I'm fine...

«Что будет после меня?» — этот вопрос наверное задавал каждый из нас себе, в минуты страданий, грусти и печали, или просто, когда было скучно и надо было подумать, хоть о чем-то. Что останется после меня? Возможно, что останется ничего и лишь белая, надгробная плита некоторое время будет свидетельствовать о вашем существование , пока кто-нибудь из местных «громил» не разнесёт Её в пыль и в прах. Что останется после меня? Возможно, что останется огромный вклад, сделанный тобой, на благо общества. Или твои дети и внуки, которые, смотря в старый альбом, будут вспоминать тебя и смеяться, над когда-то хорошо запомнившейся, твоей шуткой. Но как долго будут тебя помнить? Год? Два? Десятилетия? Быть может, тебя забудут сразу же после похорон, ведь ты был неудачником, неприметным и лузером, ни имеющим своего мнения на протяжение всей скудной жизни. Хотя возможно, у тебя все-таки выйдет оставить след, а поколения запомнят тебя, на долгие годы, а может и века, но это мало вероятно. Но раз так, то какой смысл жить? В чем суть бытия? Стоит ли вообще жить? Что такое: «жить»? Вы когда-нибудь, задумывались над этим? Что вообще означает это слово? Как мы должны жить и почему, никто нам этого ни сказал. Мы лишь должны существовать, ведь так, велел нам сам Бог, как говорится в библии. Как мы можем, уметь жить, если мы даже не знаем, что это такое? Выходит, мы просто существуем. Мы едим, пьём, спим и делаем прочие дела, необходимые для того, что бы просто существовать. Но ведь существовать и жить, это разное, не так ли? Порой мне кажется, что я схожу с ума. Мне всего 17, а я уже задаюсь вопросам, «А стоит ли жить?», пока мои ровесники веселятся. «Нормальный ли я?», ну, посмотрев на меня вы увидите обычного, среднестатистического парня-подростка. У меня карие глаза и каштановые волосы, я рослый, но в меру, худощавый, но явно не в меру. Да, структура тела, мой косяк. У меня нет мускул, да и жира особо, за исключением необходимого для жизни, нет. Мои рёбра, ключицы и тазовые кости выпирают, создавая не очень приятную, на мой взгляд, картину. «Странный ли я?» — абсолютно. Многие, не узнав меня ещё чуть ближе, могут подумать, что у меня нет друзей. Это не так. В общественной жизни я активен, улыбчив и весел. У меня есть друзья, но я никогда не был популярным. Да и честно сказать, я никогда не стремился к этому. Мне комфортно находится в состояние «А, это просто Стайлз» и быть незаметным когда захочу, чтобы просто побыть с собой. Все носят «Маски», которые скрывают их душу, их проблемы и реальные переживания. Зачастую, мы надеваем Её неосознанно, в целях оградить других от истинного «я». Или оградится от самих себя… Дома, я ни такой, как в школе. «Дом — моя крепость» и только там, я могу снять свою «маску». Отец сутками на работе, поэтому я спокойно откладываю её в сторону до утра. Дома, я не улыбчив. Я не смотрю глупые тв-шоу и не смеюсь над ними, не играю в видеоигры, и неделаю все остальное, что делает тот же Джексон, оставаясь дома один на один с собой. Я сажусь за учебники, а затем, сделав все уроки, иду в ванну. «Резать вены, уже не модно», но кто сказал, что я делаю это, ради моды или, как большинство девчонок по всему мири, ради привлечения на себя и на свои проблемы внимания, нет, нет, нет. Я провожу эксперимент. Цель: узнать, сплю я или нет. Проблемы со сном, начались ещё год назад. Все началось с головных болей, «Просто мигрень», говорили врачи отмахиваясь и прописывая обезболивающее. Но это лишь усугубило состояние. Вскоре я перестал спать, а когда мне удавалось уснуть я постоянно просыпался и вскоре, я уже не смог отличать сон от реальности и даже со счетом пальцев. Боль — помогает очнуться. Во сне, человек Ее не чувствует, поэтому врачи усыпляют пациентов, а маньяки стараться на не сонную жертву нанести удары, что бы чувствовалась боль в их глазах, в их теле, в их крикам и посмертных вздохах. На моем теле ровно 10 шрамов и 5 ещё не затянувшихся ран. Каждый день, я наношу по одной, под ключицей, да бы узнать сплю ли я. Сегодня, будет шестая, а на следующий день седьмая, затем восьмая и так, пока я не умру. Но, мне кажется, дело не только во сне… «Но, тебе ещё рано умирать» я