Зачем?

Еду в метро. Сквозь шум доносится треск мигающей лампочки. Мелькают огоньки за окном. Гаснут. В отражении искаженное, кривое, недовольное табло с темными кругами под глазами. Стоит неподвижно и немигающе пялится, пока не появляется чье-то пузо, затем еще одно. Веко вдруг задергалось, словно в ответ на заигравшую музыку неумело натянуло нерв и задребезжало невпопад. Тем временем внутренний голос неустанно шепчет: "Зачем ты это делаешь?". А все потому, что я забыл о своей новой машине. Жертва привычек. Но нет, мало этой тупости. Сейчас направляюсь не домой, а в обратную сторону, забрать авто. Зачем? В такие моменты смотрю на свое имя под другим углом. А зовут меня - Пол. Становится смешно. Ловлю косые взгляды на свое молча ухмыляющееся лицо. - - - Три часа пробок. Остаток обеда под зависть других водителей едва лезет в горло, но голод слишком силен, чтобы остановиться. Лучше подумаю, какую тонировку сделать на окна и как избавиться от привычки включать свет в салоне во время трапезы. Еще полчаса и машина впереди трогается с места. Едва уловимо глазом, затем быстрее. Ланч бокс летит на пассажирское, выключаю свет, щелкает ручник под ловкой рукой, успеваю двинуться с места прежде, чем кто-то нетерпеливый начнет сигналить. Сворачиваю с шоссе. Тут тихо. Ни машин, ни людей. На дисплее 0:32. Ряды перегоревших фонарей. Дальний свет выхватывает из темноты и проезжую часть и кусок тротуара. В повисшей тишине замечаю тихо играющую музыку 80-тых по радио. Когда успел включить? - - - Снова задаю себе один и тот же вопрос, "зачем?", глядя на руки. В голове стучит, мысли не клеятся. Смотрю на собственные ладони. Нет, на ноги. Или все же на руки? Не могу сфокусироваться, они одного цвета. Бордовые. И блестят глянцево. Липко. Наверное все табло такое же, ибо из носа хлещет и, по ощущениям, со лбом творится то же самое. Свет фар бьет прямо в спину, любой прохожий или водитель издалека легко различит одного человека, застывшего перед авто и второго, скрючившегося рядом, однако, ненадолго. Словно всему виной шок, парень, бросая дважды "больно, помогите", вдруг встает бодренько, и пытается уйти. Нет. Уже убежать, будто почуяв неладное. Реакция следует незамедлительно. Удар пришелся как раз по подвернутой ноге. Он взвыл, повалился на живот. Вижу его панику и удвоенное желание унести ноги, горящее в широко распахнутых глазах. И как оно гаснет, когда не удается вырваться. По-прежнему неприятно течет по шее. Шмыгаю. Резкая боль в виске приводит в ярость. Лицо паренька смачно впечатывается в капот и скользит по нему дальше, оставляя темный след. Трудно тащить на весу тело, по тяжести не уступающее собственному. -Почему? - хрипит и всхлипывает, упирается. И правда. Что я творю? В попытке посадить за руль прикладываюсь макушкой о потолок, запихиваю едва сопротивляющееся тело. ЕДВА, ибо пресекаю сдавливанием больного колена пока не услышу удовлетворительный стон, только затем продолжаю. Кажется, хрустнул нос, когда его лицо впечаталось в руль. Пусть поспит.Откинул голову, взяв за волосы, на подголовник. Дверь захлопнулась слишком резко. Дрожь в руках не унимается. Едва не упал на ноги огнетушитель, пока нес. Выронил из скользких рук на нужную педаль, и машина рванула вперед. Зачем все это было? Ах, вертелось же на языке все это время. Как мог игнорировать эту назойливую фразу? -Не хочу оплачивать твои больничные счета, мелкий говнюк. Громыхнул взрыв. Темную улицу озарило облако света. Яркого, золотистого и неожиданно сползающего вниз на асфальт, словно галлюцинация. Не успеваю обернуться к ослепительным огням. Выхожу из машины. Здесь только я и он, и никаких свидетелей. У меня слишком много долгов, а ты можешь запомнить мой номер.