Because of Unlocked Windows

Было почти четыре часа утра, когда Уэйд пробрался в спальню Питера. Не то чтобы он технически вообще должен быть там, оставляя за собой размазанные кровавые отпечатки ног на полу, но опять же, Питер не оставлял бы окно открытым, если бы не хотел, чтобы Уэйд приходил. Или так думал Уэйд и приходил уже в течение некоторого времени, и старый добрый Паучок выгонял его лишь раз (ну, иногда были случаи, когда наёмника обездвиживали, припаутинив к полу, но тогда он был уже в спальне), поэтому Уэйд решил, что это нормально. Кроме того, разве это не то, что делают обычно бойфренды, так ведь? Правда, технически они не были вместе - Уэйду просто нравится говорить слово «бойфренд», несмотря на то, что никто из них его не использовал. Они целовались и обнимались, а иногда трахались, когда Питер был в подходящем настроении. Как-то так. Это было близко к отношениям, так что Уэйд получал то, что он мог получить. Парень или не парень, Уэйд всё равно любил пробираться в спальню Питера ночью. Он старался быть очень тихим, пытаясь не разбудить милашку Питера Паркера (с его пушистыми волосами, милыми пижамными штанишками и с пятнышком слюны на подушке, плюс он был практически в отключке из-за отсутствия сна на той неделе, и, будучи настолько уставшим, он всё равно был ужасно милым) когда снимал свою окровавленную одежду и нежно клал мечи и пушки рядом с веб-шутерами, прежде чем взять полотенце Питера и на цыпочках прокрасться в душ. По сути, он просто стоял под потоком воды, позволяя ей стекать по телу, смывая грязь и кровь. Только потом он использовал немного геля для душа, который обожал, потому что он пах как Питер (это блять очевидно, ведь это его гель и его душ). Отмывшись, Уэйд убедился, что все огнестрельные и другие раны заживают, чтобы не капать кровью на пол, ибо это грозит криками с утра пораньше, прежде чем вылезти из душа, чистым и восхитительно пахнущим Паучком. Сейчас, если бы Уэйд был порядочным человеком, он натянул бы свой костюм (несмотря на то, что тот адски грязный) и ушёл бы, будто его и не было. Если бы он был хорошим человеком, он не стал бы останавливаться рядом с кроватью Питера, чтобы увидеть: А) Питер Паркер перевернулся во сне на живот; Б) Он был без футболки, хотя обычно спал в ней, и его пижамные штаны, которые выглядели супер мягко, сидели низко на его бёдрах, так перекрутившись, что оказались сильно натянутыми на славную задницу Паучка; В) Тусклый свет с улицы творил удивительные вещи, заставляя тело Питера светиться; Г) Они вроде как встречаются. Типа пара, которая занимается сексом. И вроде как этот бойфренд был бы не против секса, даже если он спит, потому что его задница это что-то божественное, чему обязаны были поклоняться. Уэйд мог бы продолжать до Я, перейти на цифры, а потом на какие-нибудь символы, названия которых он никогда не знал, продолжая восхвалять спящего Питера и особенно его святую нижнюю часть, но это означало, что наёмнику придётся думать, а Уэйд был человеком действия. Человек действия с убийственным стояком, пускающим слюни на другого спящего человека. И, да, его голоса сейчас спорили из-за этого, как и всегда, потому что Паучок убьёт нас и больше никогда не будет оставлять окно открытым, и если ты действительно намерен разрушить лучшее, что есть у нас, то почему бы не начать сейчас? Но Уэйд уже неплохо научился игнорировать их время от времени, особенно когда они говорили о Питере. К тому времени, как Уэйду удаётся заткнуть их и заставить успокоиться, он уже стоит коленями на кровати Питера между его ног, в идеальном положении, чтобы прикоснуться к его заднице. Ещё лучше она выглядит