I'm in love with my baby sitter

...просто "слон в комнате", а я боюсь потерять тебя! В гостиной слышится громкий смех. Хана пытается заткнуть рот брата своей ладонью, чтобы дети не проснулись. Его реакция смущает еще сильнее. Ей не приходится смотреть на Бэкхёна, который ошеломлен так же, как и она. Проходит несколько секунд, прежде чем Пак успокаивается и на лице снова появляется суровость. На мгновение Бэкхёну хочется, чтобы лицо мужа было таким же веселым и светлым, как пару минут назад. Потому что этот убийственный взгляд очень неприятен. - Вы прикалываетесь?.. Бэкхён! Скажи мне, что это шутка, и на самом деле ты даже не думал об этой идее. - Чанёль откидывается на спинку диванчика, с ужасом наблюдая за Ханой и Бэком, которые в течение десяти минут пытались объяснить ему то, что никак не укладывается в голове. Почему и каким образом они вообще к этому пришли - неважно. Больше всего возмущает то, что они все решили без него. Это неправильно, нельзя позволить младшей сестре родить им ребенка. Этого не будет. - Не могу поверить, что вы об этом заговорили… Тем более - что ты с этим согласился, Бэкхён. Старший чувствует себя крайне глупо, а Хана надувается от обиды, как маленькая девочка, которую только что отругали. - Чанёль, я еще ни с чем не соглашался. Я просто думаю над этим и считаю, что разумно обсудить это с тобой. Возможно, реально стоит задуматься, разве нет? - Нет. Я не позволю Хане стать нашим суррогатом. Это неправильно, и если ты этого не понимаешь, то у нас прибавилась еще одна проблема, - рявкает на них Чанёль. - Ты не понял, что мы это пока просто рассматриваем как вариант и обсуждаем, а не собираемся сломя голову бежать в роддом. Если бы ты перестал тупить и воспринял нас всерьез, это бы помогло, - парирует Бэкхён, чувствуя, как его самого начинает переполнять гнев, потому что гигант не хочет учитывать их точку зрения. Чанёль тяжело и сердито вздыхает: вся эта ситуация сбила его с толку. Он чувствует себя обманутым, потому что эти двое планировали такие вещи за его спиной. Они даже план продумали! Пак чувствует себя преданным, потому что до этого думал, что они с Бэком всем делятся друг с другом. - С вашего позволения… Я думаю, что это довольно заманчивое предложение, - говорит Чондэ, скрестив руки. Он слушает и наблюдает за ситуацией с тех пор, как троица вернулась в гостиную с серьезными лицами. Чондэ ничуть не разочаровался, когда Бэкхён всё рассказывал. И, к слову, никого не смутило появление четвертых ушей. В конце концов, он их самый близкий друг, и очень много знает о их жизни. Чанёль удивленно и возмущенно смотрит на Дэ, упираясь руками в бока. - Вы вообще в своем уме? Неужели я здесь единственный здравомыслящий человек? Поверить не могу. - В глазах Чанёля читается бунт и возмущение, которого Бэкхён не понимает. - Чанёль, если честно, я думаю, что ты сейчас слишком остро реагируешь. Ты можешь просто выслушать меня? - просит Хана, наблюдая за тем, как Чанёль ходит по гостиной туда-сюда словно животное в клетке, пока тот не хватается за ключи и пальто, после выбегая из квартиры. - Чанёль! - кричит Бэк, пытаясь остановить его, но уже поздно. - Серьезно… Он ведет себя, как ребенок, - Хана с презрением смотрит на входную дверь, за которой исчез её брат, прежде чем встать с дивана и потащиться за ним. - Вот-вот, этот человек не меняется, - качает головой Чондэ. - Ты как? - спрашивает он у Бэкхёна. - В порядке, просто разочарован. Он даже не пытался понять, как это поможет нам. В последнее время Чанёль просто невыносим, и это злит… Это не он, Чондэ. - Он вернется. Пусть пока переварит всё. Для него это не просто. Может, вам стоит поговорить наедине? - Может быть, - отвечает Бэкхён с надеждой в голосе. Он сидит