Кукловоды

Машина ехала быстро, будто нарочно подпрыгивая на каждой кочке, отчего моя голова билась о стойку. Один из таких прыжков сработал не хуже будильника — меня здорово припечатало затылком. Я болезненно ойкнула и потерла ушибленное место. На звук обернулись все те же люди, что стояли у машины, только теперь их лица не были скрыты. Окончательно проснувшись и разлепив кое-как глаза, вскользь их рассмотрела. Совсем близко ко мне сидело двое мужчин, ничем не примечательных из-за одинаковой формы, и от этого — совсем не интересны, а чуть дальше, юноша с круглым лицом и искусанными пухлыми губами. На мгновение мы встретились глазами, затем я резко отвернулась к окну — мне неожиданно вспомнилось, что сижу практически голая. Это в мужском-то обществе! И если красные щеки я запросто могу скрыть, то дикое смущение читается на раз. За окном медленно плыли деревья. В основном это были ели: темные, кривоватые, отчего вокруг становилось мрачно, не смотря на во всю разворачивающийся день. Часов мне не предоставили, но если хоть что-то из школьной программы запомнилось верно, то, судя по солнцу, красующемуся в самом зените, сейчас был полдень. Изредка лес прерывался небольшими полянками, которые казались проплешинами, портившими и без того не самую радужную картинку. Я вздрогнула от тихого стука. Маленькая ширмочка, разделяющая салон автомобиля, отъехала в сторону, и в образовавшееся отверстие бросили короткое: «Проснулась». В дырке мелькнула уже знакомая мне большая бородатая голова. — Все в порядке? — Да, — ответили за меня, и я подпрыгнула еще раз, повернув голову в сторону звука. Ну да, так и есть, тот бровастый парень сидел прямо за мной. «Ну, он же заходил в машину!» — некстати проснулась логика. Позор моим сединам! Я полностью зарылась в свои мысли и совсем не чувствовала его. На всякий случай даже проверила, не пропали ли мои силы после нашей короткой прогулочки. Я изловчилась и заставила своего бывшего соучастника пошевелить пальцем. Совсем чуть-чуть. Мизинцем. Убедившись, что сработало, выдохнула с облегчением и мило улыбнулась парню. Он мою невинную шалость не оценил и наградил таким взглядом, что тут же захотелось слиться с сиденьем. Я рассеянно ерзала на скамье и надеялась на чудо. И оно случилось. — Блок-пост, выходим! — снова послышался бас Визиря, и машина резко встала. Мужчины и тот парнишка, как по команде, натянули на лица платки, хотя скорее это банданы, и по-одному стали выпрыгивать из машины. Парень смерил меня напоследок тяжелым взглядом и тоже вышел. — Особое приглашение нужно? — бросил он через плечо. Я медленно встала и неловко поплелась к выходу. Там меня встретил Визирь, который, в отличие от своих подчиненных, был настроен крайне дружелюбно. — Давай подсоблю, — он подхватил меня одной рукой, и я тут же оказалась на земле. Босыми ногами. На холод мне, в сущности, всё равно, а вот острые камушки весьма смущали. А еще больше смущало отсутствие на мне какой-либо одежды, кроме этих дурацких бинтов. Визирь, видимо, почуял мой дискомфорт и накинул мне на плечи свою огромную куртку, пообещав поискать какую-нибудь одежду в домике. На мою изогнувшуюся бровь, он пояснил, что есть тут неподалеку одна заброшенная сторожка. Она у них за опорный пункт. Я понимающе кивнула и шмыгнула носом. Вот только соплей мне тут не хватало! — Как зовут-то тебя, чудо? — поинтересовался он, ласково потрепав меня по голове. — Карина, — получилось хрипло. Да, надо бы почаще разговаривать, а то так голос совсем заржавеет. — Ну не, это длинно! Будем звать тебя… — Визирь чесал своей огромной лапой спутанную шевелюру, — во, Мышка! — наконец выдал он. Я аж поперхнулась. — Как? — Мышка! Вполне миленько и очень тебе к лицу. За спиной послышался откровенный ржач. — А что, по-моему, отлично! Самая натуральная Мыша! Мне даже оборачиваться не пришлось, чтобы определить источник звука. А