~Zz*sS~
~ZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZsZs~
Санджи сидит на подвесной крыши центрального водонапорного крана, скрытого прочным сараем от беспощадных вьюг их суровых зим. Он сидит погрузившись в сугроб, отмораживая хвост и с любопытством и детской завистью глядя на то, как на центральной, расчищенной от снега, площадке высится большая горка, где дети, толкаясь, скатываются со скользкой поверхности, громко при этом вопя и оглушительно радостно смеясь. Лис с силой сжимает металлическую ручку ведра, не отрывая взгляда от живописной "картины" в паре метров от себя и больно закусывая губу. Зимой всегда было так – на центральной площадке ставили большую ёлку, старейшина, в день когда спадали морозы, выступал со своей речью и обращением ко всем сельчанам – объявляя о начале нового для всех года. Затем была ярмарка ремесел, бесплатная кухня и все дарили друг другу подарки. А ещё лепили снеговика, катались на горке и… Санджи спрыгивает со своего места, проходя в одинокий сарай и набирая полное вёдро воды – главное сейчас было не встретить никого по пути и не разлить питьевую воду. Санджи, конечно, мог пить и снежную воду, но на вкус она была ужасной. Весь путь до дома ум Санджи занимала только горка, со своим маримо он совсем забыл о том, что они существуют. И хотя в этом году лису уже исполнится семнадцать, и он в праве считаться взрослым, но каждый год он тайком ночью, когда никого не было, катался с горки – это было словно его традицией, появившись ещё с давних времён, когда он понял, что развлекаться как все - днём - ему не позволяют всё те же, сторонившиеся его сверстники или мальчишки с селения, с которыми у него постоянная драка. Поэтому лис, наглотавшись немало обид, для себя решил, что он вполне может кататься на горке один – ночью, когда эти сытые идиоты будут спать под маминым боком и видеть пятые сны. Спали морозы, и последние два месяца зима должна была быть мягкой – не опускаясь ниже двадцати градусов и не сильно мучая ветром, от чего в селении начинали проводить праздники и хороводы. А весной обязательно начнётся сезон свадеб – такой яркий, не забываемый… И хотя в их селении было мало народу, но свадьба раз в два года обязательно проводилась. И лис, впервые увидев свадебный обряд, был покорён этим дивом, когда даже природа, словно оживала и веселилась на празднике. И на свадьбе его всегда угощали сладостями, но Санджи смотрел только на невесту – на то, как светится она изнутри, улыбается так ярко и добро, что он смущался и расплывался в комплементах, заученных из книжек о принцессах и драконах, где рыцарь обязательно восхваливал красоту спасённой. Натаскав воды и ещё немного посидев на крыше, раскурив свою привычную дозу сигарет, он вернулся домой в середине дня и, уйдя на задний двор, неожиданно для себя понял, что он давно не лепил снеговика. Санджи в принципе никогда не любил лепить что-то из снега, не совсем далёкие неприятные воспоминания из того же детства навсегда отбили желание у него к снеговикам, но сегодня, почему-то захотелось. Старик громко храпит в сарае, даже сильнее, чем в прошлую долгую зиму, а Зоро снова ушёл в лес, пообещав вернуться на неделе. Можно сказать, что они уже ровно год, как вместе, и лис уже прекратил смущаться некоторым откровенным намёкам от Коширо и ехидным замечаниям от старика. За год произошло многое в их отношениях, но одно для лиса ясно – с маримо было очень комфортно, пускай и надоедливо иногда, пускай вызывая порой неконтролируемую злость, но вот без тигра уже было одиноко. Всего год, а лис уже так сильно привязался к ворчливому зеленоволосому парню, что теперь, как идиот считает дни, когда тигр вернётся домой. Летом они выходили в лес вместе - охотясь, порой развлекаясь в водоёмах, отдыхая у водопада или взбираясь на высокие горы. С Зоро можно было идти хоть на край света, ведь с его топографическим кретинизмом они бы всё равно до края никогда не дошли. И Санджи