Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий до того доходит,
что уж никакой правды ни в себе, ни кругом не различает...
Достоевский Ф.М.
Если бы меня кто-нибудь спросил о том, когда разбилась моя жизнь, вряд ли я смог бы ответить. Я себе-то не смогу ответить. Думаю, все началось еще из детства. Трудно жить, не зная ни заботы, ни любви матери. Сколько бы я ни пытался вспомнить, у меня ничего не получалось, даже ее лицо для меня загадка. В нашем доме не было ни одной фотографии, ни одного упоминания о ней. Отец как будто вычеркнул ее, не спорю, он заботился и любил меня по-своему. В те времена он был моим кумиром, примером для подражания. Я знал, что он гордился мной, мне большего и не нужно было. У нас была традиция, если он не на миссии, то после занятий в академии мы гуляли до позднего вечера. Тогда я, кажется, был счастлив. Теперь я знаю — счастье очень быстротечно. Я до сих пор помню свое первое убийство. Помню дрожащую руку, забрызганную кровью, и крутящуюся мысль в голове: «Теперь я убийца». Тогда я едва не закрыл руками лицо, прямо на поле боя, чтобы не видеть этих мертвых глаз. Мне казалось, что хуже этого уже ничего не может быть. Ками-сама, как же я заблуждался. В восемь лет мне пришлось окончательно повзрослеть. Вернувшись домой, я никак не ожидал, что отец, мой родной отец, оставил меня. Я нашел его в тренировочной комнате. Он лежал на боку, едва не свернувшись калачиком. Глядя на отца, меня била дрожь, слезы застилали глаза, стоя на коленях, я еще пытался разбудить, дозваться его. Просил не оставлять меня… совсем одного. Меня нашли лишь вечером следующего дня — все это время я лежал с ним, наивно надеясь, что он вернется. Именно в тот момент моя жизнь треснула. Не знаю, что стало бы со мной, если бы не Минато-сенсей. Кушина встречала меня как дорогого гостя. Они вдвоем спасли меня тогда, теперь я понимаю — зря. Разочарование в отце помогло пережить его смерть. С годами стало легче, только собственное отражение напоминало о нем. Я был поразительно похож на Сакумо, но маска смогла скрыть этот изъян. И мы стали абсолютно разными. Для меня исход миссии был важнее всего. Получив звание джонина, я стал слишком самонадеянным. И за это я заплатил слишком высокую цену. Рин. Ты смогла скрасить мою жизнь и окончательно разбить ее. Именно с тебя все началось. Если бы я мог повернуть время вспять. Я так виноват, дважды я не смог уберечь тебя. Ками-сама, два раза тебя похищали прямо у меня из-под носа. В первый ты практически не пострадала, лишь теперь я понимаю, что часть твоей души осталась тогда с Обито под многотонной плитой. С легкой улыбкой я вспоминаю миссию после моста Каннаби. Тогда ты спасла нас с Гаем, в тот раз мы толком и не поблагодарили тебя за это. А потом была ТА миссия. Множество раз я прокручивал у себя в голове тот день, сколько раз я переживал его, пытаясь найти другой выход... Зачем ты подставилась под мою технику? Не убей я тебя тогда, Обито, возможно, не слетел бы с катушек. Я сомневаюсь, что тогда ты задумывалась, что своим поступком ты сломаешь мне жизнь, сломаешь меня. И ведь речь не о том, как меня воспринимали друзья, знакомые, даже родная деревня. Год за годом ты преследовала меня во снах, сколько ночей я просыпался с криком и чувством твоего бьющегося сердца в своей окровавленной руке. Почему я не смог тебя отпустить? Зачем я так часто ходил на твою могилу? Для чего я рассказывал тебе все? Забудь я тебя тогда, Минато с женой были бы живы. Кушина смогла бы познать счастье быть матерью. Наруто смог бы узнать, что такое настоящая семья. Имел бы возможность возвращаться в дом, где его всегда ждали… Клан Учиха не считали бы виноватыми в нападении Кьюби. Их и так притесняли, но после разрушения Конохи все испортилось окончательно. Сколько людей могло остаться в живых, держи я язык за зубами. Тот же Ирука был бы счастлив с родителями. Тому же Итачи, возможно, не пришлось бы стать убийцей собственного клана и жить с клеймом матереубийцы. Год за годом цепочка смертей под предводительством, как выяснилось, Обито, тянулась, и в конечном итоге вылилась в четвертую Мировую войну шиноби. А ведь все началось с меня. И никто в этом мире не сможет понять, каково это — знать, что ты виноват. Что это именно ты разрушил сотни семей, тысячи жизней. Каково жить, зная, что из-за тебя не вернутся больше в дом сыновья, дочери, отцы, матери, братья, сестры, мужья, жены, друзья, ученики. А я знаю… Сколько уже прошло времени, как я занял пост Хокаге? Три года? Пять лет? Я давно перестал замечать недели, месяцы, годы. Даже взглянуть на свое отражение в зеркале стало для меня непосильным испытанием. Хотя, что уж там, не только для меня. Мои единственные ученики тоже узнали историю моей жизни. Саске вот тоже не смог видеть меня, из-за этого и ушел. Сакура отводит взгляд… Сколько лет она не смотрит мне в глаза, кажется, года четыре. С виду казалось, лишь Наруто все такой же, при каждой встрече улыбаясь, спрашивает о моей жизни. Я бы поверил, что он простил меня, но отца на его свадьбе представлял не я, а Ирука. Впрочем, чему я удивляюсь, такой человек, как я, недостоин такой чести. Ведь я так быстро забыл доброту его отца, все его уроки и что он сделал для меня. Я обязан был позаботиться о его сыне. Элементарно, не избегать бедного ребенка, как все в этой проклятой деревне, а просто разговаривать с мальчиком. Третий смог бы меня понять, но я сам не захотел. Мне было куда важней часами пропадать у памятного камня, отдавая дань «погибшему» другу. Поэтому сейчас я не удивляюсь, что я совсем один. В свое время мне стоило сделать выбор в пользу живых, а не цепляться за мертвых друзей. Мне некого винить…***
Рокудайме Хокаге нашли в точной копии родительского дома, который был восстановлен по его указанию, на следующий день после церемонии бракосочетания его ученика. Рядом с телом лежала короткая записка...«Если бы я смог…»