в позе лотоса на диване, прежде чем слышит звуки из комнаты, куда ранее перенесли спящих детей. - Чанёль, ты можешь остановиться? Я не успеваю за тобой, - говорит девушка, следуя за братом по детской площадке напротив дома. - Хана, прошу тебя… Сейчас я хочу побыть один. Ты можешь просто вернуться в квартиру? - Только после того, как мы это обсудим, Чанёль. Прекрати убегать. - Ты даже не знаешь, о чем говоришь, - Пак садится на скамейку и упирается локтями о свои колени, зарываясь пальцами в волосы. - Эта идея совершенно безумна, Хана. Я даже думать об этом не хочу. - Чанёль… послушай свое сердце. В чем реальная проблема? Это просто решение проблемы. Назови мне вескую причину, по которой это невозможно, - девушка хватает парня за руку, пытаясь посмотреть в его глаза, но тот голову не поднимает. - Ты моя сестра, Хана, и это уже проблема. Беременность! Мы говорим о девяти месяцах твоей жизни. Что подумает Мина? Она не поймет… Она разочаруется, когда узнает, что у нее не будет родного брата или сестры. Мама тоже никогда этого не допустит. Она обидится на меня за это решение, а я не хочу разочаровывать её. Хана вздыхает, видя ужасное состояние своего брата. - Чанёль, а что насчет тебя самого? Чего хочешь ты? Я думала, ты хочешь иметь свою семью с Бэкхёном, разве не так? - Конечно хочу… Воспитывать детей вместе с Бэком - это моя мечта, и я завидую вам с Чондэ, ведь у вас есть собственные семьи. - Хана чувствует напряжение Чанёля и замечает слезы, которые собираются в его глазах. - Вот только Бэкхёну ты совсем этого не показываешь… Я не тот человек, который должен тебе это говорить, но ты сам отгораживаешься от него, Чанёль. Пак трет ладонями лицо, изо всех сил стараясь не разрыдаться перед своей сестрой. Он же не тряпка, чёрт возьми! - Я потерян и ничего уже не знаю, Хана. Этот процесс усыновления привел меня в замешательство. Понимаю, что Бэкхён тоже хочет детей, и, возможно, в этом виноват я. Мы, правда, стараемся быть терпеливее, но это ни к чему не приводит… Я не знаю, сколько еще будет длиться подобное. Это угрожает нашим отношениям, и я не хочу, чтобы Бэк чувствовал себя виноватым, если в конце концов мы не сможем никого усыновить. Хана… Я так боюсь потерять его из-за всего этого. - Ты говорил это ему? Потому что я думаю, что он должен знать, что ты чувствуешь. - Хана нежно поглаживает брата по спине ладонью, пытаясь хоть немного утешить, но уже знает, что всё без толку. - Знаю, что должен, но я не могу смотреть на разочарование и грусть в его глазах каждый раз, когда приходится говорить, что нет никаких новостей от служб по усыновлению. Я чувствую, что мы движемся в направлении, которое в итоге приведет нас к краху. Не знаю, что делать дальше. Если я откажусь от всех попыток усыновления, то Бэкхён подумает, что меня это больше не беспокоит, но это неправда… Это заставляет нас страдать, и я не знаю, что буду делать, если потеряю Бэкхёна. Прямо сейчас он медленно отдаляется от меня. - Так может это потому, что ты сам закрываешься от него? Не хочешь выслушать даже, - закатывает глаза Хана. - Чанёль, я сама буду нести ответственность за свой выбор, и если нужно будет что-то объяснять Мине, я уже знаю, что скажу ей. Это определенно не будет связано с вами. Кроме того, я уже говорила об этом с мамой. Честно говоря, она не была в восторге… Но в конце-концов всё поняла. Мы видим, как вам тяжело. Вы не осмеливаетесь это показать, но мы всё видим. Все вокруг хотят для вас только лучшего, так почему бы вам не позволить мне помочь? - Я не хочу, чтобы Бэк чувствовал себя обязанным или еще хуже, чувствовал себя виноватым. А еще я… Я не хочу чувствовать вину по отношению к Мине. Что, если ты пожалеешь об этом и в конечном итоге возненавидишь