ЛТА. Люблю тебя, А...

Прошло семнадцать лет, одиннадцать месяцев и тридцать четыре минуты с того момента, когда Антон появился на свет. Черная куртка, аккуратно сложенная около мусорного бака, смотрелась до нелепого неправильно рядом с лужей, где отражалось небо, что заволокло низкими и тяжелыми тучами. Парень сидел спиной прислонившись к баку и мысленно пытался вспомнить момент, когда все пошло не так. Вновь затягиваясь сигаретой, надолго задерживает дым в легких, будто давая им пропитаться отравой, медленно выпускает его наружу. И вновь подносит сигарету, не желая вдыхать нормальный воздух. На коже медленно и мучительно больно проступает первая буква. Л. Он будто издевается там, каждый день, уже на протяжении 5 лет. Каждый, сука, божий день он выводит эти три буквы на руке, вырисовывает их. Антон знает, сейчас он дождется когда проступят первые капли и только тогда примется за вторую. Его ебучий соулмейт, он уже ненавидел его всей душой. Меньше чем через месяц он его встретит обязательно, если ему не посчастливится догадаться раньше, и вот тогда он и врежет ему, разбивая кулаки о его лицо. Ему, блять, тоже больно. Новая нечеткая линия. Антон благословил всех в этот момент, что писал тот всегда только три буквы, значение которых можно было расшифровать по-разному, но что-то подсказывало, что единственно правильным будет «Люблю тебя, Антон». Как он узнал его имя? Никто не мог знать имена друг друга, если только… На коже красовалось уже две завершенные буквы ЛТ, мелкие капли крови стекали вниз, пачкая джинсы…если только это не твой друг, который вечно ходит в кофтах с длинным рукавом, будто скрывая от назойливых глаз окружающих что-то. Последняя А уже не раздражала, она невероятно бесила. Если это Арс, он блять ему сломает пару ребер, чтоб неповадно было. Но что-то изменилось. Он не остановился на этом, как обычно было все эти годы. Он стал медленно углублять каждый порез, Антон чувствовал как кожа противится, не даваясь так легко, но все же оказывается сломленной под напором чего-то острого, буквально вспарывающего ее. Казалось ее что-то режет изнутри. Гребаный Арсений. Антон, не обращая внимания на усиливающуюся боль и немного помутненное сознание, кинулся проверять свою догадку. Хватает телефон, среди контактов быстро находит его имя и даже не надеется услышать его голос. Знает, сейчас прозвучит автоответчик. «Здравствуйте, вы позвонили…» Антон сбрасывает, не дослушав. Конечно, этот мазохист не стал бы так палиться. Быстрее до его квартиры, благо Шаст сейчас был буквально в двух дворах от него. Бежать, а то этот идиот убьет их обоих. Он остановился. Буквально пару дополнительных порезов, но он остановился. Видит бог, он просто молодец, но Антон уже у его двери, а это значит, что сейчас он его сам добьет. Хватает запасной ключ, что всегда валялся в горшке с цветком, и тихо, насколько это возможно, открывает. Ему надо убедиться что это именно его придурок. В квартире ужасно душно, а еще ненормально тихо. Антон, как бы ни старался быть совершенно бесшумным, все же наступает на противно скрипящую доску. Но ответа нет.  — Какого… Арс? Неужели этого дебила нет дома? А нет, вот он, отвернулся и пытается быстро расправить рукав. Но я то заметил.  — Ну ты и долбоеб, Арсений. Он медленно разворачивается, уже не стремясь что-то скрыть и во все глаза смотрит на мою руку.  — Ты? Это серьезно ты? Неожиданный поворот событий.  — В смысле? А ты кого ожидал увидеть? Серегу из соседнего подъезда?  — Я люблю тебя, Шастун. Просто… Я уже не надеялся, что это ты. Столько лет. Я просто. Я…  — Да я догадался. За пять лет. Откуда ты узнал мое имя?  — Ты совсем головой ударенный? Ты мой друг, — кажется сознание медленно возвращалось в его светлую временами головушку.  — Нет, даун, ты же не знал, что я твой соулмейт? — голос предательски дрогнул на последних словах. Почему-то сейчас, смотря в его глаза мне уже не хотелось его убивать.  — ЛТА. «Люблю тебя. Арсений». Это было Арсений, да?