Новая жизнь

Гэбриэль устал оббивать порог начальства. Он приходит в течении пяти дней и никак не мог вымолить разрешение на подтверждение вылазки «Блэквотч». Всю организацию сотрясали бюрократические баталии, в которых лучший оперативник не то чтобы не смыслил, а не находил выдержки, не обладая должной дипломатичностью по отношению в начальству. Гэб был отличным солдатом, талантливым стрелком и интуитивно умел считывать людей, но у него не было ни того красноречия ни убедительности в аргументах как у Джека. И это составляло для него плохую репутацию… В такой ситуации оперативник ощущал своё бессилие, а бежать с видом побитой собаки к Джеку было ниже достоинства начальника спецподразделения. Моррисон же явно избегал его, куда-то отъезжал, проводил бесконечные встречи и переговоры, словно больше не велось никаких расследований в отношении компании «Вишкар». - Как мне воспринимать это, Моррисон? Рейес застал командира только утром, по прошествии пяти суток. Джек выглядел затасканным, уставшим: неровно выбритые куски щетины выдавали не только небрежность, но и полное не соблюдение имиджа миротворца. Под раскрасневшимися глазами виднелись темные круги – идеально выглаженная форма никак не смогла бы исправить это жалкое зрелище. Джек рассеяно уставился в проем двери, к косяку который прислонился недовольный глава «Блэквотч». Пропустив тяжкий вздох, Ястреб устало произнёс: - Я очень устал, Гэб, умоляю, не сейчас. - Не сейчас? – злобно хохотнул мексиканец. – Снова не сейчас, да? - резко проговорил он, срываясь с места, будто пол под ним был заминирован. На лице Рейеса застыло выражение близкое к взрыву плохо скрываемого гнева. Он хотел задушить Моррисона прямо сейчас… - Я выбил, вымолил всё снаряжение для нас, подготовил план, утвердил, собрал команду, и что я слышу? «Не сейчас»? Ты серьёзно, ёб твою? Почему миссия по передвижным японским омниям внезапно стала важнее, чем ликвидация планов механических ублюдков по захвату нашей территории, Джек? «Люди – наш приоритет» - не твои ли это были слова на очередной красивой церемонии? А потом пару обвинений в неудачном сценарии, который тебя, как картонного болванчика, заставили прочитать, и вот ты уже ползаешь на коленях перед… как их там? Мирные омники? Кто блять?! Это они-то мирные? Кто из них? Городские политые силиконовой оболочкой проститутки или открыто выходящие на улицу бывшие серво-дроиды, которым обновили интерфейс? Починка робота это куда более плёвое дело, чем похороны моих ребят. И, знаешь, это, блять, не весело, когда люди, жизнь которых и так коротка, вдруг решают, что куски металла куда важнее их самих. Моррисон, сидя за своим столом, рассеянной пятерной провел по своему измученному лицу, после снова посмотрел на Рейеса снизу вверх. Он не знал как сказать Гэбу о том, что многие из их миссий теперь, после подписания сепаратного мира, будут рассматриваться как призывы к в нетерпимости по отношению к «четвёртой расе» как их уже окрестили СМИ. - Потому, что передвижные омнии - это явная контрабанда и нарушение всех известных нам с тобой законов. А твоя вылазка – это игра ва-банк, из-за которой могут пострадать твои же люди. Я не могу настолько рисковать, чтобы совать нос в дела частной корпорации, о размахах власти которой мы с тобой не в курсе. Давай-ка, кое-что проясним. «Вишкар» даёт этим людям инфраструктуры, рабочие места, развитие городов после омнической войны. У них армии маркетологов и политиков, которые стараются заботиться об имидже корпорации. В Японии всё не так – ты знаешь. Там власть перешла к клановым структурам, которые, хорошо бы если б только чинили разборки друг над другом, но они продают оружие всем тем, кто в ближайшем будущем может стать для нас большой проблемой. Мексиканец лукаво прищурился, после чего достал из заднего кармана пульт от ИИ управления квартой командира. Пара нажатий и вот, отсек и личные покои Моррисона