смех и аргументы в пользу того, почему я мышь, все не прекращались. Я ощутила непреодолимое желание завязать этому юмористу ручки бантиком. Вот р-раз! И готово. Но вместо этого через силу сдержала себя и обратилась к Визирю с просьбой еще подумать. Ну или использовать мое родное имя. — Понимаешь, — начал объяснять он, — у нас использовать настоящие имена не принято, в целях конспирации. Я уныло кивнула и вернулась к первой части своего вопроса, но ответил мне уже не Визирь. — Прозвища не выбирают, а твое тебя само нашло и подходит идеально, — бросили мне в спину и легонько дернули за волосы. Я вспыхнула, а окружающие почувствовали легкий приступ мигрени. Ну да, волосы у меня всегда были не очень. Тонкие и цвет действительно какой-то мышиный. Но это не повод же! Или повод? Кто сказал, что клички подчеркивают наши достоинства? В конце концов, во мне мало идеального, и «Мышка» еще не самый страшный исход. — А этого как зовут? — я злобно тыкнула пальцем куда-то за спину. — Ворон, — парень вышел из-за моей спины и немного склонил голову. Ну конечно! А как же ещё? Глупо было надеяться, что этого будут звать менее пафосно. И самое обидное — ему действительно подходит. Мне ничего не оставалось, как плестись следом за группой, злобно фыркая и втаптывая в мягкую почву камни. Я пыталась если и не принять, то хотя бы забить на теперешнее свое имечко. Получалось не очень. Тогда я пинала камни, попадающие под ноги и жалобно ойкала — камням было все равно, они весело отскакивали в стороны, а вот босым ногам неприятно. К концу пути мне было плевать на прозвище — ушибленные пальцы ныли, да и просто хотелось на ручки. Я немного отстала от группы, пока вытаскивала впившуюся в ногу хвойную иглу, когда из-за высокого кустарника неожиданно выглянула сторожка. Правда сторожкой ее было сложно назвать, скорее загородный домик, неплохо так сохранившийся. Деревянное двухэтажное строение. Уютное даже снаружи из-за резных ставень и совсем уж сказочного крылечка. Дом не выглядел особо заброшенным, разве что хозяева съехали не так давно. Хотя бравые ребята Визиря вполне могли навести тут подобие порядка. Я неуклюже попрыгала на одной ноге и шумно шлепнулась на скамью, большую часть которой занимали кусты лесной малины — кое-где еще виднелись подгнившие и высохшие ягоды. Значит, уже не сезон, заключила я. Ну хоть какая-то ориентация в окружающем меня мире. Рядом с таким же удовольствием растянулся парнишка из отряда, с красивыми полными губами, который в ближайшем рассмотрении оказался короткостриженной девушкой. — Ты Лиса? — зачем-то ляпнула я. Тишина меня никогда не смущала, а желания общаться с незнакомцами не было и подавно. Даже в больших и вполне знакомых компаниях я предпочитала отсиживаться в углу. Действительно — мышь. Тьфу ты! Но парнишка... точнее, девушка уж очень ободряюще на меня смотрела и располагала к себе. Она прямо-таки светилась дружелюбием. — Нее, куда там! — тут же широко улыбнулась девушка и обнажила не самый ровный ряд зубов, что, однако, ее совсем не портило. — Я ж даже не рыжая! — в доказательство она стянула шапку и продемонстрировала черный ежик волос. Стало ясно — стригла она себя скорее всего сама. — Ну да, — я рассеянно подтвердила. Она заговорщицки стрельнула глазами в сторону и радостно выдала: — Мне он тоже не нравится, осел напыщенный, а не Ворон! Я прыснула. Слово почувствовав, что речь идет о нем, парень повернул голову и хмуро сдвинул брови. На что моя собеседница состроила мордочку и показала ему язык. Ворон раздраженно сплюнул и вернулся к своему занятию. — Ну осел же! — хихикнула девушка. — Я, кстати, Ася. Возмущению моему не было предела! Мне только что прочитали лекцию на тему пользы использования позывных вместо имени, а тут, на тебе, Ася! И вот как это понимать? — Ася? — переспросила я, тоном выдав всю палитру негодования. Девушка несколько