II. Материальность Слов

      В середине рабочего дня атриум Министерства Магии напоминал муравейник. Сириусу раньше казалось, что в это время все должны сидеть в своих кабинетах и работать, но уже во время обучения в Аврорате он понял ошибочность этого мнения. Над головами сотрудников и гостей министерства кружились стаи бумажных птиц, ярко выделялись в толпе авроры, что стояли на небольших постаментах и хмуро наблюдали за безопасностью в зале. В остальном маги здесь сливались в безликую массу людей.       Сириус достаточно быстро дошел до стойки, где проводили регистрацию посетителей. Клерк, столкнувшись с ним взглядом, недовольно поморщился. У многих старинных чистокровных родов имелись сотни волшебных палочек, что позволяло магам выбирать себе инструмент кого-то из умерших предков. На некоторых из них стояли сложные чары, которые не позволяли определить сердцевину. Защита на палочке Сириуса, по всей видимости, стояла хорошая: знаний среднестатистических работников министерства было недостаточно для её снятия.       — Куда направляетесь, мистер Блэк? — буркнул сотрудник у стойки, даже не взглянув на протянутую палочку.       — К мистеру Краучу.       — Цель посещения? — так же недовольно продолжил заполнять бланк клерк.       — Собеседование на работу, — просто ответил Сириус.       Клерк удивленно посмотрел на Блэка, но тут же протянул жетон посетителя. Сириус прикрепил его к карману пиджака. За время своих долгих судебных тяжб он неплохо изучил самые удаленные уголки Министерства Магии. Последний год он часто бывал в других отделах, иногда по официальным делам, иногда практически инкогнито. Но все же он не был сотрудником министерства.       Работа ему была нужна, разумеется, вовсе не из-за финансовых проблем. Сириуса интересовало место в Визенгамоте, которое всегда принадлежало его семье. События прошлых лет показали, что власть лишней не бывает. Сириус не мог отделаться от мысли, что разговор с Дамблдором — это временная мера, что совсем скоро Гарри снова попробуют втянуть в сомнительные авантюры. Поэтому Блэк хватался за любые возможности укрепить положение семьи, получить как можно больше власти, обрести способность влиять на события, а не разбираться с последствиями чужого влияния. Именно поэтому он хотел это место в Визенгамоте.       Вот только в законе уже лет двести имеется небольшая поправка: место это может занять только тот член семьи, что отработал в Министерстве не менее трех лет. В целом, принятие этого закона было полностью обоснованным, он позволял отсеивать некомпетентных магов, не допуская их до возможности влиять на политику страны. И, как правило, у большинства магических родов был маг, подходящий на эту должность. Но не у рода Блэк. Андромеда любит свою профессию, Нарцисса счастлива на месте профессора, а Белс просто не подходит для подобного. Итог — кроме Сириуса, больше некому этим заниматься.       Аврором-практикантом он был чуть больше года. Поэтому, если Сириус хочет добраться до возможности оказывать влияние на политический курс в стране, придется проработать в Министерстве около двух. Но вот аврорат ему теперь не подходит. Прохождение практики, потом ненормированный график дежурств, вызовы на место из-за какой-нибудь мелочи. Нет, такая жизнь больше не для него. Идти куда-то обычным клерком так же не хотелось. Купить себе должность? Идея неплохая, но Сириусу она не нравилась. Впрочем, идея с работой в Департаменте международного магического сотрудничества ему нравилась самую малость больше. Совсем чуть-чуть.       Он знал, что именно Бартемиус Крауч когда-то поставил свою подпись под его приговором. Один росчерк пера — и вот он в Азкабане без суда. Когда вскрылась вся история целиком, Крауч прислал ему письмо с извинениями, в целом достаточно искренними, но без сожаления. Барти Крауч жалел не о том, что Сириус провел десять лет в Азкабане. Он жалел о своей ошибке, жалел искренне и за нее просил прощение.       Сириус всегда считал его не самым приятным человеком, но все же когда-то именно он оказывал реальную помощь в поимке Пожирателей. Иногда даже давал аврорам разрешение на рейд "под свою ответственность". Он был из тех, кто не боится испачкаться в крови, если это в итоге приведет к победе. В чем-то Сириус даже симпатизировал ему. Только в голове засела мысль: стоит ли ему мстить за эту подпись на приговоре, или тот и так уже достаточно настрадался?       Сириус зашел в лифт, громко хлопнула дверь, стайка бумажных птиц создавала несколько раздражающий шорох над головой. Несколько магов в лифте негромко переговаривались, высокий мужчина нервно рылся в своем портфеле, ведьма с ярким макияжем переговаривалась с кем-то по сквозному зеркалу. Сириус недовольно морщился. Не Министерство, а парад несуразных личностей.       Пятый уровень. Большая часть работников здесь не носят форменных министерских мантий, многие не соблюдают утвержденный распорядок, кто-то работает по ночам, кто-то на дому, кто-то и вовсе в вечных разъездах. Пожалуй, большая неразбериха была только в Отделе Тайн. При всем этом, для Сириуса оставалось загадкой — почему Барти Крауч так долго не может найти себе толкового заместителя.       — Мистер Блэк? — при его появлении секретарь Крауча, полноватый волшебник средних лет, встал со своего места.       — Да. Мне должно быть назначено, — Сириус посмотрел на часы. Без одной минуты три.       — Прошу, проходите, — улыбнулся маг. — Мистер Крауч тоже всегда приходит строго в назначенное время.       Строгий кабинет, ни малейшего намека на излишества. Крупная мебель, кресла обиты кожей, на открытых полках своды законов и черные папки, подписанные острым почерком. Из украшений в кабинете только картина с видом на Лондон и какой-то цветок в углу комнаты.       — Добрый день, мистер Крауч.       — Добрый день, мистер Блэк. — Мужчина встал ему навстречу, обошел стол и пожал руку, только затем указывая на одно из кресел у стола: — Садитесь, пожалуйста. Будете что-нибудь пить?       — Нет, благодарю.       Крауч не стал возвращаться на свое место. Он сел напротив Сириуса, чинно сложив руки и внимательно рассматривая своего гостя. Несколько минут в кабинете было тихо, только едва слышно тикали часы.       — Признаюсь честно, я удивлен, — нарушил молчание Крауч. — Я не думал, что вы согласитесь работать под моим началом. Я совершил ошибку в отношении Вас, и не думаю, что смог бы забыть о ней, оказавшись на вашем месте. Но, раз Вы здесь, я смею надеяться на сотрудничество?       Сириус усмехнулся. Похоже, его новый работодатель как минимум честен. Уже хорошо.       — Можете. Я думаю, вы тоже понимаете, для чего я здесь?       Тот улыбнулся. Всего на секунду, мигом сбросив с себя эту временную веселость:       — Раз вы у меня всего на год и восемь месяцев, я могу надеяться, что вы приступите завтра? У нас впереди Чемпионат Мира по Квиддичу и Турнир Трех Волшебников.