превратились в звуконепроницаемую изолированную комнату без шанса на призыв о помощи. Это был подлый, но очень безотказных ход. - Что ты задумал, Гэб? – рука Моррисона инстинктивно потянулась к разгрузке, в надежде выудить из неё небольшой пистолет. Но, как на зло, Рейес чувствовал, в какое время нужно достать командира, чтобы лишить его возможности аргументированно улизнуть из своих апартаментов. - Выбить из тебя разрешение на проведение операции. Раздевайся, если дорожишь этим. Ты последние мозги потерял от своей дипломатической на хуй крутизны. Я не удивлюсь, если сенаторы вылизывают твои плакаты в коридорах славы и дрочат на твой звёздно-полосатый образ, - Рейес был раздражён, но он всё ещё в тайне надеялся, что Джеку всего лишь нужно ощутить себя обычным человеком со своими слабостями и пороками. И только в любовных утехах этого паритета было возможно достичь. Но Моррисон сопротивлялся, будто боялся уронить этот натянутый на него собирательный образ идеального гражданина и героя. - Гэб, я устал, - обреченно прикрыл глаза командер. – Я устал настолько, что мне нечего тебе сказать больше. - Плевать! А я устал каждый раз доказывать тебе, что я не беспомощная игрушка, а боевой офицер. И что моя сыворотка введённая десять лет назад ничем не хуже той, что ввели тебе. Мы оба это понимаем. А ещё, ты прекрасно знаешь, что в виду специфики нашей организации я не могу быть публичным человеком как ты – иначе некому будет выносить мусор за святошами. Ты откладываешь мои миссии с завидной регулярностью и я блять просто не знаю что думать. Или это твоя грёбанная забота о моей заднице или просто ты перестал мне доверять. Скажи мне, когда мы в последний раз трахались не потому, что это весело, а потому что между нами что-то есть? Я блять уже не верю, что сам говорю это! Ты заставляешь меня сейчас выглядеть истеричной сучкой, хотя я ни разу не дал повод сомневаться в себе. Ты считаешь себя лучше и сильнее меня что ли? - Рейес, я никогда ничего подобного о тебе не думал! То, что мы не …занимались с тобой сексом ещё не значит, что я думаю о тебе как-то не так как ты того бы хотел, – Джек не знал, что его больше будоражило в нарастающем конфликте, сам конфликт или то, с каким оттенком ненависти на него смотрит любовник. Гэб умел передать все оттенки своей ярости ментально, заставить ощутить себя в опасности – это заводило. Это было почти так же как тогда в академии. Моррисон привстал из-за стола, вырастая перед капитаном оперативной группы, не отводя взгляда от его жгучих мексиканских глаз. Первый удар незаметно для себя он пропустил. Кулак спецназовца впечатался в скулу, заставляя голову мотнуться в сторону. Кажется, теперь слова потеряли свой смысл, и разрешить этот конфликт можно было только одним известным обоим способом. Они не поступали так раньше, но деятельность обоих командиров слишком различалась и они были вынуждены спустить пар именно так. Моррисон при всей своей усталости не хотел проигрывать даже здесь, хотя он точно знал, что драка это всего только показательная прелюдия. Что ж, если чувства двух любовников может подогреть только это, то пусть будет так… Джек, и правда, толком не спал несколько недель, но так как Циглер исправно выдавала ему энергетики и витамины, то он рассчитывал, что все дипломатические миссии рано или поздно закончатся. В конце концов, Джек не так часто присутствовал в суете вооруженных конфликтов – ему нужно было курировать Овервотч и делать так, чтобы Гэб беспрепятственно мог делать своё дело. И, кажется, для самого Гэбриэла это перестало иметь смысл или быть очевидным. Начальник «Блэквотча» никогда бы не признался в том, что ему просто не хватало присутствия Джекак рядом как прежде. И что их редкие встречи на летучках больно отзывались внутри, словно всё уже было потеряно и проиграно между ними. Моррисон словно и не скучал и не искал встречи, а только лишь отдалялся, ставя свою