Совсем другая история

Сквозь разноцветные витражи едва-едва пробивается свет полной луны. Полупрозрачное стекло сливается в беспорядочный калейдоскоп, фигур не разглядеть; днём это всё выглядит очень красиво, но в ночи — я чувствую только страх. Меня пугают высокие колонны, освещённые лишь свечами, растёкшаяся под куполом непроглядная тьма. Я напуган обстановкой, говорю я себе, мрачной и тревожной. Всё очень логично: человеку свойственно бояться тёмных пустынных мест. Я знаю, что это ложь. В комнате было достаточно светло, чтобы уютно почитать сказку на ночь, но и только. Рампо старался не смотреть на Чую, хотя точно знал, какое выражение лица увидит. Давно он не испытывал такого уровня неловкости. Тот, кто стоит передо мной, не должен находиться в соборе. Даже не может — но находится и не испытывает никакого дискомфорта. Я вижу, как он скалится и облизывает губы раздвоенным языком. Он похож на хищника, уверенного в успехе своей охоты; он, если подумать, гораздо хуже. Я чувствую что-то вроде логического головокружения при попытке совместить в голове два образа: простого весёлого человека в чёрной рясе священника — и чёрно-алого демона из самого Ада. — Ты выглядишь напряжённым, — шипит демон, лениво ухмыляясь. Тон почти дружелюбный — если не считать того, что от каждого слова в силу его природы веет инфернальным ужасом. Узкий хвост бьёт по полу, танцует в воздухе обезумевшей синусоидой. Я рвано выдыхаю и пытаюсь ответить спокойно: — Просто твои новые штучки немного... настораживают. Рампо почувствовал подкатывающий к горлу ком. Он не был идиотом и понимал, куда это всё сейчас должно было зайти — вот только совершенно не представлял, что теперь с этим знанием делать. Сильная рука почти до боли сжала его плечо. — Рампо? Я правда пытаюсь его не бояться. Логически я понимаю: передо мной — всё тот же человек, который помогал мне все эти дни, шутил и травил байки, внимательно слушал и всегда оставался спокойным. Просто об этом немного сложно помнить, когда подсознательно хочется забиться под алтарь. — Увы, я пока не могу это прекратить, — говорит он почти виновато. Я машу в воздухе рукой: — Да ничего, я привыкну. Просто никак не могу отвлечься. Четыре глаза на секунду вспыхивают в темноте ярче. — Отвлечься, хм?.. К стыду Рампо, язык его совершенно не слушался, а голос звучал хрипло и очень нервно: — Д-да?.. Хвост застывает на середине движения, а потом вдруг обвивается вокруг моего бедра и ползёт вверх. Я с удивлением понимаю: он тёплый, почти горячий. Это странно и отвлекает, так что я пропускаю момент, когда когтистые лапы хватают меня за задницу, переворачивают и упирают грудью в алтарь. — Что ты де?.. — Ты же хотел отвлечься. Ты думаешь, я не вижу, что тебе этого давно хочется? Ложь — это грех. У меня вырывается чуть истерический смех. — А прелюбодеяние на алтаре в соборе — это нормально? Он медленно отрывает пуговицу за пуговицей на моей одежде когтями. Четыре глаза весело блестят. — Я демон. Если я хочу соблазнить невинную беззащитную жертву и грязно разложить её на алтаре, я это делаю. Чуя выглядел растрёпанным и чуточку изумлённым. Нахмурившись, он сдул со лба кудри и осторожно потянулся вперёд. — А почему?.. — Э-э-эм. Он вжимается в меня всем телом, его кожа обжигающе горячая. Камень алтаря, напротив, холоден как лёд. Меня чуть потряхивает от разницы температур и нервного напряжения, я отчаянно пытаюсь поймать хоть одну из ловко ускользающих мыслей: — Ты... ты не сможешь... растянуть меня когтями. Демон многоголосым эхом смеётся у меня над левым ухом. — Знаешь, иногда я бываю чертовски изобретателен. Я ахаю, когда в отверстие вдруг что-то толкается. Хвост, он растягивает меня сложенным пополам хвостом. Ноги сами собой разъезжаются, и демон довольно хмыкает. Когти с лёгким нажимом рисуют узоры у меня на груди. Я чувствую, как упирается в основание спины напряжённый член. — Ты, ты, ты!.. — Ох, бля-а-адь. У Рампо полыхали щёки и уши. Чуя, в отличие от него, не краснел, но по выражению лица и сжатым кулакам было очевидно, что скоро прольётся чья-то кровь. — Клянусь дедукцией, я ни при чём! — Если ты хочешь, я остановлюсь, — соблазнительно мурлычет он. Это невыносимо, это безумие и настоящая пытка, потому что я должен умолять его остановиться — но этого я больше всего на свете не хочу. — П-пожалуйста, — задыхаюсь я, ощущая, как движется внутри демонический хвост. — Пожалуйста, пожалуйста... — Пожалуйста — что? — В его голосе слышна ухмылка. Контроль над ситуацией полностью принадлежит ему, и он этим наслаждается. — Тебе стоит быть несколько конкретнее. Я чувствую, как сгораю в его адском пламени. — Пожалуйста, возьми меня! Самаэль! — О боже. О господи блядский боже. Да, он был абсолютно с этим согласен. — Чуя, честное слово, я правда не... Чуя помотал головой. — Ни слова больше. Я думаю, мы оба хотим одного и того же. Рампо с ненавистью уставился в текст того самого злополучного романа о вампирах, который они совершенно зря всё-таки решили прочитать, и заявил: — Тогда — чур, я вмажу ему первым! — Ты определённо вмажешь ему первым, потому что после того, как ему вмажу я, ему потребуется скорая помощь вашей докторши, — злобно отозвался Чуя. — Это, блядь, вообще что?! — Полагаю, этим По думал привлечь читателей, — предположил Рампо мрачно. — Или хотел ещё сильнее усложнить мне задачу. — Охуенно усложнил, нечего сказать! То есть, он реально тебя не предупредил? — Не-а. — Вот же пидорас! Рампо посетила внезапная догадка: — О чёрт, а что если... Уставившись на него в ужасе, Чуя передёрнулся: — Даже думать об этом не хочу! Mierda, ну и putain! Что это за хуйня была вообще, он хоть раз с живыми людьми трахался?! Я думал, пиздецовее быть уже не может! — Никогда не поздно сделать ситуацию ещё хуже. — Рампо со всей силы швырнул рукописью в стену и решительно поднялся на ноги. — Не знаю как ты, а я собираюсь провести этому «гению» принудительный урок на темы того, что такое высокая литература и как с друзьями поступать нельзя. Он ведь меня одного в эту книгу засунуть хотел, ур-род! — Вот сукин сын! — с энтузиазмом согласился Чуя. — Найду — прибью! — Я даже не буду тебя останавливать, — буркнул Рампо, спешно влезая в плащ. — По сейчас должен ошиваться в Агентстве, поспешим — поймаем. Думаю, никто не обидится, если я тебя приведу — в конце концов, Агентство обязано помогать всем, кому нужна помощь. Тем более — психологическая реабилитация. — О да, уж я ему нанесу... добро и справедливость. — Наноси на здоровье. То, что после нашего разговора реабилитация понадобится ему — это уже совсем другая история...