***
Неподалёку от Сакурагичо была маленькая семейная чайная, которую держал Мацумото-сан. Мацумото-сан происходил из большой дружной семьи, не одно поколение занимавшейся чаем, и по праву гордился своей работой. Кенджи однажды помог ему отвадить особо настырных и невежливых клиентов, которые приходили каждый день и приставали к дочери Мацумото, и с тех пор его всегда были рады видеть в маленькой чайной с красивыми бумажными перегородками. — Здравствуй, Акане-чан! — с порога крикнул Кенджи той самой дочери. Она подняла голову от бухгалтерской книги и разулыбалась: — Кенджи-кун! Рада тебя видеть. О, ты с другом? Садитесь, садитесь. Хотите чаю? Сейчас я вам налью, нам как раз привезли новый сорт. Юмено нерешительно застыл в дверях, и Кенджи пришлось потянуть его за руку. — Ты чего? Не стесняйся! Акане-чан очень хорошая! Они подошли к стойке и залезли на высокие табуреты. Юмено вертел головой по сторонам, как любопытная бурёнка в новом загоне: вроде интересно, но как-то боязно подойти и рассмотреть. Акане начала заваривать чай — это был целый процесс, сложный-сложный, почти как ритуал в храме; у Кенджи дома так никогда не делали, но Мацумото-сан говорил, что правильно заваривать чай — искусство, и Кенджи ему, конечно же, верил. Юмено зачарованно уставился на руки Акане, порхающие над чайниками. Заметив это, Кенджи предложил: — О, а может, подарим твоему брату чайник? Научишься заваривать чай правильно, будешь домашний чайных дел мастер. — А? — Юмено встрепенулся и замотал головой. — Не-е-ет, не пойдёт. Он только кофе пьёт. Очень много. Говорит, чай его не берёт. — Тогда разве что как сувенир, — согласился Кенджи со вздохом, — но ты хотел самый лучший подарок, так что это не пойдёт. Акане поставила перед ними пиалы и заинтересованно спросила: — Вы выбираете кому-то подарок? — Ага, его брату! — закивал Кенджи. — Только мы не знаем, что купить. — Хм-м-м, дайте-ка подумать... А чем он увлекается? Подарок нужно дарить такой, чтобы он что-то значил. — Точно! — Кенджи аж подпрыгнул на месте от переполнявшего его энтузиазма. — Юмено-кун, у твоего брата есть какие-нибудь хобби? — Не-а, — вздохнул Юмено, — он слишком много работает, чтобы на них оставалось время. Кенджи удручённо покачал головой: он знал про эту черту городских — работать на износ, пока не свалишься от усталости, — но сам её не одобрял: на жизнь и радость тоже должно оставаться время. Акане наклонилась и ласково потрепала Юмено по волосам. Тот уставился на неё с недоумением. Наверное, брат Юмено был слишком занят добыванием загадочных и непонятных денег, чтобы с ним играть. Грустно это. — Не переживай, — уверенно сказала Акане, — главное, что ты начал искать. Это значит, что ты очень любишь своего брата. Уверена, ты сможешь найти самый лучший подарок. Давай подумаем вместе, хорошо? Может, хобби у твоего брата и нет, но что-то же ему нравится? Юмено задумался на секунду, а потом начал перечислять: — Костюмы. Шляпы. Вино. Ещё он собирает ножи и сувениры из разных стран. — Да твой брат прямо Джеймс Бонд, — пошутила Акане. — Что же, костюм без него самого не купить, вино вам не продадут, да и не умеете вы его выбирать... Может, попробуете найти забавную шляпу или сувенирный нож? В крайнем случае, всегда можно походить по китайскому кварталу, вдруг там найдётся хорошая вещица. Кенджи просиял: — Спасибо за совет, Акане-чан, ты лучшая! Та засмеялась: — Да что ты, это такая ерунда. Допивайте свой чай, пока он горячий, и бегите по магазинам, а то не успеете до закрытия. Шляпу можно купить в «Hat shop Nishikawa», а сувенирный нож... — У кузнеца! — перебил её Кенджи. — Я знаю одного, он очень хороший! — Ну вот и отлично, тогда я за вас спокойна. Я в вас верю, мальчики, у вас всё получится. — Конечно, получится! Правда, Юмено? Юмено поднёс к губам пиалу и вдруг несмело улыбнулся. — Ага.***