смутилась. — Ну как бы ас в своем деле, только в женском роде и уменьшительно-ласкательно, что ли. Снайпер я. Лучший, — оправдываясь, затараторила она, отвечая разом и на следующий мой вопрос. Теперь понятно, что такая хрупкая девчушка может делать в мужской компании. Я смерила ее взглядом в духе «ладно уж, живи» и решила перевести тему. Ася мне понравилась, она смотрела на меня без смеси презрения и опаски на лице и была действительно милой девушкой. Соображая, чего бы такого спросить, едва не ляпнула очередную глупость. Я уже открыла рот, всерьез собираясь поинтересоваться, как же она здесь вообще оказалась, как меня окликнул (и заодно спас от позора) Ворон. — Заходи, — крикнул он и скрылся в дверном проеме. Я вежливо улыбнулась Асе и пошла за ним. — Удачи! — бросила она мне, поудобнее устраиваясь на скамейке. Я поднималась по ступеням и заторможено соображала, зачем мне удача? Так и не придя к какому-то выводу, я пожала плечами и нырнула в проем. Внутри меня встретила не менее уютная обстановка, припорошенная пылью и совсем не приветливый Ворон, который беседовал с одним из мужчин, что ехали с нами. Видимо, второй остался на улице. Как только я вошла, они резко замолчали, затем мужчина коротко кивнул и прошел вглубь домика. — Пойдем, — сказал уже мне парень и резво взбежал по лестнице. Я поднялась следом, но не так бодро. Ноги все еще ныли, и я путалась в огромной куртке Визиря. Владелец куртки ожидал нас наверху и самозабвенно рылся в пыльных коробках. Наконец, он победоносно ухмыльнулся и выудил из одной коробки белую тряпку. Ну, точнее когда-то она была таковой — сейчас скорее преобладал сероватый оттенок. Он протянул свою находку мне, и я аккуратно развернула скомканный кулек. Платье? Ну да, простенький белый сарафан, свободного кроя со шнурком под грудью. Я критично осмотрела платье и подняла взгляд на Визиря. — Не нравится? — он выглядел несколько расстроенным. — Да нет, нормальное. Просто у меня ассоциации дурацкие. Маленькая девочка в белом платье. Да это ж самый шаблонный фильм ужасов. — Ну ты уже не девочка. — Я бы поспорила, тринадцать лет для меня — это вчерашняя девочка, тем более и роста я небольшого. На все же решила промолчать. Тем более Визирь продолжил говорить, правда уже как-то отстраненно. — Это действительно платье девочки. Должно было им быть. Я хотел подарить его дочери. — А почему не подарили? — встряла я, снова перескакивая на «Вы». — Не успел. Забрали ее. Куда именно, я решила не спрашивать. Тем более, я и так знала ответ — туда же, куда и меня. Только вот правда я сама пришла. Теперь ясно, что он делает в Сопротивлении. — А знаешь, ведь я до последнего надеялся, что Ворон притащит ее, — Визирь горького усмехнулся, — но, видимо, приказ хватать первого попавшегося он воспринял слишком буквально. — Не правда, я искал! — тут же запротестовал Ворон. — Потом да, схватил первого попавшегося и не сильно тяжелого, а то вдруг тащить бы пришлось. И, кстати, прав оказался. — Я вообще-то тут стою! Ворон наградил меня взглядом «ну и?». — Тише детки, на-ка лучше, примерь. Там даже зеркало есть в комнате. А курточку я заберу, тебе может и не холодно, а у меня уже зуб на зуб не попадает. Присмотри за ней, я вниз, — это он уже парню, на что тот плюхнулся на диван. Визирь удалился, наспех натягивая куртку. Я пожала плечами и двинулась в указанную комнату, мне действительно не было холодно даже голой, а вот зеркало бы пригодилось. Боюсь представить, что творится у меня на голове. Ворон даже не глянул в мою сторону. Он упоенно разглядывал невесть откуда взявшийся внушительный нож. Ну и черт с тобой. Зеркало отыскалось быстро, чему я радовалась ровно до того момента, пока не увидела в нем свое отражение. Сказать, что оно меня разочаровало — не сказать ничего. На меня воззрилось тощее бледное создание, перемотанное латексом в самых стратегически важных местах. Отчего