Один в один!

— О прекраснейший ангел!.. Эти сверкающие, словно лунный свет, глаза! Эти белые, как фарфор, тонкие руки! Чуя с недовольством наблюдал за своим приятелем. "Даже как-то непривычно видеть этого мумифицированного ублюдка с такими блестящими глазами. Он что, наконец решил бросить попытки убиться где-нибудь?.." — невольно пронеслось у рыжего мафиози в мыслях, в то время, когда он повернул голову в сторону и увидел скрестившую на груди руки девушку, чья шляпа была надета набекрень, а взгляд буквально прожигал в ее напарнице дырку. — О чудесный юноша! Эти темные волосы, развевающиеся на ветру! Это изящное, стройное тело! Чуя, лениво зевая, перенес вес тела на другую ногу, чувствуя, что та уже немного затекает. Девушка, стоящая рядом, лишь что-то недовольно бормотала себе под нос, как будто в манере самого Накахары: "Похоже, эта несчастная скумбрия никогда не бросит все эти мысли по поводу суицида с каким-нибудь прекрасным юношей", "Да чтоб она наконец повесилась на какой-нибудь балке в старом сарае" или же "Вот бы задушить ее же бинтами". Чуя даже лучше кого-либо другого понимал ее. — Не желаешь ли ты в этот день нашей судьбоносной встречи... Совершить со мной двойное самоубийство? Последняя фраза была произнесена в один голос, и самим напарником Накахары, и самой юной девушкой, явно одного возраста, что и придурок-Осаму. Чуя устало вздохнул, прикрыв глаза рукой; он не желал видеть своего горе-напарника таким. Он совсем не похож на мафиози, пускай и бывшего. Истинный детектив... — Твой напарник отвратителен. Чуя не сразу услышал слова стоящей рядом. Он, промычав что-то, убрал руку от лица и посмотрел на девушку. Та еще не отводила взгляда с напарницы, продолжая прожигать в той взглядом дырку, а руки были поставлены по бокам, хотя сделать это нормально было сложновато из-за плаща, накинутого на плечи. Рыжеволосый мафиози, хмыкнув, поправил шляпу, своим действием наклонив ее вперед, чуть ли не на самые глаза, а потом хрипло произнес: — Кто бы говорил.

***

Накахара, держа в руке бокал с одним из самых обожаемых им самим вино, смотрел будто бы в пустоту прямо перед собой, думая о событиях сегодняшнего дня. "Ничего удивительного. Этот ублюдок будет вечно желать суициднуться где-нибудь, будь то даже обычная балка в каком-нибудь кафе". — Можно? Чуя поднял взгляд, увидев ту самую девушку. На ее плечах теперь не было того самого плаща, как и на самом мафиози. Ее рыжие локоны лезли той в лицо, но она якобы не обращала на них внимания, ведь мысли в голове были заняты явно не обработкой своей внешности, как обычно то бывает у многих девушек. — Угу. Рыжеволосая присела рядом, подозвав бармена одним лишь движением кисти руки. В баре звучала медленная, даже немного успокаивающая мелодия гитары, иногда слышался басовитый, но привлекательный голос, отдающий небольшой хрипотцой. Чуя даже немного привык к такой атмосфере, пускай на это и ушло не мало времени. — Я ненавижу... — ...эту лживую, непредсказуемую женщину! Рыжеволосый вопросительно глянул на крепко сжимающую в руке бокал девушку; ее взгляд был устремлен прямо перед собой, можно было даже подумать, что она не моргает. — Между вами... что-то произошло? Простое и элементарное любопытство, которое чаще всего совсем неприсущее Накахаре. — А? Рыжеволосая взглянула на "Мистера Модную Шляпу", после чего кивнула, вздохнув, будто собралась рассказать длинную историю своей жизни, как она познакомилась с той несчастной скумбрией, про свое прошлое... — Несколько лет назад, когда она еще не покинула Портовую Мафию, она вечно цеплялась ко мне, придиралась во всем, и вообще только и делала, что доводила меня. Хотя я не могла спустить этого просто так, из-за ее способности мне не удавалось выбить все дерьмо из нее! Чуя вновь как никто другой понимал ее. Ее напарница была поклонницей суицида, самоубийства, не один раз пыталась наложить на себя руки... Среди его "хороших" знакомых тоже был такой человек... Вернее, не человек, а ходячее дерьмо. — А дальше? Хмыкнув, представительница одного из подразделений Портовой Мафии закатила глаза, но все же продолжила: — А дальше она притащила из неизвестности своих брата и сестру. Скажу честно: это были не тренировки, а обыкновенное издевательство над детьми! Да, бесит, как же она меня бесит! Эта гребанная скумбрия. Мумия. Волочится за первым встречным, если он хоть немного симпатичный. Раз уж ты и твердишь одно и то же, буквально каждые пять минут "Хочу покончить с собой, хочу покончить с собой", так иди уже и убейся наконец! Но нет. Она не умирает, лишь ввязывается во всякие авантюры, откуда спасать ее плоскую задницу из этих опасностей нужно мне! Она доставляет неприятности не только мне, но и всей Мафии! Когда она покинула Мафию, я уже было начала радоваться... Но не-е-ет! Эта безмозглая скумбрия взорвала мою машину. Но, так уж и быть, я простила ее, все равно, конечно же. Больше мы не увидимся, подумала я. Но не тут-то было, опять-таки! Мы снова встретились, так еще и совместная работа... Рыжий мафиози сидел на стуле, замер на месте, чуть не выронив из руки бокал. В мыслях, будто как из громкоговорителя, прозвучало: "Один в один!" — ...а еще эта скумрия вечно цеплялась к моей шляпе... Накахара, наконец успокоив самого себя, вздохнул и снял шляпу, положив ее на стол около себя и закрыв глаза. — У тебя отличная шляпа. Рыжеволосая сначала смерила парня взглядом, будто говорящим: "Что-что ты там сказал?", а потом, как только до нее дошел смысл его слов, та кивнула, слабо улыбнувшись, после чего произнесла более тихим голосом, нежели немного ранее: — Спасибо. Твоя тоже.

