***
Профессор защиты от тёмных искусств Гилдерой Локхарт не такой идиот, как казался в каноне. Он достаточно сильный волшебник, но слабее Снейпа или Флитвика. Благоволит тем, кто ходит на дуэльный клуб, в частности ко мне. Его усилиями мне удалось освоить "Петрификус Тоталус", "Экспеллиармус", "Протего" и "Ступефай". Срабатывает через раз, но уже несомненный прогресс. У меня возникают нехорошие мысли, чем на пятом курсе должна заниматься "Армия Дамблдора"? И определённые вопросы по бою в отделе Тайн. Также профессор Локхарт ведет факультатив по писательскому искусству. Народу мало, хотя он говорит интереснейшие вещи. Наступает очередное ежемесячное большое демонстрационное занятие дуэльного клуба. Присутствуют профессор Локхарт, Филиус Флитвик, мадам Хуч, Минерва МакГонагалл и в качестве приглашённого участника... Гермиона Грейнджер. Всё закрыто защитными чарами. Занятие идёт в большом непонятном зале в подземельях. Помост отсутствует. Начинается всё с показательного выступления нашего декана Минервы МакГонагалл и мадам Хуч. Минерва МакГонагалл взмахами волшебной палочки создаёт големы из глины, которые бросаются на Роланду Хуч, которая разносит их на куски при помощи "Редукто". Они вооружены копьями. Нам показывают возможности высшей трансфигурации. Мы сидим с открытыми ртами. Это реально круто. Прям, как в боевике. Далее идёт демонстрация спортивной гимнастики. Мадам Хуч снимает мантию и оказывается в спортивном костюме. Минерва МакГонагалл кидает заклинания в физрука, та от них уклоняется при помощи акробатических упражнений и даже кидает заклинания в ответ. Круто, но у меня ощущение, что я в цирке. Следующим пунктом выступление двухкратного чемпиона Европы по магическим дуэлям Филиуса Флитвика и Гермионы Грейнджер, которая выступает без палочки. Они становятся на расстоянии, раза в три превышающих расстояние во время показательного боя Северуса Снейпа и Гилдероя Локхарта на первом занятии. Первой начинает наша ученица. У неё у руке появляется маленький огненный шарик, который начинает расти. Через минуту он размером с гандбольный мяч. Все и интересом ждут, что будет. Кидает в декана Рэйвенкло, тот невербально взмахом волшебной защищается от этого огненного шара, который взрывается от удара о защиту. От грохота взрыва нам закладывает уши. "Нам было продемонстрировано применение фаербола," — сообщает профессор Флитвик. — "Само заклинание фаербола строго запрещено в восемнадцатом веке, а это формально незапрещённый аналог, придуманный Морганой". У нас полный восторг. Интересно, фаербол всегда создаётся долго или со временем можно делась его быстро? С палочкой быстрее или как? Филиус Флитвик кидает серию невербальных заклинаний, но подлетев к Гермионе Грейнджер светящиеся лучи уходят чуть в сторону, огибают её и несутся обратно. Из палочки Флитвика вырывается патронус в форме ежа и принимает серию заклинаний на себя. Из пальцев правой руки Гермионы вырывается светло-голубое пламя, которое окружает профессора Флитвика и замирает в метре от него. "Это огненное кольцо, старое зороастрийское колдовство, " — говорит он и рассеивает огонь, бормоча заклинания, которые мы не слышим. Мы сидим с отвисшими челюстями. Где она этому научилась? Мисс Грейнджер замирает, и её лицо сереет. Профессор Флитвик кастует непростительное заклинание "Авада Кедавра", зелёный луч попадает в окаменевшую Гермиону Грейнджер. Луч заклинания рассыпается на зелёные искры, которые падают на пол. "Каменная защита Морганы. Волшебник становится невосприимчив к большинству заклинаний. Не пытайтесь это повторить," — говорит наш учитель чар, а Гермиона Грейнджер медленно приходит в себя. Все ученики в восторге. — И последнее, — наконец начинает говорить Гермиона Грейнджер, которая до этого молчала. — Пять добровольцев готовы? — Да, — отвечают пять старшекурсников, которые стоят за пределами защитного купола. Их неожиданно опутывают и связывают магические верёвки. — Путы Мерлина, — говорит Гермиона Грейнджер. — Прошу заметить, они стоят за пределами защиты, — говорит Маккошка. — Это колдовство придумано самим Мерлином. На это показательная часть выступления закончилась. Начинаются