знаю. Но в чем смысл существовать так, как я? Носить «маску», боясь огорчения друзей и отца, ранить себя, что бы существовать… Нанося мой шестнадцатый шрам, я в очередной раз, задумался, почему я такой? Однажды я пошёл на свидание с одной девушкой, кажется Ее звали Грейс. Нас свёл Скотт и пригласил на двойное свидание: я, он, Грейс и Эллисон. Первое, что сказала Грейс, после своего имени было: «Стайлз…такое странное имя, ты точно нормальный?». Выходит, я странный из-за имени? Бред. Но тогда почему? Может из-за одиночества? Возможно. Самое ужасное в мире, это когда у тебя вроде бы есть друзья, вроде бы есть семья и вроде бы есть хоть какая — то, социальная жизнь. Но ключевое слово в этом «вроде бы». Ведь все это лишь фасад, а за ним…пустота. Когда у тебя есть друзья, но ты чувствуешь себя одиноким в этом мире, это самое ужасное, что могло только произойти. Уж лучше, не иметь их вовсе, не так ли… 18 рана. Дерек-чертов-Хейл. Он смотрит н меня так, так, пронзительно, и с такой печалью, что я больше ни могу. Ни могу сидеть на тренировке, у него в лофте выслушивая очередной план против стаи альф, даже у себя дома, иногда, я чувствую его взгляд, но не долго. Мысли заполняются Дереком, слишком быстро. Это ведь не правильно, так не должно быть… Каждый день виду его и сердце загоняется в бешеном ритме. Удар за ударом, удар за ударом и словно взрыв, когда он касается меня, когда берет мою руку, когда случайно, сидя рядом задевает коленом об колено. Чувствую себя девчонкой. Я знаю, что он слышит мое сердце, знаю что он чувствует запах моих эмоций. Убегаю. Я просто вскакиваю с дивана и бегу к лестнице стараясь, как можно быстрее удрать домой, где я один и где я в безопасности. — Стайлз, все в порядке? — тёплая рука хватает меня за запястье, останавливая. Мне стыдно, щеки краснеют, а руки трясутся, — Посмотри на меня. Подымаю глаза и смотрю на его, голубые, с оттенком ели в глазах. Словно это не глаза, а лесной водопад, впадающий в озеро, в котором я тону. В глазах вижу тревогу и страх, «Он за меня боится?» — проносится в голове и сердце ещё сильнее стучит. — Я…я в порядке, — говорю, а мозг кричит «Нет, Дерек, прошу, помоги!». Он продолжает держать меня, крепко, но нежно, — А ты? Дерек, словно очнувшись, убирает свою руку, но продолжает смотреть мне в глаза. Я отступаю назад и опускаю глаза в пол. Руки прячу в карманы и бросаю не громкое «Пока», чувствуя на себе, его взгляд. 19 рана. Что делать со своими чувствами если ты уже не можешь терпеть? Он смотрит на меня странно, каждый день, а я лишь навязываю себе мысли о том «Быть может он тоже…». А вдруг это не так? Вдруг это всего лишь порыв, а я, глупый подросток, ведусь на это… Что если, он смотрит на меня, зная что я делаю по ночам. Он же оборотень. Он может заметить. Чувствую чей-то взгляд на себе и задерживаю дыхание. Страх, любопытство, сердце стучит в бешеном ритме и мне кажется, я слышу его. 20 рана и первый поцелуй. Думаю, это была моя последняя рана. Мне кажется, я обрёл того, кто поможет мне. Кто бы мне сказал, что Дерек — чертов — Хейл, будет целовать меня. Все произошло, неожиданно. Я задержался в лофте чуть на дольше, чем планировал и как назло пошёл дождь. Как будто, я в чертовому фильме. Хейл решил подвести меня и мы поговорили. Чувство, когда снимаешь с себя «маску» хоть не на долго, самое лучшее и я прада не знаю, почему сделал это при Дереке. Мы сидели в его Камаро, на радио была включена какая-то песня из 80, но мы Ее не слышали. В этот момент, были только мы. Его губы мягкие, и из-за жвачки кажутся мятными, а его руки, бродящие по моему телу словно путники, пытавшиеся открыть новые земли. Мои пальцы в его волосах, а его уже далеко внизу. Чувствую, как его пальцы пытаются растешунсть мой ремень и это не плохо выходит. Стягиваю с него футболку и любуюсь прекрасным видом. Моя футболка летит вниз и Хейл замирает. Секунда, долгая секунда и до меня доходит, что не так. Раны. Сердце заходится в бешеном ритме, стараюсь нормально дышать, но чуть не задыхаюсь, боясь вздохнуть. — О, Стайлз, - тянет Дерек, грустно вздыхая. — Прости, я ужасен, - опускаю глаза и пытаюсь слезть с него, но Хейл крепче сжимает мои бёдра и снова