хмыкает, утыкая маленькими короткими ветками голову снеговика в попытке изобразить колючие, вечно торчащие дыбом волосы его марима. Жизнь для лиса казалась не такой уж и плохой, как например в детстве… сейчас у него есть что-то гораздо более важное, чем глупое желание прокатиться со всеми на горке или станцевать в хороводе под новый год. У него есть то, что заставляет его проживать каждый день с приятным лёгким чувством у сердца, порой заставляя забывать о своих мечтах, сейчас казавшиеся такими детскими и глупыми. Неожиданно лис замер, не донеся длинные палки до бока снеговика, и широко распахнутыми глазами глядя на своё творение, совсем не видя его, пораженный своей новой мыслью. Скоро же будет преддверие главного праздника, когда все начнут дарить друг другу подарки. Значит… Санджи нервно сглатывает, ощущая будоражащее радостное чувство в груди, наполняя его изнутри небывалым теплом и заставляя голубые яркие глаза лиса гореть сверкающим детским огоньком. Подарки! Он ведь теперь тоже может сделать кому-то подарок и... получить подарок в ответ! Они с маримо могут поздравить друг друга на общем празднике! Интересно, Зоро уже думал об этом? Санджи выбрасывает палку в сторону, добираясь до дома, возбуждённый своей идее, скидывая на ходу шубу и ботинки, начиная нарезать круги по залу. Как хорошо, что он вспомнил об этом! Этот год, чёрт возьми, он должен придумать самый лучший в мире подарок, какой-нибудь оригинальный, чтобы Зоро оценил его и навсегда запомнил. Что-нибудь такое, где бы Санджи смог выразить всего себя, показав как сильно, этот идиот стал ему дорог. Первый в жизни подарок… лис готовится к нему со всей серьёзностью. Глубокой ночью, разрешив себе оставить дом, лис крадётся к центральной площадке, постоянно оглядываясь и ступая так, чтобы даже снег не шуршал под его ногами. Путь его лежал к горке, большой, в высоту построенную выше прошлого раза, скользкой и манящей прокатится на себе. И пускай Санджи уверял себя, что он уже взрослый, и ему это не надо, но весь день проведённый дома, заставил его выйти на улицу. И лис не вытерпел, вспоминая как весело ему было кататься и думаю о том, что это будет первый и последний раз. Тихо покачивается плетёная вывеска, где-то еле слышен глухой стук закрываемых ставен, звенят большие металлические кольца, украшенные голубыми ленточками и создающие красивый мелодичный звук. И блондин расслабляется, в предвкушении улыбаясь, лезет на самый верх большой горки, цепляясь руками за ледяные деревянные поручни, покрытые мелкими снежинками нападавшего снега, скользит сапогами по покатым ступенькам и, добравшись до самого верха, выпрямляется, замирая. Он непроизвольно затаил дыхание, ощущая себя на высоте той самой желанной горки, сейчас... здесь. Воображение Санджи рисует день, яркий, с ослепляющим подобно серебру снегом, с толпами детей, взволнованно смотревших на него, и ожидая то, как лис будет скатываться – и не так как все – на хвосте, на животе или спине – нет, он скатится на выпрямленных ногах! И пускай они все позавидуют, потому что мало кому удавалось провернуть такой трюк. Лис гордо выпрямляется, вскинув верх нос и оглядывая пустую тёмную площадь снисходительным взглядом, ведомый сейчас только желанием и своим воображением. Он красочно толкует свою речь, рассказывая о том, что это последний раз, когда он радует их своими трюками, больше Санджи здесь никогда не появится. Лис делает пару шагов по маленькой небольшой площадки высокой горки и, с замиранием сердца, скользит по её покатой поверхности, поздно осознавая, что снег покрыл всю горку, и теперь Санджи, спотыкаясь, не успевает выровнить равновесие и падает, окончательно скатываясь на животе в мягкий холодный сугроб их заботливой зимы. Злой и раскрасневшийся лис выбирается из сугроба, нервно подёргивая ухом и непроизвольно осыпая с него маленькие снежинки себе на лицо. Блондин убирает непрошенный снег, отряхивая куртку и снова направляясь к