— «Хатто шоппу Нисикава», — прочёл вывеску Кенджи. — Вот мы и на месте! Пойдём? Юмено медленно шагал вдоль витрины и разглядывал шляпы: разные-разные, от кепок и до котелков, от элегантно-чёрных до кричащих леопардовых. Он был так увлечён, что совсем не заметил выскочившего из магазина саларимэна в сбившемся набок галстуке. В результате на пол Юмено не упал только потому, что Кенджи успел поймать его за руку. Саларимэн поднял на них недовольный взгляд и крикнул: — А вы чего здесь шатаетесь?! Вы разве не должны быть в школе? Ну и молодёжь нынче пошла, совсем не смотрят, куда идут! Вот в моё время старшим всегда уступали дорогу! — Это вы меня сбили, — пробормотал Юмено, и Кенджи с изумлением увидел, как на покрасневшем от возмущения лице саларимэна вдруг сам собой расплывается отчётливый отпечаток детской ладони. — Что? — возмутился тот. — Говори громче, мальчик, не мямли! — Это вы меня сбили, — сказал Юмено отчётливо. Саларимэн фыркнул: — Потому что ты стоял перед дверью. Слушайте, у меня нет времени на ваши игры. Идите отсюда к своим родителям и не мешайте мне! С этими словами он развернулся и ушёл. Юмено, мрачнеющий всё больше с каждой секундой, упрямо повторил: — Это он меня сбил! — Он, конечно, — согласился Кенджи, глядя на то, с каким остервенением Юмено обнимает свою жутковатую куклу, — это было очень нехорошо с его стороны. Слушай, а как ты это сделал? — Сделал что? — Юмено так удивился, что даже на мгновение перестал злиться. Кенджи взмахнул руками, как цапля крыльями: — Ну, то самое! Когда у него вдруг появилась рука на лице? — А. Это моя способность, — пояснил Юмено, — когда меня кто-то обижает, она обижает его в ответ. — Он погрустнел. — Нии-сама говорил, что на улице мне нельзя обижаться по мелочам... Кенджи задумался и сказал: — Знаешь, один мой очень умный коллега сказал: нельзя кого-то обидеть, можно только обидеться. Ты сам выбираешь, обидеться на кого-то или забыть про него, потому что он совсем не важен. Да, этот дядя повёл себя очень грубо, но гораздо проще и приятнее не злиться теперь на него, а заняться чем-то интересным. Тебе самому что больше нравится: радоваться или злиться? — Радоваться, наверное, — нерешительно протянул Юмено, явно сбитый с толку. — Ну вот! А другая моя коллега говорит так: на идиотов нельзя обижаться, их уже природа обидела. Юмено засмеялся: — Да, точно! Ну у него и нос! — Так что давай не обижаться, а выбирать шляпу, — подытожил Кенджи. — Идём! Продавец магазина оказался скучающим молодым человеком худосочного вида — ходить за коровами Кенджи бы его не поставил. При виде покупателей он встрепенулся и сказал: — Добро пожаловать в Нишикаву, самый старинный магазин шляп в городе! Что вы хотели бы купить? — Мы с другом ищем шляпу в подарок для его брата, — объяснил Кенджи, — самую-самую красивую! — Ох... — Продавец потёр нос. — А нельзя ли немного поконкретнее? Какая модель, какой материал, какой цвет? — Модель элегантная, — подумав, решил Юмено. — Он большой начальник, ему нужно что-то представительное. — Ишь как! Ну ладно, давайте посмотрим, что у нас тут есть... Через пару минут перед мальчишками красовался стройный ряд из десятка шляп, а продавец завлекательно расписывал особенности каждой: у одной модели прокладка жёстче, у другой — материал непромокаемый, а вот эта — эксклюзивная, больше ни у кого такой нет. Кенджи в шляпах не разбирался и никакой