только в обтягивающем костюме (и да, Паучок не надевает под него нижнее бельё, Уэйд проверял) или когда на ней не надето ничего, как обязательно будет к концу ночи. Уэйд был немного в восторге от того, как близко он находился к вожделенной заднице, и, не в силах остановить себя, он легонько шлёпнул её, глядя как она отпружинила и покачнулась для него. После этого он подождал минуту, убедившись, что Питер глубоко спит, прежде чем сделать это снова, подавляя радостный визг, от того, что он делает. После третьего удара он понял, что этого мало и очень осторожно, воистину по-джентельменски, опустил пижамные штаны Питера, оголяя его ягодицы. Уважаемые господа, это было просто идеально. Светло-кремовая кожа, казалось, светилась в причудливом свете уличного фонаря, абсолютно чистая, округлая, идеальная маленькая попка Человека-Паука, созданная каждодневной борьбой с преступностью. И всё это принадлежит Уэйду, всё Уэйду. Он испустил мечтательный вздох, борясь с желанием потереться о неё лицом, ограничиваясь пока щупаньем. Мясистые тёплые половинки идеально ложатся в его ладони, пальцы Уэйда оставляют на них небольшие красные отпечатки, когда он немного давит, создавая ямочку, и отпускает, наблюдая как краснота уходит. Если бы у него было бы немного другое настроение, Уэйд отвесил бы Питеру пару шлепков, чтобы кожа разгорячилась и покраснела, но он не хотел, чтобы Питер проснулся, начав ворчать, поэтому ограничился другой игрой, сжимая зад Питера ещё несколько раз, компенсируя тем самым. Всё это время Питер продолжал спать, пошевелившись лишь единожды от холодного воздуха из окна, что-то сонно пробурчав, причмокнув губами и засунув руки под подушку, лицом утыкаясь в неё же, тихо засопев. Уэйду дико хочется ущипнуть его за щёки (и за ягодички ещё), оттого какой он милый, но он сопротивляется. У него ещё и другие вещи на уме. К примеру, раздвинуть половинки Питера, любуясь на его маленькое сморщенное отверстие. Оно такое розовое, чистое и почти безволосое и Уэйд обожает его. Почитает его. Он поклонялся бы этой части Питера несколько часов подряд, если бы ему позволили. А сейчас, ну, он точно не слышит «нет». Облизываясь, Уэйд мягко нажимает на отверстие, давая почувствовать, но спокойно и не растягивая, лишь слегка надавливая, чувствуя слабое сопротивление. Питер снова возится на подушке, заставив Уэйда остановиться и задержать дыхание. И, немного ворча двигает ногами, пытаясь скинуть мешающие штаны, впрочем, быстро успокоившись, снова раздвинув их приглашающе перед наёмником. Чем он, естественно, воспользовался. Второй палец присоединился к первому, немного раскрывая отверстие Питера, чтобы посмотреть в него. Член Уэйда начал пульсировать при виде этого, прекрасно зная, как хорошо в этой заднице и как прекрасно она сжимает его, когда он внутри, заставив самого наёмника проворчать «жди своей очереди» надув губы и продолжая смотреть, проверяя, как глубоко он может посмотреть без какой-либо подготовки. Это не заняло много времени, ибо и тело Уэйда, и голоса в его голове молили его двигаться дальше, говоря, что рано или поздно он разбудит Питера. И кстати малыш дрожал, вероятно, он такого себе не мог представить, да? Уэйд сопротивлялся своим желаниям только из лучших побуждений, но блять, кого ебёт? Не было никаких «лучших побуждений» в этом вообще, он просто хотел сделать это, будто от этого могла зависеть его жизнь, и он в любом случае будет чувствовать себя виноватым потом, но, черт возьми, он собирался любить каждую секунду этой ночи, сделав очевидный выбор и позже погреться в послеоргазменной неге рядом с Питером. Уэйд положил обе ладони на мягкие