миротворческую миссию выше всего, что между ними было. Драка внезапно плавно переместилась к зоне отдыха, где стояла типичная для всех кварт армейская кровать. После какого-то из ударов Джек ощутил под ладонями мягкую поверхность матраца, и конфликт перешёл из обмена ударами в партер. Рейес практически одержал верх над командиром, успев заломить его руки за спину, весьма недружелюбно уткнув главу «Овервотча» носом в одеяло. Джеку стоило признать своё поражение в виду усталости и измотанности, но он не хотел подавать даже виду своей неспособности больше сопротивляться. Блондин тяжело дышал, кряхтел и угрожающе рычал, когда его придавили к матрацу как щенка. За спиной послышался до боли знакомый щелчок и гудение магнитных наручников. - Ты ведь не серьезно, Гэб. Это уже слишком даже для тебя! Чего ты хочешь этим добиться? Начальник спецподразделения Рейес уже не особо желал слушать какие-либо слова от того, кто стоял перед ним на коленях, высоко задрав свою командирскую задницу. Он перевёл дух, облизал пересохшие губы и в несколько порывистых движений избавил Джека от штанов и белья, заставляя их болтаться на бедрах - Гэб! Ты же понимаешь, что я могу легко выбраться? – нотки бессильной злобы в голосе уже перешли в угрожающие. - О дааа, кэп, угрозы, сплошные, мать твою, угрозы. Я научу тебя расслабляться и уважать тех, кто не любит, когда их планы обламывают. Ничего! Будешь спать крепко без того дерьма, которое тебе таскает Циглер. Думаешь, я не в курсе? Я следил за тобой всё это время, пытался хоть как-то объяснить самому себе твоё поведение. Но…ты заигрался, Ястреб. Пора платить за это. Моррисону пришлось капитулировать. Он смирился с тем, что должно было последовать дальше. Но по итогу нисколечко об этом не пожалел… Джесси закончил писанину отчёта, небрежно откинув клавиатуру в сторону. Киборг, казалось, за всё время даже не пошелохнулся – его лицо было плотно закрыто куском желтого визора, а руки безвольно обвисли вдоль корпуса. Генджи был похож на огромную игрушку в странной коробке, и это немного беспокоило южноамериканца. Человек с искалеченной судьбой, с очень непростыми взаимоотношениями с семьёй. После внезапной исповеди киборга Джесси ощущал некоторую неловкость перед ним. Откровенность этого парня была болезненной, отчаянной, будто он никогда и никому не рассказывал о своих чувствах. - Генджи-кун? – тихо позвал его МакКри, выжидая, что киборг мгновенно отзовётся, повинуясь внутреннему протоколу реагировать на голос напарника. Но этого почему-то не произошло. Японец не подал никакого сигнала даже на прямое обращение. МакКри перевел взгляд на толстую папку, которую приходилось перечитывать раз за разом. Он не хотел действовать по инструкции и вызывать вынужденную побудку из блокировочного спящего режима простой алгоритмической командой, которая была завязана на его фамилии. Это очень хорошо, что программа выпустила тонкий цифровой поводок на шее новобранца от использования имени. Ковбоя охватило любопытство. Он медленно поднялся из-за стола и подошёл к подзарядочному боксу. Сказать по чести, теперь он и Генджи были привязаны друг к другу, словно оба находились под жестким неусыпным надзором всей организации – киборгу запрещалось отдаляться от напарника дальше ста метров. Прошлая выходка Генджи не прошла незамеченной для начальства, и многие протоколы подверглись корректировке. Протокол текущего слежения главного оперативника был подвешен на МакКри, а это значило, что прежних вольностей как пять дней назад уже точно не будет. На этом настоял Рейес лично. - Я должен отнести отчёт, приятель. Было бы славно просто отправить его по электронке и запарить Афину поставить напоминание командиру, но… Знаешь, ты был прав. Киборг не двигался, пока он подзаряжался, можно было говорить что угодно и сколько угодно. Джесси улыбнулся, откидывая отросшие спереди волосы за уши, но проклятые пряди всё равно спадали. - Ты