эти места напрочь отсутствовали. Ну, по крайней мере, мне хотелось думать, что все свойственные женскому телу изгибы я потеряла из-за долгого пребывания в ванне, туго затянутая латексом. Кстати, насколько долгого? Судя по длине моих волос, доходивших едва ли не до колен, не менее нескольких лет. Как-то я и не обращала на них внимание раньше. Я повернулась боком и с сожалением отметила, что так выгляжу еще хуже. Из соседней комнаты донесся сдавленный смешок. Ну конечно, он же все рассмотрел и теперь изгаляется! Хотя, чего там рассматривать! Я не удержалась и таки устроила ему легкую головную боль. От неожиданности парень дернулся и смачно выругался. По-быстрому накинув платье, я зареклась подходить к зеркалу впредь. На удивление, сарафанчик сел довольно сносно. Теперь нужно что-то сделать с волосам — я пока в платье влезала половину чуть не выдрала. И как они мне раньше не мешали?! Оглянувшись по сторонам в поисках ленты или хотя бы чего-нибудь более-менее пригодного, чтобы перетянуть волосы, я услышала шум снаружи и вспомнила про Ворона. А точнее про нож в его руках. Ну что ж, решим проблему более радикально. Я выглянула из комнаты и увидела озлобленного парня, тыкающего в меня окровавленной рукой. Ну ведь действительно осел! Умудрился порезаться, пока с ножичком игрался. — Вот видишь, что ты сделала? — выдал он, вперив в меня укоризненные глаза. — Я?! — уж было встала в позу, но неожиданно вспомнилось. Ну да, я. — Опять перестаралась. А вообще, ты сам виноват, — заявила и провела пальцами по его руке. Дурацкое действие. Я прекрасно могу затянуть порез и без личного контакта. Но мне так хотелось потрогать его рану. Кровь. Она так заманчиво поблескивает в слабых лучах солнца, едва пробивающихся в окно, и пахнет совершенно крышесносно. Ну все, я законченная чокнутая фетишистка! Я поймала себя на мысли, что слишком уж долго глажу его ладонь, выводя хитрые узоры. Пришлось резко одернуть руку. Как-то странно он на меня смотрел. — Не благодари, — буркнула в свою защиту. Повисла пауза. — А почему Ворон? — неожиданно сорвалось с языка. — Нос мой видела? — Ну. Продолжать он не собирался, видимо посчитав тему исчерпанной. — Дай нож. — Зачем? — резко встрепенулся парень. Он выглядел ребенком, у которого хотят забрать любимую игрушку. Разве что к груди ее не прижимал. — Я верну, — выдавила я, всеми силами сдерживая смех. Он неуверенно протянул мне опасную игрушку, несколько испачканную кровью. Пришлось вытереть о спинку дивана, на котором он же и сидел. Затем я выдохнула и последовала примеру Аси, но не так буквально. Благо нож оказался острым, и спустя несколько резких движений, я могла похвастаться новой прической. Длину оставила порядочную, и теперь неровные концы волос болтались чуть пониже лопаток. — Держи, — протянула нож хозяину и встряхнула волосами. Стало значительно легче. Хотя пышной гривой я никогда не могла похвастаться, но и тонкие волосы такой длины доставляли массу неудобств. Да и натурально тяжело такое на себе таскать. — Ну ниче так, — резюмировал Ворон, скептически осматривая нож. Будто я могла сломать его такими нехитрыми манипуляциями. — Но все равно Мышь! — хохотнул он. — Да иди ты! Тоже мне, ценитель женской красоты! Я насупилась и отвернулась к окну. Снова повисла тишина, которая была нарушена очередным смешком Ворона. Моя реакция его забавляла. — Ты как ребенок, — выдавил он сквозь улыбку. — Да почему как-то? Мой возмущенный взгляд встретился со слегка удивленным лицом Ворона и в голову стремительно втиснулась догадка. Да и бывшая длина моих волос крайне смущала. — Какой сейчас год? — хрипло спросила я, и в горле почему-то резко пересохло. Ворон молча указал пальцем в сторону ближайшей стены. Надо же, как удобно. Календарь. — Этого года? — уточнила, помня что сторожка заброшена. Ну по крайней мере меня в этом уверял Визирь. Парень молча кивнул. Я