведь имя "Чонин" всегда будет напоминать ему о том, кого не забыть. Кай — всего лишь остатки прошлого человека. Кенсу же не знал о том, что Чондэ знаком с Каем и уже довольно давно.       Он еще года три назад добровольцем вызвался ходить в длительные разведочные походы, благодаря которым их лагерь успешно перемещается на другое место до того, как приходят землетрясения и жуткие пыльные бури, с которыми не справляются их маски. Чондэ же был не рад тому, что Кай вернулся так быстро - обычно его "экспедиция" занимает около месяца, если не больше. Все же, все эти замеры, расчеты и фотографии (Кай для себя ведет дневник аномалий) для них имеют большую ценность — Что такое? Неужели началось? — Чондэ отодвинул стул и тихо присел. Кай вывел на экран недавние фотографии: — А ты сам посмотри.        Одно изображение сменяло другое, и по мере этого Чондэ хмурился все больше. Непонятные разрывы, которые он до этого не видел, а также что-то, что заставило его смотреть во все глаза: — Останови на этом слайде. — О, заметил, значит? — Кай оперся на стол рядом, — Это как раз с другого, так скажем, края Земли. Мы находимся где-то около середины, если судить относительно центра Земли. Я решил не задерживаться и быстрее сообщить. Это не просто расщелина, — Кай нажал на фотографию три раза. Она зашевелилась, и Чондэ с Кенсу увидели, как начали двигаться частицы почвы. Их...засасывало?! — Получается, Земля начинает всасываться в себя? — Саморазрушение, — кивнул Кенсу, — Сколько ей еще примерно осталось? — По моим подсчетам, скорость разрушения будет увеличиваться, поэтому месяц, может, или два, — ответил Кай. Прогнозы не утешительные, да и сделать они ничего с этим не смогут — рано или поздно это должно случиться. — Нельзя говорить никому про это, иначе омиронцам будет еще проще завершить начатое, — Чондэ громко цикнул, — Но и сидеть, сложа руки, нельзя — тогда они узнают с помощью своих средств об этом и начнут активно действовать. — С какой стороны ни посмотри, все ведет к... — Даже у этих стен есть уши, — прервал его Кай, сложив руки на груди, — Когда они начнут шевелиться, тогда и будем предпринимать меры.

***

       Тело До Кенсу вплоть до лица было покрыто шрамами различной длины, ширины и глубины. Ну и степени уродства, если угодно. Но он это не стыдился, даже раньше показывал перед всеми желающими. Шрамы — это часть Кенсу, часть его прошлого. Доказательства военных подвигов получше сраных орденов, которые все равно не играют роли. Простая железка.       Кенсу — полковник подразделения космических войск межпланетной организации, ему не привыкать мириться с разными представителями бесчисленного множества планет. Его основным качеством, как военного, была способность появляться в нужном месте в нужное время. Она не раз спасала отряд Кенсу от гибели, и даже сейчас эта способность играла ему на руку.        Он решил устроить переговоры с Крисом, чтобы добиться согласия насчет "посещений". Кенсу очень вымораживало это участие омиронца в его жизни. Железка не только не молчала, но еще и пыталась делать за него его же работу. Закрутить деталь? Крис здесь. "Помочь" с проверкой защитных дверей? Крис опять здесь. Но Кенсу не нуждался в помощи, он сам по себе, поэтому, когда терпеть стало невыносимо, да и нервов было жалко на бездушную гору какого-то нанометалла, До решил установить некоторые порядки, наподобие устава, чтобы ограничить присутствие омиронца в своей жизни. Хоть жизнью это существование назвать трудно. Поэтому, будучи очень злым на одного конкретного омиронца и на всех них вместе взятых, он совершенно хладнокровно вырубил охранников входа на корабль и перекрутил кое-какие провода, чтобы уж точно нескоро проснулись. Теперь осталось только найти Криса. — Вчера со мной связался Сухо...