величественной горке. Лисье зрение плохо было адаптировано к темноте, помогала только большая луна и серебристый снег, освещающий в округе площадку, и только с их помощью, ему удалось расчистить горку от прилипшего снега, не оставив лишнего комочка, чтобы больше позорно не споткнуться и не прокатится на животе. Этот раз лис решил не считать, как будто и не было этого раза! Поэтому он уже быстрее забирается на самый верх, совсем позабыв о своём воображении и скатываясь по покатой скользкой поверхности, чувствуя, как замерло дыхание, и забилось в адреналине и радости сердца, когда он преодолел последний метр, выпрыгнув на вытоптанную им же дорожку. И не удержавшись, Санджи смеётся, ощущая лёгкость и некую магическую силу, словно зима и правда была живой и сегодня именно она хлопала ему в ладоши, радостно смеясь вместе с ним и нахваливая его ловкость. И пускай в округе не было никого, пускай была ночь, пускай он уже был взрослый, но Санджи чувствовал себя счастливым, получая от зимнего праздника и свой маленький кусочек веселья. Он сидит на самом краю горки, успокоив своё сердце, весь в снегу, раскрасневшийся, с сапогами полных снега и влажном хвосте, раскуривая одну из своих самодельных сигарет. Он не может посчитать, сколько раз он скатился с горки, но это было и не важно, душа внутри ликовала, тихо урча от удовольствия, а в голове было удивительное спокойствие и удовлетворение. Нервно дергается лисье ухо, заслышав скрип шагов по снегу, всего в паре метров от себя, и лис резко разворачивается, всматриваясь в темноту и находя одинокую высокую фигуру рядом с горкой. Разоблаченный нежданный гость неожиданно для Санджи поднимает руки ладонями вверх, показывая, что не собирается воевать. Лис вглядывается в него, настороженно, угрожающе пригнув уши к волосам и обдумывая, что постороннему глубокой ночью нужно на центральной площадке, и не был ли Санджи слишком громким сегодня. - Лаванда, корица и чертополох,- раздаётся низкий хриплый голос, приятный, как окрестил его лис и не громкий,- ты куришь самодельные сигары. В большом мире сигары с похожим составом стоят огромных денег. - Говоришь так, будто пробовал,- раздражённо повёл ушами блондин, поднося к губам сигарету и вдыхая привычный дым. - Пару раз удавалось,- хрипит всё тот же спокойный голос, и лис расслабляется, не заметив в его тоне никакой для себя угрозы,- ты не угостишь меня сигареткой? Санджи прищурился, впервые у него что-то просит, да ещё и так нагло. - Ладно,- хмыкает Санджи,- забирайся, но если попробуешь что-нибудь выкинуть, я надеру тебе хвост и повешу тут всем на обозрение. Незнакомец делает ещё пару шагов, и лис улавливает его аромат – шакала, уже взрослого и состоявшегося, и слабый аромат стали. - Я знаю, кто ты,- ухмыляется лис, слыша как позади не торопливо взбирается на горку шакал,- ты живёшь на отшибе - Гин. Тебя вынесло к нашему острову на щепках корабля в прошлом году. Рядом с ним опускается парень, обвеяв своим ароматом и теплом. Санджи не может различить его лицо – только очертания, и блеск метала в ушах и запах кожаной куртки. Лис ещё некоторое время с подозрением смотрит на его профиль, как парень беззаботно откидывается назад на руку и подгибает одну ногу, устраивая на колене вторую руку. Затем Санджи хмыкает, достаёт пачку и протягивает её Гину. Чиркнула спичка, громкий вздох, и лис в молчании затягивается горьким дымом, не зная что нужно говорить и стоит ли вообще начинать диалог. Шумный вздох рядом и он слышит смешок: - Я мечтал об этом четыре месяца,- хрипит шакал в улыбке,- не поверишь, но ты только что спас меня. - Идиот,- фыркает Санджи, ощущая некое облегчение в груди, и сам в ответ не замечая, как улыбается,- скрутить сам не пробовал? Гин не обижается на грубые слова лиса, снова затягиваясь и позволяя жгучему никотину обжигать лёгкие. - Для этого нужно иметь тонкий нюх, а у меня он убитый. - Ты сказал, что прибыл с большого мира,- меняет тему лис,- ну и