половинки Питера, чтобы твёрдо удерживать их, раздвинул и погрузился внутрь языком. Первое что произошло – это дрожь тела Питера. Вторым делом Уэйд двинул языком, тяжело застонав, и после произошла третья и самая важная часть – Питер проснулся. - Что… черт- У-Уэйд? – его голос был тихим и хриплым после сна, он произнёс имя Уэйда с таким вопросом, что тому пришлось замычать в подтверждение, чтобы облегчить умственные муки сонного мозга Питера, наверняка не понимающего, кто засунул язык в его задницу. (И серьёзно, если Уэйд узнал бы, что кто-то другой делал это, наверняка этот человек умер бы ещё до того, как взойдёт солнце.) Питер застонал, когда потерял равновесие, упираясь руками в подушку и падая в неё же лицом, пытаясь подняться. Потребовалось время, чтобы Питер наконец смог совладать с собой и, задыхаясь, посмотреть через плечо, ужасно краснея при этом. - Боже, Уэйд! Ты не можешь так-, - Питер не договорил, потому что Уэйд, очевидно, был очень хорош, не останавливаясь продолжая своё дело. Уэйд делал именно то, что хотел, раскрывая Питера языком, обводя им стенки и пробираясь так глубоко, как только мог, отчего слюни текли по его подбородку. Он отстранился с длинным и тяжёлым чмоком, от чего всё тело Питера дёрнулось и сам он громко вскрикнул. Наёмник облизнулся, глядя вниз, с удовольствием отмечая, что анус Паучка теперь был намного краснее, сильно выделяясь на фоне светлой кожи. - Малыш, ты не представляешь, как заманчиво и мягонько ты выглядел, - прогудел Уэйд, позволив себе поцеловать Питера в каждую ягодицу, оставив на одной из них укус (раз уж Паучок проснулся), заставив Питера подпрыгнуть и застонать. - Откуда ты… откуда ты пришёл? – Питер тяжело дышал, всё ещё пытаясь своим сонным умом осмыслить всё это. Ну, он, по крайней мере, не пытался пнуть Уэйда в лицо, уже хорошо. - Ну, дорогой, я пришёл через окно, чтобы быстро принять душ и уйти, а потом я увидел тебя спящего и твои великолепные половинки при лунном свете, и не смог сопротивляться, - он подчеркнул это укусом в другую ягодицу и был приятно удивлён, когда Питер выгнулся и подался бёдрами назад, следуя за Уэйдом. Оооооо. – Не волнуйся Пити-прекрасные-голубые-глазки, я позабочусь о тебе. - У меня карие глаза, Уэйд. - Ну да, - ответил наёмник, закатив глаза, - в этой вселенной. У Питера не было времени, чтобы ответить Уэйду что-то внятное на бессмыслицу что он сказал, так как тот снова приник губами к отверстию Питера, вылизывая и посасывая, на этот раз не сдерживаясь, раз уж Питер проснулся. Стоны и вздохи мальчика заставляли хотеть его ещё больше, хотелось смотреть и слушать, как Питер распадается на куски под ним, и сейчас это звучало как наиболее совершенная идея. Вот так, очень тихо и сам с собой, Уэйд решил сделать именно это. - Ох бляяя-, - голос Питера затих, когда он уткнулся лицом в подушку, глухо постанывая в неё, стоило Уэйду прибавить к языку палец, проникая им внутрь Питера, в его чертовски тугую задницу. - Да, да, именно так, - Уэйд усмехнулся, отстраняясь, чтобы было удобней наблюдать за своим пальцем, исчезающем в анусе Питера. – Давай, Пит, я знаю, что ты можешь двигаться, - наёмник вцепился в бедро Питера, сильной хваткой помогая ему подстроиться под ритм, насаживая на палец и отпуская, когда мальчик сам вошёл во вкус. – Вот так, малыш, сделай себе приятно. Уэйд ворковал всякую похабную чушь, в это же время свободной рукой потянувшись к своему поясу, лежащему на полу. Это заняло некоторое время, плюс громкие ругательства и ворчание, но он всё-таки обнаружил то, что искал, вытаскивая из одной из сумок на поясе пакетик смазки, который всегда теперь таскал с собой, на