***
Это было выходное утро. Чарли медленно открыла глаза и сладко потянулась, улыбаясь. Сегодня выходила новая книга — «Гарри Поттер и проклятое дитя». Чарли, как верная и преданная поклонница всего мистического и, конечно, всего, что связанно с Гарри Поттером, просто не могла не приобрести столь важную для нее книжку. Поэтому и утро было таким прекрасным, светлым и красочным. Брэдбери сразу выскочила с кровати и побежала в ванную — скорее приводить себя в порядок и бежать за книгой, а потом весь вечер читать её на пару с чашкой кофе, может, даже с кусочком торта. Кстати о тортиках. Перед тем как зайти в ванную комнату, девушка бросила мимолетный взгляд на небольшой белый столик на теперь уже всегда открытом окне. Каждый вечер, перед сном, она оставляла там что-нибудь вкусненькое: булочку с помадкой, шоколадку, кусочек торта прикрыв салфеткой, если позволяли обстоятельства… Зачем она это делала? Сама не знала. Просто однажды Габриэль спас ей жизнь и все, несмотря на то, что она когда-то предпринимала попытки прикончить его вместе с Дином. На столике, как и ожидалось, ничего не оказалось кроме крошек, белоснежной лилии и записки. В благодарность за угощение Габриэль всегда оставлял ей цветок и пожелания доброго утра, удачного дня… Если честно, то ей нравились такие знаки внимания со стороны этого мужчины, и она честно признавалась, чуть краснея, что ждет этого каждое утро. Но не забудем о книге. Девушка быстро умылась, и оделась, как обычно: брюки и клетчатая рубашка. Цветок же был помещен в вазу с водой и оставлен на столе. Главное для нее сейчас — книга, и ради достижения этой цели она пройдет все девять кругов Ада, перебьет любых демонов и снесет что угодно на своем пути. На часах 10:26, в 11:10 она должна уже стоять в очереди самая первая, ведь другие любители сие книги не ночевали же прямо у дверей в палатках… Ведь так? В путь. Девушка закрыла дверь и, поправив сумку на плече, побежала вниз по лестнице, перескакивая через ступеньки. На улице была просто адская духотища, а солнце так и грозило подарить всем тепловые удары и обгорелую кожу. Но что девушке солнце? Книга ждет ее, а Чарли ждет книгу. Брэдбери быстро добежала до метро и заскочила в вагон, становясь к стенке и рассматривая всех пассажиров, спустя секунд десять, неожиданно ощутив на своей спине прожигающий взгляд. Она незаметно повернула голову в сторону источника, якобы почитать правила поведения, но уже не чувствовала его. Решив, что ей просто показалось, девушка вернулась к разглядыванию плакатах на стенке, пытаясь убить время. — Ну хоть один день без этих тварей… Боже, я тебя прошу… — Омрачить этот день еще одной схваткой с очередной потусторонней сучкой и опоздать — последнее, что она хотела бы в этой жизни. Наконец, поезд противно лязгнул, останавливаясь на нужной станции. Чарли быстро выбежала самая последняя из вагона, пытаясь сориентироваться. Стоило девушке ступить на лестницу к выходу из метро, как ее кто-то по-хозяйски обнял за плечо и повел в совершенно другую сторону. Конечно, все ее инстинкты и чувство самосохранения твердили в один голос, что нужно срочно выбираться из этих объятий, защищая себя. Если бы не одно но… В нос ударил резкий, но не навязчивый запах лилий и шоколада с карамелью. Кто из всех святых и простых людей может вот так просто увести девушку в неизвестном направлении и так сильно пропахнуть сладким? — Габриэль… — Успокоившись, она расслабилась, идя за трикстером, который, в отличие от нее, был напряжен. — За нами следят. — Если сам архангел Габриэль спустился к Чарли с десятого этажа, чтобы сообщить о слежке, то это значило, что ее противник далеко не мелкая сошка, а что-то посерьезнее вампира или вендиго. — Демон? — Прошептала Брэдбери, поворачивая голову и бросая мимолетный взгляд на идущую за ними шаг в шаг брюнетку. Ее озабоченному братцу Дину она бы понравилась. Стоило заметить, что рука, так смело обнимающая ее за плечо и прижимающая к обладателю, сжалась еще сильнее, притягивая девушку к себе вплотную, не желая отпускать. — Левиафан… Разобраться с ним без лишнего шума мы не сможем. Слишком людно, да и я уже устал. И это я еще не говорю о том, что вместе с ним мы отправим в Преисподнюю еще пару десятков людей. — Габриэль сделал широкий шаг и завернул за угол, продолжая быстро идти, почти переходя на бег, вынуждая Чарли чуть ли не лететь за ним, спотыкаясь по пути о свои ноги и ноги архангела. — Вот сучка. Предлагаешь потеряться из ее виду? Или прибить где-нибудь подальше отсюда? — Если бы только Габриэль знал, что кроется за уверенным тоном и смелой