***
Глава 2.
Подземелье наполнялось особым амбре. Отчасти оно пахло зельем Надежды и Любовным снадобьем, с которым профессор Снейп по сей день не хочет мириться и считает абсолютно бесполезным отваром, однако все равно готовит его по заказу, при этом осуждая тех людей. Больше всего комнату наполняет Сыворотка правды. Аромат был очень специфическим, без особого запаха, что вызывало некий парадокс. Северусу нравилось готовить данное зелье, оно было трудным и занимало много времени, а ему это было как раз на руку. Мужчина всегда любил свое укрытие, ведь оно помогало ему не думать о наболевшем. К своей работе он относился сдержанно. Профессор, привыкший к зельям, уже давно не грезил о повышении. Даже сейчас, сидя в мрачном помещении, он думал о приготовлении яда. Но стоило ему вспомнить своего крестника и то задание, что Темный Лорд поручил ему, как в дверь тут же постучали. — Входи, — безразлично отозвался Профессор Снейп, зная, кто стоит на пороге. Он ожидал, что Малфой явится к нему, да и сам был не прочь поговорить об их Лорде с целью подготовить юношу к непростым испытаниям. — Здравствуй, Драко. Что привело тебе сюда в такой поздний час? Тем более после отбоя. Ты решил, что если ты староста, то тебе можно исключительно все? Всю мою жизнь я возился с одним бестолковым болваном, не делай так, чтобы и ты входил в этот список. Я обещал твоей матери заботиться о тебе, веди себя примерно. — Северус никогда не мог показывать свои искренние чувства, он никогда не признает себе, что рад видеть крестника, что ему тоже наскучило одиночество. Зельевар беспокоился за него, потому что знал: Малфой не убийца. Заметив, что Драко не вымолвил и слова, будто вовсе не слушал жалобы профессора, Снейп позволил себе взглянуть на него. На фоне тёмных стен и закопченного потолка выглядевшее таким безжизненным тело Малфоя смотрелось пугающе. Несмотря на статус, в серых глазах читался страх. Сумрачная ночь помогала юноше скрыть застывшие слезы на лице, однако Северус все равно заметил их и, наплевав на все формальности, ринулся к крестнику. Блондин шевельнул губами, но комната не наполнилась ни одним звуком. Профессор склонился над ним, явно обеспокоенный такой реакцией, и начал внимательно вглядываться в лицо слизеринца, надеясь, что найдет ответ на свой немой вопрос. Зельевар решил первым нарушить напряженную тишину: — Тебя что-то грызет. Я хочу помочь тебе. Расскажи мне все, что накопилось, ты можешь мне доверять, — мягко произнес профессор, что было абсолютно несвойственно для его характера. Немного помедлив, он легонько приобнял крестника за плечи. — Все не так, профессор. Абсолютно все не имеет смысла, — произнес он с горечью. Ему было тяжело говорить, поэтому Снейп дал ему стакан воды и побродил по светлым волосам, тем самым пытаясь утешить. Он уважал эту тишину, так как она помогала мальчику успокоиться. — Что именно, Драко? — профессор все же подал голос, заметив, что юноше стало лучше. — Тебя волнует Темный Лорд и его поручение? Или есть что-то другое, чего я не знаю? — Северус, я... запутался. Тёмный Лорд ждет этого именно от меня, ты не понимаешь, — с досадой произнес Малфой, потупив голову. — Мы оба знаем, что многие его презирают и не все рады его возрождению, но положение не исправить. Мы должны расплатиться за все то, что сделали в прошлом. Ты ни в чем не виноват, однако твои родители приняли неправильную сторону, поэтому теперь и ты причастен ко всему этому. Прими свою позицию и слушайся его, ибо Нарцисса пострадает, если ты не повинуешься, — профессор не произнес имя отца, так как знал, что Драко больше волновала мать. Она не хотела этого, как и он. — Действуй оперативно, Волдерморт слишком нетерпелив. Когда ты убьешь Дамболдора, он сможет ударить по больному месту Поттера, и тот ослабнет. Но не забывай — я рядом и сделаю все, что от меня зависит, дабы поспособствовать этому. Услышав эту фамилию, Малфой невольно вздрогнул, тело покрылось мурашками, стало тяжело дышать от нахлынувших воспоминаний о недавних событиях. Это не прошло мимо Снейпа. — Ты что-то от меня скрываешь? Ты ведь не за этим пришел, верно? Тебя мучает что-то другое, я вижу. Скажи мне, может, я смогу быть полезен, — он произнес это так убедительно, что мальчик поднял на него влажные от слез и полные надежд глаза и тихо сказал: — Я использую это каждый день, каждый чертов день. Ты понимаешь? Мы целуемся как сумасшедшие, как будто этот поцелуй будет