Запах сигарет

      Коротки шорты, еле прикрывающие то, что должны, растянутая майка, почти полностью закрывающая те самые шорты и кофта, у которой плечи заканчиваются там, где у нормальных людей начинается локоть и едва ли не достающая до колен. Холод бетонной плиты, перекинутой через ручеёк в качестве моста, пробирается под тонкую ткань и покалывает кожу. Плевать. Сейчас не до этого, сейчас всё равно. Между пальцами зажата сигарета «Parliament», а в растянутом кармане ещё пол пачки таких же. И сейчас мне плевать, как сильно ты ненавидишь запах сигарет.       Сколько я уже сижу свесив ноги над водой? Довольно давно, ведь пришла я сюда на закате, а небо уже усыпано звёздами. Да и пачка в всё том же кармане была целой. Я всегда любила ночь, но теперь в ней нет той успокаивающей атмосферы и аромата умиротворения. От неё несёт воспоминаниями, нагло врывающимися в голову и заполняющими воспаленный мозг. Я помню до секунды ночи, проведённые вместе с тобой. Я помню до миллиметра каждую деталь твоего лица, тела. Я помню до головокружения твои легкие прикосновения. Я помню… И от этого хочется курить. И мне плевать, как сильно ты ненавидишь запах сигарет.       А помнишь ли ты? Хотя бы одну ночь. Ту, по истине счастливую, когда впервые сплелись холодные от зимнего мороза пальцы, когда впервые встретились влюблённые взгляды, когда впервые потрескавшимся губам было позволено смять другие, мягкие, пусть и искусанные. Тогда мне было до одури хорошо. Но не сейчас. Мысли, воспоминания давят на сердце, отзываясь противным тягучим чувством, болью в душе и желанием спрыгнуть с моста. Не с этого — с настоящего. В десятке метров над уровнем водной глади. Но вместо этого я снова достаю пачку из кармана. И мне плевать, как сильно ты ненавидишь запах сигарет.       Я ненавижу всё, что хотя бы отдалённо напоминает о тебе. Выворачивает наизнанку от вида молочного шоколада, который так отчаянно напоминает цвет твоих глаз. Я не появляюсь дома, сутками блуждая по безлюдным местам в городе, ведь там везде витает тонкий персиковый аромат, хоть я никогда и не пользовалась духами или чем-то ещё с подобным запахом. Давно бы скинула с балкона шестого этажа чёртов телевизор, по которому каждый вечер папа смотрит по каналу «Спорт» этот чёртов футбол. Хочется спросить маму-искусствоведа, зачем она так часто наигрывает на мирно стоящем в зале пианино твою любимую песню. Ах да, она же не знает как меня ломает от этой мелодии. Я уже отрезала когда-то длинные волосы, ведь ты так любила их. Они мешают, они — лишнее воспоминание, так что пусть лучше даже не прикрывают шеи, нежели мелькают у меня перед глазами. И снова звук чиркающей спички. И мне плевать, как сильно ты ненавидишь запах сигарет.       Но больше всего мне противно от себя самой. От такой слабой и ни черта не делающей чтобы что-либо изменить. Противно от того, что я помню всё до самых мелких деталей. Противно от того, что я не могу забыть и просто отпустить, ведь ты будто пришита к внутренностям. Противно от того, что я всё ещё, не смотря на прошедший год, так же сильно тебя люблю. Противно от того, что всё время чего-то боялась и не смела тебя удерживать так близко, как того хотелось мне. Противно от того, что несмотря на целый калейдоскоп чувств и эмоций я ни разу не сказала тебе о том, что по настоящему чувствую, не сказала те заветные три слова, которые ты, несомненно, ждала. Но сейчас я уже ничего не изменю, сейчас я способна лишь на очередную затяжку. И мне плевать, как сильно ты ненавидишь запах сигарет.       