как там? - В двух словах не расскажешь,- пожимает он плечами,- но если у тебя будет время, я с удовольствием тебе расскажу. И Санджи хмыкает в ответ, может быть сегодняшняя ночь действительно волшебная? Следующие дни проходят для Санджи в быстром водовороте событий, он уже придумал подарок для Зоро и теперь, получив одобрение и помощь от Коширо-сенсея, днями у него репетирует, полностью доверяясь его чуткому руководству и в обмен на помощь, готовя ужин после тренировки в его большой кухне, иногда подкармливая и учеников. К своему удивлению он уже несколько раз встретился с шакалом, ночью, на горке. Они раскурили новую пачку, скрученную Санджи по особому, в попытке найти для себя что-то новое, и Гин рассказывал ему о большом мире, в котором он побывал, о тех сигаретах, что он пробовал, о тех морях, что он переплывал, о тех странах, о которых Санджи читал только в оставленных кем-то записях. С Гином было приятно общаться, по крайне мере он терпел грубую речь лиса, никогда не позволяя себе оскорбления в ответ, и Санджи уже на третью встречу перестал называть его идиотом. Гин был старше его почти на шесть лет, хотя в первую встречу для лиса он показался чуть ли не стариком – слишком спокойный, слишком уравновешенный, слишком много повидавший в своей жизни и при этом что-то скрывающий. Ему было двадцать три, но несмотря на это он скатывался с горки вместе с Санджи, неуклюжа падая в сугроб или съезжая на заднице. Был один неприятный момент, но Санджи о нём быстро забыл, когда Гин показал ему новый трюк – съехать с горки на ногах спиной - ловко сбалансировал, оставшись ждать лиса внизу. Санджи не мог проигнорировать такой вопиющий вызов в свою сторону и скатился следом, но поскользнулся в конце и свалился в зачем-то ловившие руки парня, погребая их вдвоём в вечном сугробе. Тогда ему показалось странным то, как крепко он его держал, словно не хотел выпускать. Но блондин, так и не найдя причину и объяснение поведения Гина, быстро забыл об этом. Приближались праздники, и лис начинал волноваться с каждым днём, потому что Зоро мог не успеть ко дню нового года, когда нужно было дарить друг другу подарки. Ророноа Зоро, проплутав почти неделю в лесах, уставший, возвращается обратно в селения, меняя наконец своё обличие и чувствуя, как мышцы напрягаются, терзая тупой болью человеческий ум и намекая, что было бы неплохо залечь на сутки и нормально выспаться. В последнее время Зоро часто уходил в лес, следя за необычным перемещением в царствии животных и входя в его структуры всё больше и больше, поглощаясь диким миром и принимая в нём активное участие. Например, ему не нравилось, что волки с восточного ареала совершили вопиющее перемещение на юг, отчего живущее там стадо олений начало быстро редеть, переходя на другую территорию и питаясь уже другой корой, отдающей потом в мясе еле ощутимым привкусом. Приходилось вмешиваться, постоянно, обходя своё царствие, как называл это тигр, проверяя, а иногда и вступая в конфликты. Порой Зоро приходилось отступать, особенно когда дело касалось медведей, но это было редко, потому что с ними проблем у тигра было меньше всего. Сейчас же, усталый и не выспавшийся, он бредёт в дом к лису, не задумываясь ни о чём и ведомый только инстинктами, направляющие его путь к маленькому домику с убранным во дворе снегом, тёплым помещением, наивкуснейшем ужине и ехидным замечаниям его блондина. Зоро уже не мог вспомнить то время, когда они жили не вместе, всего лишь год, а ему кажется, что это было с самого рождения, и это грело его изнутри – Санджи был рядом, за его спиной, значит всё нормально. Лис уже учуял его, стоя в дверях, в нетерпении покачивая длинным хвостом, сложив на груди руки, и позволяя холодному воздуху проникать в тёплый холл, вытесняя жар избы. Зоро невольно улыбается, с каждым годом лис становится всё краше – гибкое крепкое тело укреплялось благодаря хорошему питанию, шерсть приобретала приятный благородный