***

— Чуя. Тишина. Ответа не было. — Чуя, эй, рыжий балбес! До Накахары не сразу дошел голос его напарника. Тот нехотя поднял голову, обнаружив, что явно перебрал с алкоголем; голова раскалывалась будто бы не две половинки, а громкий голос шатена лишь ухудшал всю ситуацию. — Черт бы тебя побрал, Осаму... Не ори ты так... Хотя ори, но подальше от меня. Чтоб ты голос сорвал, ничтожество, облепленное бинтами. — И тебе доброго утра, Чуя. Чуя моргнул пару раз, обнаружив скачущую около шатенку вокруг его вчерашней собеседницы. Та сидела развалившись, подперев голову рукой, а локоть упирался, почти что скользил по гладкой поверхности стола, глаза ее были закрыты, хотя их было почти что не заметно из-за рыжей челки, которая закрыла практически все ее лицо. — Господи, прекрати жужжать что-то там, о чем ты сейчас языком чешешь, мне на ухо; голова и так раскалывается... Дазай, все еще продолжая с блестящими от восхищения глазами смотреть на забинтованную коллегу, во всех смыслах, стоял около Накахары, а тот уже с трудом сдерживался от того, чтобы хорошенечко пнуть его; этого он не сделал, воздержался. Рыжеволосая мафиози наконец вздохнула, поправила разлохмаченные волосы, а также и шляпу, после чего встала со стула, разгладила немного помявшуюся одежду, а потом поставила руки по бокам, взглянув на двух напарников - Дазая и Чую. — Была рада работать... с вами. — Взаимно. Дазай вновь начал крутиться вокруг девушки, которая лишь потирала свои запястья и улыбалась, с охотой отвечая на вопросы Осаму. — Настоящие голубки... Пристрелить бы их. — Поддерживаю твою мысль, э-э-э... Рыжеволосая хмыкнула, натянув шляпу на глаза. — Лию. Просто Лию. Накахара весь вытянулся, словно по ниточке. — Накахара Чуя. Просто Чуя, да. Лию усмехнулась, немного опустив голову. Потом она сделала несколько шагов в сторону рыжего мафиози, а потом положила свою ладонь ему на плечо. — Рада познакомиться. Ну что ж, до скорой встречи, Чуя Накахара. — До скорой встречи. Лию отошла назад, но уже более уверенным шагом. Схватив свою напарницу, которой еще, видимо, не надоел Дазай, рыжеволосая утащила и ее следом за собой. Хотя тогда, когда они уже выходили из бара, та пыталась вырваться, но поняв, что не выйдет, она крикнула: — До скорой встречи, Даза-а-ай-ку-у-ун! — До скорой встречи, Дорати-тян! Чуя, фыркнув, отошел немного в сторону, будто специально, конечно же, наступив на ногу Дазая; но тот совершенно на заметил внимания на это. Осаму продолжал смотреть на ту же самую дверь, которая уже закрылась за ушедшими, будто ожидал, что они вернутся. С улицы послышался визг колес, а потом и крики, мигалки и прочий шум. Дверь вновь открылась. Лию, явно рассерженная, тащила за собой за шкирку плаща свою напарницу. Дорати лишь хихикала, смотря на потолок; явно на балки. — Ч... что случилось?.. Накахара с удивлением посмотрел на тяжело дыщащую Лию. Рыжеволосая, все еще крепко сжимая в одной руке напарницу за шкирку, посмотрела на него, после чего, выдохнув, стараясь унять свой гнев, проговорила дрожащим от ярости голосом: — Вот эта несчастная скумбрия, замумифицированная идиотка устроила аварию!.. Сколько раз я говорила тебе, чтобы ты никогда, слышишь, никогда не мешала мне?! Лию отпустила Дорати, и та "шлепнулась" с тихим "Ой!" на пол, потирая мягкое ушибленное место. Сама рыжеволосая строго смотрела на нее, скрестив руки на груди. Девушка с каштановыми волосами села на коленки, затягивая расслабившиеся бинты на руках; видимо, она не собиралась отвечать на вопрос напарницы. Может, просто не услышала, или не поняла, что Лию спрашивала это именно у нее. — Дорати! — А? Ты что-то спросила, Лию-чан? Рыжеволосая, притопнув ногой, вновь схватила Дорати за шкирку, а потом взглянула на двух парней; те стояли и смотрели на все это с шоком. — Вы не против, что мы останемся тут чуть на дольше? Нет? Ну и хорошо. — Даза-ай-ку-у-ун... Дорати уже было вытянула перед собой руки, но ей за это попало от Лию; та дала ей несильный, но все-таки подзатыльник. Дорати вновь издала тихое "Ой!", схватившись за голову и начиная причитать по поводу того, что ее никто не любит и постоянно бьет, на что Лию лишь устало закатила глаза и сказала: — Для того, чтобы тебя хоть кто-то любил, надо выполнять свою работу точно в срок, не перечить старшим по званию, во всем слушаться их и никогда, слышишь, никогда не взрывать чьи–либо машины и устраивать аварии! Чуя устало вздохнул; больше он не протянет в обществе двух забинтованных суицидников. Хотя вот с Лию он не прочь провести время. Хоть один человек, разбирающийся в алкоголе так же, как и он.