Напарник

      Солнечный день, хорошее настроение. В такой радостный для души момент, казалось, не может ничего испортится. Джин с улыбкой до ушей спешно перебирал варианты наряда, ведь идет он не абы куда — на встречу с девушкой. Перестав обращать внимание на слишком бьющийся в груди аппарат, Ким последний раз взглянул на себя в ростовое зеркало: серый пиджак, белая обтягивающая футболка под ним, джинсы, уложенные каштановые волосы, дорогие ботинки. Шикарен. Удивившись своему же отражению, Джин еще шире улыбнулся, а после, подхватив сумку и букет, выбежал из дома, заметив, что сердце начало биться еще чаще. — Такси!       Выбежав почти на дорогу, юноша словил проезжающее авто и удачно запрыгнул в салон, быстро называя нужный адрес, ведь времени все меньше. Лето скоро кончится, и Джин изо всех сил пытается запомнить это солнце. В то время как водитель закрылся от палящей звезды, Ким принимал на свое лицо все лучики, забавно и по-детски жмурясь, но будучи при этом таким счастливым. — Спасибо, сдачи не надо.        Со все такой же яркой улыбкой парень вышел из такси на нужном месте и начал оглядываться. Она уже скоро должна быть прямо здесь. Прямо на этом месте. Расстегнув пиджак, Сокджин кладет правую руку на сердце, пытаясь успокоиться. Но это слишком долгожданная встреча. Он не может просто взять и перестать нервничать. «Хён…» Секунда. Улыбка медленно спадает с лица, тело парализовало, а глаза смотрят вниз. Джин сглатывает подступивший к горлу ком, а после медленно поднимает взгляд. Все плохие воспоминания снимаются рукой, когда он замечает на другой стороне дороге ее… Девушка с широченной улыбкой стоит на тротуарчике и усиленно машет рукой, держа под подмышкой какой-то конверт. Подняв кончик губ, Джин не отрывает взгляда от шатенки, замечая, как организм постепенно начинает ликовать от одной лишь ее улыбки. Девушка делает шаг, и Ким ступает навстречу. «Хён!» Секунда. Юноша замирает с округленными от ужаса глазами. Приоткрыв рот, Джин перебирает в голове кучу мыслей, но в то же время не думает ни о чем. Голова начинает чуть дрожать, приходится снова сглотнуть. Воспоминания прошлого все норовят врезаться и ударить по самому больному, однако Ким отгоняет их всех напрочь. Не заметив секундного помутнения в парне, девушка со все той же улыбкой продолжает шаг по пустой дороге, глядя только на своего партнера. «Хён, п-пожалуйста. Х…хён» Удар. Сердце ударило настолько внезапно и сильно, отчего будто импульсивно выдавилась из уголка глаза слеза, быстро скатившись по гладкой коже на щеке. Перед глазами он вновь увидел его рот, что вперемешку с кровью пытался выдавить слова. Захлебываясь в красной жидкости, он хотел что-то сказать ему, однако Джин наоборот приказывал молчать, ведь был так напуган, что уже скоро он умрет. — Ч… Чонгука. Дрогнув голосом, Джин произнес имя парня, которого видел на дороге вместо этой девушки. Вторая слеза скатилась по той же траектории, а боль в груди разжирала все до самого основания. Маленький парниша лежал на асфальте, захлебываясь в крови и держась окровавленными руками за кофту Джина. Его глаза были испуганными, но такими уверенными, будто Чонгук смирился со скорой смертью, уже потеряв надежду на приезд машины скорой помощи. «Хён! Нет!» Услышав в мыслях крик младшего, Джин быстро вертит головой, выходя из воспоминаний, и видит уже девушку, которая со все той же улыбкой спешит к нему. С третьей скатывающейся слезой, юноша поворачивает голову вправо, замечая надвигающийся грузовик… «С…спаси ее, х-хён… пожалуйста, спаси ее» Окончательно придя в себя, Джин подрывается с места и, будто в замедленном кадре, подбегает к ничего не замечающей девушке, отталкивая ее вместе с собой вбок. Машина с басистым гудком клаксона проезжает мимо пары, а тем временем они смотрят друг другу в глаза. Прижав всем своим весом девушку к асфальту, Джин с широко раскрытыми глазами смотрит в ее карие, испуганно что-то немо шепча губами. Сама же шатенка тяжело дышит, перебирает в голове возможные исходы событий, и только сейчас ей становится страшно. Ровно два года назад напарник Джина Чон Чонгук погиб, патрулируя особо опасного преступника, которого должны были ловить более подготовленные опера. Потеряв в темноте ночи сбежавшего, Джин и Чонгук тихо переступали без света фонарей по дороге, выставив вперед руки, держащие пистолет. «Расходимся.» — одними губами тогда произнес Чон, после чего они с кивком Кима начали расходиться, повернувшись друг к другу спинами. Джин это не увидел, но ровно через несколько секунд, когда Чонгук оказался на дороге, резко включились фары машины, а когда парень повернул на нее голову, увидел, что она уже в нескольких жалких сантиметрах от него, в сопровождении рева мотора. Услышав глухой удар, скольжение шин и последующий крик, Джин испуганно обернулся, с замиранием сердца замечая лежавшего на асфальте напарника и скрывающееся в темноте ночи авто. Быстро подбежав