— Кенсу остановился посреди прохода. Сухо? Правитель Омирона? Похоже, здесь неподалеку проходит очередное собрание. Кенсу попытался отыскать дверь и, когда его поиски увенчались успехом, он прикрепил шнур к ее краю и настроил частоту, чтобы подслушать разговор омиронцев. — Нам следует поменять планы и в кратчайшие сроки убедить людей в том, что лучше выжить на Омироне, чем здесь, — "Как мы и думали: они не собираются и дальше сидеть, сложа руки". Кенсу отправил сигнал Чондэ на коммуникатор и прикрепил это сообщение, дополнив, что подробности расскажет позже. — Получается, переходим к твоему новому плану, Крис? — это был Чанель, если Кенсу правильно запомнил его имя. — Нет. Все продолжают работать по своим планам, мы с Чаном перейдем к другому. Всем понятно? — омиронцы незамедлительно кивнули, — Тогда все свободны. Чан, останься, — глаза Кенсу расширились. Он же стоит возле выхода, его сейчас обнаружат, если ничего не... Та канистра выглядит замечательным убежищем. Кенсу подбежал к ней, пользуясь медлительностью омиронцев, посмотрел внутрь — она была к счастью пуста — и залез внутрь. Когда гул голосов отдалился достаточно, чтобы их обычные датчики были неспособны распознать движение, Кенсу аккуратно вытащил сначала одну ногу, потом так же медленно другую, чтобы не шуметь. Он снова припал к двери с проводом и понадеялся, что ничего важного не пропустил. — Правительство все еще жаждет Ким Чондэ и До Кенсу в своих рядах? — Более чем, Чан, — Кенсу нахмурился, - Неплохие экземпляры с хорошими физическими и умственными данными, которые могут быть крайне полезными. Но, к сожалению, они очень любят свою планету и дорожат ею, поэтому-то у нас ничего пока не получалось...        Кенсу не стал слушать более. И так все понятно без лишних подробностей. Главное он услышал, а до остального можно с легкостью додуматься, особенно когда ты не простой горожанин. Он постарался как можно незаметнее выбраться с корабля омиронцев, желая поскорее переговорить с Каем и Чондэ, ведь теперь им придется подумать о будущем. Очень тщательно.        До не обнаружил парней в лагере, а значит, те снова пошли бороздить ближайшие разломы. Такой как раз имелся к югу от лагеря. Поспешив туда, он не заметил, как люди закопошились, засуетились, перешептываясь и что-то перемалывая между собой. Однако, стоило. — Чондэ, Кай, — Кимы кивнули в ответ Кенсу. До стоял, пытаясь собрать мысли воедино и отдышаться от вроде бы недолгого бега. Форму нужно поддерживать, чего он не делал уже очень давно. — Наше положение ухудшается с каждым часом их пребывания здесь. Более того, они прекрасно знают о грядущей трагедии, — Кай на этих словах нахмурился: — Но как они смогли это сделать, не промелькнув мимо меня? Я присутствовал на начале этого... — его посетила догадка, — Возможно, это случилось после моего возвращения. Я не установил никакие камеры там. Как непредусмотрительно с моей стороны — Допустим, что они узнали это недавно, но тогда давайте подумаем вот над чем, — Кенсу сделал паузу и присел на землю, — Там они говорили о переходе к "усиленному" плану действий, значит, они предсказывали примерные сроки начала разрушения и поэтому разработали запасные планы. Вопрос в том, как они это сделали? — Их технологии всегда были на другом уровне, но не настолько, ведь это могло произойти даже в тот момент, когда они думали над планами, — Чондэ задумчиво посмотрел на Кенсу. Какая-то частичка ускользала от их внимания, что-то важное, что мешало собрать воедино все кусочки пазла. — Ладно, давайте перейдем к делу, — Кай поправил капюшон куртки, привлекая к себе их внимание, — В чем суть плана? — Этого как раз таки они не говорили. Мнительные ублюдки, — усмехнулся Кенсу, — Знаю только то, что его предназначение в быстром убеждении людей. Больше они ничего не сказали.        Чондэ было немного страшно представить, на что способны роботы в стремлении к цели. У них нет эмоций, поэтому человечностью на жалость не надавить. И им все равно на желания самих людей — у них перед глазами только задача, которую они обязаны выполнить. Значит ли это, что в скором времени они покинут Землю? — А, чуть не забыл, — Чондэ вздрогнул от неожиданности, — у Криса с Чаном особые планы. Нас с тобой, — Кенсу посмотрел снизу вверх на Кима, — ждет что-то особенное, ведь их правительство особенно хочет нас заполучить, уж не понимаю зачем. — Бегите отсюда, — вполне серьезно предложил Кай, — И как можно скорее. — Думаешь, я не пытался? — огрызнулся Чондэ, — Этот Чан как будто жучок на меня установил, мое отсутствие он всегда замечает и начинает искать меня.        