***
С самого детства Марсель Гальярд слышал историю о девушке, казнённой только за то, что её назвали воплощением богини из далёких времён. Вернее, не богини, а совершившей тяжкий грех и навлекшей проклятие на всех элдийцев Имир Фриц. Правительство Маре подобные легенды не одобряло, но матери всего Либерио из поколения в поколение ухитрялись передавать их своим детям, при этом превращая их в подобие страшной сказки. И непременно добавляли в конце въевшуюся элдийцам в кровь и кости мораль вроде "вот что случается с теми, кто почитает демонов и не подчиняется давшим нам приют и сохранившим наши жизни марейцам!" И сам Марсель, и его младший брат Порко выросли в этой атмосфере постоянного страха, подчинения и заискивания перед "благодетелями"-марейцами, терпения бесконечных унижений, ненависти к "демонам с острова" и обвинения собственных предков во всех смертных грехах. Никто не знал другого образа жизни и потому не сомневался, что так и должно быть. Сомнения - донос, а значит, смерть или, что вероятнее, прямая дорога в Рай. Только в облике безмозглого монстра-людоеда, способного лишь пожирать маленьких букашек под ногами. Но был и ещё один выход - самому получить силу одного из семи попавших в руки марейцев разумных Титанов. Стать Воином, а значит, уважаемым гражданином если не во всей империи, то в Либерио, среди своих, уж точно. Братья Гальярды знали, на что шли. Однако Марсель, догадываясь, что где-то непременно должен быть подвох, всегда искренне желал защитить Порко от участи Воина и пообещал самому себе приложить для этого все усилия. Если потребуется, даже ценой собственной жизни. Пройдя через изнуряющие тренировки, братья добились попадания в число достойных. И среди семи отобранных кадетов у Марселя впервые появились... друзья? Товарищи по несчастью? Да, наверное, именно так их и нужно было называть. Но всё же старший Гальярд со временем почувствовал себя кем-то вроде старшего брата и для них. Особенно для так рьяно стремящегося заполучить силу одного из Девяти Райнера. Марсель никогда не спрашивал о причинах, но своим упорством и непоколебимостью на пути к цели Браун сумел произвести на него неизгладимое впечатление и заставить себя уважать. Хотя Порко часто с пренебрежением называл парнишку слабаком и подлизой и не упускал случая как следует ему наподдать, старший брат не разделял его взглядов. - Преданность тоже важна, - часто говорил Марсель, в очередной раз разнимая дерущихся мальчишек. И не раз слышал, как Бертольд, ставший лучшим другом Брауна, точно так же успокаивает его после подобных инцидентов. Хоть Райнер и не был им двоим кровным родственником, Гальярд всей душой привязался к нему и даже стал защищать от нападок младшенького. Более того, каждый раз, когда Порко нарывался на драку, старший брат ощущал только жгучий стыд за него и всегда извинялся за такую вспыльчивость и непристойное поведение. В благодарность же Райнер стал иногда называть его Бериком - земледельцем. К чему такая кличка, Марсель сперва не совсем понял, но, по объяснению самого Брауна, он тщательно ухаживал за отношениями внутри их маленькой группы, выпалывая все сорняки. Анни, Зик и Пик в основном держались в стороне, не желая вмешиваться. - Совсем как земледельцы! - подумав, новоявленный Берик согласился с другом и даже предположил, что Порко немного ревнует. Прежде ведь они толком ни с кем столь близких отношений не заводили и всё внимание старшего брата доставалось только ему. Однако, как бы ни была сильна привязанность к Райнеру, желание защитить младшенького оказалось сильнее. Давно подозреваемый подвох всплыл, когда новоявленных воинов собрались перебросить на очередную войну, аккурат в самое пекло. Тогда Марсель Гальярд решился на отчаянный шаг - пожертвовать названным братом ради родного. Всячески изощряясь и привирая, он добился того, чтобы Бронированного доверили Брауну, а не Порко. Берик знал: если бы вышло иначе, ему оставшиеся тринадцать лет пришлось бы жить с чувством вины перед братом и осознанием своей ошибки. К тому же лишать Райнера воплощения заветной мечты было с его стороны сущим кощунством. И всё же мальчик не был до конца уверен, что поступил правильно. Совесть всё равно его мучила, ведь он отнюдь не желал своему другу короткой жизни и неминуемой смерти. Даже голос разума, говорящий о необходимости его решения, не мог заглушить его душевные муки. Чтобы хоть как-то успокоиться, Марсель решил хотя бы во всём признаться и попросить прощения за свой недостойный по отношению к тому, кого он считал братом, поступок. А потом его сожрал гигант.***