к парню и сев рядом на колени, Ким, пытаясь сдержать подступающие слезы, прикладывает ко кровоточащей ране на животе младшего руку, а другой держа голову. — Хён, — с плевком крови произнес Чонгук, и первая слеза скатилась по щеке Джина, — она — все, что у меня есть. Хён, ты должен спасти ее. Она мне говорила, что ты ей нравишься. — еле проговаривая слова, пытался быть наиболее понятливым. — Хён, я знаю, что ты сможешь защитить ее. — на подбородке из-за вытекающей изо рта крови не осталось ни единого просвета чистой кожи. Задыхаясь в слезах, Джин держал младшего на руках и умолял не закрывать глаза. Он молился, чтобы скорая наконец приехала, молился, чтобы Чон остался жив. Он знал, что его сестра просто не переживет этого. — Хён, прошу… п-по-мо… помоги… Неверно сделав вздох, кровь попала в дыхательные пути, оттуда просочившись в легкие. Чонгук с испуганными глазами начал буквально глотать воздух. Было страшно, все тело немело, а сжатые кулачки, в которых раньше сжималась кофта джина, начали потихоньку ослабевать. Продравшись страхом, Джин ошарашенно пялится на младшего, метаясь от одного к другому, лишь бы сделать что-то. Начав выкрикивать имя напарника, Ким не жалел горло, треся младшего за плечи. Карие глаза постепенно медленно начали закрываться, а руки в один момент вовсе расслабились, безжизненно опустившись под собственной тяжестью. Замерев, Джин ощущает, но не хочет признавать, что сейчас на его руках мертвое тело. Этого определенно точно не может случиться. Нет. Так не бывает. Это все ложь. Чонгук ни раз попадал в разные передряги и обычно из них всегда возвращался. Вот и сейчас все должно обойтись. Терзая глотку, Джин выкрикивал имя парня, не желая смотреть на его такую смерть. От наступившего дождя, все начало намокать, и на лице слезы совсем затерялись среди дождевых капелек. С ударом грома, Джин все еще сидел на асфальте, прижимая к себе тело напарника и громко крича, утыкаясь головой в его грудь и не веря в его смерть. [Спустя 7 лет…] — Джин-и, ты ведь заберешь детей? Маму просто уже неудобно просить. — Конечно, любимая. Не волнуйся. Госпоже и вправду нужен отдых. Закончив разговор смехом, Джин повесил трубку и взглянул в окно офиса — солнце, хорошая погода. Все ровно так, как и семь лет назад, как и пять лет назад. Посмотрев на небо, Джин улыбается, а сердце начинает снова отбивать быстрый темп. Он знает, что Чон сейчас видит его. «Чонгука… спасибо, что спас ее… спасибо, что спас нас всех» _________________________________________________________________________ Письмо, что было у девушки в руках пять лет назад на первой встрече с Джином: «Хён, это я. Ахах… такое глупое занятие, но это меня эта девочка заставила! Айщ… серьезно. Она говорит, мол, «напиши письмо Джину, это будет хорошей памятью для вас в старости и поводом для доброго смеха»… Ну, есть в этом своя правда, но я все равно не горю желанием это делать. Хотя… В общем сестренка пообещала, что она это письмо читать не будет. Так что, хых, почему бы мне не воспользоваться этим?) Хён-а, а моя сестрена по уши в тебя втюрилась, ХА! … Черт, она такая лгунья… Сейчас подглядела письмо и почти до смерти забила меня своими кулачками. Так нечестно! Она обещала! … Джин-хён, мы ведь хорошие напарники? Мы ведь хорошо выполняем свою работу? Мы ведь не подведем шефа? Я так мечтал стать полицейским и бороться с преступностью, что сейчас все это кажется сном. Честно говоря, мне нравился каждый наш патруль в наказание, когда мы напортачим, ведь именно тогда мы с тобой и начали сближаться в общении. Сейчас я уже могу смело назвать тебя моим самым лучшим и преданным другом, ведь то, что я могу доверить тебе — не могу больше никому. Ты всегда пытался защитить меня, как старший брат, всегда кормил меня (хехе), всегда давал советы, когда в жизни был полный бардак. Хён, ты действительно стал очень важным человеком для меня, и я хотел бы кое-что сказать… Я знаю, что симпатия моей сестренки взаимна. Хён, ты не умеешь скрывать алые щеки. Я делал вид, будто ничего не вижу и не замечаю, но это было лишь потому, что я приглядывался к тебе и решал: могу ли я ее доверить тебе. Могу. Могу, хён. Я наоборот даже слишком сильно хочу, чтобы тем самым мужчиной стал для нее именно ты, ведь в другом я совсем не буду уверен, а ты не причинишь ей вреда. Пожалуйста, позаботься о моей нуне, ведь она заслуживает любви. Черт, сопливо выходит, но ничего. Мы же в старости это читать будем, значит у нас и не только от письма сопли будут. Знай, хён, что я всегда и везде буду защищать тебя и нуну, во что бы то ни стало. Я знаю, что за меня ты готов отдать жизнь, и знаешь, я готов сделать то же самое. Я не позволю причинить вреда ни тебе, ни моей сестре, ибо больше мне защищать все равно некого. Спасибо, что был мне братом, я этого не забуду. P.S. В смысле «был»? Прости хён, опечатался: был, есть и будешь братом еще долго-долго.

Твой напарник Чон Чонгук 04.07.