Джеймисон, отстань

      — Джейми, отстань, пожалуйста, у меня тут мультики.       Крысавчик лишь довольно ухмыльнулся. Когда это его останавливало? Лусио прекрасно знал ответ на этот вопрос: никогда.       — Джейми… — повторил он его имя жалобно, вытаскивая наушник из правого уха.       Он лежал на животе прямо по центру весьма вместительной кровати среди скомканных тонких одеял и простыней, подложив под грудь подушку. Из одежды на нем была его любимая пижама-кигуруми зеленого цвета, под ней — ничего, но Крысавчику об этом знать не полагалось. Дверь на балкон их номера в отеле была распахнута настежь, и светлые полупрозрачные занавески легко колыхались на холодном ночном ветру. Света от полной луны было предостаточно, и поэтому в их номере не горели лампы. Перед Лусио лежал планшет, и на экране действительно мелькали кадры с простой, но милой анимацией. Мультик был рассчитан на детей до десяти лет, но Лусио и в свои двадцать шесть с удовольствием его смотрел. В чем радость жизни, если нельзя тратить несколько часов в день на мультики?       Крысавчик, видимо, его интересов в этом плане не разделял. Он, четко усевшись на чуть выпяченную пятую точку бразильца, склонился прямо к нему и, упершись руками о матрас, сначала ткнулся в дреды Лусио носом, а потом, не дождавшись позитивной реакции, сменил тактику на более агрессивную и лизнул ушко Лягушонка. Но нет, Лусио уткнулся в свой планшет и не реагировал. Секс сексом, а мультики по расписанию.       — Жабка, — прорычал Крысавчик, стиснув зубы, — ляг на спинку, по-хорошему прошу.       Лусио повернул голову и искоса поглядел на недовольного обстоятельствами австралийца.       — Слышь, — он хитро прищурился, — отстань, у меня есть мои законные полчаса на вечерний мультик. А потом я весь твой, — и он, воткнув наушник обратно, продолжил просмотр.       Крысавчик не очень хотел ждать полчаса. Точнее, совсем не хотел. Зачем ждать, когда можно столько всего взорвать? Или кого-то. Не в прямом смысле. Снова прижавшись к Лусио, он провел губами по смуглой шее, с удовольствием про себя отметив, как малыш поежился.       — Отста-ань, — в губы ему ткнулась ладошка Лусио.       — Потом досмотришь свои мультики, — Крысавчик мягко отстранил руку стеснительного диджея.       — Боже, Джейми, всего полчаса! — воскликнул Лусио жалобно. — Всего лишь полчаса! Пожалуйста!       Крысавчик не собирался уступать ему. Тогда Лусио принялся ворочаться, чтобы тот с него наконец слез. Крысавчику же движения попки под ним лишь доставляли неимоверное удовольствие.       — Лу-у-усио, — протянул он, убирая с тонкой шеи дреды и нежно ее целуя, — мой малыш, моя Жабка, мой Лягушонок… Успеешь еще посмотреть свой мультик, ну…       Лусио, ткнувшись лицом в подушку, взвыл.       — В конце-то концов, неужели какой-то мультик важнее меня? — изобразил обиду Крысавчик, театральным жестом прижав ладонь с растопыренными пальцами к голой груди.       — Ты не отстанешь, да? — глухо и жалобно вопросил Лягушонок, вытаскивая наушники из ушей.       — Правильно думаешь, — Крысавчик, едва скрывая довольную ухмылку, положил ладони на скрытую под тканью пижамы поясницу.       — Окей, — буркнул Лусио расстроенно.       Экран планшета потух. Бразилец, намотав на девайс наушники, отложил его в сторону, на край кровати; до тумбочки он просто не дотянулся.       — Слезай с меня, — пробормотал он.       Крысавчик послушно слез. Лусио, перевернувшись с живота на спину и тут же сев, принялся расстегивать пуговички на своей пижаме. Оголилась грудь с выступающими мышцами, живот, потом пижама сползла с плеч… Крысавчик довольно ухмыльнулся, когда оказалось, что кроме пижамы на Лусио не было ничего. Потянувшись к тумбочке, он извлек из верхнего ящика несколько скрепленных между собой квадратных пачек из фольги. Заметив это, Лусио поднял на Крысавчика жалобный взгляд и спросил:       — Ты серьезно?       — Не ссы, — Крысавчик сделал неопределенный жест рукой и отцепил лишь один презерватив. Остальные отправились обратно. Оттуда же он достал тюбик с лубрикантом. Короче, Крысавчик был готов. В отличие от Лусио.       Пижама оказалась в стороне. Лусио, явно смирившись с несправедливостью жизни, откинулся на спину.       — С тебя причитается, — пробормотал он, обиженно отворачиваясь и прикрывая глаза.       Крысавчик привычным уже движением, прильнув к нему, раздвинул его ноги и закинул их себе на плечи. Он лишь приспустил трусы и начал возиться с презервативом.       — Ага, — нетерпеливо обкусывая губы, пробормотал он.       Как обычно и происходило, когда Джейми волновался, ничего не получалось. Лусио терпеливо ждал, многострадально уткнувшись носом в свою руку. Он мелко подрагивал от холодного ветра, и Крысавчик это чувствовал. Хотелось плюнуть на все, крепко обнять Лягушонка и согреть теплом собственного разгоряченного тела.       — Тебе помочь? — через полминуты возни жалобно пробормотал Лусио, как обычно стесняясь посмотреть на любовника.       — Не-е, я ща сам… Ага! Все, я молодца! — Крысавчик довольно задрал голову и осмотрел получившийся результат свысока.       Лусио вздохнул. Недовольно или обиженно, а может быть, он просто замерз, Крысавчик не знал.       — Посмотри на меня, — он нежно поцеловал Лягушонка в левую ногу, закинутую на плечо. Кожа под его губами была такой гладкой и горячей…       Лусио промычал что-то нечленораздельное и помотал головой. Он никогда не смотрел на него в такие моменты; во всяком случае, сознательно, по желанию. Крысавчик обожал, когда он мог видеть милую мордашку бразильца, неподдельные эмоции на которой будоражили его еще больше, а Лусио просто стеснялся смотреть на него. Его взгляд был направлен куда угодно: в сторону, в потолок, на впалый живот австралийца, иногда Лусио просто жмурился, но никогда во время секса он не смотрел в глаза любовника. Он слишком стеснялся, и Крысавчика это, вроде как, и умиляло, и в то же время бесило.       — Посмотри на меня, — попросил Крысавчик еще раз уже более мягким тоном, поглаживая Лусио по мощным бедрам.       — Нет, — выдавил из себя тот, будто бы обиженно.       Крысавчик выдавил на указательный и средний пальцы левой руки довольно много смазки из полупустого тюбика. Раньше он редко стриг ногти, дожидаясь, пока они не обламывались сами, но теперь у него была веская на то причина: меньше всего на свете ему хотелось сделать больно своему заводному малышу.       Забавно. Он обожал, когда люди вокруг него орали от боли от оторванных взрывами частей тела, но даже боялся представить себе раненого Лусио. Судя по шрамам на обрубках его голеней, он не родился с таким увечьем, ему действительно когда-то оторвало ноги. В тайне ото всех Крысавчик хотел узнать, кто был виновником этого происшествия, хотел найти его и убить самым жестоким способом из всех ему известных.       Лусио очень трогательно вздохнул, когда оба пальца оказались внутри него. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась. Стоило Крысавчику убрать руку, и Лягушонок расслабился. На смуглом лбу выступила испарина; парень приподнялся на локте, чтобы убрать из-под мокрых спины и шеи дреды. Когда он расслабился, Крысавчик медленно и осторожно вошел в него.       Лусио застонал довольно горестно. Это всегда вызывало у Крысавчика очень смешанные чувства. Бразилец покраснел и запрокинул голову. Австралиец легонько прикусил кожу на его ноге. Он и сам не всегда смотрел на лицо Лусио в такие моменты. Ему часто начинало казаться, что малыш страдает, и из-за этого хотелось прекратить и успокоить его.       — Так, стопэ, — Крысавчик потянулся к подушке, которая лежала под левой рукой Лягушонка. — Тебе удобно?       Тот, зажмурившись, кивнул. Крысавчик все равно подложил подушку под его поясницу, и Лусио на секунду приоткрыл один глаз. Австралиец тут же, скинув ноги с плеч, склонился к нему и ткнулся губами в подбородок между нижней губой и аккуратной бородкой. Лусио, снова зажмурившись, отвернулся, явно смущенный. Вернув его ноги на свои плечи, Крысавчик медленно вошел в него. Реакция не заставила себя ждать. Лягушонок, выгнувшись, напрягся и застонал.       Друг на друга они почти не смотрели. Иногда Крысавчик с интересом наблюдал за сменой эмоций на мордашке Лусио. Тот так и не осмелился поднять глаза.       Через несколько минут Крысавчик пересел на задницу. Подождав чуть-чуть, он посадил тяжело дышащего Лусио себе на колени.       — Жабка, — он осторожно потрепал бразильца за щеки, — эй, ты на меня обиделся?       Лусио помотал головой. Потом, наконец, взглянув на Крысавчика, быстро поцеловал его и отстранился.       — Я в душ, — промурлыкал он, поднимаясь с кровати.       Пока он мылся, Крысавчик успел выкинуть презерватив, посидеть на балконе, выпить чашку чая с молоком и полежать на кровати, подложив подушку под ноги. Лусио вернулся из ванной абсолютно голый, даже без полотенца. Крысавчик, довольно улыбаясь, — жизнь — это кайф! — наблюдал за малышом. Лусио поспешно поднял упавшую на пол мятую пижаму и надел ее, и он был настолько в ней милым, что Крысавчику страшно захотелось его обнять. Что он и сделал, когда Лусио лег рядом.       Оказавшись в объятиях австралийца, Лягушонок пробормотал:       — Я из-за тебя серию пропустил, — он уткнулся носом в голую грудь Крысавчика, и тот нервно захихикал. Дыхание малыша щекотало.       — Посмотришь потом, — Крысавчик прижался губами к его дредам.       У Лусио были чертовски мягкие волосы, а еще от них всегда пахло вкусно, как, в принципе, и от их обладателя. Крысавчик принюхался и уловил едва заметный запах яблока. Крысавчик любил яблоки.       — Теперь Добби свободен? — Лусио перевернулся на другой бок, спиной к Крысавчику, и потянулся к планшету. — Теперь Добби может посмотреть свои мультики?       Крысавчик, хитро оскалившись, не ответил. Лусио воспринял это как согласие. Напоследок Джейми поцеловал его рядом с ухом и больше не приставал.