был прав, черт тебя дери. Я хочу его. Моего командира. Но он даже не смотрит в мою сторону. Жалеет или просто не знает, что я к нему чувствую. Я устал пожирать его взглядом как голодный пёс. Я хочу его настолько сильно, что готов пойти до конца. Будь что будет. Да, возможно меня тогда выгонят, может быть мы даже с тобой больше не увидимся больше. Ты, это, прости… Я всегда считал что круче моего капитана только сама смерть, Рейес ведь дал мне второй шанс тогда, научил многому и указал на цель в жизни. И вот я здесь… А он? Он тащится от Ястреба. Я ведь вижу, я знаю, чем они занимаются в свободное от миссий и политики время. Но мне почему-то кажется, что у них уже всё закончилось. Да и Джек как-то не сильно заинтересован, чтобы быть рядом с ним. Но я могу быть рядом! Чёрт…где же моя гордость-то? А? Я ведь за ним на коленях готов ползти… Мужчина подошёл вплотную к боксу, облокотившись об него предплечьями, словно готовился вот-вот упасть в руки киборга. Могло показаться, что Генджи тяжело вздохнул, хотя на самом деле это были всего лишь фильтры, которые выпускали охлаждающий конденсат. - Один раз я даже предложил ему… короче предложил воспользоваться моими услугами ораторского мастерства. Хотя бы так только бы быть ближе к нему. Но в ответ удостоился презрительного взгляда, и это было ужасно больно. Я знаю, где он сейчас. Афина сказала, что он пошёл к Моррисону. Учитывая, что их нет уже два часа, то не сложно догадаться, чем они заняты. Ты говорил, что любил кого-то так же, Генджи-кун…я помню, говорил. Я почему-то подумал, что ты отчаянный парень, и что твоя история как-то связана с тем, что ты пережил. Мы часто выезжали на миссии и в том числе и в Японию и в окрестности Ханамуры, но я никогда не сталкивался с людьми, которые поменяли сторону. Быть может твои причины быть здесь не менее веские, чем мои. Но я почему-то убеждён, что ты мне рассказал не всё. Наверное, это очень страшно потерять человечность и стать таким… Джесси не заметил, что сигнал окончания подзарядки загорелся зеленым индикатором, он был слишком поглощён своими откровениями, полагая, что его никто не слышит. На последней реплике киборг уже отчётливо мог разобрать его слова. Генджи всегда включал аудиозапись, на случай экстренного отключения систем или опасности быть застигнутым врасплох, так что, по сути, он стал свидетелем всей печальной исповеди МакКри. Разобрав запись за считанные секунды, киборг мягко вышел из бокса, очень осторожно извещая напарника о своём пробуждении. - Страшно, агент МакКри - тихо ответил киборг, вглядываясь в черты лица Джесси опустевшим мертвым взглядом, словно разделял его боль и тоску. – Это хреново, когда тебя не хотят или делают вид, что ты пустое место. Один очень дорогой для меня человек поступил точно так же. И тогда я поклялся, что добьюсь его, чего бы мне это не стоило. Я верил, что залог победы или поражения это лишь только количество приложенных усилий. Но тот, кого я так яростно добивался, отверг меня, избалованное несчастное создание, которое желало только удовольствий и страсти. Я простил ему это, не мог осознать, что моя сила станет для него самым большим испытанием. Я был для него игрушкой, такой же как для вас всех, стоит вам лишь приказать мне. Мне не привыкать… Шимада отвернулся спиной, судорожно сжал кулаки до хруста в суставах. Он боролся с воспоминаниями, которые так долго приказывали ему поддаться отчаянию и просто умереть. Генджи вспомнил многочисленные операции, программы по восстановлению своего психического здоровья, но никак не мог отказаться от своего прошлого. Джесси положил руку на плечо киборга и очень осторожно заставил его повернуться к себе лицом. В глазах напарника мелькнул оттенок презрения и внезапного раздражения: - Ты жалеешь меня? Не стоит. Это отвратительно, когда кто-то становится настолько жалким, что старается, словно нищий вымолить к себе внимание. Это позорит