разницы не видел — а вот Юмено, похоже, не впечатлился. — Скажите... — спросил он. — А есть у вас что-то другое? — А что твой брат носит-то? — устало ответил продавец. — Может, хоть одну компанию вспомнишь? — Вспомню. «Brent Black Panama Hats». Продавца перекосило: — Чего-чего?! Э-э-э, малец, да он у тебя и правда большая шишка! Эти шляпы стоят раз в десять дороже! У нас такие не найти. — Понятно... — погрустнел Юмено и пошёл к выходу. Кенджи виновато улыбнулся продавцу: — Тогда мы ничего не будем брать. Извините за беспокойство и спасибо за помощь! — Да не за что. — Тот покачал головой. — «Brent Black Panama Hats»... Во дела! На улице Кенджи догнал Юмено и сказал: — Да, жалко, что тут не получилось... Но ничего! Я знаю такого кузнеца, ты не представляешь! Мы попросим его помочь, и он выкует нам лучший нож в мире! Пойдём, я покажу дорогу!***
В магазинчик Абэ-доно было два входа — с улицы, парадный, и через заднюю дверь, откуда можно было попасть и в кузню. Посетители использовали первую; Кенджи, конечно же, вошёл через вторую и тут же позвал: — Абэ-доно, вы тут? — Тут я, тут, молодой человек, не кричи. — Абэ, как всегда насмешливый и добродушный, потрепал его по голове. — Что тебя сюда привело? — Мы выбираем подарок брату моего друга. — Кенджи показал на Юмено. — Его брат собирает ножи. Вы нам поможете? Пожалуйста! — Ножи, говоришь, — задумчиво протянул Абэ, — а какие? Декоративные, я полагаю? — Нет, — ответил Юмено, удивив этим обоих слушателей, — настоящие. Метательные, охотничьи, пружинные. У него даже катана есть, хотя он ей не пользуется. — Я вижу, твой брат знает в оружии толк. — Абэ цокнул языком. — А деньги-то у вас, мальчики, есть? Юмено кивнул: — Есть. Пятьдесят тысяч йен. — Ого. Это кем же твой брат работает? — Он заместитель босса в крупной фирме, — сказал Кенджи, чтобы Юмено не начал вдруг смущаться. — Так у вас найдётся что-нибудь? Абэ задумался. — Видите ли, парни... Если бы ваш заместитель коллекционировал ножи для украшения, это было бы одно дело. Но он у вас их явно использует, и тут расклад уже совсем другой. Хорошее оружие надо подбирать под руку владельца. В идеале — ковать под заказ. Если я сейчас просто продам вам хороший кинжал, нет никакой гарантии, что ему подойдёт. Или что у него похожего ещё нет. Я, конечно, могу подобрать что-нибудь, но будет ли от этого толк? Может, ты, мальчик, поспрашиваешь своего брата осторожно, что он предпочитает, а потом вернёшься? — Тогда это будет уже не сюрприз, — вздохнул Юмено расстроенно. Абэ развёл руками: — Безусловно. Но ты, наверное, не хотел бы подарить своему брату плохой подарок, правда? Прости, мне правда очень жаль. — Ничего страшного, Абэ-доно, — заверил его Кенджи, — мы что-нибудь придумаем. Мы ещё походим немного по магазину, можно? — Конечно, на здоровье. Если понравится что-нибудь, зовите — я буду в кузне. Однако ни подсвечники, ни подносы Юмено по вкусу не пришлись. Через пару минут они уже шли по переулку к метро, и Кенджи, не теряя оптимизма, рассуждал: — Давай тогда теперь в чайнатаун! Уж там точно есть подарок для кого угодно, хоть для президента! Я там знаю парочку очень хороших людей, они обязательно нам помогут! — пытаясь развеселить Юмено, он так заговорился, что совсем не заметил как из ниоткуда возникших в проходе людей. — Ой! Здравствуйте. Извините, а можно мы пройдём? Мужчина, в которого Кенджи и врезался, криво ухмыльнулся: — Куда-то торопишься, мальчик? — Да, мы хотим успеть купить подарок. Пропустите нас, пожалуйста! — Ой-ой-ой, ребёноцек хочет подароцек, — засюсюкал друг первого мужчины. Тот движением руки приказал ему замолчать