Имир искоса наблюдает за разговаривающим с Шухеем лейтенантом Гальярдом. С тем самым, что обучал когда-то (кажется, безумно давно) её и Бертольда тонкостям владения маской. И то ли она оказалась плохой ученицей, то ли учитель из него препаршивый, но держать маску дольше тридцати секунд не получается до сих пор. Это не говоря уже об освоении и качественном применении доступных Пустым техник вроде серо и иерро. Рядовую без фамилии этот факт неимоверно бесит, заставляя считать себя слабачкой, успехи Бертольда - раздражают. И раздражение своё она частенько переносит на Гальярда. Просто так, за компанию. Имир помнит его. Темноволосого жилистого мальчишку, которого она сама некогда погубила. За прошедшие годы он здорово подрос, подкачался, сумел окончить местную Академию в числе лучших учеников и добиться больших успехов на службе Готея-13. Да только в основе своего существа так и остался мальчишкой, стремившимся во что бы то ни стало защитить ненаглядного младшего брата. Только сейчас вместо одного сопляка под его началом целый отряд, но они ничем особо не отличаются. Словом, лейтенант Марсель Гальярд тоже входит в список того, что выводит её из себя. И не только из-за неудач в обращении с маской, в которых она на самом деле винит в первую очередь себя. Девушку тошнит от того, как перед ним бегают её сослуживцы, особенно женского пола. А уж когда девушки-шинигами начинают вслух мечтать о том, как здорово выйти за него замуж, Имир старается сразу куда-нибудь уйти. Просто чтобы сдержать рвотные позывы и не нарваться на очередную ссору отпусканием едких замечаний наподобие "он же страшный, как Пустой, и нос у него картошкой". Что, естественно, неправда. Оставаясь наедине с собой, она всё чаще осознаёт, что - ни много ни мало - попросту ревнует. И злится от наивности товарищей по отряду, куда уж без этого. И что на самом деле их лейтенант не такой уж и страшный, каким девушка-вайзард пытается его представить. "И чего это я сказала про нос картошкой? Нормальный же вроде. Не как у гиганта, и то хорошо", - Имир забавно скашивает янтарные глаза к переносице и корчит в пустоту рожицу. Благодаря унаследованным воспоминаниям, своей жертвенностью Марсель заставляет её то и дело вспоминать Хисторию. С тем отличием, что та хотела просто умереть и запомниться хорошим человеком - старший Гальярд же поставил на кон абсолютно всё ради младшего. И то смог лишь отсрочить неизбежное на несколько лет. "Что бы он сказал, если бы узнал, что меня съел его драгоценный младший братик?" - Имир сполна осознаёт злую шутку судьбы, и это порой заставляет её грустно смеяться. Они связаны, безусловно. Не только происхождением от легендарной Имир Фриц, но и цепью воспоминаний, чувства вины и крови. Возможно, это и есть та самая красная нить, в которую верят здесь, в Обществе Душ. Девушка же предпочитает считать всё происходящее простым совпадением. В конце концов, она сама решила вернуть своего Титана, Челюсть, Маре. Вот только таких "простых совпадений" в последнее время становится слишком много.***
Всей душой ненавидя всякого рода простой и не желая превращаться в сопливую барышню, Имир всё же решает поговорить с Марселем начистоту. Однако тот однажды сам вызывает её на серьёзную беседу. - Ну, и зачем же ты позвал меня сюда? - девушка проходит в личный кабинет лейтенанта и вальяжно разваливается на диване, закинув руки за голову и пока что вполне успешно скрывая лёгкое волнение. Гальярд отрывается от чтения документов (вероятно, очередной отчёт от офицеров) и бросает на неё изучающий взгляд поверх бумаги. Молчание понемногу затягивается, и Имир это не нравится. Приятные разговоры с такого не начинаются. - Почему ты решила по окончании Академии выбрать именно Десятый отряд? - Марсель всё-таки кладёт отчёт на стол и сцепляет пальцы в замок. - Что значит "почему"? - моментально ощетинивается она. - Куда засунули, туда и пошла. - Изначально тебя по результатам собирались отправить во Второй, - вайзард кивает на бумаги, оказывающиеся старым докладом об успехах учеников из Четвёртого набора, - однако ты записалась в Десятый отряд по собственному желанию. - Мне не хотелось некрасиво умирать невесть где, - Имир нарочито небрежно пожимает плечами, - ведь Второй отряд - нечто вроде нашего Легиона Разведки, а шанс сдохнуть там был ой как велик. К тому же им часто поручают грязную работу. На это Марселю возразить нечего. О Легионе он немало слышал от Бертольда и остальных, но было бы слишком смело сравнивать разведчиков Общества Душ с никогда не виденными в действии людьми. - Скажи мне, лейтенант, - и, как ни крути, а Имир неприятно слышать о возможном переводе, - неужели тебе настолько противно моё присутствие в твоём отряде, что ты прямо-таки горишь желанием