выступления тех, кто занимался в Дуэльном клубе и добровольцев. У нас начинается сражение. Вначале я сражуюсь против Кормака МакЛаггена, он меня обезоружил. Потом мне удалось победить Блейза Забини. Последним оппонентом был Теодор Нотт, победа за ним. Само дуэльное столкновение обычно длится несколько секунд, но иногда доходит до двух-трёх минут. По итогам Дуэльного клуба у меня странные ощущения по поводу событий пятой книги. Гермиона Грейнджер в инциденте с горным троллем была вынуждена показать, что она способна на сильное колдовство. Потом стали проявляться разные мелочи. У меня есть уверенность, что оригинальный Гарри Поттер не стал бы травить нашу заучку в начале учёбы. Он бы, в отличие от меня, не пошёл бы к профессору Флитвику с вопросом про синее пламя. Если верить книгам: зороастрийская магия огня — очень своеобразная вещь. "Огонь Гекаты" является способом обогрева и им иногда пользуются некоторые старшекурсники. Для него требуются специальные прозрачные сосуды, цена которых от семидесяти галлеонов. Маггловские стеклянные банки плавятся через несколько минут. Носить в кармане сосуд с огнём нельзя, это вопиющие нарушение техники безопасности. Теоретически можно использовать любой сосуд, но это редко кто умеет. То, что наша заучка легко управляется с огнём, вызывает восхищение, а в холодное время года и зависть.***
Возвращаемся с Дуэльного клуба. Что меня раздражает в Роне Уизли, так его лень. Сидит в гостиной и ждёт, когда с ним сыграют в волшебные шахматы. В каноне это смотрелось не очень страшно, а на практике... Что мешает ему записаться в Дуэльный клуб? Ничего. Даже Невилл Лонгботтом, несмотря на то, что с заклинаниями у него плохо, ходит к мадам Хуч на занятия по боксу. У Рона палочковые заклинания при должном старании получаются. А ещё Рон ни ходит ни на один факультатив. Я понимаю, канонный Гарри Поттер и Рон нашли бы друг друга. Рон пошёл бы за компанию, но вот, блин, я не совсем Гарри Поттер, у меня свой круг общения. Я совершенно нормально общаюсь с девчонками с шестого-седьмого курса, сказывается опыт прошлой жизни. Базовым навыкам вышивки рунных рисунков на одежде можно научиться без проблем. Там привечают всех, кто готов держать иголку в руке.***
Больше всего Минерву МакГонагалл беспокоила Гермиона Грейнджер. Она просто сказала, что она может показать. Путы Мерлина были старым легендарным колдовством, забытым много веков назад. Они работали исключительно невербально и без палочки. Гермиона Грейнждер сказала, что у неё был хороший учитель, который научил некоторым волшебным "штучкам". Как его звали, узнать не удалось. Что интересно, сама ученица и не подозревала, что это несколько веков, как забыли. Девочку отправили на обследование в отдел Тайн, на предмет захвата тела. Выяснилось, что носитель оригинальный, действительно есть магическая фея-крёстная, имя не установлено. Обряд магического покровительства был, по мнению мисс Грейнджер, предельно простой: надо надрезать себе палец золотым серпом, а он должен быть у каждого нормального британского волшебника, произнести магическую клятву и сунуть палец в рот. Как только ребёнок проглотит кровь феи-крестной, так обряд и свершился. Волшебной палочки, с точки зрения мисс Гермионы Грейнджер, может и не быть, а личный золотой друидский серп обязателен, у мисс Грейнджер он есть. Её учитель и фея-крёстная считали, что при помощи волшебных палочек и заклинаний колдуют только сквибы. Текст магической клятвы феи-крестной на старокельтском языке был приведён. Сотрудники отдела Тайн вынесли вердикт: ритуал формально не был запрещён, но очень редкий, особенно в наше время, и здесь возник неизбежный вопрос: кто из волшебников взял покровительство над этой девочкой? Причём всем было ясно, что это очень сильные волшебники, не уступающие Альбусу Дамблдору и Тому Риддлу. То, что мисс Грейнджер владела огненными чарами на уровне персидских магов-огнепоклонников — наводило на разные мысли. Считалось, что у неучтенных министерством магии волшебников такой силы быть не может. Что-то здесь не так. Однако в отделе Тайн предлагают ждать: всё тайное рано или поздно становится явным.