оттенок, а черты лица заострялись, делая его по чертовски привлекательным. Он прижимается к его губам, жадно целуя, чувствуя, как Санджи обхватывает его за талию, теснее прижимая к себе, и тигр протяжно урчит, снова вдыхая родной аромат, сводящий с ума, ощущая тепло крепкого тела и взаимную ласку, никогда ему не отказывающую. Лис был очень охотен до ласк, с удовольствием получая и с удовольствием даря в ответ. - Ванну прими,- выдыхает блондин, облизывая мокрые губы и, отрывая взгляд от губ тигра, встречаясь с его уставшим взглядом серых глаз,- от тебя разит. - Завитушка, не мог сказать что-нибудь приятное,- разочарованный рык срывается с его губ, когда лис отстраняется, пропуская тигра в избушку. Блондин ухмыляется, ловит его за локоть, разворачивая к себе и снова оставляя поцелуй на его губах, выдыхая в них горячим шёпотом. - Я скучал, идиот. Гремит столовый нож, падая на пол. Санджи мычит в поцелуе, когда его голову нагло разворачивают и целуют. Лис чувствует разгорячённое тело, прижимающееся сзади, и волна возбуждения, зародившись в груди, медленно скатывается вниз. Нагое тело Зоро после ванны ещё отдаётся душком травяного мыла, но сильно не перебивает тяжёлый тигриный аромат, так и веявший от Зоро. Всё же у тигра сейчас был месяц спаривания, и его феромоны отбивали тяжёлую дробь, заставляя возбуждаться от того, как Санджи наклоняется, вытаскивая табурет из-под стола и чуть приподнимая хвост. Тигр не мог с собой ничего поделать, вжимаясь бёдрами в желанное тело, чувствуя его мягкую шерсть хвоста, его крепкое тело в своих руках и вкус поцелуя в ответ. Он с рыком разворачивает его, снова прижимая к себе и кусая в область шеи - более не смея сдерживать себя, в нетерпении рыча, когда слышит тихий смех блондина в своих руках. Зоро подсаживает его на стол, сметая хлеб и деревянные плошки на пол, прижимаясь возбуждением к паху лиса, когда тот широко расставляет ноги, позволяя тигру уместиться между ними. И он стонет, раздирая свитер, вцепляясь в желанное тело, слыша как бьётся родное сердце и понимая, как чёрт возьми, он ему нужен. - Спокойней... маримо…- хрипит в смешке лис, стаскивая с себя одежду, пока тигр не разорвал её в клочья. Зоро рычит невнятно, закрыв глаза и на ощупь беспорядочно шаря по теплому телу, исследуя ладонями, прикусывая губами, чуть оцарапывая у хвоста и с глухим стоном вжимаясь. Руки Санджи шарят по его телу, царапая в ответ, оттягивая короткие мокрые волосы, оглаживая чувствительное место за округлыми мягкими ушками, оглаживая скулы и жарко шепча в висок. Санджи стонет, когда касается себя внизу, стягивая брюки вместе с бельём, путаясь в одежде, и тигр, с коротким недовольным рыком отрывается от его тела, одним рывком сдергивая с него брюки, прекратив наконец елозинье лиса на столе. В кожу спины неприятно вдавливаются крошки хлеба, когда лис откидывается назад. Он закатывает от удовольствия глаза, когда Зоро склоняется над ним, укрывая своим жаром от прохладного воздуха в избушке, словно пряча его собой. Горячие губы кусают скулы, руки шарят по телу, и лис снова стонет. Зоро спускается вниз привычной торопливой дорожкой, устраиваясь между широко разведённых ног, придерживая их под коленями и чувствуя на губах пушок светлых волосков, пока губы наконец не коснуться полу возбужденной горячей плоти, втягивая губами её в рот, чувствуя языком лёгкое пульсирование и как никогда сегодня солоноватый вкус его блондина. Лис прикусывает губу, снова закатывая глаза от наслаждения и зарываясь рукой в волосы парня. - М-м…- тянет он,- Зоро… Кончик светлого лисьего хвоста чуть подёргивается, когда наслаждение становится похожим на острые маленькие иголочки, заставляя Санджи сжиматься, мычать и облизывать пересохшие губы, увлажняя их всё чаще и чаще. - Стой,- хрипит он, упираясь в лоб тигра и с силой отстраняя недовольно рычащего парня от себя. Он не даёт полноценному рыку сорваться с его губ, подаваясь вперёд и с силой целуя, проскальзывая