случай если повезёт и у Паучка будет хорошее настроение. Он легко разорвал пакетик зубами и схватил Питера за задницу, выдавливая смазку в проход Пити, наблюдая как тот вздрагивает от холодного прикосновения. - Уэйд- - Тише, не переживай, это просто для удовольствия, не волнуйся, не волнуйся, - быстро забормотал наёмник Питеру, собирая пальцами смазку, немного жалея, что пришлось использовать её, хотя, что уж тут, на благое дело же, и проник двумя пальцами в плотное кольцо мышц, которое уже не так сопротивлялось такому вторжению. Питер низко заскулил, напрягаясь и сжимаясь, но всё равно не возражал, приподнимая бёдра и пытаясь насадиться на жёстко трахающие его пальцы, заставляя рот Уэйда наполниться слюной, а глаза неотрывно наблюдать за растянутым отверстием и своими пальцами, исчезающими в нём. Третий палец он добавил неожиданно, просто вталкивая его на следующем движении Питера, отчего тот почти развалился, сотрясаясь и громко постанывая. - Уэйд, Уэйд, Боже, Уэйд, - Питер повторял его имя, как молитву, кажется, наполовину уже сойдя с ума, и Уэйд не такой уж плохой парень, чтобы игнорировать крик о помощи. Свободной рукой он потянулся, взяв твёрдый и истекающий член Питера, двигая ладонью в ритм с движениями Паркера бёдрами. Это не могло занять много времени и Уэйд усмехнулся, осознавая, как сильно он смог повлиять на Питера даже во сне. Его рука с грубой шрамированной кожей не могла дать никакой возможности молодому парню продержаться дольше, и он кончил с резким вскриком, напрягаясь всем телом, истекая спермой в ладонь наёмника и на простынь. Уэйд убрал обе руки, позволяя Питеру рухнуть на кровать, тяжело дышащему и измученному ещё больше. Жаль только, что у самого Уэйда всё ещё была эрекция и энергия щенка. - О, о, о! – воскликнул он, накрывая Питера собственным телом, чтобы поцеловать и уткнуться носом ему загривок, потираясь членом между его ягодиц. – Ты такой хороший, Пити, тебе так хорошо, и теперь, когда ты так расслаблен, я могу просто войти в тебя! К тому времени, как Питер понял, о чём говорил наёмник, тот уже отстранился и раздвинул ладонями его ягодицы. - Подожди, что? – успел сказать Питер, отталкиваясь от подушки, чтобы оглянуться назад, но в тот же момент Уэйд уже входил в него, пользуясь остатками смазки, чтобы облегчить проникновение. В этот раз они застонали оба, один из-за дискомфорта, а другой из чистой радости, оказавшись наконец в жаркой тесноте своего (не)парня. - Ебать, Уэйд, отъебись- - Я знаю, знаю, я пытаюсь, не переживай, - горячо зашептал Уэйд на ухо Питера, совершенно игнорируя то, что на самом деле тот пытается сказать. Если бы Питер хотел, он мог сбросить с себя Уэйда. В конце концов, у него есть суперсила, но сейчас Уэйд находился в нём по самые яйца и стараясь при этом изо всех сил проникнуть ещё глубже, и Питер не сделал ни единого движения, чтобы скинуть с себя этого психа, даже когда с каждым толчком его позвоночник простреливало, то ли от боли, то ли от удовольствия, но определённо сигнализируя «слишком много!». Питер просто лёг обратно, сжимая подушку, и принял это. Через некоторое время стало лучше и его крики от дискомфорта сменились на стоны от удовольствия, член Уэйда проезжался по его простате снова и снова, и его движения всё ускорялись. Теперь Питеру было понятно, как тяжело было Уэйду практически целый час доставлять удовольствие Питеру, но до своего дорвавшись только сейчас. Задница Питера была чертовски совершенна, охватив его член со всех сторон, такая тёплая и мягкая, приятная и скользкая от смазки и издающая хлюпающий звук при каждом движении. Пожалуй, это было близко к раю и всё, что хотел