Косички

— Устал — ужасно, — пожаловался Ренджи, почти падая на диван рядом с Рукией, отчего маленькая шинигами подпрыгнула, — твой брат, конечно, потрясающий человек, но сегодня он решил выжать из меня все соки — сначала тренировки, а потом — ещё и бумажки! Рукия мягко улыбнулась, передвинувшись на диване так, чтобы муж лёг головой на её колени, что Ренджи и поспешил проделать с огромным удовольствием. Тело Рукии всегда было немного прохладным, за исключением моментов страсти, когда они закрывали за собой дверь спальни, и Абараи доводил свою любимую «снежную королеву» до того, что она горела почти огнём. Сейчас же Ренджи почувствовал носом исходящую от тела Рукии свежесть, вдохнул с наслаждением этот аромат пока не наступившей зимы и довольно сощурился. — Брат просто хочет, чтобы ты стал ещё сильнее, — ответила Кучики-младшая, делая в свою очередь то, что нравилось ей — запуская тонкие пальцы в густые красные волосы Ренджи, ловко распуская узел на затылке и перебирая пряди, которые на её бледной коже казались языками пламени. — В могилу меня свести он хочет, — буркнул Абараи, и Рукия болезненно дёрнула его за волосы, нахмурив чёрные брови почти так же, как старший брат. — Ладно, понял, — вздохнул Ренджи, — вы, Кучики, друг за друга горой. — Верно, — пропела Рукия, наклонилась и поцеловала мужа в нос. Абараи коснулся горячей ладонью её щеки и в который раз поразился тому, что тело его жены, кажется, температурой гораздо ниже нормального; значит — перебарщивает с тренировками. — Рукия, — Ренджи сжал её лицо в ладонях, — ты решила совсем себя угробить, да? — Формально с каждым применением банкая я именно это и делаю, — весело ответила Кучики-младшая, — не переживай, солнце, — добавила она, — я знаю меру. «Солнце» — самое ласковое слово в лексиконе Рукии. Холодная и строгая аристократка никогда не называла своего мужа ласково, а когда Ренджи попробовал назвать её «зайчонком», весьма болезненно получил по рёбрам. Хотя зайцев она любила… Абараи не оставалось ничего, кроме как поверить в благоразумие Рукии, и он расслабился, откидывая голову назад и смежая веки, позволяя своей маленькой жене играть с его волосами. Это было так приятно, и Ренджи так устал, что он почти сразу заснул — просто провалился в чёрную бездну, не помня себя и не видя снов, как бывает со всеми вымотанными людьми. Когда Ренджи проснулся, за окном уже было раннее утро, а Рукия ушла, подсунув ему вместо себя подушку. С кухни доносился аромат свежезаваренного кофе — с тех пор, как Кучики-младшая жила у Куросаки, она пристрастилась к этому напитку, который не влиял на организм шинигами бодряще, но был очень вкусным — по крайней мере, для Рукии. Ренджи не нравился кофе, но ему нравились сладкие с привкусом горечи губы Рукии. Он сел на диване и по привычке хотел почесать в затылке, но вместо волос его пальцы наткнулись на… сооружение. Охнув, Абараи поспешил в ванную. Спустя две минуты на весь их маленький дом раздался его возмущённый рёв: — РУКИЯ!!! КОСЫ? КОСЫ?! Рукия вышла из кухни, прислоняясь спиной к дверному косяку и обнимая ладонями дымящуюся чашку кофе. Она тряслась от плохо сдерживаемого хохота. — Это… это не косы, это такие косички! — радостно сообщила она, и залилась звонким, как колокольчик, смехом. У Ренджи задёргался глаз. Впрочем, всерьёз сердиться он на Рукию не мог и не умел. — Мне завтра на грунт, — обречённо произнёс он, — меня же весь отряд засмеёт. Давай в следующий раз ты сделаешь мне причёску, типа той, что у Зараки была? С бубенчиками? Так хоть солидно. Рукия заходилась от смеха. — Ну, прости, — проговорила она, утирая слёзы, выступившие в уголках глаз, — иди сюда, я всё расплету. А бубенчики тебе не пойдут. Ренджи тяжело вздохнул. Определённо, семейство Кучики взялось его угробить.