отослать меня куда подальше? - Да нет же!.. - выражение лица парня на какое-то мгновение становится по-детски беззащитным. - Я бы не хотел, чтобы ты уходила. Но Хисаги не нужны нарушители спокойствия в наших рядах. Гальярд выбирается из-за стола и отходит к выходящему на тренировочный дворик окну, стараясь не глядеть при этом на девушку-вайзарда. Видимо, понимает, что сболтнул лишнего. - Хисаги редко об этом кому-то рассказывает, но Кенсей когда-то спас его от Пустого. С тех пор он обязан ему жизнью, - и добавляет более тихо. - Так же, как Райнер - мне. Имир чуть склоняет голову набок. Благодаря увиденным воспоминаниям она давно догадалась, что именно Марсель является причиной поехавшей крыши Брауна, но и подумать не могла, что можно спустя столько лет всё ещё корить себя за это. - За этого придурка не беспокойся, - она поднимается с дивана, нарочито грубо отряхивая хакама, - с ним всё в порядке. Настолько, что он во время пребывания на острове чуть ли не жениться успел. К тому же, - шаг в сторону окна, - я бы не простила, если бы на Хисторию запал не Райнер, а ты. - Я знаю, что ты была тем гигантом, который меня съел, - Гальярд ещё раз наглядно показывает, что не зря занял пост лейтенанта в столь юном для шинигами возрасте, - знаю с тех самых пор, как увидел твою маску. - Так что мне тоже есть за что чувствовать себя виноватой, - Имир хмыкает и подходит к парню вплотную. - Но о прошлом сожалеть бессмысленно. Она абсолютно не удивлена его осведомлённостью: наблюдательность и стратегические задатки Марселя порой поражают даже её. Нет, определённо жителям Парадиза крупно повезло, хотя Имир и не горела в тот момент желанием никого спасать. Очередное совпадение в уже переполненную копилку. - Тебе не следовало обрекать себя на такие муки, - ей не слишком хочется вываливать на лейтенанта неприятную правду о брате именно сейчас, но он обязан знать и это. - Твоя жертва ради... Порко, кажется, была бессмысленна. Только лишнюю головную боль себе заработал. Единственное, что лейтенант Марсель Гальярд в данный момент способен испытывать, это шок. Услышанное настолько его поражает, что обычно спокойный и сдержанный парень стискивает кулаки до побеления костяшек и дрожи в руках. А Имир безжалостно продолжает: - Именно благодаря ему я оказалась здесь. Он давно мечтал об этой силе. А у меня не было иного выхода. К тому же у нас есть и кое-что общее: мы оба ненавидим Райнера... Лейтенант не отвечает, и при взгляде на него девушка невольно покрывается мурашками: остекленевшие глаза бездумно уставлены в одну точку, лицо побледнело, из прокушенной губы на подоконник капает кровь. И, судя по стремительно нарастающему давлению реяцу, он уже на пределе и лишь усилием воли держит себя в руках. Имир не может залезть ему в голову и прочесть мысли, но понимает, что на сей раз явно перегнула палку. Равно как понимает и то, что рано или поздно правда всё равно выплыла бы наружу. "Вряд ли младшенький смог увидеть его воспоминания. Он слишком мелкий, самонадеянный и глупый. Пройдёт немало времени, прежде чем до него дойдёт", - девушка протягивает руку и аккуратно касается разрисованного плеча Марселя. Тот вздрагивает и резко оборачивается, ступор сменяется недоумением. - Не жалей, что выбрал родного брата, а не Райнера. И прости, что мне пришлось это на тебя вылить. Не хочу, чтобы и ты жил сожалениями. Возможно, так оно и было нужно. В конце концов, если бы Гальярд-старший не дал осуществиться заветной мечте Брауна, он сейчас не был бы заместителем капитана и не стоял бы здесь. Не обрёл бы наставников и друзей в лице других вайзардов. Так и не понял бы, насколько сильно заблуждался в привитых марейцами суждениях о жителях острова. И подавно - не встретил бы свою любовь. Марсель накрывает её кисть своей, и Имир с облегчением замечает, что руки у него дрожат уже меньше. Значит, переживёт и справится с собой. Хотя наверняка кому-то из рядовых послабее и стало дурно. - Так что там насчёт моего возможного перевода? - Я поговорю с Хисаги. Он, конечно, болезненно воспринимает подобного рода выпады, но отходчив. Думаю, он даст тебе второй шанс, - сглотнув, лейтенант смотрит ей прямо в глаза и на сей раз отчётливо произносит. - И я бы не хотел, чтобы ты уходила. Только теперь всё окончательно становится на свои места. Череда совпадений и случайных происшествий выводит к своему логическому финалу, проливая свет на творившийся в душах двух вайзардов хаос. Даёт ответ, что же так притягивает столь разных людей друг к другу. Искренность и готовность пожертвовать даже собственной жизнью ради любимого человека. Именно это ей и нравится в Марселе. Именно это ему и нравится в Имир.