и обратился к Кенджи: — Слушай, шкет, ничего личного, но я тут услышал, что у вас с приятелем на этот подарок отложены неплохие деньги. Так уж вышло, что нам они очень нужны, поэтому давайте-ка мы поступим так: вы их нам отдадите, а взамен ваш именинник, или кто он там, получит двух живых и здоровых мальчиков. Очень хорошее предложение, согласен? Краем глаза Кенджи заметил, как опустил голову и сжал свою куклу Юмено. Ой-ой, а ведь ему нельзя было обижаться! Кенджи совсем не хотелось расстраивать брата Юмено, которого тот так любил, поэтому он повернулся к мужчинам и вежливо сказал: — Извините, но мы не можем вам сейчас помочь. Нам правда очень нужно купить этот подарок. Если вам нужны деньги, почему бы вам не пойти на биржу труда? Я слышал, там можно их получить. Я только не знаю как, но вы наверняка разберётесь! Третий мужчина, до этого молчавший, хохотнул: — На биржу труда! Малец, да язык у тебя подвешен. Но хватит с нас игр. Отдайте сумку по-хорошему, и никто не пострадает. Он потянулся к Юмено, и Кенджи поспешно заслонил того спиной: — Стойте! Моему другу нельзя обижаться, ему брат запретил! — Что, сердце слабое, что ли? — хмыкнул первый мужчина. — Ну так давайте тогда быстрее, пока он не перенервничал. А ну отойди, малявка. — Он махнул рукой, намереваясь оттолкнуть Кенджи с дороги, но Кенджи мёртвой хваткой перехватил его за предплечье и воскликнул: — Я же сказал: моему другу нельзя обижаться! — Что? А-а-а!!! — завопил мужчина, когда Кенджи поднял его над головой и швырнул в его друзей. Юмено уставился на это зрелище широченными глазами. — У тебя тоже есть способность?! — Ну да. — Кенджи неловко почесал в голове. — А я не сказал? Извини. — Ты его просто взял и бросил! Ух ты! — Ну да, я сильный. Большую часть времени. Куникида говорит, что я — уникум. — Да ты почти как мой брат, — сказал Юмено и посмотрел на него с уважением. Кенджи улыбнулся: — Это здорово! Может быть, это поможет нам подобрать для него подарок? А вы, — он погрозил ошалевшим мужчинам пальцем, — подумайте над своим поведением. Детей обижать нехорошо. Надеюсь, что вы больше так не будете. Вы ведь не будете, правда? Ответом ему был громкий стон. — Ну вот и славненько! — воскликнул Кенджи. — Рад, что мы договорились. Эй, Юмено-кун? Стой, подожди меня!***
Они сидели у фонтана в парке Намашита и пили лимонад. Лимонад был домашний и очень вкусный, парк — красивый, но в остальном ситуация получалась грустная. Мальчишки добрых два часа провели в китайском квартале, обошли всех знакомых Кенджи, заглянули чуть ли не в каждый магазин и попробовали штук пять различных сортов пельменей — но подарка так и не нашли. Юмено совсем расклеился и затих, да и у Кенджи закончились идеи. Они решили взять перерыв и подумать над дальнейшими планами, но по всему получалось, что поиски они сегодня провалили. Кенджи было ужасно стыдно: он так подвёл Юмено! Он был почти готов предложить пойти в Агентство и надеяться, что Куникида или Ёсано что-нибудь придумают, когда рядом неожиданно раздалось: — Кенджи-кун? — Кёка-чан? — подняв голову, удивился Кенджи. Рядом действительно стояла Кёка — в красивом розовом кимоно, с несколькими пакетами. И ничуть не менее изумлённо смотрела на мальчишек. — Кто это с тобой? — спросила она, заинтересованно разглядывая Юмено. Кенджи встряхнулся и объяснил: — Это Юмено-кун! Юмено-кун, это Кёка-чан, мы вместе работаем. — Приятно познакомиться, Юмено-кун, — сказала Кёка с вежливой улыбкой. Юмено тоже вежливо поклонился, но мысли его явно были заняты другим. Кенджи вздохнул и объяснил: — Юмено-кун ищет подарок для своего нии-сама. Только мы ничего не смогли отыскать... Слушай, а может быть, ты нам поможешь, Кёка-чан? Кёка посмотрела на них задумчиво, потом кивнула: — Может быть и помогу. А какой он, твой... нии-сама? — Он классный, — ответил Юмено, — и крутой. У него всегда всё самое лучшее. Он любит костюмы, вино, ножи и шляпы, много работает и из-за этого много путешествует. — У тебя есть какие-нибудь идеи, Кёка-чан? — почти взмолился Кенджи. Кёка нахмурилась и сказала: — Вообще-то, есть. Я только напишу Ацуши, что задержусь, и пойдём, хорошо?***
