EXO: Хроники.

Солнечный жар, окутавший Сеул в последний месяц лета, нельзя было выдворить ни мощным кондиционером, ни стаканом освежающего бабл-ти. Настроение Сехуна подводило с каждым днем все больше. И всему виной это дурацкое, выжигающее все живое на своем пути, солнце, загоняющее бесчисленных жителей столицы в тени высоток. Не многие в такую погоду соглашались выйти на улицу. Именно по этой причине господину О приходилось коротать дни в одиночестве. Хоть в этом и были свои плюсы. Поле в пригороде, давно заброшенное и почти непригодное для пашни. Оно встретило парня запахом выжженной земли с привкусом затхлой гнили. Парень расправил плечи и стянул футболку – единственное препятствие между ультрафиолетом и бледной, еще по-детски чувствительной кожей. Голову наполнило стрекотание сверчков, особенно активных в это время года. Мурашки табуном пробежались по оголенной спине. Кончики пальцев поймали едва ощутимые потоки воздуха. Рецепторы уловили движение частиц, каждая пылинка, каждая песчинка отдавалась в нервных окончаниях эхом гитарных струн. Усилить эти потоки, увеличить концентрацию пыли в воздухе, закружить ее в спасительном прохладном вихре. Каждой клеточной уловить движение вокруг себя. Здесь, вдали от вездесущих камер и глаз обывателей, Сех наконец мог расслабиться. Когда пришла эта сила, Сехун был еще малышом, немыслящем ничего в особенностях людей и отношению окружающих к ним. Способность никогда не напрягала парня, в отличие от его родителей. После первого урагана посреди гостиной, с битой посудой и разметавшимися бумагами, в семье О появилось новое, единственно непреложное правило – никогда не использовать силу на людях и в приделах города. Это было правильно. Даже сам Сехун это прекрасно понимал. Вот только детское, еще неутоленное любопытство тянуло ручонки к новообретенному дару. Тогда Се и нашел это место. Никаких систем слежения, никаких людей. Здесь он дышал свободно, чувствовал то, что не мог почувствовать в бетонной коробке 4х4. *** В полутьме кабинета только экраны мониторов выдавали присудствующих, высвечивая их лица. Напряжение висело в пространстве, поглощенном темнотой, бежало по проводам. Взгляды следили за десятком видеозаписей, одновременно отображаемых на экране. Один из сидящих, нервно вздрогнул. Его пальца молниеносно пробежали по клавишам. Все еще внимательно пересматривая запись с затерявшегося дрона, найденного в пригороде Сеула, наблюдатель дернулся к микрофону. - Госпожа Мун. Мы нашли еще одного. *** - Я дома. Сехун поставил сумку у порога и снял обувь. С кроссовок посыпался песок, который пришлось загнать ладонью под коврик. Маме не нужно было знать, что он делал и где был. Прошмыгнув в свою комнату, Сехун убрал сумку и открыл окно. За день комната нагрелась настолько, что на паркете можно было жарить яичницу. Неожиданно в дверь постучались. - Сехун-а, все хорошо? Ужинать будешь? – голос мамы прорывался через деревянную поверхность гулом. Хун замешкался, стягивая футболку. - Нет, мам. Спасибо. Парень встал и выглянул в оконную раму. Тот человек по-прежнему стоял внизу и смотрел в упор. Сехун не мог рассказать родителям. Он нарушил правило – и теперь это его проблема, впутывать их было бы эгоистично. Он не мог поведать о том, как к нему, прямо на выходе из метро подошел человек с простой фразой, произнесенной низким проникновенным голосом и пробравшей паренька до костей. «Я все знаю» Се не мог описать словами весь тот ужас, что накатил на него в этот момент. Ну и конечно почему побежал прочь, когда человек предложил «прогуляться», он тоже не мог объяснить. Ведя преследователя по переулкам, О думал даже не о себе, не о том, что, возможно, в следующий раз он проснется, разобранный на запчасти. Если проснется. Он думал о родителях, о том, что подвел их. Оказавшись у дверей родного подъезда, парень не оглядываясь ломанулся внутрь, буквально пролетев несколько лестничных пролетов, чуть не навернувшись почти у дверей квартиры. Он по правде надеялся, что оторвался, клялся себе больше никогда никуда не лезть и вообще забыть о способности. Но вот он – тот человек, стоит под его окном и неотрывно следит за Се через расстояние в несколько этажей. Зрительный контакт длится не больше минуты. И Хун не выдерживает первым. Вылетает из комнаты, несется на кухню, падая в объятия матери. - Мам, мам, прости. Я попался, - Сехуну страшно. Дышать совершенно невозможно. В горле – щебень, а сердце стучит так, что заглушает собственные слова, - Он под окнами, мам. Он гнался за мной, мам, что мне делать? Женщина молча вслушивается в сбивчивую речь сына. Так должно было случиться. Она это понимала. Ее глаза не бегают лихорадочно по комнате, взгляд лишь меняет направление в сторону окна. Тревога сына отдается в сердце смирением и каким-то облегчением. Разорвав объятия, она смотрит на улицу. Что