Сломлен

Первые слёзы маленького Уильяма Холмса Шерлок смотрел на свою собаку с болью в глазах и гладил по голове. В ушах все ещё стоял его громкий и отчаянный крик – Редберд лежал без дыхания. Мелкие слёзы катились по его щекам и он не замечал происходящего. Он понимал, что так нужно, что его лучший друг был болен, и что это только для его де блага, но проклятый эгоизм присущей всему человечеству терзал душу. Ему всего пять лет, его лучшего друга – любимого ирландского сеттера больше нет. На маленькие плиты во внутреннем дворике капали крупные дождевые капли и рубашка начинала намокать. Становилось все холоднее. — Уильям, – облечение от находки младшего брата, вот все, что испытывал его старший брат. Через какое-то время Майкрофт выбежал на улицу и увёл Шерлока в дом, где напоил его горячем чаем, предварительно переодев в сухую одежду. Вечером, как только Шерлок лёг спать он закутался в одеяло с головой, обнял подушку как можно крепче и тихо заплакал. Слёзы юного Уильяма Шерлока Скотта Холмса — Внимание дети, у нас новый ученик, – говорит учительница искренне улыбаясь. — Уильям Шерлок Скотт Холмс, – представился он и все дети в классе единогласно заржали. Именно такой эпитет здесь уместен, потому что даже самым громким и продолжительным смехом нельзя было назвать происходящее. — А как тебя дома называют? – спросила добродушная учительница, словно не замечая истерики во всем кабинете. — Уилли, – сказал он и раздалась новая волна смеха. С тех пор над ним постоянно смеялись, всячески издевались и наговаривали. Как он не пытался завести дружеские отношения с детьми у него ничего не входило – его осыпали насмешками и посылали куда подальше. Большинство шуток было над его именем, деньгами и ориентацией. Из-за свой нестандартной внешности Шерлок обладал некой женственностью, а пышные кудри шли только в дополнение к этому. Однажды он поговорил с братом. — Майк, я не понимаю, что мне сделать? Надо мной постоянно издеваются. — Будь выше их Шерлок, помни, что ты куда разумнее из всех вместе взятых, их слова лишь вымысел. — Чрезвычайно обидный вымысел. — Если хочешь знать мое мнение, ты недалёко от них ушёл. В моих глазах ты такая же аквариумная рыбка. После разговора с братом Шерлок сидел на собственной кровати и молча глотал злые слёзы – слишком много боли и несправедливости свалилось на плечи юного двенадцатилетнего Холмса. С тех пор, у него появилось желание быть умнее и лучше в глазах брата. На следующей день, в знак своей оригинальности, Шерлок попросил всех родственников называть его не Уильям или Скотти, а именно Шерлок, только так, и никак иначе. Слезы Шерлока Холмса Шерлок сидел в кресле у камина и вспоминал, как сидел у костра в одной тонкой рубахе, весь избитый и продрогший, и только воспоминание о друге помогало ему идти дальше – он верил, что вернётся, и уже никуда не уйдёт от друга, но судьба явно не любит его. Джон не ударил его, как бы тому хотелось, а молча сказал, что ненавидит его, и он сломал ему жизнь. Потом он просто встал и ушёл не замечая Шерлока, который все ещё вздрагивал от любого прикосновения ткани к телу. Он сидел у камина в гостиной на Бейкер-стрит и смотрел на огонь. Огонь поглотивший его дом. Огонь, которы он разжигал в Сербии, огонь который бушевал в его душе. Почему все считают, что Шерлок бездушное и бессердечное существо? – никто не ответит на этот вопрос, но утверждает в моей правоте. Мерно потрескивали доски в камине. По щекам Шерлока Холмса текли слезы. Слезы сломанного Шерлока Холмса — Джон попросил передать, что примет помощь от любого, кроме тебя. Слов Молли сказанные когда-то Джоном звучали как приговор – приговор, который убивал его и ломал изнутри. Он отошёл от двери дома бывшего лучшего друга и человека, ради которого тот терпел годы истекает кровью и жёстких пыток, но они остались в прошлом. В забытьи он по привычке оказался на Бейкер-стрит, и только очутившись в гостиной вспомнил про записку Джона в собственной руке. Ты чудовище, лучше бы я никогда не встречал тебя, Шерлок Холмс. Бумага выпала из рук и Шерлок оседает на пол рядом с дверным проемом. Гостиная, где он находиться выглядит словно три года назад. Воспоминания накатывают с новой силой. Они расследуют дела. Они смеются. Встречают рождество. Они друзья. Теперь он понял, что значит быть сломаным и убитым, теперь он понял, что чувствовал Джон Ватсон. Слишком поздно. Он посмотрел на свои руки – образ наркомана, коим он стал за последнии дни внушает отвращение. Убрать. Убрать эту ложь, это не он. Неправда. Десять минут у зеркала ванной комнаты, и вот он снова тот самый Шерлок Холмс, лишь с одним отличием – нет блеска в глазах, нет гордой осанки и нет цели. Он выходит в гостиную и обнимает подушку всегда лежащую в кресле Джона. По щекам вновь текут слезы.