***

      Когда Сириус пришел в поместье Лонгботтом, был уже поздний вечер. В доме темно, лишь угадывалось мерцание нескольких свечей в небольшой гостиной напротив кабинета Фрэнка. Туда Сириус и направился. Как только Ремус с Дорой переехали в тот домик в Хогсмиде, так мародер стал редким гостем на вечерних посиделках, оставаясь в поместье Блэков допоздна только когда Дора дежурила в ночную смену. Сегодня у Лунатика явно есть занятие поинтереснее бессмысленной болтовни в мужской компании.       — Как твое собеседование? — спросил Фрэнк, даже не повернувшись к двери.       Он сидел у камина, вытянув ноги в носках почти к самой решетке. Кроме камина комнату освещали только две свечи в канделябре. Третья то ли погасла, то ли Фрэнк сам ее затушил.       — С завтрашнего дня приступаю к работе, — ответил Сириус, садясь во второе кресло. — Кажется, будет весело.       Фрэнк невесело хмыкнул:       — Только Блэк может назвать весельем работу в таком месте накануне Чемпионата Мира по Квиддичу. В Пророке сегодня опубликовали один из отчетов о подготовке.       Фрэнк кивнул на разложенную на журнальном столике газету. На развороте был изображен каркас будущего стадиона, а в статье обсуждали затраченные средства и проведенные работы.       Но Сириуса больше заинтересовало письмо, что лежало рядом с газетой. Он легко узнал почерк — только Невилл мог писать несколько абзацев крупно и размашисто, а потом еще несколько крошечными буковками, которые было так сложно различить.       — Что пишет Невилл? Он самый честный из всех наших сорванцов. Они еще не планируют потравить всех новых профессоров?       Фрэнк засмеялся:       — Я тоже иногда удивляюсь их радости из-за усложнения программы. Хотя они считают, что теперь мы их будем меньше мучить на каникулах. Наивные. Ввести изучение иностранного языка мы так и не смогли. Да и с музыкальной подготовкой проблемы…       Сириус чуть поморщился, доставая пачку сигарет. Он достал одну сигарету, внимательно на нее посмотрел, вздохнул и запихнул обратно в пачку:       — Хоть чаю налей. А лучше кофе.       Фрэнк достаточно громко затребовал того и другого у домовика: здесь их было только двое, но и дом значительно меньше Блэковского.       — Многое из того, что мы заставляем их учить, — продолжил Сириус, — им не так уж и нужно. Для проведения ритуалов даже петь не нужно, главное уметь держать ритм речитатива.       — Ну не скажи, — покачал головой Фрэнк. — Прямо вот не нужно. Ты хоть раз пожалел, что тебя родители заставили выучить три иностранных языка? А? Кто по утрам иностранную прессу читает?       Сириус неопределенно пожал плечами. Немецкий — да. Его он учил чуть ли не с рождения, потому как «любой темный маг обязан говорить по-немецки». Французский, потому что это язык высшего света. Но если ему подсунуть какой-нибудь научный журнал, он там поймет далеко не все. А румынский… это ведь проспорил. Да и от его произношения заметно передергивает тех немногих, кто знает язык с рождения. Так ли часто они ему нужны? Раз в месяц нужно знание немецкого, без двух других можно было и обойтись.       — Думаю, что мое знание французского было не последним доводом в деле о моем найме в Департамент, — наконец признался Сириус. — Но Гарри и Невиллу, в отличие от меня, явно нравится.       Фрэнк тепло улыбнулся. По рассказам Августы, раньше Невилл был гораздо скромнее и не столь прилежным в учебе. Видимо, знакомство с Гарри и Одри его изменило исключительно в лучшую сторону.       — В любом случае, — подытожил Фрэнк, — хорошо, что удалось изменить в Хогвартсе хоть что-то. Когда они заканчивали первый курс, мы в подобное даже не верили. Сириус кивнул, а потом засмеялся, вспомнив:       — Фрэнк… А ты помнишь, как именно выразился по этому поводу в прошлый раз?       Фрэнк задумался и несколько рассеянно ответил:       — Что нам ни за что не позволят влезть в систему образования? У нас оборотень, немного псих, уголовница и Блэк-кобель…       — Не-е-е-ет, - вздохнул Сириус, качая головой. — Ты сказал, что для революции в Хогвартсе нужно, чтобы как минимум чудовище Слизерина покинуло свою комнату.       Фрэнк пораженно уставился на Сириуса, напряженно вспоминая, а потом хлопнул себя по лбу:       — Вот уж сказал, так сказал.       — Может, ты пророк? У вас там в роду гадалок не было? — участливо спрашивал Сириус, пряча усмешку.       Фрэнк отмахнулся от него:       — Фу, ужас какой. Это было плохое сравнение, уж лучше бы что-нибудь менее опасное вспомнил.       Домовик достаточно тихо открыл дверь. Его было почти незаметно под огромным и явно тяжелым подносом с кофейником, чайником и двумя парами чашек. Домовик знал, что хозяин и его друг просидят здесь еще долго, будут разговаривать, а могут и молчать, быть может, даже сменят чай на магловский алкоголь.       У них было много тем для размышлений и разговоров. Строили планы, обсуждали чему еще можно научить, что нужно рассказать, что объяснить… чем помочь. Последнее было характерно для Сириуса. Изучение темной магии делало его не самым терпимым человеком, иногда ему было сложно сдерживать эту ярость, которая требовала свободы. Он злился постоянно. И отчаянно старался компенсировать свои злобные мысли внешней добротой. Это не было напускным, он действительно чувствовал себя лучше, если заботился о ком-то. Словно заливал огонь, не давая ему разгореться. Андромеда даже шутила, что ее кузен не настоящий Блэк.       Они просидели в тишине несколько минут, прежде чем Фрэнк вспомнил еще кое-что из прошлых тем.       — А знаешь… мне тут одна маленькая птичка напела, что Нарцисса и Андромеда очень активно взялись за поиски невесты…       Сириус поперхнулся кофе и с недовольством заметил:       — Ну хоть ты не начинай, а? Я и от этих уже не знаю, куда деться, а если еще и ты начнешь…       Фрэнк не выдержал, расхохотался громко и с удовольствием. В этом мире осталась только одна вещь, которой боится Сириус Блэк. Необходимости жениться.