меня? То, что один из самых близких тебе людей использует твое тело в качестве инкубатора - ужасно, и я не хочу создавать между нами проблемы. Если ты когда-нибудь об этом пожалеешь, я не смогу вынести факт того, что ты перестала воспринимать меня как своего старшего брата… Я стану для тебя человеком, которому ты отдала своего ребенка. Мне даже думать страшно о том, как Мина на это отреагирует. - Думаешь, я это только сегодня придумала что ли? Я не беспечная женщина и не дерьмовая мать. Ну или мне так кажется. Я хочу сделать для вас обоих… Хочу сделать это, потому что я люблю тебя и Бэкхёна. Я искренне хочу, чтобы вы всегда были счастливы, и с уверенностью могу сказать, что ты всегда будешь чувствовать неполноценность, если не станешь отцом… Мы, конечно, можем дождаться конечного решения от службы усыновления, которое будет выдвинуто хрен пойми когда, или же не будем ждать и гадать, а просто сделаем ребенка с твоими генами и генами Бэкхёна, разве это не круто? - Круто, но не так просто, как ты думаешь. Есть тонна юридических вещей и родительских прав, которые нужно учитывать. Это будет тяжело, Хана. Ты сможешь всё вытерпеть? - Пак, я уже в курсе, я же всё уже узнавала, - усмехается она. - Я бы никогда не предложила подобное, если бы не знала, через что нужно пройти. Ты мой брат, и ты всегда был рядом со мной, так что я хочу сделать это ради тебя. Мина поймет, что я просто хотела тебя осчастливить. Она умная, она всё поймет. Нам просто нужно пообещать друг другу, что мы не позволим ничему нас разлучить и будем доверять друг другу, потому что это будет тяжело, долго и утомительно... Мы будем поддерживать друг друга. И раз на то пошло, тебе стоит говорить Бэкхёну о своих переживаниях. Если вы собираетесь стать родителями, вы не должны быть друг против друга. “Когда ты стала такой умной и начала давать советы по отношениям своему старшему брату?” - думает Чанёль, смотря на свою сестру. Он ерошит волосы девушки, и говорит: - Мне нужно поговорить с Бэкхёном. Чувствую, что в поседнее время был несправедлив с ним. Не знаю, что со мной не так. - Ты делишься с ним всем, но удивительно, что эта ситуация вас отдаляет друг от друга, - подмечает Хана. - Я очень боюсь его потерять, просто не вижу своей жизни без Бэкхёна. Я не могу дать ему семью, а это усыновление не сдвигается с места и только больше нас нервирует. - Чанёль… Бэкхён-оппа любит тебя… Независимо от того, что происходит, он не собирается тебя бросать. Во всяком случае, по этой причине. Поэтому, пожалуйста, поговори с ним и обсудите проблему, выскажите друг другу всё, что вас беспокоит. Ничего не изменится, если вы этого не сделаете. Расскажи ему, как ты на самом деле относишься ко всей этой ситуации и как планируешь всё решить. - Проще сказать, чем сделать, Хана. Не хочу грузить его… А с тех пор, как мы вместе, я только это и делаю. Присел к нему на хвост, преследовал, убедил его быть со мной, но он, на удивление, никогда не отпускал мою руку. Что, если эта проблема разлучит нас? Хана проводит рукой по шелковистым волосам своего старшего барата и вздыхает. - Тогда необходимо всё выяснить прямо сейчас, - строго говорит она. - Давай вернемся, я заберу Мину, и мы оставим вас двоих наедине. - А она не может остаться сегодня у нас? Знаешь, мне понадобится поддержка, если я всё испорчу… - Чанёль щенячьими глазами смотрит на Хану, но та никогда не была восприимчива к его обаянию. - Нет, мой ребенок не станет инструментом для утешения, - отказывается девушка. - Пожа-а-алуйста. На самом деле забавно наблюдать, как Пак выпрашивает это, как маленький мальчишка. Но он забыл о том, что Хана сама является матерью и уже давно выработала иммунитет не потакать на детским капризам. - Посмотрим, как