— Йодобаши? — удивился Кенджи, когда они прибыли в нужное место. — Магазин с электрическими штуками? — Магазин электроники, — поправила его Кёка, — нам нужен вон тот отдел. Она уверенно подошла к продавцу-консультанту, лениво залипавшему в какую-то телефонную игрушку, подёргала его за рукав и громко сказала: — Извините, пожалуйста! — Что? — нервно дёрнулся тот. — Чего тебе, девочка? — Моим друзьям нужен портативный внешний аккумулятор для зарядки электронных устройств, — объяснила Кёка, — крепкий, надёжный, мощный и лёгкий, именно в таком порядке по приоритетности. У вас найдётся что-нибудь? — Э-э-э, — подвис косультант, — пауэрбанк, что ли? Подожди, я сейчас что-нибудь подберу. — Мне не надо что-нибудь, — ответила Кёка терпеливо, — мне надо крепкий, надёжный, мощный и лёгкий, именно в таком порядке по приоритетности. Понимаете? — Да понимаю, понимаю! Сейчас найдём. За следующие двадцать минут Кёка вынула из бедного продавца душу и мозг маленькой ложечкой. Она проверяла аккумуляторы на предмет работоспособности, спрашивала про каждую техническую характеристику каждой модели, сравнивала их по разным параметрам, подбирала правильные провода, спрашивала мнение Юмено и с милой улыбкой просила принести ещё что-нибудь, а потом ещё и ещё. Под конец продавец выглядел так, словно готов был разбить все пауэрбанки себе о голову и с воплем убежать из магазина, а Юмено, кажется, порывался зааплодировать. Кенджи подумалось, что тётушка Юмико наверняка оценила бы такое упрямство — она всегда говорила, что настоящая девушка должна уметь добиваться своего от ушлых продавцов. — Вот, — наконец выдохнул вымотанный консультант, протягивая Кёке коробку, — ваш... пауэрбанк. Самый лучший, не сомневайтесь. И идите отсюда все, не могу я с вами. — Спасибо вам большое, вы нам очень помогли, — сказала Кёка и низко поклонилась. — Пойдём, мальчики, надо оплатить покупку. Пластиковый пакет с эмблемой магазина Юмено держал так, будто в нём были бутылки с молоком. Кенджи повернулся к Кёке и спросил: — А почему ты купила именно этот... как его... павербанк? — Потому что в длинных поездках часто бывает некогда и нечем зарядить телефон или ноутбук, — объяснила та, — если нии-сама Юмено часто ездит куда-то по работе, аккумулятор ему очень пригодится. — И правда, — согласился Кенджи, — Кёка-чан, ты просто гений! Спасибо тебе огромное, ты нас прямо спасла! — Пустяки, — улыбнулась Кёка. — Юмено-кун, у тебя есть немного свободного времени? Может, перекусим чем-нибудь? Я немного проголодалась. — Тут рядом работает очень крутой дядя, печёт очень вкусные блинчики, — вспомнил Кенджи. — Юмено-кун, ты обязательно должен попробовать! — Попробовать блинчики? — Юмено улыбнулся. — Я не против. — Здорово! — Вот и замечательно, — кивнула Кёка, набирая что-то на телефоне — наверное, Ацуши за неё волновался. Кенджи довольно улыбнулся и потянул её и Юмено в сторону блинной палатки.***