значит ее молчание, Се не знает. Но руки сами хватают фартук женщины. Госпожа О смотрит на сына спокойно и уверенно. Расцепляет его пальцы и выходит. Пара минут, хлопок входной двери, фигура матери на крыльце здания. Мужчина улыбается ей, говорит что-то, что не слышно Сехуну. Разговор длится не более 10 минут. Госпожа О кивает. Снова тот же путь с крыльца до кухни и тихое «Собирай вещи». Дальше – автопилот. Спортивная сумка с одеждой и парой вещей из личного хлама. Машина и спокойное, холодное лицо матери в зеркале заднего вида, исчезающее за поворотом. Километры фонарей и зданий, пригород и то самое поле. Ворота, чьи то руки на его плечах, усиливающие ощущение земного притяжения. Черный коридор с холодным грохотом промышленных компьютеров. Светлый коридор с гудением ламп и эхом отдающимися шагами. Черный коридор со скользким полом и чужим дыханием на ухо. Белый коридор. Черный коридор. Белый. Черный. Дверь. «Заходи, отдохни, завтра побеседуем. Ничего не бойся, мы просто хотим тебе помочь». В голове что-то взрывается. Темнота комнаты пробивается внутрь после скрипа запираемого замка. *** Глаза открыты. Или закрыты? Темнота все равно настолько непроглядная, что нет особой разницы. Свет пробивается лишь по периметру двери, высвечивая прямоугольный пролет. Сбежать? Классная идея, если хоть примерно знаешь, где ты. Се протянул руку, ощупывая окружающее пространство. Гладкий пол, на котором он вырубился, ограничен не мягкой (слава богу) стеной. Передвигаться на четвереньках немного позорно, но на данный момент на гордость откровенно плевать. Пару поползновений, удар плечом о что-то, напоминающее тумбочку, тихий мат через слово, когда голова встретилась с оказавшейся немного ближе ожидаемого дверью. И удивительное открытие. В прямом смысле этого слова. Дверь поддалась легкому толчку и приоткрылась. Сехун встал, хотя ноги были чрезвычайно против. Высунув голову в дверной проем, парень осмотрелся. Коридор, подсвеченный неоновыми лампами, бесконечно тянулся в обе стороны. Включив стелс-режим, Се двинулся по коридору в ту сторону, которая оканчивалась небольшой дверью. Вспомнив все просмотренные боевики про шпионов, он перемещался от одной стены к другой, обходя камеры и стараясь создавать как можно меньше шума. Двери, находящиеся вдоль прохода, в основном были закрыты. И поэтому неприятным сюрпризом стала для О открытая комната, мимо которой пройти было сложнее. Остановившись у самого дверного проема и встав на четвереньки, парень уже готов был со скоростью гепарда проскочить ее, как вдруг на его плече легла чья-то ладонь. - Утра, бро, - пробасил кто-то. Мысленно попрощавшись с жизнью и конечностями, Хун поднял глаза. Первое, что его смутило, это одежда незнакомца, а точнее ее отсутствие. Перед ним стоял парень, явно только после душа, в одном полотенце, обмотанном кое-как вокруг бедер. Се в упор уставился на треклятое полотенце, а парень уже спокойно прошествовал в ту самую открытую комнату. - Утра, там у нас новенький. Аккуратно, он походу, не в себе. Послышались немного шаркающие шаги, и из дверного проема высунулась растрёпанная голова. На Сехуна уставились два широко распахнутых глаза. - Привет. Ты чего тут сидишь? Завтракать будешь? Сказать, что Се офигел – ничего не сказать. Парнишка скрылся за дверным косяком, и, судя по звукам, смачно зевнул. - Чан, на твою душу яишню жарить? - Ага, давай. Там кофе еще остался, или Минсок весь выдул? Разговоры, доносившиеся из комнаты были по-дурацки обыденными, что совсем выбивало из колеи ошарашенного Хуна. Парень заглянул в дверной проем, ожидая там увидеть все что угодно, кроме довольно уютной гостиной и шарахающимися туда сюда парнями. Тот, что в полотенце опустошил чайник кофеварки и потянулся. - Что сидишь, заползай. Он подошел к О и нагнулся, нависая. Улыбка в 32 зуба озаряла лицо парня, а топорчащиеся уши предавали ему легкую придурошность. Хотя в глазах Се именно он сам сейчас был психом. Потому что, кроме как галлюцинацией, он не мог назвать происходящее. Парней было человек пять, они шарахались по комнате с обыденными лицами, занимаясь своими делами. Тот, что предлагал Хуну завтрак, мирно что-то кашеварил в кухонной зоне, парочка что-то бурно обсуждала, сидя на диване. Немного озадаченный парнишка из-за стола пытался, судя по всему, рассмотреть О. Это было слишком. Сехуну хватило моральных и физических сил только вползти на четвереньках в комнату и опереться спиной о стену. «Пиздец, товарищи,» - промелькнуло в голове О. Эта мысль неоновой надписью загородила собой реальность и заглушила все звуки снаружи. Голоса, как через мотоциклетный шлем, доходили до парня с частичной потерей данных. Но один звук вдруг пробился сквозь ватную заслонку. -….. Твою мать!!! Берегись!!! Берегись!!!..... Следующее, что увидел Сехун – это летящее на него тело. А дальше снова темнота.