ты будешь себя вести, - говорит она, вставая с места и утягивая Чанёля за руку, чтобы тот поднял свою задницу и шел за ней. - Сначала реши проблему в своих отношениях. - Она толкает его вперед в знак того, что тот должен поскорее вернуться в квартиру. Дома начинает царить неловкость, как только Чанёль и Бэкхён оказываются в одной комнате. Чондэ уже надевал на сына обувь, чтобы уйти, и судя по взгляду, который он бросает на Чанёля, Ким тоже хочет оставить его наедине с мужем. Пообещав завтра куда-нибудь сходить и выпить, чтобы отпраздновать день рождения гиганта, Чондэ и Сындже машут на прощанье и собираются уходить. Мина, конечно же, не оставляет это без внимания и спешит обнять Сындже перед его уходом. Хане приходится утешать погрустневшую девочку в одной из комнат пентхауса. Через несколько минут Бэкхён и Чанёль понимают, что остались в гостиной одни. Тем не менее, Ёль всё равно не знает, когда и как начать. Он плетется на кухню, чтобы найти себе какое-нибудь занятие, например почистить раковину и плиту, которые заляпал Бэкхён. Он несколько раз оборачивается, чтобы проверить, не пошел ли Бэк за ним, но разочаровывается, потому что в кухне он один. Бэкхён просто пошел проведать Мину и Хану, которые, чтобы не мешать, ушли в комнату для гостей, которая находилась рядом со спальней хозяев. Сразу после этого парень идет в эту самую спальню, подключает к колонке свой айфон, чтобы включить спокойную музыку, переодевается в домашнюю одежду и ложится на кровать. Он громко вздыхает, положив руки за голову и думая о том, как решить проблему с Чанёлем. Честно говоря, предложение Ханы всё-таки имеет смысл, поэтому он не может понять, почему его муж такой упрямый. Он уменьшает громкость, когда начинает играть следующая песня. Идет на пользу еще и то, что Бэкхён начинает дремать. В голове также проникает мысль о том, что было бы хорошо, если бы Мина задремала тоже. И вообще, он в тайне надеется, что Хана оставит маленькую девочку ночевать сегодня у них. Тем более что сегодня суббота, ей не нужно в садик. Да и прошло много времени с тех пор, как она оставалась у них на все выходные. Когда играет песня Troye Sivan - “my, my, my”, Бэкхён переворачивается на левый бок и тихо подпевает, отмечая про себя, что песня не такая уж и плохая, как показалась в первый раз, когда Чанёль заставил его послушать. Бэкхён замолчал, когда услышал щелчок двери, который сообщил о приходе мужа. Он старается дышать нормально, но из-за внезапно накатившего волнения не получается даже вдох сделать. Он чувствует, как прогибается матрас, а через несколько секунд к его спине прижимается большая и теплая спина Ёля. Оба парня какое-то время лежат неподвижно, но вскоре Бэкхёну это надоедает, и он, вздохнув, оборачивается и обнимает Чанёля со спины. Последний явно удивляется, это слышно по его вздоху. Бэкхён закидывает ногу на Пака, чувствуя, как тело того на мгновение напрягается, а после - расслабляется. Чанёль недовольно хнычет от таких тесных объятий, но сдается, как только Бэк оставляет поцелуй на его шее. - Ты действуешь мне на нервы, в курсе? - бормочет Бэкхён, обжигая кожу гиганта своим дыханием, и Чанёль чувствует улыбку мужа, что заставляет снова вздохнуть, но на этот раз с облегчением. Он рад, что в этот раз Бэк сделал первый шаг. Просто Чанёль настолько привык всегда быть первым, чтобы помириться, что это стало привычкой, так что он никогда не жалуется. Для него очень важно, когда у них с Бэкхёном в отношениях всё хорошо, а еще для него естественно идти на перемирие первым, сдаваться и ломаться перед Бэкхёном. - Я знаю… Извини, - Чанёль берет руку Бэка и целует его ладонь. Старший теснее прижимается к своему мужчине и крепче обнимает его. Он не знает, что