целует. — Запомни, Стайлз. Ты не ужасен, не отвратитеоен и не глуп. Ты самый прекрасный, самый красивый и умный человек, которого я знаю. Снова дышу и глупо улыбаюсь, ониснова целует меня, нежно, но требовательно. Его пальцы мягко касаются шрамов и он шепчет мне в губы. — Обещай, что это больше не повторится. — Обещаю. Нам хорошо и лишь время, убегающее вечер вперёд и никого не ждущие мешает нам. 23 рана, спустя 6 месяцев. Я чувствую себя покинутым. Один из нас уехал, навсегда. А я ведь…любил его? Любить — такое странное слово, но оно не противно, как страх, а наоборот, приятно, но, любовь и страх похожи, испытывая одно из этих чувств, тебе будет больно. Сидя в комнате, снова в одиночку, я вспоминаю наши моменты. Первый поцелуй, первое свидание, ночные ласки… Мне казалось, что вот оно, мое счастье, но как известно, по закону, счастье — не может длиться вечно… Мне нужно новое лезвие. 26 рана. Я начал нормально спать, теперь, я смогу остановится? 30 рана. Зависимость. Я ни могу остановится. Мои ключицы полностью изрезаны. Все болит. Но ни смотря на осознанную боль, я продолжаю это делать, но почему? Может, я что-то вроде наркомана? Только мне не нужны наркотики, мне нужна боль… Мазохизм? Нет, нет, нет, она же не приносит мне радость, а только, печаль… Я стал меньше есть, общаться и только больше стал спрашивать себя о том, что я оставлю после себя? И с каждым днём, я все больше и больше осознаю, что я ни оставлю после себя ничего. 37 рана. Мне нужна помощь. Мне нужен Дерек. Мне нужно его голос, его тепло, его запах…мне нужен весь он. Я готов кричать об этом на всех языках мира, но я ни могу. Мне…страшно? Да, думаю это именно это чувство. Страх — горькое, липкое чувство, начинающееся на «задворках» организма, а после, распускающие свои «щупальца» везде, куда только может и душит, не давай ни грамма воздуха. «Перед смертью, приходит страх», может пришёл мой час? 40 рана. Говорят, «спасение утопающего, дело рук самого утопающего», но что если утопающий не может? Что если страх, боль и злоба на себя и на весь мир, погладила его, почти полностью? Что если ему нужен спасательный круг? Что если, он тонет в одиночестве, в ванной в своём доме? Кто ему поможет? Нет ничего хуже одиночества, в моменты, когда тебе кто-то нужен. 45 рана и больше не страшно. Не страшно утонуть, или истечь кровью на белом кафеле моей ванной. Но почему? Куда ушёл страх? «Перед смертью, приходит страх», значит пришла очередь смерти? Но что, если я ни хочу? После страха, приходит гнев. Беру в руки лезвие и расцарапываю руку ещё больше, делая кровяную паутину. Руку пронзает боль, а из глаз текут слезы, но я ели чувствую. Поднимаюсь с пола и подхожу к зеркалу. Красная, от крови и прошлых ран рука вызывает отвращение. Пытаюсь мыслить здрава, но не слишком ли поздно? Смотрю на руку, кровь не прекращает литься, видимо слишком глубоко. Страх, он снова вернулся, захватив с собой панику. Пытаюсь начать нормально дышать, но тону. Захлебываюсь страхом и отчаянными криками, будто их кто-то услышит, будто у меня кто-то есть. Беру телефон с полки и понимаю, глаза, они наливаются кровью, тяжелеют и готовы закрыться. Слезы текут ещё больше, как я довёл себя до такого? Сам не знаю почему, но не звоню в 911 или отцу, а звоню ему. Первый гудок, второй, третий… — Алло, — доносится Дероковский голос из колонок и я немею, ни могу не пошевелится или сказать слова, начинаю ещё сильнее рыдать и корю себя за это, — Стайлз, на часах три ночи… Что-то случилось? Ты в порядке? — Я облажался, Дерек, я так облажался, — наконец выдавливаю из себя слова и всхлипываю, пытаясь остановить слезы. — Стайлз, что случилось? — голос встревоженный и я горько усмехаюсь, прислушиваясь к чужому дыханию на том конце. — Я нарушил обещание, - шепчу и снова плачу. В трубке молчание и лишь дыхание, которого мне так не хватает. — Стайлз, все будет хорошо. Я рядом, я скоро буду... — Я тону и кажется, я уже вижу её… — Кого?! — Смерть, — шепчу прежде чем глаза закрываются и я проваливаюсь в пустоту, слыша: — Стайлз, милый, не бросай трубку, говори со мной, я скоро буду у тебя дома… Стайлз?! В голове появляется долгожданный ответ, что я оставлю после смерти? Я оставлю его.