После покупки блинчиков они решили пойти обратно в парк — там был отличный вид на море. Кенджи рассказывал, как жили в его деревне, Кёка и Юмено задавали недоверчивые или изумлённые вопросы и смеялись, солнце медленно клонилось к закату, и настроение было просто замечательным. Кенджи так увлёкся, что почти упустил момент, когда сзади вдруг разом закричали: — Юмено! — Кенджи-кун? — Кёка-чан! — Дазай, какого хрена?! Кенджи обернулся и увидел, как с разных сторон к ним бежали Ацуши с Куникидой и Дазай вместе с крутым рыжим мафиози, который когда-то приходил на секретную базу Агентства. Увидев последнего, Юмено вскочил со скамейки и удивился: — Чуя-нии-сама? Что ты тут делаешь? Кёка приложила ладошку ко лбу. — «Нии-сама»? — протянул Дазай убийственно спокойным тоном. — Не спрашивай, — вздохнул крутой рыжий мафиози и тут же воскликнул: — Это ты что тут делаешь, шкет? Ты же должен был быть с Коё-нээ-сан! — И мне всё ещё интересно, почему, — вставил Дазай немедленно. Тут до Кенджи дошло: — Так это вы — брат Юмено-куна? Он так много хорошего про вас рассказывал! — Да ладно? — изумился Дазай, но был перебит взволнованным: — Кёка-чан, ты в порядке? — В полном, Ацуши-кун, — успокаивающе заверила его та. — Мы с мальчиками отлично провели время. — Изумительно, — пробормотал Куникида. Дазай и Чуя выглядели так, словно не могли до конца поверить своим глазам, и ужасно напоминали Кенджи двух старших братьев, которых оставили следить за младшим, а они совсем не понимают, как с ним справиться. Или даже нет, они скорее походили на Кинуцобу и Аю: когда те завели ребёнка, тоже не знали, как за ним надо правильно следить, и поэтому постоянно ссорились, пока тётушка Юмико не отругала их за такое поведение. Хм, это что же получалось: они, значит?.. Сам Кенджи никогда не видел, чтобы семьи заводили не парень с девушкой, а парень с парнем, но Ёсано говорила, что в городе такое иногда случалось, и если они любили друг друга, то всё было в порядке. Так что Кенджи расплылся в счастливой улыбке: — Дазай-сан, я и не знал, что у вас есть семья! Почему вы никогда не рассказывали? — Что?! — хором спросили Дазай и Чуя, после чего Чуя прожёг Дазая взглядом, способным проплавить дырку в железной двери. Дазай вскинул руки, помотал головой и посоветовал: — Лучше не спрашивай. — Вы даже говорите одинаково! — умилился Кенджи. Дазай и Чуя синхронно отпрыгнули друг от друга, словно в каком-то диковинном гайдзинском танце. Ацуши и Куникида закашлялись, причём Ацуши явно пытался замаскировать смех. — Это так здорово! Я очень за вас рад! — Так, — с нажимом произнёс Дазай, — дети, а что здесь, собственно, происходит? — Кстати, да! — согласился Куникида. — Кенджи, почему вместо того, чтобы работать, ты разгуливаешь с членом Портовой мафии? — Ты — член Портовой мафии? — удивился Кенджи. — Почему ты не сказал? Юмено посмотрел в пол и буркнул: — Ты не спрашивал. — Подождите, — пришла на помощь Кёка, — но ведь Юмено-кун сейчас не на работе. С мафией у нас вроде бы перемирие, а Кенджи-кун давно уже не брал выходной. Почему им нельзя погулять вместе? — Нет, можно, конечно, — смутился Куникида, — просто, эээ, ну, понимаешь ли, Кёка-чан... — Просто взрослых надо предупреждать, когда уходишь гулять на весь день, — неожиданно пришёл ему на помощь Чуя. — Абсолютно верно! — Боги, — закатил глаза Дазай, — так и знал, что вы споётесь. То-то ты, Чуя, всех предупреждал, когда мы... — Ой, заткнись, тебя никто не спрашивал! — Я склонен согласиться, — поправив очки, заявил Куникида. Дазай посмотрел на детей неодобрительно и пожаловался: — Ну вот, из-за вас они познакомились и теперь не дадут мне нормальной жизни. Организуют клуб ненавистников Дазая Осаму или что-то вроде. — Совсем сдурел?! Что за идиотская иде... Хотя... — Вы много лет с ним работали? — поинтересовался