Напряженная тишина витала между ними. Каждый думал о своём, но непременно все думали на одну тему: что им делать дальше? Ни один не считал, что всего лишь через неделю после их последнего разговора настанет час "принимать меры". — Надо поговорить с ними, — решил Чондэ. — С омиронцами? — Нет, с людьми, - Кай резко посмотрел на него: — Ты же не ТАК собрался разговаривать? — Не думаю, что до этого дойдет. По крайней мере, я не собираюсь начинать первым — Хорошо. Поступим, как ты предлагаешь, — Кенсу встал с земли, отряхивая штаны, — Пришли время и дату, и я буду готов.        После того разговора Чондэ начал всматриваться в поведение остальных, чего раньше не делал, чтобы заметить изменения и сообщить об этом Кенсу. Кай в этом деле был не особо полезен: ему было все равно на всех после смерти Сехуна. Он желал лишь поскорее уйти с этим миром, чтобы не чувствовать более пустоты потери. Ким бегал глазами то по Бекхену, который спешно ходил туда-сюда , то по женщине, снующейся с разными ящиками.Выглядели оба крайне подозрительно, поэтому Чондэ, как будто так и было задумано, начал медленно ходить по территории. Его внимание привлек все тот же Бекхен, что-то увлеченно рассказывающий оживленному парню рядом с ним. — Привет, Бекхена, — Бекхен поклонился ему в знак приветствия, — О чем толкуете? — А вы не слышали? — Чондэ перевел взгляд на парня, — Омиронцы сказали, что на их планете есть все, что нам нужно для жизни и даже больше! — Почему же они об этом только сейчас сказали? — наивно спросил Чондэ, строя из себя ничего не знающего человека. — Не знаю. Но факт остается фактом: там мы сможем нормально жить, лучше, чем тут, — "Нормально жить, но какой ценой". — Ясненько, — улыбнулся Ким и пошел дальше, лишь пробурчав себе под нос давно засевшую в мозгах мысль: — Готов ли ты отдать все, что делает тебя человеком, ради дальнейшего существования?

***

      Чан мог бы пребывать в отличнейшем настроении, если бы был наделён эмоциями. Сегодня у него важные планы на разговор с Чондэ, в эффективности которых он уверен как никогда. Он шел из своего места замены аккумулятора, что так не вовремя разрядился, к обычному месту житья Чондэ, из которого тот почему-то всегда девался куда-то, да и находился в отведенной ему палатке редко и недолго. Чану было любопытно, у кого Ким живет, ведь вроде ни с кем замечен не был, особенно в качестве любовника или друга. Ну кроме господина До, но тут скорее по необходимости происходили разговоры.        Шум и гомон толпы послышался еще издалека, чем и привлек к себе интерес Чана, заставляя оторваться от пути к известному булыжнику и пойти к главной "площади" лагеря. Сквозь людей было видно сцену, на которой кто-то стоял и яростно пытался донести как через воду явную правду (Чан много раз видел подобное на старых черно-белых и цветных видео про Россию в 20 веке. Ему тогда было 16 и очень не понравилось, как народ слепо велся на каждое слово, принимая его за истину). Протиснуться сквозь толпу было не то чтобы сложно, но заставило Чана поднапрячься. На сцене, к его небольшому оставшемуся удивлению, голосил никто иной как Чондэ. Рядом с ним, в стороне, стоял незнакомый ему молодой человек, Кенсу же находился около сделанной сцены из пары-тройки ящиков (Чондэ их тогда у женщины украл) и следил за реакцией народа. — Как же вы не поймете, что все, что они тут делают, из корыстных побуждений вам дано?! Вы думаете, они просто так, по доброй воле, — Кенсу ухмыльнулся, — подарили вам чистый воздух и остальные блага?! — А откуда ты такой уверенный в своей правде взялся! — выкрикнул из толпы мужик. — Я уверенный, потому что знаю этих инопланетян, как облупленных. Их цели видно за версту, они все прилетают сюда не просто так! — Ну конечно! Давай, докажи! — Чан смотрел на плоды трудов его "сопланетников": они произвели огромное впечатление на людей, но это было очевидно, ведь даже Чондэ, будучи человеком, называл их глупцами и сомнений в их решение покинуть планету уже не было. Только вот самые умные из них, похоже, стояли сейчас на этих ящиках и пытались достучаться до разумной, не затемненной страхом смерти части их мозга. Получалось плохо, видно было по красному от злости Чондэ. — Какой смысл вам что-либо доказывать, если