и унижает человеческое достоинство. Мы уже не дети, агент МакКри… - Генджи, мы же договорились, чтобы ты называл меня Джесси. Что случилось? Я чем-то задел тебя или обидел? - Ты? Нет, - отрицательно покачал головой киборг. – Но мои мысли о том, что я больше не человек и лишён многих чувств и переживаний делают меня в глазах других обычным калекой, которого хотят пожалеть за то, что он выжил и стал воплощением нового вида причудливой прихоти учёных. Я не просил делать меня таким, как и ты не просил, чтобы тебя унижали твоими же чувствами. Но послушай, разве ты сделал всё, что было в твоих силах? Отец часто упрекал меня в том, что я недостаточно старался, чтобы быть первым. Но если бы я делал всегда только то, что мне говорили, то никогда не смог ощутить любовь того, кого мне не дозволено было даже касаться. Ты можешь видеть своего командира каждый день, можешь коснуться его, можешь разделить с ним ужин. Мне приходилось преодолевать столько степеней защиты чтобы хотя бы одним глазком увидеть Главу… - Так это он тебя так покалечил? – внезапно сказал Джесси, чем вызвал смятение в глазах японца. Киборг рассеяно провел пальцами по стене, словно искал опору, потом взял своё самообладание в руки и решительно ответил: - Это не важно. Этого уже не вернуть. Глава клана волен поступать со своими воинами, так как ему заблагорассудится. Кто я такой чтобы оспаривать его решения? Как я уже и сказал – я был рождён полукровкой. Я охранял покой Господина. Это всё, что тебе следует знать агент МакКри. - Джесси, - нахмурился ковбой. - Хорошо, Джесси-сан. - Ты сегодня какой-то не такой как обычно. Я не знаю в чем причина, может быть, тебе приснился плохой сон или воспоминания не дают житья, но тебе тоже стоит поработать над этим. Но слушать советы от человека, который находится в таком же раздрае как и я сам это просто нелепо. - Я согласен. Но вот только для меня жизнь закончена, а для тебя она, вероятно, ещё даже и не начиналась. Я только хотел сказать, что пока мы живы, пока можем чувствовать и прикасаться – ничего не потеряно. Джесси мягко улыбнулся. Он смотрел в медовые глаза киборга и тихонечко отмечал, что только ему одному Генджи доверил видеть своё лицо без шлема. Только ему одному он позволял наблюдать себя беззащитно спящим в подзарядочном боксе. Для гордого японца это было высшим актом доверия и признания. Стрелок лукаво прищурился, подошёл к киборгу совсем близко. - Ты ведь не знаешь наверняка, чувствуешь ли ты что-то или нет. Так почему берешься судить, парень? Попробуй. - Что попробовать, - насторожился Шимада. - Просто попробуй, думаю, ты будешь приятно удивлён. Поцелуй меня. - Джесси-сан, при всём моём уважении, я не могу этого сделать. Это нарушает приличия проживания в твоей комнате. - Нашей комнате. Тише, успокойся…просто расслабься, дыши… - Я не нуждаюсь в дыхании. - Не правда. Я читал руководство. Дыши… Генджи был готов вызвать активацию протоколов боя, но датчик слежения целей не распознавал агента МакКри как враждебный объект. Единственным шансом увернуться от подобной глупости было только бегство. Киборг отступил на шаг назад, но его запястья перехватили, не сильно, но ощутимо. Ковбой медленно приблизил своё лицо к испещренной шрамами коже японца, и очень невесомо коснулся его губ своими. Генджи зажмурился, боясь разочарования и новой волны болезненных воспоминаний. Однако легкий поцелуй Джесси был тёплым, пробирающим до дрожи в суставах. Человеческое любопытство было куда сильнее переживаний. Шимада на миг ощутил себя живым как прежде. От этого было и хорошо и грустно. - Ты…ты только что…зачем? Я ведь… - киборг боялся посмотреть на напарника, чтобы не увидеть там гримасы отвращения или брезгливости. МакКри пытливо смотрел на киборга, после осторожно спросил: - Ты ведь ощутил это? Правда? Значит ты такой же живой человек как я или кто-либо другой. Генджи-кун, ты живой. Просто ты в это не веришь.