Любовь

Глазами налево. Двое, в руках автоматы. Разумеется. Направо. Трое, наготове. Трое за спиной, у выхода, восемь, с трудом считаешь ты. Прямо перед тобой — за армированным стеклом — она. — Безупречная работа, — в двенадцатый раз говорит протектор, его голос едва различим сквозь заключительные аккорды гимна и туман в голове. — Ваш пример, ваши действия достойны занесения в учебники. — Благодарим вас, господин протектор, — в двенадцатый раз говорит твой напарник, и боковым зрением ты видишь, как в разрезе губ протектора появляется верхний ряд зубов, как кожа вокруг глаз съезжается в морщинки, как протектор разворачивает к тебе корпус, его правая рука поднимается, тебе кажется, что ты слышишь гудение ламп, выжигающих тени, но это шумит кровь в висках. Протектор хочет хлопнуть тебя по плечу. Она смотрит на тебя. Вечером она смотрела на тебя точно так же — улыбаясь, только сейчас она не может видеть тебя по ту сторону стекла. Вечером её губы не были влажными от крови, когда она целовала тебя. Не был сломан нос, когда она вдыхала запах твоей кожи над пульсом. Были целы пальцы, когда она запустила их в твои волосы. Оба глаза смотрели на тебя, когда она украла обещание у тебя изо рта. «Завтра». Но завтра не наступит. На поверхности тебя ждал напарник, два слова, пунктиры и линии выстрелов, першение в горле от дыма, твой напарник опередил вас на пару часов. — Живи. Помни. — сказал твой напарник и плюнул тебе в лицо. Протектор был несказанно удивлён. Протектор тряс вам руки. Протектор пригласил вас поставить личные подписи под приговором, вынесенном ей. «Публичная казнь в камере инсинерации». Личная встреча с протектором, приём на высшем уровне — о таком не смеют и мечтать. Когда подушечки его пальцев касаются твоего плеча, его рука ломается. Ломается шея твоего напарника — вот ты был, а вот тебя не стало, думаешь ты, и в груди, между сердцем и кожей, в лентах мышечной ткани, запуталась огромная маленькая Вселенная, и тебе обязательно, жизненно важно добраться до двери напротив. Твоё тело думает за тебя. Пули влетают в уже мёртвых или ещё умирающих. Подсечь, уклониться. Ребром ладони. Кто-то дёргается назад, движимый действием отдачи. Содрать костяшки, вывихнуть, рвануть на себя, перебить артерию, нажать на спусковой крючок. Набрать цифры на кодовой панели. Огромная маленькая Вселенная растекается, алеет и ширится, вязкие, щекочущие лапки смеха раздирают глотку, и ты знаешь, что рука протектора — ну как какая, здоровая! здо-ро-ва-я! вторая рука же! — ты снова смеёшься, воешь, ты орёшь, скалишься, и знаешь, знаешь, что он уже понял, — здоровая рука протектора зависла над панелью управления камеры обезвреживания отходов общества. Ты слышишь эхо сработавших дверных замков, но ещё ты слышишь, как трещат позвонки генералов и министров, что собрались посмотреть на казнь, слышишь гул тысяч голосов, слышишь топот тысяч ног, слы — — она целует тебя — — шишь сигнал начала процедуры утилизации, но это совершенно неважно, потому что вы держитесь друг за друга так крепко, и между вами, чувство между вами — — обжигает.