сейчас Уэйд, это молиться. Его стоны становятся громче, по мере того, как он приближается к оргазму, всё сильнее втрахивая Питера в матрас, входя так глубоко, как только можно, наконец кончая в Паучка. Питер под ним задыхается и ёрзает, чувствуя влажное тепло, заполняющее его. Прошла, кажется, вечность, когда Уэйд испускает последний стон в тишине, и это почти единственный раз, когда они оба молчат после потрясающего оргазма, и вытаскивает обмякший член из прекрасного оттраханного ануса Питера, заставляя того вздрогнуть. К слову, тому не стоило терять бдительность. Он рано начал расслабляться, крепко прижатый к кровати и готовый заснуть в любую секунду. Его прикрытые было глаза снова распахиваются, когда он чувствует пальцы на своих ягодицах, раздвигающие их. Он не успевает возмутиться, как в тот же момент язык Уэйда толкается внутрь его прохода, и теперь это происходит намного легче. Возмущённый возглас превращается в искажённый шум в его горле. Но Уэйд его всё равно слушать не будет. Уэйд давит языком так далеко, как только может, облизывая и совершая какие-то непонятные движения, и Питер слишком поздно понимает, что наёмник собирается сделать. - Нет, нет, нет, нет, - ноет он, переходя на крик, когда Уэйд начинает твёрдо сосать против воли Паучка, и Питер может чувствовать, как наёмник собирает свою сперму языком, отстранившись лишь для того чтобы проглотить, и приникая к отверстию вновь, не желая проронить ни капли. Питер начинает хныкать, когда его член снова возбуждается, требуя внимания, несмотря на то, что сам он чувствует себя совершенно вымотанным и всё его тело чересчур чувствительно, что это даже неприятно. - Шш, шш, шш, малыш, - успокаивает его Уэйд, когда слышит плач Питера. – Я просто хочу убрать за собой немного, не хочу оставлять такой бардак за собой, после того, как чудно ты выглядел спящим, - гудит он, снова проникая внутрь, кривя язык и старательно собирая всё семя, и причмокивая, отстраняясь, чтобы вдохнуть. Питер так и не оттолкнул его, хоть и с силой сжимал подушку, а щёки его были мокрыми от слёз. Он дрожал и выглядел таким маленьким под руками Уэйда. Наёмник берёт его член ладонью, начиная тереть и гладить головку, заставляя возбудиться больше. Это работает как надо и Питер, тихо икая, с хныканья переходит на стоны. В этот раз он кончает тихо и резко одновременно, его ноги трясутся, когда его член выпускает сперму в количестве меньшем, чем в прошлые разы. Это заставляет Уэйда остановиться, оставляя ярко-красный анус Питера в покое, лишь поцеловав напоследок, прежде чем подняться. Всё тело Питера дрожит и дрожит, когда наёмник натягивает пижамные штаны обратно, ласково погладив его мягкое место напоследок, и поднимается к лицу Паучка, чтобы поцеловать своего любовника в скользкий от пота лоб. - Ты лучший (не)парень, Пити, - шепчет Уэйд, прежде чем поцеловать Питера в нос и отстраниться, чтобы собрать вещи и уйти. - Останься, - слышит он глухое бормотание от беспорядка с каштановыми волосами, который пытался похоронить себя под подушкой и одеялом. Тем не менее, Уэйд чувствует, как его слабо тянут за руку и это заставляет наёмника расплыться в широкой и тупой улыбке. Ничто не может остановить Уэйда, когда он ложится рядом с Питером, натягивая на них обоих одеяло, готовясь уснуть. - В следующий раз, - очаровательно мягкий и приглушенный голос Питера наполовину доносится до Уэйда, когда его тянут за руку и заставляют обнять сонное тело рядом, - если вытворишь что-то подобное – я надеру тебе задницу. Сопровождается это зевком, который заставляет Уэйда хихикать, уткнувшись носом в висок Питера. - Как скажешь, малыш, как скажешь.