сказать, но хочет извиниться и двигаться дальше. Он ведь тоже, в каком-то смысле, виноват. - Чанёль, поговори со мной, - шепчет парень, вызывая мурашки по телу Пака. Сердце начинает биться чаще, когда Бён пальцами начинает перебирать его волосы, а потом убирает некоторые пряди за ухо. Волосы и уши - это эрогенные зоны Чанёля, поэтому он просто не может не расплавиться от этих касаний, особенно когда Бэкхён нежно целует его в мочку. - Мне не нравится это напряжение между нами… Мы не можем обсудить ничего важного, но можем говорить обо всём остальном. Чанёль продолжает молчать, пока Бэкхён не перекатывается через него наполовину, чтобы оказаться лицом к лицу, но ноги он всё-таки оставляет позади. Парень не знает, как долго сможет пролежать на Чанёле. Скорее всего, пока конечности гиганта не затекут. Старший, правда, надеется, что Ёль выскажет всё, что думает, и откроется ему. Очки Бэкхёна криво сползли, поэтому, скорее всего, сейчас он выглядит глупо, но это не мешает ему носом тереться о щеку мужа, периодически целуя его. Он останавливается и внимательно смотрит на Чанёля, не зная, получится ли таким образом разрядить обстановку и спасти положение. - Чанёль, ты не хочешь об этом говорить? Если не хочешь, то не будем… - шепчет Бэкхён. - Но, пожалуйста, не закрывайся от меня. - Я не закрываюсь, - наконец отвечает тот. - Я пытаюсь собраться с мыслями, чтобы ничего не пропустить, ничего не испортить и снова не расстроить тебя, Бэкхён. - Я не расстроился. Просто в последнее время у меня складывается впечатление, что я теряю тебя, что я не могу тебя понять, - говорит Бён, когда Чанёль поправляет его очки. - Эта маленькая хрень больше разделяет нас, чем сближает, - вздыхает гигант. - И я, правда, не понимаю, почему, Чанёль. - Пак смотрит на Бэкхёна и на то, как последний облизывает пересохшие губы. - Я думал, что эта “маленькая хрень” именно то, чего ты хочешь. Я хочу иметь детей, потому что знаю, что ты хочешь семью, а еще не хочу видеть, как ты сожалеешь о своем выборе. - Под “выбором” парень подразумевает себя. - Я понимаю… Но в этом-то и дело… Я не хочу, чтобы ты чувствовал вину, потому что не можешь дать мне ту семью, которую я хочу. Что мы не можем построить ту семью, которую хотим. Я не хочу видеть тебя расстроенным, не хочу давать повод разрушить наши отношения… - Чанёль затаивает дыхание. - Что? Нет, нет… Окей, я тоже, наверное, бываю виноватым, потому что неуверен в себе, и ты это знаешь… Но разве мы вместе не для того, чтобы поддерживать друг друга в трудные времена? Если ты доверяешь мне, почему я должен чувствовать себя виноватым? - Не знаю, я просто предположил… Еще я думал, что даже если ты будешь виноват, ты меня оттолкнешь, и мы закончим на этом наши отношения. - А я думал, что тебя отталкивает моя неспособность дать тебе полноценную семью и что поэтому ты бросишь меня. - Походу, мы просто два тупых женатых придурка, живущих вместе столько времени и до сих пор друг друга не понимающих. - Почему мы никогда не говорили об этом? - спрашивает Бэкхён, проводя подушечкой пальца от основания до кончика носа Чанёля. - Потому что это казалось чем-то страшным, и я бы предпочел вообще не поднимать эту тему, чем потерять тебя, - отвечает Чанёль, и тут же чувствует, как из груди старшего вырывается недовольный стон, и тот пятится назад. В итоге он понимает, что Бэкхён оказался в неловком положении. Схватив своего мужа за тонкое запястье, Пак притягивает его к себе и переворачивается на спину. Бэкхён настороженно смотрит на него. - Хорошо… Мы оба не хотим потерять друг друга… Это хорошее начало, - улыбается он, укладываясь на подушку и заставляя младшего перевернуться на бок, на этот раз к нему лицом. - Я, правда, не хочу, - Чанёль