языком в его рот в новом страстном поцелуе. Зоро чувствует, как Санджи обхватывает его шею руками, как крепко сжимает он его коленями, как оглушительно бьётся сердце в груди лиса. И он целует его в ответ, наклоняя голову вслед за Санджи, чтобы было удобнее прижаться губами, скользить языком в мокром поцелуе друг о друга и вжиматься телом ещё сильнее, чувствуя, как внизу всё горит и тянет от нетерпения. Лис тянется к члену Зоро, оглаживая вдоль всего возбужденного органа, мыча вслед за тигром от удовольствия. Зоро оторвётся от его губ, жадно, как и лис глотая воздух, снова скользя губами по его лицу, прикусывая за скулу, руками сжимая его ягодицы… затем резко отстраняясь, заставляет лиса слезть со стола. Блондин не противится, разворачиваясь к тигру спиной, чувствуя, как Зоро давит ему на спину, заставляя согнуться, опереться о край стола. И Санджи с силой сжимает, не чувствуя, как края больно впиваются в ладони, оставляя красные отметины на коже, он ведом только жаром позади себя, теплым нетерпеливым рукам, оглаживающим его спину. И снова поцелуи жадных губ, вдоль позвоночника, пока не спустятся к пояснице, и Санджи непроизвольно уже сам приподнимает хвост, расставляя ноги шире, заразившись нетерпением Зоро. Губы спускаются ещё ниже, целуют маленькие волоски у основания хвоста и лис громко стонет от неправильных чувств, возбуждаясь ещё сильнее, заставляя придерживать рукой хвост, подаваться вслед за языком Зоро и беспрекословно подчиняться его рукам. Санджи таял, затем возгорал, как феникс и возрождался из пепла, и когда уже тянуть удовольствие казалось бы не было сил, он жарко шептал имя Зоро, укладываясь на неровную прохладную поверхность стола, сминая хлебницу на пол и не заботясь сейчас ни о чем. Лис чувствует, как Зоро поднимается, обхватывая его одной рукой за талию, и пристраиваясь удобнее сзади. Преддверие чего-то большего бьёт колоколом по нервам Санджи, заставляя сжаться, сбиться сердцу в страхе и затаить дыхание. Первый толчок, и Санджи закусывает губу, изменившимися коготками вцепляясь в деревянный стол, терпя неправильное давление сзади, и ощущая, как довольно большой и ощутимой формой жар тигра безжалостно проникает в него. Он утыкается лбом в согнутый локоть, скрежета зубами, теряясь в собственных эмоциях, точнее не зная сам, желает ли он, чтобы это прекратилось или чтобы продолжилось. Зоро подаётся назад, утягивая блондина за бёдра вслед за собой и медленно проникая вперёд. Санджи подаётся следом, тихо рыча от неправильных чувств, от ужасного дискомфорта, от возбренившейся против него хищной лисьей сущности, от стыдливого чувства уязвимости и практически полного подчинения. Зоро толкается сзади, не дожидаясь, когда парень привыкнет, облизывая губы и жадно поглощая движение мускул на спине Санджи – то, как он подаётся вперёд, как он тянется назад, как колышутся светлые пряди волос и, как в покорности прижимаются лисьи уши к голове. Санджи тяжело и часто дышит, удерживая своё тело за стол, слыша, как скрипит он от нарастающего темпа, как позади пошло раздаются шлепки и как шумно дышит Зоро. Сколько бы времени не прошло, а Санджи так и не мог привыкнуть заниматься сексом с Зоро – всегда оставался дискомфорт, всегда было чувство неправильности, когда Зоро толкался в него, и в тоже время Санджи словно стал зависим от этого – с каждой последующей минутой становясь жадным до ласк, сам требуя, сам желая, сам подаваясь вслед за движениями Зоро, с остервенением желая почувствовать его ещё глубже и ещё быстрее. И он рычит на него, когда Зоро сбивается с быстрого ритма, заставляя его снова вернуться к тому, что разливает жар внутри его тела. - Нравится... Санджи…- хрипит Зоро, облокотившись руками по бокам от блондина,- скажи мне… акх…нравится? Лис не сразу понимает вопроса, отвечая чуть погодя, задыхаясь: - Да… чёрт, сильнее… Зоро хрипло смеётся. - Сильнее?