вы все равно мне не поверите. Они на это и рассчитывали, прилетая сюда. Мы всего лишь хотим, чтобы вы поняли, что вы улетите и больше никогда не сможете быть прежними! — Что это значит? — Чан увидел Криса, идущего прямо к Чондэ, — Ким Чондэ, Вы поднимаете мятеж? — Я пытаюсь рассказать им, ЧТО вы собираетесь с ними сделать на Омироне, но из-за ваших сладких, — он едко выделил это слово, — речей, их головы забиты обещаниями хорошей жизни без забот и тревог. — Конечно без тревог, — вклинился Кенсу, на него тут же перевели взгляды Чан и Крис, — Ведь после прилета вы им сразу все сотрете к чертям собачьим! — Почему Вы так в этом уверены, Кенсу? — бесстрастность омиронца выбешивала его до вздыбленных волос, — Вы бывали на Омироне прежде? — Я воевал с вами прежде и имею прекрасное представление о том, что вы делали с нашими командирами, — Чондэ неверяще посмотрел на Кенсу: он видел этот процесс раньше и продолжает вести себя мирно по отношению к омиронцам. — Тогда, возможно, ты помнишь, кто такой Ву Ифань и что с ним случилось? — Кенсу нахмурился, ведь откуда левому омиронцу знать про его боевого товарища... С которым обошлись очень жестоко из-за его сопротивления. Тогда он воспылал особой ненавистью к человекоподобным и решил отомстить им при любой возможности. Да, Ифаня бы он не спас, тогда он думал, что тот умер от пыток, но зато память бы почтил. Сложить два плюс два было несложно, поэтому Кенсу задал вопрос: — Вы присутствовали на этом действии? — Скажу даже больше. Моя фамилия Ву, — сердце Кенсу пропустило удар. А ведь точно, он мог бы заметить и раньше, что омиронец уж слишком похож на Ифаня, но из-за типичных белых волос картинка не складывалась в голове. Ифань, друг жизни, стоял перед ним, но почему-то Кенсу не мог видеть в нем привычного долбоящера, который отпускал глупые шутки совершенно в любой ситуации и наворачивался на каждом камешке. То был Ифань, а это, действительно, Крис. — Может, твоя фамилия и Ву, но ты не тот Ифань, которого я знал и с которым сражался, — прошипел Кенсу. Чан увидел, как блеснуло оружие с разрывными пулями, разработанными против омиронцев, под кромкой ремня До, — и я готов отправить на упокой его тело прямо сейчас. — Убьешь ты меня, и что потом? Ифаня не вернуть, — Крис нарывался, он специально подстрекал Кенсу, видя, как тот легко воспламеняется от каждого задевающего ноющее прошлое слова. — Зато я почту его память твоей смертью, уебок, — без колебаний после сказанного Кенсу выстрелил в омиронца, не чувствуя предательства по отношению к Ифаню, потом еще и еще раз, чтобы уж наверняка прострелить каждую систему его компьютерных органов. Чан резко спохватился: Крис их командир, и его долг спасти предводителя миссии любой ценой. Он ментально позвал подмогу, которая была неподалеку, как будто Крис предвидел подобное, и поднял Ву на руки, чтобы оттащить подальше, но Кенсу оказался проворнее и вновь выстрелил, теперь только в Чана. Прострелил ему ногу, отчего тот повалился наземь. Чондэ почувствовал, что ничем хорошим Кенсу с оружием не заканчивался, поспешил захватить его в плен своих рук и попытался закрыть ему глаза ладонью — выхватить оружие у военного равняется чуть ли не самоубийству. — Отпусти меня, иначе я реально сделаю то, что обещал! — До в руках Чондэ вертелся как уж, применяя приемы самообороны, которые болезненно отдавались тому то в ребра, то в полость живота. Чондэ встретился взглядом с Чанелем и был уверен, что тот явно не понимал, о чем говорит Кенсу. — Что, прости? — Чондэ оперся руками о стол, гневно смотря на Кенсу, — Как ты вообще до этого дошел? — Я все решил. Мучиться, умирая, мне не по душе, поэтому я попросил этого чокнутого отшельника-химика откопать что-то похожее на устройство детонатора в своей лаборатории, и он откопал мне бомбу, — посмотрев на приподнявшего бровь Кая, Кенсу пояснил, — Маленького радиуса, конечно же. Максимум три метра, не больше. — Совсем рехнулся?! — Чондэ прикрикнул на Кенсу. План ему совсем не нравился: До планировал взорвать себя, если омиронцы попытаются насильно затащить его на их корабль. — Считай, что да, если тебе так легче будет, — кивнул Кенсу, — Пуля в висок или в сердце еще не гарантия полной смерти, а вот самовзрыв — то, что нужно. — Я успел уже привыкнуть к тебе, — шепнул Чондэ еле слышно, — Я не хочу снова потерять кого-то близкого.       