последним. Он такой нежный, страстный, желанный, и... любимый. Мне больно смотреть в его глаза, направленные на меня с ненавистью. А когда мы остаемся наедине, он набрасывается на меня, кричит о том, что терпеть меня не может, но все равно целует. Сначала жестко, потом нежно и страстно. Этим поцелуем он забирает мою гордость в свои руки, потому что я всегда отвечаю ему, так как не могу иначе. Мне нравятся его лохматые волосы, эти тупые очки, эти изумрудные глаза, этот чертов шрам. Я трус, Северус. Я бегу от своих чувств. "Обливейт" помогает ему забыть это. Мне кажется, что он решил таким способом сломать меня и... — голос его дрогнул. Драко, сглотнув ком в горле, продолжил, стараясь не смотреть в сторону профессора, что наблюдал за ним с выпученными глазами и все никак не мог поверить, что все это происходит взаправду: — У него получилось. Я сам должен был это прекратить, но не мог. Он мне нужен, понимаешь? С ним я чувствую себя в безопасности, все мои мысли резко улетучиваются, и я полностью отдаюсь ощущениям. Однако сегодня мы сделали кое-что непростительное. Мы перешли ту визуальную черту, но нам было все равно. Нужно было остановиться, прекратить эти несуразные вещи, но, когда я впервые услышал от него свое имя, я задохнулся. Эти чувства, наполнявшие меня, неправильные, причиняющие боль и успокаивающие, как пушистый мех, одновременно. Было так тяжело наслать на него "Обливейт". Я не хотел, чтобы эта ночь забылась, вместо этого я искренне желал оставить хоть какой-то след в его сознании, чтобы он чувствовал ко мне нечто большее, чем обычная ненависть. Однако я снова послушал его, думая, что переживу, как раньше, но эти безразличные глаза меня угнетают, я не ожидал, что будет так тяжело. — Драко замолчал, давая профессору прийти в себя, но тот был в ступоре. Никогда еще Малфою не доводилось видеть Северуса в таком состоянии. Вся уверенность пропала вместе с вечной надменностью. Перед ним сидел сгорбившийся мужчина, который словно прочувствовал всю боль юноши. Они сидели молча несколько минут, блондин смотрел на него выжидающе. — Не молчи. Скажи хоть что-нибудь. — Не знаю, что ты хочешь от меня услышать. То, что я не доволен твоим новым возлюбленным, думаю, и так понятно. Однако единственное, что меня беспокоит, так это то, что им оказался именно мистер Поттер. Драко, не думай, что я буду презирать тебя за те вещи, которые ты совершил. Как раз наоборот, я готов тебя поддержать в любой ситуации. Не скрывай своих чувств и не убегай от проблем. Если ты признаешься ему, то тебе станет легче. Поттер это примет, ведь, судя по твоим рассказам, он неравнодушен к тебе, — профессор усмехнулся, невольно вспоминая свою молодость. — Нет. Мы не можем быть вместе. Он не хочет ничего помнить, понимаешь? Каждый раз после очередной ночи он смотрит на меня своими обжигающими, но в то же время равнодушными глазами, и просит, чтобы я снова сделал это, чтобы я снова наслал на него это чертово проклятие, — выпалил Малфой и замолчал на несколько минут, переводя дыхание, а затем снова продолжил: — Тем более я собираюсь причинить ему боль, он никогда не простит меня. Я намеренно иду к этому, хотя готов отказаться и бросить все. Почему он важнее моей матери?! Почему?! — от накатившего отчаяния Драко всхлипнул, слезы катились по острым скулам и капали на холодный пол. Северус притянул мальчишку к себе и тихо произнес: — Мы справимся. Мы обо всем еще успеем поговорить. А сейчас тебе нужно ложиться спать. Если хочешь, можешь переночевать у меня, как на втором курсе. Раскладушка большая, поместишься. Увидев короткий кивок, он встал, чтобы достать подушку и теплое одеяло. Драко закрыл глаза и тяжело вздохнул, тем временем Снейп протянул ему чашечку чая из трав, которые успокаивали расшатанные нервы. Поблагодарив профессора, Малфой пошел спать. Не успела голова дотронуться до подушки, как он сразу же провалился в глубокий сон. Северус смотрел на него с любовью и заботой в черных, как смоль, глазах. Драко выглядел таким беззащитным, что он в очередной раз проклял Волдерморта, чувствуя, как щиплют глаза от слез. Обдумав все, зельевар принял решение. Он достал палочку и медленно произнес заклинание стирания памяти, начиная с того момента, когда в том злополучном месте произошел их первый поцелуй. — Прости меня, но так надо, — взволнованно произнес Снейп, — скоро все закончится, войны имеют конец, который и станет новым началом для всех.