закидывает свою длинную ногу на талию мужа и снова притягивает его ближе к себе, чтобы поцеловать в губы. Мягкость этих прекрасных уст вызывает желание углубить поцелуй, а вскоре гигант и вовсе обхватывает лицо Бэкхёна ладонями, с каждым движением прося большего. Старший хватается за Чанёля, как за спасательный круг, который не позволит ему потерять рассудок. Но, какая ирония, как раз этот спасательный круг башню ему и сорвет. И Бэкхён понимает, как сильно этого хочет, насколько глубоко он в этом нуждается. Позволив продлить страстный поцелуй еще на пару мгновений, Бэкхён пересиливает себя и отталкивает парня, заставляя отстраниться. - Чанёль, разговор… Нам нужно поговорить, помнишь? - Увидев разочарование в глазах своего мужа, Бэкхён понимает, что нужно его успокоить. - Я чертовски хочу тебя, правда. Но нам нужно обсудить предложение Ханы. - Чанёль издает громкий стон, закидывая голову назад. - Да что такое? - Малыш, я всё еще думаю, что этого делать нельзя. Если что-то случится с Ханой, если она когда-нибудь пожалеет об этом, пока ее ребенок будет с нами, пути назад не будет. Я не хочу разрушать нашу семью, не хочу осложнять ситуацию для Мины… Что она подумает, когда подрастет? Я не хочу, чтобы она возненавидела нас, если что-то пойдет не так. - Чанёль, почему ты думаешь, что она пожалеет? Почему ты думаешь, что это разрушит наши отношения? Что бы не случилось, мы все взрослые и обсуждаем серьезные вещи. Мы всё преодолеем… если будем честны друг с другом. - Как мы это сделаем, если не можем даже спокойно это обсудить? - Мы все учимся на своих ошибках. Никто не совершенен… И ты знаешь, что я всегда буду поддерживать Хану и помогать ей в воспитании этой маленькой обезьянки Мины, как и ты. И если нам нужно будет объяснять ей какие-то вещи, мы это сделаем. Она поймет, она умная, и ты ей не чужой, ты её дядя. Ты много для нее значишь. С чего ты взял, что она не поймет? С чего ты взял, что она будет ненавидеть тебя за это? Чанёль, ты не можешь думать за всех остальных. Тебе нужно перестать контролировать и хотеть всех защитить, не защищая себя. - И что? Допустим, идея заманчива. Откуда мы знаем, что это идеальное решение проблемы? Откуда мы знаем, что это не станет ошибкой? - Во-первых, ребенок не может быть ошибкой, это благословение, и разве ты не хочешь, чтобы он был похож и на тебя, и на меня? Маленькое чудо с такими же глазами, как у тебя, с носом, похожим на мой, со вьющимися, как у тебя, волосами, и такое же милое, как я, разве не здорово? Твоя сестра дает нам такой шанс. - Если ребенок будет таким же милым, как ты, то этого достаточно, - Чанёль проводит пальцами по лицу Бэкхёна. - Так ты согласен? - Не совсем… Я всё еще думаю, что идея не настолько блестящая, и в итоге мы все об этом пожалеем, но я не хочу быть эгоистом. Бэкхён пальцами берет мужа за подбородок и уверенно отвечает: - Мы не пожалеем об этом, Чанёль. Пожалуйста, поверь мне. - Ты, правда, хочешь это сделать? - Они смотрят в глаза друг друга, и если у Пака еще остаются сомнения на этот счет, то у Бэкхёна - нет, и он собирается передать эту уверенность младшему. - Да, а еще я знаю, что ты тоже хочешь… Просто ты еще не осознаешь этого, но Хана делает нам лучший подарок за всю историю… Просто доверься мне. - Я доверяю тебе, но не доверяю себе самому, - пожимает плечами Чанёль. - А должен… Ты будешь лучшим отцом на свете. Ты заботливый, любвеобильный сталкер… Хотя, ты неуклюжий, но я знаю, что ты никогда не позволишь, чтобы с ней или с ним что-то случилось. - Я не сталкер, - ворчит Чанёль, указательным пальцем тыкая Бэку в лоб. - Да ладно? - наигранно удивляется Бэк, после чего улыбается и целует своего мужа, чтобы прекратить этот бессмысленный спор. Прежде, чем этот