Поджав губы, Кенсу не смотрел на Чондэ, не желая увидеть безысходность в его глазах. Ким в какой-то степени тоже стал близок ему, все-таки, они работали примерно в одной сфере, поэтому и сблизились. А потом еще и выяснили, что у них много общих взглядов. Но, опять же, они старались не привязываться друг ко другу и часто держались на расстоянии. — А я, как бы ни хотел кому-нибудь причинить неудобства, не смогу и дальше ждать неизвестности.       У Чондэ было два выбора: первый — это не отпускать Кенсу и умереть вместе с ним, но если он так поступит, то предоставит омиронцам возможность оживить Криса и забрать остальных (зато их они не получат). Второй же - отпустить его и предупредить о бомбе. Вряд ли омиронцы перенесут Криса — времени не будет, а они думают только о собственном благополучии. Да, на самом деле у него всего один выход из ситуации. Один возможный. — Отойти всем на пять метров! — крикнул Чондэ и спрыгнул с ящиков, лишь на секунду обернувшись, чтобы увидеть невиданную ранее улыбку Кенсу и прочитать в его взгляде и по губам одно лишь слово: "Спасибо"

***

       Чондэ бежал. Впервые за ним никто не гнался, это было странно. Но спасибо Чанелю за то, что он не последовал за ним. Сейчас Чондэ нужно было одиночество, хотя бы чуть-чуть, чтобы прийти в себя. Земля затряслась, как будто вторя внутренней дрожи Кима. Он упал на колени, сил больше не было. Что ему делать дальше? Вроде бы времени на жизнь осталось немного, однако думать об этом было еще тяжелее, чем о "будущем". Земля все быстрее умирает, вдали виднелся приближающийся шторм, который сметал все на своем пути и помогал уничтожению планеты. Как будто она устроила себе медленное самоубийство, чтобы избавиться от всех , причинивших ей столько боли своими действиями, как можно более жестче, не взирая на собственную боль. Чондэ было невыносимо смотреть на это все. Плевать ему на эгоистично поступившего Кенсу, это был его выбор, но почему же он тогда не мог поступить так же? Почему остался жить? — Чондэ, почему ты покинул лагерь так внезапно? Разве тебе не нужно похоронить До Кенсу? — Чондэ резко дернул головой, посмотрел на Чана так злобно, как был способен сейчас. А способен он был на многое в таком состоянии. — Да что ты мелешь... — Ах да, от него же ничего не осталось, — Пак встал неподалеку от Чондэ и все так же равнодушно продолжил, — Забыл совсем, что после детонации не остается даже костей.       В порыве ярости из-за бездушных ранящих слов Чанеля, Чондэ, не замечая странной боли в боку, выхватывает кинжал из чехла и отточенным движением метает его в робота. Чанель, все так же равнодушно смотря на дыру в себе, даже не поморщившись, достает кинжал и отбрасывает в сторону, чем еще больше злит Чондэ. — Мне было немного...больно, — говорит он, включая программу ремонта. — Больно?! — Ким подлетает к Паку и сжимает его футболку у выреза, — Да что ты можешь знать о боли?! Когда твой собственный мир медленно и болезненно умирает, как человек на последней стадии рака, а ты можешь только смотреть на это — вот это больно. И здесь, —Чондэ указывает на сердце, — и физически. — Тогда давай полетим вместе. Мы подарим тебе новую жизнь, без воспоминаний, без чувств... — Какой смысл жить без всего этого, — печально перебил Чондэ, — Без целей, без вообще каких-либо ощущений. Это невыносимо, как будто всю жизнь находишься под обезболивающим, которое вгоняет тебя в сон от передозировки. Намного сложнее жить вот так, как мы: у нас вечно свои проблемы, да, большинство мы сами себе придумываем, но это намного интереснее, чем каждый день проживать как предыдущий.        Чан внутри содрогался от гнева на этого чертового человека. Да, тот гнев, который он загнал в себя для полета сюда, вновь вырвался, потому что терпеть не было сил. Он к этому Чондэ и так, и эдак искал подход, но он как стена — непробиваемый. У него свое видение ситуации, от которого ни за что не отступиться. В начале Чанель думал, что ему удастся переубедить его, ведь он справлялся безукоризненно на предыдущих заданиях, да и был из знатного рода, поэтому... Чондэ вывел его из себя, но остается еще день на получение согласия. Возможно, тот струсит перед приближением урагана и поможет Чанелю в исполнении миссии. Если Чондэ не полетит с ним, то у Пака будут небольшие неприятности.       