***
Вода, набранная заранее, уже успела остыть, когда Тирион опустился в ванну. Кожа покалывала и горела диким огнем в местах соприкосновения с дивными дамскими пальцами неприступной жёнушки. В этот раз он возжелал ее сильнее, чем когда-либо. Тирион проследил за сменой детской, простой красоты на женственную, фееричную, волшебную, невообразимую девичью. Жена его расцвела, превратившись в величественную леди. Ее рыжие волосы ежедневно были уложены в прическу, неизвестно для кого сотворенную. И мужчина в душе надеялся, что для него. Одним взмахом едва оголенной кисти руки она могла вызвать неопределимое желание овладеть ею полностью. И он все еще рассчитывал когда-нибудь скрепить их брак по-настоящему. « А что, если я никогда не захочу, милорд?» — прозвучало в его голове слова, сказанные в ту, первую брачную ночь, которая так и не стала таковой. «Идиот! — злясь на самого себя, подумал Тирион. — Она ведь и правда может никогда не захотеть. Нечего надеяться, что она позарится на твой голый живот и короткие руки. И-д-и-о-т». Брызги, пущенные от резкого удара рукой по воде, разлетелись во все стороны. Осознание собственной никчемности было таким обидным. А ещё обиднее, что она, такая немыслимая и сказочная, досталась ему — невзрачному и уродливому карлику. Что он может ей дать? Дитя, которое мечтало о добром принце и любви, определенно, уже умерло в Сансе Старк. Она уже столкнулась с суровой реальностью, познала жизнь и смерть, теперь не до глупых баллад: — в настоящем мире им места нет. Зато есть место уважению, заботе, доверию. И все это Тирион мог бы дать Сансе. Мог бы, если бы она была готова принять. «Глупый карлик. Уродливый и невероятно глупый, — думалось мужчине. — Несколько лет назад ты был десницей короля, придумывал, как спасти королевство. А твои замысловатые изобретения помогли избавить Королевскую гавань от верной гибели — Станниса Баратеона. Ты даровал столице жизнь. А что она дала тебе? Безобразный шрам и Сансу Старк. А ты так и не придумал, как использовать женщину в своей постели». Из размышлений его вырвал слуга. Мальчишка был серьезно напуган, тем, что не помог милорду раздеться. И был удивлен просьбе господина не одевать его. — Только подай какую-нибудь одежонку, где много завязок, — сказал напоследок ему Тирион.***
— Леди-жена, — он со стуком зашел в будуар супруги. — Мне снова неловко, но я всё никак не найду этого паренька. Вы не могли бы?..- Санса сидела на подоконнике, обнимая колени руками и смотря в окно на сгущающиеся сумерки. Её платье слегка задралось, оголяя ножку в тонком чулке. И от этого Ланнистеру опять стало не по себе. Она тихо спустилась и без малейшего смущения приняла его одежду. — Я забыла поблагодарить вас за букет голубых роз. Они прекрасны, — заговорила она. Сад в Ланниспорте был настолько запущен, что на восстановление ушли месяцы. Занималась им сама леди Санса. А вот саженцы голубых роз, которые имели тесную связь с семьей Старков, с невероятной сложностью достал сам Тирион. Его жена тогда, казалось, будто проснулась от кошмарного сна: — несколько дней ее не покидала счастливая улыбка. — Они прекрасны, как и вы, миледи, — произнес Тирион, резко обернувшись и перехватив ладонь девушки. Она была обескуражена его действиями, но не напугана. Нынешнюю Сансу сложно было напугать: она стала грозным львом. — Не хотите ли вина, леди Санса? — спросил мужчина, шагая к столику с напитками. — Пожалуй, не откажусь. — К вечеру холодает, — заметила она, принимая второй бокал с вином от мужа. — Ваш родитель всё время твердил, что зима близко — вот она и наступает, — не нужно было вспоминать о родственниках, сейчас она заплачет, спасите меня Семеро. — А мой отец говорил, что я глупый, уродливый и ужасный. — Вот видите разницу между нашими отцами? Мой