поцелуй пойдет дальше, Чанёль отстраняется и обнимает старшего, чтобы почувствовать себя защищенным. Объятия Бэкхёна - это то, что ему всегда необходимо. Утыкаясь в изгиб шеи, он обнимает тонкую талию парня. - Мы реально пойдем на это? - Если ты готов, Чанёль, то да, пойдем, - отвечает Бэк, крепко держась за его плечи. - Ладно, давай попробуем… Но я не хочу обидеть свою сестру и племяшку, поэтому, пожалуйста… Пообещай, что мы не сделаем ничего, чтобы причинить им вред или поставить под угрозу наши отношения. Давай не будем жадными и не станем просить больше, чем они могут нам дать, хорошо? - Конечно, Чанёль, они для меня так же дороги, как моя собственная семья. Я никогда бы не причинил им вреда. Дать тебе обещание на мизинцах, как я обычно делаю это с Миной? - предлагает Бён, выставляя пальчик перед лицом своего мужа. - Заткнись, - фыркает Чанёль, прежде чем оттолкнуть Бэка и начать подниматься, но последний не позволяет ему, хватая за шею и обратно притягивая к себе. Между их губами остаются считанные миллиметры, пока не слышится щелчок дверной ручки. Хана с осторожностью и закрытыми глазами входит в комнату, спрашивая: - Мне можно открыть глаза? - Тебе, наверное, следовало сначала постучаться, - прямо отвечает Чанёль, сожалея, что не запер дверь. Оба парни удобно уселись на пятые точки и разрешили девушке открыть глаза. - Я бы все равно вошла, - говорит она, присаживаясь на край кровати и смотря на парней. - Мне уже пора, Мина спит, и я не хочу ее будить, так что позаботитесь о ней вы, хорошо? Я приду за ней завтра, если вы, конечно, не против. - Конечно, нет проблем, - улыбается Бэкхён. Хана смотрит на них в ожидании какого-нибудь знака того, что они поговорили и приняли решение. - Так… - всё-таки приходится начинать первой, - мы поговорим о “слоне в комнате” или нет? - подразумевая ту самую тему, спрашивает девушка. Почему “слон в комнате”? Просто метафорическая идиома. Это ведь проблема или риск, о котором все знают, но никто не упоминает или не хочет обсуждать. - Поговорим… - неуверенно кивает Бэкхён, кидая взгляд на Чанёля и касаясь его руки своей. - Если мы попытаемся сделать это, - осторожно начинает Пак, внимательно глядя на свою сестру, - тебе необходимо будет говорить нам обо всем, что тебя беспокоит. Если мы согласимся, это не должно мешать и разрушать наши отношения. Я не хочу, чтобы кто-то из нас сожалел и позже заставил пожалеть другого… Но для Мины ... Я этого не хочу. - Чанёль, этого не произойдет, обещаю тебе. Я всегда буду защищать свою дочь, как и наши с тобой отношения, ведь ты мой старший брат. А Бэкхён… Он мой второй братан, с которым я, кстати, наверное даже более близка, чем с тобой, Пак, - шутит Хана, после показывая Ёлю язык. - Ой да пофиг, ладно! - закатывает глаза парень. - Тогда решено, мы пойдем на это, - говорит он. - Блин, я так взволнован. - Бэкхён прикрывает рот ладошками. - Тебе не страшно? Хоть немного? - спрашивает Чанёль, обращаясь к сестре. Он не знал, что его сестра настолько смелая и бесстрашная, но парень рад, что она - часть его семьи. - Нет, а должно быть? Просто вторая беременность. Я уже проходила через это, так что тут нет ничего нового. Единственное, что меня беспокоит - уверенность в том, что нам позволят это сделать и я смогу сдержать обещание. У вас в семье появится ребенок… И это единственное, чего я желаю. - Никогда не думал, что скажу это однажды, но… Я рад, что ты моя сестра. - Чанёль абсолютно честно говорит это, смотря в глаза Ханы. Она искренне улыбается, и парню безумно хочется обнять её, что он и делает, отпустив руку Бэкхёна. Он не знает, насколько длинный и долгий будет их путь, но он уверен в том, что не останется один и всегда сможет найти утешение и поддержку.