Если человек уходит...

Если человек уходит из нашей жизни, то он не уходит совсем. Он остается частичками в мыслях, чувствах, воспоминаниями в памяти, отголосками фраз, силуэтом или тенью, которые видишь иногда в пору ностальгии. Она в моей памяти осталась фразой: «Еще увидимся». Запахом пионов, красной помадой и прикосновением губ к моим векам. Все еще жду, когда ко мне в квартиру кто-то позвонит, как тогда. А открыв дверь, я увижу ее, такую замерзшую и немного растерянную, как и тогда… В руке сломанный зонт, на плечах промокший пиджак. Она объяснила, что приехала к друзьям, которых почему-то не оказалось дома, что на улице ливень, а телефон предательски сел, поэтому она не может заказать такси... Почему я впустил ее? Поверил? Наверное… Она хотела лишь позвонить, но я предложил ей подождать возращения друзей у меня, раз уж на улице ливень. - Катя, - представилась она, неуверенно вешая сырой пиджак на вешалку. - Лёша. Чай? Кофе? Она лишь кивнула в ответ. Потом Катя привела себя в порядок: смыла потекшую косметику и расчесала высыхающие волосы, которые становились светло-русыми и чуть вьющимися. Мы сидели на моей не слишком уютной кухне (именно в тот момент она мне такой показалась) и пили кофе. Конечно же, растворимый. Другого у меня никогда не было. Ее пиджак на плечиках сушился в ванной, телефон стоял на подзарядке, а я пытался починить ее неоткрывающийся зонт. Думалось, что так и должно быть: она с подогнутой под себя правой ногой, я с плоскогубцами в руках да две чашки кофе на столе. На прощание она кивнула и с улыбкой произнесла: - Еще увидимся! Не мог и подумать, что она сказала это всерьез. Но потом Катя забегала каждую неделю, вытаскивая меня то в кафе, то в кино, то на прогулку. Знал, что в субботу в три, четыре или пять часов раздастся звонок, а на пороге будет стоять Катя с пачкой печенья, вафель или коробочкой заботливо упакованных эклеров в руках. Ждать ее я начинал с самого утра: убирался, пытался готовить что-нибудь необычное. Заметил, что стал задерживаться у стеллажей с чаем и кофе, приобрел джезву и специальную кофейную пару. Маленькие чашечки с блюдцами, как мне кажется, красивые! А в минуты ожидания часто поглядывал на часы и даже нервничал, чего со мной почти никогда не случалось. Как-то само собой получилось, что Катя стала оставаться на ночь. А позже и вовсе переехала ко мне. Это казалось таким естественным и обычным. Теперь я каждый день ждал ее с работы, с которой она возвращалась всегда позже меня. Ждал все тот же звонок в дверь, хотя у нее уже были ключи. А Катя оказывалась на пороге то с пледом, то с новыми тарелками, а то со свитером. *** - Там нереальные скидки! – воскликнула она, отдавая мне в руки вязаный презент для примерки. И я без вопросов натянул на себя мягчайший, с большим воротом свитер. Хотя зачем он был мне прямо в этот момент? Ведь довольно теплая весна властвовала в городе… *** Летом поездки на дачу заняли все наше свободное время. Я забирал ее с работы, и мы ехали по начинающим остывать после раскаленного дня улицам за город. Мы оба знали, что нас ждет сине-серый домик с балкончиком и озерцо неподалеку. Знали, что старые доски на крыльце уютно скрипнут, приветствуя нас. Знали, что откроем окна, через которые комнаты наполнятся запахом хвои от сосен вокруг дома. Знали, что неспешно пойдем или же побежим наперегонки к озеру, чтобы смыть с себя усталость и груз дневных забот. Знали, что будем ужинать на террасе под стрекотание кузнечиков или, Бог знает, чего еще. Знали, что, если начнется ливень и сильно похолодает, разожжем камин. Знали, что будем вдыхать свежий после дождя воздух. Знали, что, завернувшись в плед, будем в плетеных креслах смотреть на звезды, пока Катя не начнет дремать на моем плече. Знали, что умиротворение войдет в наши души, а сердце наполнится счастьем. Знали, что утром отвезу ее на работу. Катя махнет рукой, произнесет свое «Еще увидимся», и я отправлюсь в офис. И каждый из нас будет ждать вечера… Или это только мне так казалось?.. У нас тоже были сложности. Непонимание и нежелание слушать и слышать друг друга. Но мне думалось, что это все временные трудности, притирка… В самой середине осени мы поехали на море. Спонтанно и совершенно не готовясь, обнаружили горящий тур на двоих и убежали от дождей, северных ветров и шуршания золотистых листьев. Две недели в маленьком домике на самом берегу моря. Две недели лета и солнца. Ее следы на горячем песке… Запах мокрых волос, прохладная кожа. Ее силуэт на луной дорожке… Переплетение пальцев… Мы плавали в море, наслаждались каждой совместной минутой, что неожиданно появились у нас. Ездили в ближайший город, чтобы пройти туристическими дорожками. Океан впечатлений, миллиард эмоций, сотни фотографий! Шум моря, убаюкивающий по ночам. Бодрящий бриз ранним утром. Спокойное дыхание и шелк волос. Неудержимый смех и соленые брызги. Синее небо, что совсем не в цвет ее глаз. Счастье. Неудержимое и какое-то нереальное… Это ведь не могло длиться вечно, правда? Даже небо затягивается облаками или тучами. У нас никогда не было все гладко. Но в один момент Катя не выдержала. Написала сообщение, что устала, что нам нужна передышка. Ее несколько забытых вещей и сейчас лежат в верхнем ящике комода в