Чондэ отправился спать, возможно, в последний раз в его жизни. Пять лет он жил ради этого дня — дня упокоя, воссоединения с Землей. И ничто не сможет ему помешать.       Проснувшись, он проделал все процедуры как обычно и вышел на улицу. Людей не было. Ровно как и палаток. Ким осмотрелся, но никого не нашел. Лишь ветер, гуляющий по пустырю, и корабль, на который те самые люди забирались, не спеша. Чондэ бы хотелось увидеть Кая в последний раз, чтобы сказать ему спасибо за все те его походы, однако, он ушел раньше, незаметно оставив после себя записку на кровати: "Я пошел ближе, не хочу больше ждать. Я рад, что ты был моим товарищем все эти пять лет". Что же, это можно было предсказать. В конце концов, Кай всегда мечтал о том, что встретит седую красавицу с распростертыми объятиями.       Чондэ направился к кораблю, смотря на него как в первый раз. Так близко он еще к нему не подходил, но это и к лучшему, выглядела махина отвратительно для глаз Кима. Чанель заметил его, когда проходил по лестнице. Неужели одумался? — Эй, омиронец, — окрикнул он Пака, — пойдем со мной в одно местечко!       Проследовав за человеком, Чан заметил, что тот как-то слишком много смотрит по сторонам и на небо. Обычно он всегда смотрел вниз, а то вдруг упадет? — Как-то раз ты задал мне вопрос, — начал Чондэ, остановившись так, чтобы можно было в открытую смотреть на всасывание земли в себя. — Я задавал множество вопросов, какой именно? — уточнил Чанель. — "Неужели нет никакой причины, из-за которой ты бы улетел отсюда?" — Пак помнит этот вопрос, потому что именно на него тогда Ким не дал ответ. Возможно, это было из-за обуревавших того чувств после ностальгии по прошлому, но точной причины Чан не знал. — Кажется, я нашел у себя в мыслях то, ради чего бы я отказался от всего на этой планете, — Чондэ хмыкнул, — точнее, ее остатках.       Чондэ повернулся к Чанелю лицом и сказал свой ответ. Пак был поражен им, но долго не смог раздумывать над ним. Землю затрясло вновь, в последний раз, и коммуникатор разрывался от сигналов и просьб телепортироваться на корабль одному или с Чондэ. — Чондэ, — крикнул сквозь шум бури Чан, — ты же понимаешь, что умрешь, если не согласишься! — ничего не получалось раньше, но, может, в этот раз, стоя против сильного порыва и смотря на разрывающеюся тут и там землю, Чондэ согласится? — Чанель-а, — Ким мягко улыбнулся обманчиво выглядящему обеспокоенно роботу, — Уж лучше я умру сейчас, с этим миром, нежели все мои воспоминания станут лишь картинками.       Чан услышал обратный отсчет в рации: времени на его телепортацию и до разрушения планеты оставалось совсем мало. — Быстрее! Возьми меня за руки, и мы вместе попадем на борт! Осталось всего 30 секунд! — Чондэ лишь усмехнулся на это. Он знал, что Чан пошел на отчаянные меры в уговорах, но на него они не действуют. — Не получится, — он сделал еще один шаг вперед, чтобы начавший телепортироваться Чанель не смог его достать в случае чего, — Вам нельзя верить, я всегда это говорил. Вы не можете волноваться за нас, — Чондэ почувствовал открытым участком кожи, как изменился ветер, воздух. Он увидел, как земля клочками начала подниматься вверх в паре метров от него. — Чан. Нам нужно улетать, времени не осталось, — Чан кивнул, стоя уже на палубе закрытого наглухо корабля, и в последний раз посмотрел через увеличивающую изображение карту на Ким Чондэ — на человека, которого не удалось затянуть в их паутину, чью силу воли не удалось сломать. Ким, как будто услышав, что о нем думают, повернулся, хоть и не видел толком из-за пыли корабль, и улыбнулся своей первой счастливой за все эти пять лет улыбкой, как бы произнося: "Наконец-то это случилось"       Шаттл взлетел, сразу же переходя на скорость света и отдаляясь все дальше позади от почти исчезнувшей Земли. И от Ким Чондэ, почти исчезнувшего вместе с ней. - Я бы все отдал, чтобы увидеть еще раз всю красоту времен года, особенно осени — времени, когда я родился.