Расфасуйте меня на органы, сдерите кожу, сожгите на костре, повесьте на какой-нибудь площади или публично расстреляйте, только, прошу, прекратите эти мучения! Никакая физическая боль ни в какое сравнение не идёт с душевной. Это раздирает душу на куски, на части изнутри, и так же мучительно долго сращивает всё воедино, не давая спокойно умереть. А потом эти мучения повторяться, как только мелькнёт хоть малейшая надежда, хоть какое-то хрупкое воспоминание, на твоих глазах разбивающееся вдребезги. И так до бесконечности долго, чертовски продолжительно и невообразимо мучительно. И у каждого свой способ защититься, замкнуть в себе это уничтожающее чувство. Моя панацея — никотин. И мне плевать, как сильно ты ненавидишь запах сигарет.       Я слишком часто за этот год врала окружающим, что всё хорошо. Родителям, немногочисленному количеству друзей, преподам в школе и даже себе. Это уже вошло в привычку, пробралось зависимостью под кожу, стало обыденней чем-то же курение или приём пищи. Да и не волнует. Пусть так. Так проще жить, так легче быть одной. Не всегда становиться лучше от бессмысленных разговоров и жалоб, не всегда есть спасение в общении. В глазах собеседника будет лишь безразличие, ведь у всех своя жизнь, свои правила ведения боя. Каждый считает что его затруднения намного весомее чем у любого другого, поэтому подобные красноречия и жалобы бесполезны. Даже если всё и не так, даже если твой собеседник и постарается тебя понять, то ничего кроме сожаления вы не получите. А жалось — последнее, что бы мне хотелось бы вызывать во взгляде других. Ночь — моя собеседница, сигареты — мои психологи, тишина — успокоительное. И это мой образ жизни уже более года. И мне плевать, как сильно ты ненавидишь запах сигарет.       Буду откровенной хотя бы с собой — я безумно сильно скучаю. Мне не хватает тебя, твоей улыбки, голоса. Я хочу видеть, слышать и чувствовать тебя не только во сне. Я скучаю по твоему милому, слегка округлому лицу, пусть оно и круглосуточно мелькает в моих воспоминаниях. Я скучаю по твоему звонкому голосу, и пусть он постоянно звенит в ушах. Я скучаю по твоим мягким как шёлк волосам, нежным рукам, сладким губам без признаков какой-либо помады, глазам цвета молочного шоколада и невысокому росту. Я невероятно сильно скучаю. И чхать на тавтологию. Я достаю девятнадцатую «никотиновую палочку» за эту ночь. И мне плевать, как сильно ты ненавидишь запах сигарет.       Люди постоянно твердят что-то про то, что время — лучшее лекарство от душевной боли. Чушь. Оно лишь притупляет чувства. Но они вспыхнут новым огнём, ярко-алым пламенем лишь при малейшем напоминании. И душа болит. Снова и снова и каждый раз с новой силой. Обезболивающие не спасают. Успокоительное и алкоголь, лишь усиливают эти мучения. Сон на какое-то время притупляет, помогает. Но как спастись, если уже долгое время мучает бессонница? Пустая пачка летит в сторону, а между губ снова зажат угольный фильтр-мундштук. И мне плевать, как сильно ты ненавидишь запах сигарет.        Солнце уже почти взошло, сменяя тьму ночи своими лучами. Ещё одна бессонная ночь, ещё один повод увеличиться синякам под глазами. Птички приветливо что-то поют, встречая новый день. Но я их не слышу — у меня в голове звенит твой смех. Дым зажатой между пальцев сигареты плавно развеивается на ветру, но докурить мне не даёт завибрировавший в кармане телефон. Без особого энтузиазма достаю его, делая очередную затяжку, и замираю. Недокуренная сигарета летит в светлеющую от солнечных лучей воду, а я еле удерживаю в руках телефон. «Через 30 минут около моста к «Острову слёз». Я знаю что ты не спишь. Есть разговор», — гласит сообщение, а в графе «от кого» заученный наизусть номер. Шок, удивление, интерес, злость и… счастье. В моей голове просто вихрь самых разных эмоций. Но, послав все порывы мозга призвать меня не делать глупостей, я срываюсь с уже нагревшегося бетона и бегу что есть мочи, на ходу доставая из заднего кармана мятную жвачку. Ведь ты так сильно ненавидишь запах сигарет.