***

      Гарри тоже было над чем подумать. Сириус не позволил ему брать с собой родовые фолианты, приходилось довольствоваться теми книгами, что можно найти в общем доступе. Он учился создавать патронуса. Пока что из палочки вылетало только сияющее газовое облако, но мальчик не сдавался. Снова и снова, под присмотром Нарциссы, он концентрировался на одном из счастливых воспоминаний и вызывал призрачного защитника.       Концентрироваться на светлых чувствах было непросто. А иногда даже больно. Гарри иногда думал, что любой темный боится однажды слететь с катушек и уничтожить даже самых близких. А любой светлый, наверное, боится получить удар от близких людей. Вот и получается, что и Гарри, и Сириус, оба зависимы от своих близких людей. Один — потому что они дают ему веру в доброту, второй — потому что они удерживают его от падения во тьму. Шаткая грань между боязнью довериться и необходимостью иметь таких близких.       Гарри с друзьями проводили вечера в комнате, что им отдали в качестве помещения для ученического клуба — теперь в Хогвартсе такое позволялось. И Гарри очень любил такие вечера. Кто-то корпел над учебниками, кто-то тихо обсуждал что-то крайне интересное, иногда они даже включали музыку. Здесь было не так шумно, как в общей гостиной, но и не было тех, кто бы требовал идеальной тишины. Поттер осматривал своих друзей. Гермиона с Драко спорят над учебником по зельям. Одри с Роном играют в висельника, Мишель плетет Джинни какую-то сложную косичку, что-то увлеченно рисует Луна. Джастин с Невиллом активно спорят о том, какие теплицы лучше подходят для тропических растений, близнецы Уизли хмурятся над учебниками по гербологии, а Эрни просто спит на диване. Крэбб и Гойл пишут эссе под диктовку Сьюзан, а Ханна мечтательно листает поваренную книгу. Это те люди, благодаря которым Гарри найдет в себе достаточный эмоциональный посыл для светлой магии высокого уровня.       И если он избран для какого-то пророчества… Что ж, Гарри готов сделать все для победы.