- переспрашивает он между глубокими вздохами,- акха... вот так? - Ах! М-м… Трещит разламывающийся стол под руками блондина, скрипят доски пола, жалостливо звенит столовая посуда, и лис не сдерживает горлового низкого стона, когда удовольствие прошивает тело, накрывая с головой, а движущийся внутри него член тигра, не прекращая дикий секс, растягивает это удовольствие на долгие секунды, заставляя Санджи задохнуться, глотать воздух сухими губами, вцепляться в собственную кожу до синяком и выкрикивать родное имя. Зоро кончает как обычно следом, успевая выйти, и изливаясь на спину Санджи, запрокидывая во время удовольствия голову назад, и срывая с губ удовлетворенный рык. Он опускается на Санджи, ловя его дыхание своим и снова целуя, как обычно они любят – покусывая, сплетаясь, вылизывая. Он оторвётся от его губ, снова спускаясь поцелуями вниз, водя носом по лисьему ушку и шепча что-то несуразное, не совсем милое, но Санджи уже давно привык – он шептал ему тоже самое. С усилием оглушенный лис отрывает руку от края стола, ухватываясь за крепкую шею Зоро и прижимаясь к нему, впитывая его тяжелый тигриный аромат, смешивая пот со своим потом, губами сбирая влагу с его виска. Веки тяжелеют и лис уже не чувствует даже своего хвоста - весь низ практически онемел. Он с усилием переворачивается, не до конца, потому что Зоро неожиданно резко поднимается вместе с ним, придерживая мокрое тело слегка дрожащими от напряжения руками. Санджи по привычке скрещивает ноги на пояснице Зоро, чувствуя мягкую шерсть у основания его хвоста и вживаясь в его торс своим. Тигр пошатнулся, удержался благодаря многострадальному столу, затем выровнял равновесие и, целуя до куда достанет тяжело дышащего парня в своих руках, вслепую наугад стал пробираться к постели. - Остором-м-ф..!- рычит Санджи, когда его болезненно приложили о стену, практически сразу заткнув новым поцелуем. Блондин зарывается пальцами в волосы тигра, позволяя вжать себя в стену ещё сильнее, позволяя проникнуть в него снова, до синяков сжимая его ягодицы и покусывая шею. Санджи запрокидывает голову, вцепляясь в Зоро, как утопающий, снова чувствуя, как возбуждение, ещё не разлившиеся окончательно внутри, разжигается с новой силой, вначале до боли сжимая сердце в груди, а затем спускаясь к онемевшему низу, ощутимой тяжестью наполняя член. Холодные доски неприятно впиваются в чувствительную сейчас кожу спины, но Санджи, прикусывает губы и глухо стонет лишь от тех чувств, что вызывает в нём Зоро. Зоро теряется в ворохе своего желания, окончательно запутавшись, закрыв потяжелевшие веки, ведомый только стонами лиса и тех ощущений, что бушуют в нём. Он шепчет его имя снова и снова, проникая в блондина резкими толчками, чувствуя, как лис ускользает с его мокрых рук, и тогда он медленно опускается с ним вниз. Неожиданный толчок в грудь сильной рукой, и парень падает спиной на пол, болезненно ударяясь затылком о практически ледяной пол избы. Губы снова захвачены в очередном поцелуе, и Санджи, убирая его руки со своего тела, прижимает их полу, переплетая пальцы со своими. Жар Зоро сводит с ума, его тонкие опухшие от поцелуя губы вырывают из груди очередной стон удовольствия, и лис чувствует, как его пошлость оседлав нетерпение подгоняет его чувствовать тигра снова и снова, глубже и быстрее. Они громко стонут, когда Санджи удобнее устроившись на нём, приподнимает бёдра и медленно опускает их обратно. Зоро открывает глаза, встречаясь с затуманенными желанием голубые глаза. И сердце снова до боли щемит… Парень вырывает свои руки, обхватывая лицо Санджи и целуя как никогда, сцепливаясь с ним языком, слизывая мокрую дорожку с влажных соблазнительных губ, и затем на одном дыхании выдыхая одно единственное слово, завладевшее все его мысли: - Мой. … и он скорее чувствует своими губами, как лис улыбается ему в молчаливом согласии. - Ты был у Коширо?