спальне. Расческа, пара резинок, тонкий шарфик и красная помада. Быть может, она вернется когда-нибудь за ними. Или вернется сама… Тогда я сделал свой выбор, пригласив Катю подождать у меня. Выбрал год с ней. Выбрал минуты счастья, ведь их не случилось бы, закрой я дверь… *** Если человек уходит из нашей жизни, то он не уходит совсем. Он остается частичками в мыслях, чувствах, воспоминаниями в памяти, отголосками фраз, силуэтом или тенью, которые видишь иногда в пору ностальгии. Он в моей памяти остался запахом кофе и терпкого парфюма, своим растянутым свитером и музыкой Джованни Марради. Все еще жду, что мне откроет дверь молодой человек с некоторым удивлением и немым вопросом. В стареньком растянутом свитере с орнаментом и каких-то спортивных штанах. Немного сонный и растрепанный. Даже показалось, что он не совсем понял, почему я позвонила в его квартиру. И все же впустил меня… Почему? Пожалел или проявил сочувствие?.. Дал телефон, а потом и вовсе предложил подождать друзей у него. А я согласилась. Так неосмотрительно, ведь мы не были знакомы… - Катя. - Лёша. Чай? Кофе? – гостеприимно предложил он. Потом Лёша любезно дал мне полотенце, а затем плед, в которой я поскорей укуталась. Мы сидели на его пустой и какой-то одинокой кухне и пили кофе. Конечно же, растворимый. Но о другом я просто не могла и мечтать. Мой пиджак сушился в ванной, телефон заряжался, а он неумело пытался починить зонт. Думалось, что мне не очень-то и нужен этот конкретный сломанный зонт. Думалось, что мне приятна сама ситуация: его кухня и попытки отремонтировать вещь, его плед на моих плечах и две чашки кофе на столе. На прощание я кивнула и произнесла: - Еще увидимся! Показалось, что это что-то большее, чем просто «пока», не такое пафосное и немного циничное в данной ситуации «прощай». Что-то более личное. А потом мне захотелось заехать к Лёше. Без причины. Но причины находились сами собой: кино, кафе, прогулки. Мне было приятно находиться в его компании. Он познакомил меня с музыкой, своим стареньким фортепиано. Лёша играл для меня, хотя сначала всегда долго отказывался. Меня завораживало то, как его длинные пальцы опускались на клавиши. Замечала, что мало кто знает о его увлечении музыкой, да он и сам не спешил делиться этим с кем-то. Это его мир, в который почти всем вход воспрещен. Почти каждые выходные я проводила с ним. Лёшино предложение о переезде стало для меня естественным и обычным. С самого начала наблюдала за его забавными попытками добавить в свое минималистичное жилище хоть немного уюта. Чего только стоила кофейная пара с жуткими розочками, которую в скором времени я задвинула в дальний угол шкафа! Он старался сделать все необычное: готовил что-то невообразимое и удивительно вкусное, варил кофе с добавлением каких-то специй. Позже мне нравилось привносить новое, яркое, живое в его квартиру: желтые тарелки, новый плед на замену старенькому и поистрепавшемуся, новый свитер. И плевать, что на улице весна! Мне ведь правда казалось, что ему он очень пойдет. Летом поездки на дачу, где так уютно и спокойно. Где забывались все дневные заботы, мы растворялись в природе, в друг друге. Где бежали наперегонки к озеру и прыгали с разбега в прохладную воду. Где пили чай с листочками мяты и смородины на веранде. Где не спали до утра, рассматривая звезды и встречая рассвет. Где грелись перед камином и засыпали под аккомпанемент дождя… А в середине осени оказались в лете. Море, солнце, песок. Подолгу мы сидели на берегу моря, разговаривая ни о чем и обо всем. До сих пор думаю, почему же мы расстались… Всем казалось, что мы идеально ладим друг с другом. Но Лёша иногда уходил в себя. Мог подолгу сидеть на стуле перед фортепиано или застывал с кружкой за столом на кухне. Задавать вопросы было бесполезно. Он отнекивался, а потом все вроде бы возвращалось на круги своя, но вскоре он опять закрывался где-то в себе, не давая никому проникнуть в свои мысли, да и сам не делился ими. Стучать в закрытую дверь? Биться о стену, что оказывалась между нами? Да. Хотя и от этого устаешь. Устаешь от молчания и отсутствия ответов: почему он так себя ведет. Что у него происходит? А потом я узнала, что депрессия – частый его спутник, который поглощает целиком и полностью, не оставляя места для кого-то еще. Не оставляет места для нас. Кто-то скажет, что для творческого человека депрессия – это своеобразный ключ к вдохновению, что мне нужно было терпеть и поддерживать… С головой уйти в работу – для меня казалось лучшим вариантом. Мы отдалились. Отдалились настолько, что пришло понимание: за пределами квартиры и Лёшиной депрессии есть огромный мир, от которого я не хочу отказываться. Понимаю, что мне хватило терпения. Или, может, смелости, чтобы помочь ему. Хватило сил лишь убежать. Убежать от его отсутствующего выражения лица, безразличия… Если человек уходит из нашей жизни, то он не уходит совсем. Он остается частичками в мыслях, чувствах, воспоминаниями в памяти, отголосками фраз, силуэтом или тенью, которые видишь иногда в пору ностальгии. Часто мы сами уходим из жизни человека, стараясь забыть, но, к сожалению или к счастью, в памяти остаются детали: запахи, звуки, отголоски чувств. Чувств, которые уже не вернуть, но которые навсегда останутся в нас.