Куникида. Чуя вздохнул: — Вы себе даже не представляете. — И он был так же невыносим? — Готов спорить, что он был ещё хуже. — Как вы смотрите на то, чтобы вместе прогуляться на выходных? — Исключительно хорошо! Вы свободны в субботу днём? — Погодите, я проверю своё расписание. — Можно вы будете обсуждать, как вы будете меня обсуждать, где-нибудь ещё? — вмешался Дазай, неодобрительно взглянув на хихикающих Кёку и Ацуши. — Есть вещи и поважнее. Даже если временно, — тут уже он прожёг взглядом Чую, — отложить вопрос того, почему Кью разгуливает по улицам города без сопровождения... А впрочем, нет, давайте не будем откладывать этот вопрос! А если бы что-то случилось? Или что-то уже случилось? — С нами совсем-совсем ничего не случилось, — заверил его Кенджи, — у нас только один раз попросили денег, но я объяснил, что нехорошо обижать детей, а деньги надо искать на трудовой бирже! На этот раз ладонь ко лбу приложил Куникида. — И что стало с этими людьми? — осторожно поинтересовался Чуя, глядя почему-то на Юмено. Тот пожал плечами: — Ничего, Чуя-нии-сама! Кенджи сказал мне, что на идиотов обижаться не надо, их уже природа обидела! Куникида и Ацуши снова закашлялись, и даже Кёка улыбнулась. — В любом случае, — подытожил Дазай, — пора бы нам всем порадоваться, что всё сложилось так удачно, и разойтись по домам. — Да, пожалуй, — со вздохом согласился Чуя, и тут Юмено вдруг сказал: — Чуя-нии, а можно я завтра ещё погуляю с Кенджи и Кёкой? — Что? — опешил Чуя. Кенджи поспешно согласился: — Да, можно Юмено-кун придёт ещё? Я ещё не показал ему, где готовят самый вкусный удон в Канагаве! Под таким напором Чуя растерялся. Ацуши повернулся к Кёке и спросил: — А ты, Кёка-чан?.. — Я завтра работаю, но вообще я не против, — Кёка тепло посмотрела на мальчишек. — С ними весело. — Что ж... — медленно протянул Куникида. — Если дети хотят поиграть вместе, то я не вижу в этом ничего плохого... А вы, Накахара-сан? — Наверное, тоже нет. Только будьте аккуратнее, друг друга не обижайте и друг на друга не обижайтесь, идёт? — Хорошо, Чуя-нии! — Дожили, — пробормотал Дазай, когда дети отошли в сторону обсуждать каких-то коров, а Куникида увёл Ацуши и что-то ему втолковывал. — Я не могу поверить своим глазам. — Ты в этом не одинок. — Чуя откинулся на спинку скамейки. — Спасибо, что позвонил. Что уж там, выручил. — Хочешь кого-то благодарить — благодари Кёку, — открестился Дазай, — это она написала в Агентство. А тебя я позвал для безопасности окружающих, а не чтобы помочь. — Знаю, придурок. Дазай подошёл и сел рядом. Потянулся, задумчиво сказал: — Подумать только... Годы заточения, гора жертв, мер предосторожности выше крыши... И всё, что на самом деле оказалось нужно, чтобы удержать его способность — это добрый жизнерадостный мальчик с широкой улыбкой? Невероятно. — Твой жизнерадостный мальчик пытался швырнуть в меня рельсом и очень радовался, когда я чуть его не прибил, — фыркнул Чуя. — Такого количества жизнерадостности я в жизни не видел, он её, по-моему, уже как радиацию излучает. Но это верно. Насилие порождает только больше насилия. Доброту, как бы сопливо это ни звучало, может породить только доброта. — Когда это ты подался в философы? — Видимо, тогда же, когда и в бэбиситтеры. — Кстати, ты ничего не хочешь мне объяснить? — Ты сам в этом виноват! Это ты меня там с ним оставил! Ты хоть представляешь, с какими приключениями мы добирались назад? — Избавь меня от этого рассказа в жанре дорожной истории. — Скорее в жанре «психология и тяжёлые приходы». — Это ещё почему? — Ага, интересно? — Рассказывай уже. — Значит, дело было так...