походкой. Страх, только животный страх перед этими безжалостными обитателями чистилища. Пожалуй, это были единственные существа, которые вводили ее в ужас и оцепенение. Брэдбери сто раз прокляла себя за утреннюю ветреность. Она оставила все оружие дома, и теперь ее жизнь была в руках этого повернутого на сладком архангела. В его же интересах помочь ей, а то он лишится утренних угощений. — Я не хочу драться. Оставим это дело Винчестерам, а сами можем просто прогулять весь день по городу. Который час? — Габриэль быстро осмотрелся, поворачивая наугад. Как оказалось, они попали в парк. Заметив, что левиафан не отстает, а Чарли уже восьмой раз грозится сломать себе обе ноги, заплетаясь в них, он сел на первую попавшуюся скамейку, буквально укладывая на нее Чарли, опуская голову ничего непонимающей девушки на свои коленки. Натянув ей капюшон куртки почти до носа, фокусник откинулся на спинку, смотря в небо, попутно перебирая рыжие локоны Чарли. Словно они обычная пара и это — просто свидание, а не побег от смертельно опасного преследования. — Ты… — Она опешила. Такое, честно признаться, с ней случалось впервые. Первой мысль было хорошенько треснуть этого обнаглевшего архангела кулаком по башке, заставить то левиафанье отродье выжигать на себе узоры моющим средством и наконец купить книжку, почитать, а уж тогда вернуться к работе. Так бы она думала, если бы это был обычный демон. Сейчас же она просто лежала, чувствуя растущее напряжение каждой клеточкой своего тела, ощущая, как у нее просто отказывают ноги, не собирающиеся нормально шевелиться. Но даже сейчас, когда рядом с ней ее самый главный страх, Чарли находит свет во тьме — мягкий, успокаивающий голос Габриэля, единственного, на кого она сейчас может положиться. — Твой так называемый дружок-охотник сейчас в городе? Делай вид, что преследователя не признаешь… И напиши Винчестерам, это их работа, а не моя. — В городе… — Переборов себя и свой страх, унимая дрожь, Чарли обреченно достала трясущейся рукой из сумки телефон, набирая Дину сообщение с призывом о помощи. — Доволен? И чем теперь мы будем заниматься? — Она подняла голову и вздрогнула. Левиафан… Монстр, мешавший ей спать на протяжении столь длительного времени. Пока не появился Габриэль… Эта мразь сейчас сидела с ними на одной скамейке. Взгляд Брэдбери забегал по всем сторонам, не зная, за что ему зацепиться. Ее начинала колотить мелкая дрожь, а сердце забилось в бешеном ритме. Ей просто было до дикости страшно, как кролику в одной коробке с удавом. Такие изменения в спутнице не прошли мимо внимательных глаз ее спасителя, бросившего гневный взгляд на обитателя Чистилища. Если бы не сидящие напротив них люди, он бы уже давно переместил себя и Чарли подальше от этого места. Но дал Дину обещание, не стирать людям память… А Габриэль хоть и фокусник, все же в первую очередь — архангел, и не может нарушить свое слово. — Хорошая погода? Вы так не думаете, мисс? — И тут сердце девушки просто остановилось, а из глаз уже готовы были потечь предательские слезы. Оно опознало ее… — Очень даже. — Но вместо дрожащего ответа, он услышал твердое слово, приправленное грозным взглядом. — Вот только моя спутница слишком устала и хочет отдохнуть. — Он улыбнулся своей обычной «химерской» улыбочкой, начиная осторожно поглаживать вздрагивающее плечо Чарли, как бы говоря: «Она под моим покровительством. Не трогай!». Левиафан же еле сдерживался, чтобы не прибить их обоих. Его задание — привести Брэдбери живой и невредимой. Без жертв и лишнего шума. Зачем привести? Винчестеры, как крысы или тараканы, надоедают, всегда ускользают из их рук. Что они будут делать, если на пороге их дома появится не незнакомый им человек, а левиафан в шкуре Чарли? — Вот оно как… — Он старался скрыть раздражение в голосе, как мог, но до уха Брэдбери все равно доносились нотки недовольства. — А теперь нам пора, прошу простить — Архангел взял напуганную девушку на руки и поднялся, замечая прибытие Винчестеров, ещё несколько секунд назад мотавших головами, стараясь выцепить взглядом цель, теперь же оперативно направляющихся к процессии у скамейки. И Габриэль скорее прочитал по губам, нежели расслышал брошенную в его сторону фразу, сказанную Дином: «Я убью тебя». Левиафан, как и ожидалось, отвлекся на братьев, когда Габриэль уже уносил свои ноги и Чарли на них. Ведь основная цель левиафанов — те двое, а не они. Да, может, это и было отчасти подло со стороны архангела вот так бросать Винчестеров самих разбираться с чудовищем, но он и так не обладал репутацией благоверного сотрудника, поэтому, если бы он