снова вернулась к заветным циферкам. Минута осознания, и у меня стала уходить земля из-под ног. Десять лет! Прошло десять лет! Если верить мигающим красным цифрам. Ну, то есть почти десять. Сейчас осень, как сообщал все тот же равнодушно-красный. Этого просто не может быть! Как?! Как я пролежала там так долго? Ведь я буквально вчера проводила маму в больницу… Мама! Мне нужно срочно-срочно ее найти! — Ну и сколько тебе? — любопытный голос грубо вытащил меня из водоворота мыслей. — Двадцать три? — следуя не сложным расчетам, пораженно выдохнула я. — Ну почти двадцать три. Сейчас осень, — не знаю, зачем стала объяснять. Наверное, шок еще не отпустил. Ворон поводил плечами. Он даже не пытался делать вид, что ему, в общем-то, не все равно. — Я думал меньше, — единственное, что выдал он по этому поводу. — Послушай, — начала медленно, намеренно игнорируя шпильку, — я должна уйти. Мне маму нужно найти. — Нет, — отрезал он. — Но ты не понимаешь! Она тяжело больна! Ей необходимо пожизненное лечение, без обработанной крови она не протянет больше месяца. Я поэтому и пришла в корпорацию сама! — Это ты не понимаешь! — возразил Ворон, но я тут же перебила его. — Нет! Я сама туда пришла! Сама! Сама залезла в эту ванну, чтобы моя мама получала бесплатное лечение! Не нужно было меня спасать. Как она теперь будет? Ведь за побег наш договор аннулируют, и мама не получит лечения! — я в ужасе пришла к такому заключению. Дремавшая до этого память теперь услужливо подбрасывала мне воспоминания. Моя кровь, точнее кровь кукловода в обработанном виде, являлась едва ли не панацеей. Поэтому нас и создали. Поэтому и отлавливали всех не желающих провести остаток жизни в жидком бульоне, добровольно жертвуя собой на благо людей, едва наши способности открывались. Я не была почему-то занесена в программу, и мне удавалось долгое время скрываться. Пока не заболела мама. Добровольцы были редкостью, и им полагались привилегии. Я даже не думала. Моя «смерть» на мамину жизнь. Я с легкостью подписала договор, где указывалось, что в обмен на мое добровольное донорство, мама будет пожизненно получать бесплатно мою обработанную кровь, которая стоит баснословных денег. Зачем нужны такие фермы и почему бы кукловодам просто не сдавать кровь на регулярной основе? Потому что, как и в любом эксперименте, здесь большую роль сыграл побочный эффект. Мы опасны! И теперь я это знаю наверняка. От крови мы дуреем, как самые заправские вампиры. Дуреем от той власти, которую дает нам наша сила. И чем больше пользуешься, тем больше хочется. Тут не может идти речи ни о какой доброй воле. — Эй! — Ворон помахал перед моим лицом рукой. Трогать меня он опасался, помня печальный опыт. — Ты слышишь меня вообще? — Ч-что? — я не сразу сообразила, что здесь происходит. — Ты никуда не пойдешь! — Но почему? — Сама сказала, прошло десять лет. Не факт, что твоя мама жива вообще! А если сунешься туда, тебя сразу примут. И за себя ты не постоишь, — пресек он все мои возражения. — Как не жива? В смысле?! Она же должна была получать лечение все это время, — растерянно возразила я. Ворон едко улыбнулся. — Никому корпорация ничего не должна! Твоя кровь — в первую очередь наркотик. Сильнейший и наипростейший в обработке. Потом — вы солдаты, которых, к счастью, еще не придумали, как подчинить. А затем уже лекарство. Для богатых. Для очень богатых. Такая обработка обходится очень дорого и ни за какие коврижки корпорация бесплатно никому ничего не отдаст! Его слова буквально резали меня изнутри. Я не хотела в них верить, но они сами врывались в сознание и оставались там насовсем, расползаясь мерзкими медузами. — Но договор! — я цеплялась за последнюю соломинку. Ворон с гаденькой улыбочкой изобразил, что я могу с ним сделать. — Я тебе не верю! — губы дрожали. Я оттолкнула парня и сбежала по лестнице. — Стой! — закричал он и пустился следом. Да