- хриплым, сорванным голосом спрашивает Санджи, устроившись на подушке, укрыв тело мокрым ещё не остывшим покрывалом и молча куря, выдыхая дым в потолок. Тело ещё приятно тянуло истомой, расслабляясь на жарком покрывале, получая наконец долю своего спокойствия. Неприятно саднили заживающие царапины на бёдрах и у хвоста, когда Зоро, позабывшись, в силу своих инстинктов и зимнего сезона, был грубоват. Но лис уже привык, оплачивая тигру за каждый свой ушиб в их совместных перепалках, зная, как ущипнуть словами тигра побольнее. Зоро громко сглатывает, сидя на табурете у стола и с небывалым голодом поглощая почти целого детёныша кабана, слизывая сладковатый сок с пальцев и с наслаждением разгрызая толстые кости. Его полосатый хвост мерно скользит из стороны в сторону, под довольное урчание. - Нет ефё,- ответил он, запивая всё горячей травяной настойкой, приготовленной по особому рецепту Зеффа, не безызвестного старика Санджи. Лис хмурится, поворачивая голову к чавкающему тигру и раздражённо выдыхая: - Какого чёрта, ты тогда так долго ходил в лесу, если вернулся с пустыми руками?! Зоро приподнимает голову. - А точно, забыл. - Забыл?!- переспрашивает лис в тихом рыке,- что ты тогда там делал? Для Санджи проблема еды всегда была на первом месте, один раз испробовав мясо, его жадный организм теперь требовал этого постоянно, больше не смея жить на одних овощах и фруктах, намекая, что взрослеющему парню нужен срочно белок. От части благодаря Зоро (лис долго не хотел признаваться в этом), но мясо в его доме было постоянно – и ему не нужно было бояться остаться на зиму без провизии, питаясь святым духом или насильно, погружая себя, как медведь, в спячку. Прошлой зимой после яркого инцидента, тигр приносил мясо в два дома, кормя две семьи и умудряясь ещё отдавать часть в селение, как налог. После зимы всегда было легче, Санджи мог оставить проснувшегося старика и уйти в лес, понадеявшись поймать какого-нибудь грызуна и довольствоваться им неделю, а может и все две. Поэтому весть о том, что тигр «забыл» для Санджи было непонятной вестью – что можно делать в лесу так долго?! Зимой?! - Завтра схожу,- отмахивается от Санджи Зоро, хрустя последними косточками его ужина. - Никуда ты не пойдёшь,- рычит лис, туша остатки сигареты об пол и закидывая бычок под кровать,- скоро праздник нового года! - И фто? Лис нервно подёргивает ухом. - А то, что мы будем дарить друг другу подарки, идиот! Их дарят в день праздника, а не после него! - Оно тебе надо?- тигр удивлении изгибает брови, разворачиваясь к блондину. Санджи отворачивается, мысленно успокаивая себя, чтобы не сорваться сейчас на тигре. - У тебя есть ещё четыре дня, чтобы приготовить мне подарок, маримо! Потрудись его сделать! - Это всего лишь глупый праздник…- недовольно фыркает тигр, откидывая сгрызенные остатки и поднимаясь со стула,- придуманный селением. - Это не глупый праздник,- огрызается в ответ Санджи, глядя как тигр направляется к нему,- и мы будем его вместе встречать! Тебе что-то не понятно? Разъяснить по слогам? Он пододвигается на кровати, предоставляя своё нагретое место и слыша, как скрипнул матрас от тяжести парня, обвеяв лиса чуть тёплым воздухом. Зоро с удовольствием урчит, зарываясь носом в подушку, пропахшую лисом и ещё не растеряв слабые нотки их недавней близости, затем он вытягивается, чувствуя, как руки блондина скользят по его талии, притягивая ближе к нагому телу, и тигр с удовольствием повинуется, соприкасаясь с ним кожей. Санджи обречённо вздыхает, укладываясь удобнее рядом и накидывая на них покрывало, зная, что к утру в избушке снова будет холодно, и горячее тело Зоро будет для него единственным источником тепла, пока он не натаскает дров и не разожжет огонь в остывшей печи. Тигр урчит, поглаживая бок лиса большим пальцем, сонно причмокивая и бурча о том, что он делал в лесу - рассказывая ему о каких-то волках, оленях, медведях… не понятных для лиса. Говоря о том, как он гнал стаю с одного ареала на другой и в своём рассказе не заметно для себя засыпая, проваливаясь в усталый глубокий сон, под боком его теплого лиса.