был прав, а ваш — нет, — она едва ли поняла, что произнесла. — Санса? — Да? — Наклонитесь, — она послушно опустилась перед ним на пол. Он подошел, как никогда близко. И поцеловал, впившись губами в ее — пухлые и полураскрытые. Обхватил одной рукой лицо, поглаживая щеку пальцами, а вторую запустил в слегка взлохмаченные волосы. Девушка обомлела лишь на секунду, но желание завладело и ей. Она ответила на поцелуй, с той неистовой силой, на которую только способна юная девица. Санса пахла столь дивно, как не могли пахнуть ни одни цветы, а ее ласки были столь приятными, что Ланнистер променял бы всех шлюх страны на один единственный томный взгляд и лёгкий поцелуй. Его язык очерчивал небо родной жены, она вздохнула так сладко, что можно было лишиться рассудка. Жаркий поцелуй прервался, это вызвало негодование у обоих. Тирион начал целовать лицо и шею, слегка прикусывая кожу, оставляя незаметные отметины, стараясь не делать больно неискушенной девушке. Он гладил тонкие руки, продолжая оставлять влажные следы. Она, закинув голову и прикрыв глаза, руками принялась слегка касаться его все еще оголенного торса, ноготки задевали кожу, с губ слетали тихие, непривычные стоны. Для Тириона это была настоящая музыка, ни один бард на целом свете с самой лучшей лютней не смог бы исполнить песню слаще. Он потянулся к завязкам на платье. — Теперь моя очередь раздеть вас, миледи, — приглушенно проговорил он, боясь спугнуть невинную пташку, только начавшую петь. Она спокойно повиновалась, поворачиваясь к нему и мысленно радуясь тому, что сегодня наряд был с легкой шнуровкой. — Я не смогу донести вас до кровати, — протянул он, смущаясь и закашлявшись. До большой кровати с бордово-золотым балдахином голая Санса дошла сама, маня всем своим телом бедного мужа. Он приобнял жену, опускаясь рядом и продолжая целовать. Поцелуи были жаркими и умопомрачительными, объятья нежными и страстными одновременно. Мягко он опустился ниже, внимательно смотря на девушку, и запустил палец в ее влажное лоно. Она изогнулась и простонала его имя, закусывая губу. — Клянусь всеми богами, никто не произносил мое имя лучше тебя! Он снова вернулся к ее губам, перед глазами стояла пелена, а телом овладело невообразимое желание. Их языки танцевали нереальные танцы, коих не видел ни один бал во всем Вестеросе. Он опустился к молодым, упругим грудям, массируя и гладя, затем целуя каждый миллиметр. — Прости, моя госпожа, но я больше не могу терпеть, будет больно, но эта будет единственная боль, которую я когда-либо тебе причиню, — он не думал, что способен на столь длинное предложение в таком состоянии. Устроившись между ее разведенными ногами, Тирион начал входить. Плавно двигаясь, он следил за каждым мускулом на лице жены, она вскрикнула и по инерции хотела свести ноги, но Тирион поглаживал ее бедра и ноги, двигаясь в лоне все дальше. В ней было непривычно тесно и от этого было приятно. Он первый мужчина, который у нее был. Сейчас взбудораженная и разгоряченная она была еще прекраснее, чем всегда. А именно в этот момент она была его. Еще несколько толчков, и Санса опять стонет неприлично громко для леди. Тирион, почувствовав, что конец его пика уже близок, полностью отдавшись моменту, закрыл глаза и кончил внутрь теперь-уже-настоящей-жены. Когда он лег рядом с ней, то понял, что счастлив. Вот чего не хватало в повседневной жизни. Жены. — Рядом с тобой я почувствовал себя красивым и высоким рыцарем. — Вы лучше любого рыцаря во в всей стране, Тирион. — Почему? — Вы умеете ждать, а тот, кто ждет, получает лучшую награду, — пролепетала она. Девочка совсем потеряла скромность, но была чертовски права. — С годовщиной свадьбы, моя королева, — промолвил Тирион прямо в губы Сансы и запечатлел собственное поздравление диким поцелуем.