зачем мне вообще нужно их разрешение? Ну спасли, и спасибо на том. Я сама найду маму. Слезы застилали глаза, и я не заметила как влетела во что-то огромное. Точнее — кого-то. Визирь. Он заглянул мне в лицо, а затем перевел взгляд чуть выше, должно быть, там уже стоял Ворон, и взревел так, что у меня ухо заложило. — Да ты совсем ополоумел! Довел девушку до слез! Я вас на десять минут всего оставил! У тебя совесть есть вообще?! Я оглянулась. Ворон ошалело хлопал глазами. Затем он махнул рукой, проводив нас всех в далекое путешествие и поднялся обратно. — Что он тебе сделал? Приставал? — добродушный здоровяк ласково приобнять меня и доверительно посмотрел в глаза. Теперь пришла моя очередь хлопать глазами. Приставал? Ко мне? Я тряхнула головой изо всей силы. — Нет? — изумился Визирь. — А что тогда? Я всхлипнула и помяла подол платья. — Он сказал… — слова давались с трудом. Я даже думать об этом не хочу, не то что вслух произносить. — Он сказал, что меня обманули. Что мама… — голос дрогнул и я не смогла договорить. Сдерживаемые слезы хлынули буквально рекой. Рубашка Визиря, в которую я тут же уткнулась, мигом намокла. Я пыталась сложить слова в предложения, но выходили только рваные всхлипы. Визирь гладил меня по голове. Видимо, сообразив, что тут каши не сваришь, он мягко отцепил меня и окликнул кого-то. Спустя минуту меня обняли тонкие руки и уволокли в сторону дивана. Ася. Девушка молчала и лишь старательно укутывала меня пледом. — Ворон, мать твою, ты что ей сказал?! — раскатистый голос Визиря доносился со второго этажа. Ася состроила ехидную рожицу. Ее ситуация определенно радовала. Не знаю почему, но Ворона она совсем не жаловала. Хотя, может и знаю. Не самый приятный тип. Я слабо улыбнулась ей в ответ. Девушка указала пальчиком вверх, затем высунула язык и провела второй рукой по шее. Видимо это миниатюра означала скорую кончину Ворона. Я не сдержалась и хихикнула, размазывая по лицу слезы. Уж очень комично у нее выходило. Лицо Аси засияло. — Ну вот, а то развела сопли. Улыбайся давай и пошире, у тебя красивая улыбка и ямочки. Не то, что у меня, зубы кривые, — и она продемонстрировала, нелепо выдвинув вперед нижнюю челюсть. Очередной смешок вырвался против моей воли. — О, так держать! — одобрила Ася. — Иди, обниму, — и она абсолютно искренне потянулась ко мне. Не видя смысла отказывать, я придвинулась поближе и меня сдавили так, что аж что-то хрустнуло в районе ребер. Сколько силы прячется в этой маленькой девушке? Лестница скрипнула, и мы разом оглянулись. Первым показался Ворон и невозмутимо прошел мимо нас к окну. Следом спустился Визирь. Он выглядел виноватым. Внутри меня что-то шелохнулось. — Это… Ворон. Он не врал, — сбивчиво начал он. Я сглотнула. — В общем, все действительно так, и мы тебя поэтому и вытащили. Не потому, что конкретно тебя обманули, а более глобально! — Я ничего не поняла и покосилась на Асю. Та пожала плечами. — Я потом объясню, — отмахнулся Визирь. — Тебе правда не стоит уходить, — я привстала с дивана, — но маму твою мы поищем. — Правда? — Да. Только вернемся в лагерь. Только-только зародившаяся надежда рухнула, и я следом за ней опустилась на диван. — В лагерь? То есть, сначала я вам, а потом уже вы мне поможете. — Да не-е-е, — с улыбкой протянул Визирь. — Мы, конечно, живем в лесу, но не совсем пещерные жители, и кое-какое оборудование имеется. Как вернемся, поднапрягу Лису, поищет твою мать по базам. Имя же ты помнишь? — Я закивала так, что едва шею себе не свернула. — Ну вот, все же лучше, чем в слепую. А там уже сообразим по ситуации. Ну как? Договор? Я глянула на Асю, та одобрила, мол, соглашайся, терять-то всяко нечего. Чуток поразмыслив и переварив ситуацию, я сдалась. — Отлично. Ребята, заканчиваем перекур! Я вздохнула и встала с дивана, прихватив с собой плед. Так как-то уютней. Никто не возражал. В лагерь, так в лагерь.