остался, это было бы восьмым чудом света. — Ты в порядке? — Как только Габриэль вышел за ограду, он сразу отпустил успокаивающуюся девушку на землю. Ее ноги тут же подкосились. И она бы упала на землю, если бы трикстер вовремя её не поймал, аккуратно придерживая хрупкие плечи, словно мог сделать ей больно. — Только благодаря тебе… Спасибо — Глубоко, судорожно вдохнув и выдохнув, она обмякла в его руках, прикрывая глаза. — И как давно он за тобой бегает? — Спросил Габриэль, кидая взгляд на небо, над которым уже начинали сгущаться облака. Будет дождь — Месяцев пять, может, больше, не помню уже… — Более-менее успокоившись, она сумела твердо встать на землю, но архангел еще не спешил опускать ее, страху на всякий случай. — И это все, что ты говоришь своему спасителю — Фокусник театрально вздохнул и обнял ее за талию, ведя девушку в сторону ее дома. Чарли и сама не понимала, почему не сопротивляется, почему не оттолкнет его или не скажет, что он слишком много себе позволяет. Она просто прикрыла глаза и положила свою голову ему на плечо, идя дальше и вытирая глаза белым платком, который вскоре окрасился в грязно-серый от слез и слегка потекшей туши. — Я мало чего боюсь, но Левиафанов — больше всего. — Обокрала их? — На это Брэдбери кивнула. — Ясно все с тобой… Но можешь пока не волноваться. Я рядом, а значит, ты будешь жива и здорова. Стоило им выйти на глухое место, как Габриэль сразу перенес их домой к девушке, слыша искреннее, благодарное: «Спасибо». Большего ему и не нужно было.***
От воспоминаний на губах появилась грустная полуулыбка. Чем они занимались тогда весь вечер? Читали. Хоть Чарли так и не смогла тогда купить себе свою ненаглядную книгу, обвиняя во этом всех и вся, но архангел не звался бы фокусником, если бы не доставал кроликов из шляпы. В этом случае — книгу из-за спины… Пожалуй, того счастья, которое пропитало каждую клеточку всего существа Чарли, Габриэль никогда не забудет. У Брэдбери красивый, мягкий, мелодичный голос. Она читает спокойно, ровно, не спотыкаясь на каждом слове. Габриэль уже и не помнил, когда действительно расслаблялся, чувствуя себя как дома. Закутавшись в плед, прижимая к груди любимую девушку, жуя сотую по счету ириску и слушая, как она читает хорошую книгу… Бесценный момент. И все же архангел не смог уберечь ее, защитить, прийти на помощь. Он даже узнал о случившемся самым последним, от Дина. Что тогда мог почувствовать тот, кто еще вчера был любим и нужен, дарил кому-то тепло и ласку, получая в ответ еще больше, а теперь он потерял все это в одно мгновение? Он словно и не жил, лишь существовал, как зомби, безвольно скитаясь повсюду, не зная, как и чем занять эту пустоту. В квартире Чарли уже не было так, как при ней. Не чувствовалось уюта, книги красовались на полках, а не пылились в картонных коробках, кровать была заправлена, балкон закрыт, но самое главное — не было ее… И стоило девушке исчезнуть как в один момент не осталось ничего, только пустота и звон в ушах, давление стен. Жизнь на земле уже не казалась Габриэлю такой веселой и забавной. Эту боль в душе он мог сравнить с тем, как потерял брата, как смотрел на бесконечные, жестокие, кровавые семейные разборки, которые никогда ничем хорошим не кончались. Чарли умерла, а он даже не пришел на ее похороны. Ее не кремировали. Почему? Архангел пытался найти себе оправдания, но выходило из рук вон плохо — в голове пульсировали только горькие и жгучие обвинения в свой же адрес: «ее не вернуть, не смогу посмотреть в глаза Дину, не смогу смотреть на это…». Этими же мыслями Габриэль пользовался, объясняя для самого же себя, почему не был на похоронах. Пожалуй, последнее и было верным. Он, несмотря на все испытания жизни, просто не смог бы видеть то, как гроб с ободаемой трикстером Чарли закрывают, опускают и закапывают, навсегда лишая возможности обратно к свету. Но Габриэль нашел в себе силы и смелость прийти к церкви, приблизиться к могильной плите, положить на нее цветы, опускаясь на колени перед этой злостной каменюкой. — Прости… — Срывается с его губ. В начале очень тихо, еле слышно, но затем переходя в отчаянный крик. — Я прошу тебя, вернись! — Габриэль уже не сдерживает себя, падая, прислоняясь лбом к земле, словно моля у Чарли прощения, захлебываясь в рыданиях. Он даже не замечает, что такая знакомая и родная ладонь уже давно сжимает его плечо, второй рукой успокаивающе поглаживая по спине. Архангел не видит улыбки, полной боли и радости встречи, не слышит призрачно тихого, невесомого: «Не вини себя. Ведь я все равно рядом. Всегда твоя и везде с тобой, Габриэль…».